Байконурские странички. САС

                САС – система аварийного спасения.
  Напоминаю, что космодром, это научно- исследовательский и испытательный полигон, на котором постоянно ведутся работы по созданию и испытанию новых образцов ракетной техники. А на пути к новому, неизвестному случаются ситуации, приводящие к авариям и даже катастрофам. Гибель друга и соратника Михаила Ломоносова профессора Георга Рихмана, авария дирижабля «Гинденбурга», похоронившем под своими горящими обломками десятки людей, взрыв ракеты Р-16 на сорок первой площадке «Байконура», где сгорело заживо около сотни военных, этот скорбный список можно продолжать и продолжать. Причин этих катастроф множество. Это и пресловутый человеческий фактор, и различные технические обстоятельства, я не буду углубляться в эту область, я просто расскажу о том, что мне пришлось наблюдать.
    Одним из первых вопросов, который я задал по прибытию на «Байконур», был такой: «А как можно поближе находиться к ракете в момент старта?» В ответ прозвучало: «Кто ни разу не видел, стремиться оказаться поближе, а кто видел, тот подальше». Вот для того, чтобы этих любопытных «перворазников» не было там, где им не положено быть, вводится так называемый «Режим». Это комплекс мероприятий, обеспечивающий отсутствие посторонних в опасной зоне. Машинами ГАИ и ВАИ перекрываются дороги, попадающие в зону «Режима», на тропинках, ведущих к стартовому комплексу, выставляются посты. И от момента начала «Режима» до отработки первой ступени стартовавшей ракеты стой и никуда не дергайся.
   Вот и в тот день, 26 сентября 1983 года, возвращаясь с объекта и увидев несколько машин, стоящих у закрытого шлагбаума, покорно приняли вправо и остановились. Было где-то около двадцати двух часов, уже стемнело, и пуск ракеты уже относился к ночным, что придавало дополнительные краски моменту старта. Посмотрев в сторону стартового комплекса, видишь в полутора километрах освещенный яркими прожекторами серебристый столбик ракеты, в любой момент готовый вонзиться в темное небо. И напряжение, охватывающее всех участников старта, передается даже тебе, не имеющему к данному событию ни малейшего отношения. Кажется, даже техника сосредоточилась в ожидании пуска. И вот в центре управления полетом проходит череда соответствующих команд, одновременно поворачиваются два ключа, и начинается сам старт. В бинокль хорошо видно – отошла кабель-мачта, а из газохода вырываются огромные клубы желтоватого дыма. И тут, с задержкой секунд в пять, прилетает звук старта. Я много раз пытался найти слова, наиболее точно отображающие звуковой фон такого явления, как подъем ракеты, но видимо, маловат мой словарный запас для описания такого действия, ничего не получается. И помощников не подобрать, ансамбль «Земляне» поет: «И слышен нам не рокот космодрома», но рокот, это что-то мощное, но далекое, а у Ф. Тютчева – «Грохочет в небе голубом». Это резко и близко. А при запуске ракеты в первую очередь поражает мощь этого процесса, сопровождаемого огромным звуком. Подрагивает земля, а в голове одна мысль, как такое смогли создать? В тот сентябрьский вечер мы готовились наблюдать уже знакомую красочную картину, но на старте что-то пошло не так. Вместо мощного выхлопа дыма из газохода, со стороны старта донесся какой-то треск, и дыма было очень мало, и какое-то, на вид, небольшое пламя виделось как из-под земли. Очень быстро треск становился все громче, пламя все выше. Вдруг от головной части ракеты отделилась яркая звездочка, сопровождаемая лучами прожекторов, и чуть позднее донесся резкий щелчок сработавшего ракетного двигателя небольшой мощности. Траектория «звездочки» стремительно уходила вверх, отклоняясь вправо, и через пару секунд над ней раскрылся купол парашюта. В этот момент на стартовой площадке раздался громкий взрыв, и черно-красные языки пламени высоко взвились в вечернее байконурское небо.
   Стартовое сооружение вместе с ракетой-носителем и космическим кораблем «Союз Т-10-1» сгорели полностью, но уже через несколько дней начались работы по восстановлению старта, и в средине следующего года новые ракеты начали стартовать с «Гагаринского» старта. А космонавты Владимир Титов и Геннадий Стрекалов - невольные «пассажиры» системы аварийного спасения, успешно справились с перегрузкой 9g и еще не раз летали в космос.

                Александр Косульников  г. Москва  19.11.2025 г.