Кубань казачья и иное

Кубань казачья и иное

Эссе 2

В предыдущей части этой работы я высказывал мнение о факте демонстративного демонтажа памятной доски на доме атамана Кубани В. Науменко в его родной станице, и позже выяснилось, что здесь все не так гладко и однозначно. Так, что я принял решение более глубоко исследовать также вопрос истории и реалий казачества вместе с Вами серией статей.

И так Кубань казачья. С конца 1980-х годов в Краснодарском крае активно идет возрождение кубанского казачества. Представители Кубанского казачьего войска стремятся поддерживать статус защитников традиционных ценностей нашего общества и позиционируют себя как главную патриотическую силу, являющуюся, по их словам, «хребтом российской государственности» на юге России.

Однако процесс возрождения казачьих традиций и сама история казачества на Кубани, и как социального явления, выявил и некоторые иные тенденции.

Идея возрождения кубанского казачества зародилась в КУБГУ в 80 годы XX века. Зародилась в среде новоявленных кафедральных историков все еще дышащих духом «истории КПСС», да и иным «красным профессорам» ее бы не дали возродить. Сегодня, все эти «демократические времена, развитие кубанского казачества является процессом, который идет не столько «снизу», сколько при активном подталкивании «сверху» — местными властями, которых, конечно же, держит пока, как и Россию, в идеологической узде либеральный клан. Все идеи этого типа казачества (не рядовых участников движения) изначально разрушительны для Русского Имперского Мiра. Поэтому сразу процесс возрождения казачества сопровождался продвижением идеи, согласно которому «казаки — это отдельный народ», имеющий особое право «на свою исконную территорию». Тот же руководитель нынешней иконы Кубани – Кубанского Казачьего Хора Виктор Захарченко был поначалу ее ярым апологетом. Сейчас Захарченко внешне нейтрален, но песни линейных казаков, носителей Русской Имперской Культуры изгои в его репертуаре.

Свою негативную роль сыграла опора процесса возрождения кубанского казачества на некоторые исторические прецеденты, несущие в себе угрозу гражданскому миру и территориальной целостности сегодняшней России.

Откуда же пошли сами казаки, как социальное явление жизни России. Издавна вдоль рек Днепр, Дон, Яик и их притоков поселились деятельные «вольные люди», анархического склада характера, не укладывающиеся нравом в государевы тяготы, называвшие себя «казаками». Тяжелые условия жизни превратили их в военные общины, мужские союзы, со своим специфическим укладом общности. В дальнейшем Российское государство стало использовать эти общины для обороны государственной границы. В середине XVII века первый Царь династии Романовых – Михаил Федорович начал «огосударствливать» казачью вольницу в специальные «казачьи войска». Уже на этом этапе казачество стало превращаться в особое сословие со своими сословными привилегиями, начало получать от правительства землю на условиях поместного владения и жалование.

Формирование будущему Черноморскому Казачьему Войску положили следующие события.

В 1783 г. было упразднено все Малороссийское казачье войско. На его основе были созданы регулярные кавалерийские полки Екатеринославской конницы и Малороссийской конницы, легкоконные и карабинерские. В то же время на реках Буг и Ингул в 1774 и 1775 гг. расселили два полка из молдаван, валахов и других задунайских христиан, которые приняли участие в войне с Турцией на стороне России. Поселенцев объявили бугскими и ингульскими поселенными казаками. В 1785 г. из этих казаков и из купленных у бугских помещиков крепостных крестьян был сформирован Бугский конный казачий полк, разделенный в 1786 г. на два полка. В преддверии новой войны с Турцией по инициативе Г.А. Потемкина было создано еще одно казачье войско. В казачье звание были обращены однодворцы Екатеринославской губернии, которые составили особый казачий корпус по образцу Войска Донского. 500 донских казаков были присланы в корпус в качестве инструкторов. В 1787 г. корпус был назван Екатеринославским казачьим войском. В его состав включались Бугские полки и Чугуевский полк, переименованный в Екатеринославский, а также старообрядцы, мещане и цеховые рабочие Екатеринославской, Вознесенской и Харьковской губерний. Все войско получило наименование «Екатеринославские регулярные казаки», оно делилось на четыре полка по тысяче всадников. Екатеринославское казачье войско являлось неким промежуточным органом между обычным казачьим войском и регулярной кавалерийской дивизией.
   
    Искусственно создаваемые казачьи войска не могли компенсировать ту пограничную и воинскую службу, которую несли прежде запорожские и малороссийские казаки. Г.А. Потемкин осознавал это. Кроме того, его беспокойство вызывало соседство с Новой Сечью, расположенной на Дунае, куда с Украины постоянно бежали закрепощаемые местным панством казаки, пополнявшие ряды задунайских запорожцев.
 
О разрушении российскими войсками Запорожской Сечи по приказу Екатерины Великой и ее имя в связи с этим историческим фактом не раз в «национально свидомой» прессе обливалось грязью. Однако мало кто задумывается о причинах, заставивших Екатерину ликвидировать Сечь. Императрица, создав с участием бывших старшин и атаманов запорожцев Кубанское войско, спасла многих казаков от моральной и боевой деградации.

   Что же касается ликвидации в 1775 году Запорожской Сечи, то оснований для этого у императрицы было более чем достаточно. В среде казаков гнездился сепаратизм и анархическая вольница. Собственно это был дух воинского мужского союза, где учитывались исключительно собственные грабительские и клановые интересы.

 Казачество имело широкую автономию. На практике это означало не столько наличие у сечевиков, совершенно анархических политических прав и свобод, сколько полное неподчинение их воинским приказам, исходящим из Петербурга. Казаки традиционно занимались разбоем и грабежом. Шайки грабителей, состоящие из буйных запорожцев, приходилось обезвреживать при помощи регулярной армии. Нравы тогдашнего казачества и причины упразднения Сечи иллюстрирует фраза, адресованная Светлейшим Князем Потемкиным-Таврическим атаману Головатому: «Не можно вам оставаться. Вы крепко расшалились и ни в коем случае уже не можете принести пользы».

1775 году срыли сечевые укрепления, но уже 31 октября 1776 года Потемкин подал царице доклад о том, что «южная граница империи стоит нараспашку, как ворота трактира, а для защиты ее нужно формировать гусарские полки из тех казаков, которые еще остались рыбачить на старых местах». Однако казаки, во многом чуждые строгой воинской дисциплине и муштре, в гусары идти, особенно не стремились. Г.А. Потемкин начинает переговоры с уцелевшей небольшой частью запорожской верхушки, которая не ушла в турецкие владения, присваивает ей воинские чины и держит при себе в качестве почетного конвоя.

  В 1783 г. он поручает А. Головатому и 3. Чепиге сформировать из оставшихся в России запорожцев конные и пешие полки. За год Чепига сумел набрать лишь 300 казаков. А 6 Апреля 1784 года Потемкин получил Высочайшее разрешение обновить Войско Запорожское «на манер Донского». Потемкин владел огромным количеством крепостных крестьян, которым дозволил без ограничений вступать в казачество, и этот процесс поддержали другие близкие по русскому имперскому государственному духу Светлейшему Князю владельцы крепостных крестьян из своих владений. Первые две тысячи человек получают название «Кош верных казаков запорожских».

В 1787 г. во время путешествия Екатерины II на юг в Кременчуге верхушка запорожцев передает ей адрес, в котором просит разрешения восстановить войско и служить России. Екатерина II дает такое разрешение. Войску возвращаются все регалии прежнего Войска Запорожского. Атаманом назначается Сидор Белый. Происходит набор в войско уцелевших запорожцев и просто вольных людей. 3. Чепига ведет переговоры с запорожцами, в большинстве ушедшими на турецкую территорию Молдавии (Валахии) и Румынии, но те, за исключением единиц, отказываются вернуться на русскую службу.

      20 апреля 1789 г. восстановленное войско переименовывается в «Войско верных казаков черноморских».

Возникновение Кубанского казачьего войска связывают с переселением казаков-черноморцев на полуостров Тамань и берег реки Кубань, которое произошло в 1793 году, после того как Екатерина II пожаловала казакам эти земли. До этого (в 1775 г.) была ликвидирована Запорожская Сечь, и из верных Российскому государству остатков казаков-запорожцев и новообращенных казаков, из крепостных крестьян, было сформировано вышеупомянутое черноморское войско. Атаман запорожцев Антон Головатый в 1792 году встретился с Екатериной II и подал прошение о предоставлении земель Черноморскому войску в Тамани, которое и было удовлетворено императрицей. После этого около 25 тысяч казаков-черноморцев переселились на кубанские земли (в составе которых непосредственно запорожских казаков было всего порядка 800 человек). Позже было еще несколько «волн» переселений со всей России. Казаки-черноморцы участвовали в русско-турецких войнах, Отечественной войне 1812 года и заграничных походах русской армии, войнах с горцами на Кавказе.

Другой составной частью Кубанского казачьего войска стали так называемые «линейцы». Это были казаки из состава Кавказского линейного казачьего войска, расселенных в станицах-укреплениях вдоль «суворовской пограничной линии» по всей протяженности реки Кубань, которое позже стало Терским казачьим войском.

19 ноября 1860 года из Черноморского войска и первых шести бригад Кавказского линейного казачьего войска было образовано Кубанское казачье войско общей численностью порядка 280 тысяч человек.

Впоследствии неформально существовало деление на «линейцев» и «черноморцев», а также периодически возникали противоречия между этими группами. Одна из причин противоречий состояла в том, что «черноморцы» были ближе к малоросской местной культуре, вплоть до того, что в качестве разговорного использовали малорсский диалект суржик, а «линейцы» были совершенно чужды «украинству» и говорили на русском языке. Это слияние дало впоследствии диалект кубанский суржик. Иж, линейцев и черноморцев различало также то, что линейцы были носителями Русской Имперской Культуры и русского имперского сознания, чего не наблюдалось в «самостийниках» черноморцах, но подробней об этом позже.

Таким образом, разнородное казачество (в том числе и кубанское) было особой социальной группой внутри российского общества, самоидентификация которой определялась, в первую очередь, ее функциональным назначением — пожизненным воинским служением.