Случайный выстрел, 2024

Макар Максимович Донской.
ВОНЬ БЕЗРАССУДНОГО МЕСИВА.
Рецензия на фильм “Случайный выстрел”, американского производства, снятый в 2021-2024 гг., отметившийся чрезвычайной драмой во время съемок, до очевидного схожей с сюжетом…


Прежде чем перейду к разбору кинокартины, начну с самого рокового, случайного будто бы, происшествия, произошедшего на съемочной площадке.

Алек Болдуин, известный актер, выступивший к тому же продюсером фильма, застрелил из ружья, считавшегося заряженным холостыми патронами, оператора Галину Хатчинс и легко ранил режиссера Джоэла Соузу… Налицо был также конфликт между руководителем съемок и забастовщиками, присоединившимися к общим нестроениям в Голливуде, вызванными опасной работой и низкой оплачиваемостью труда. Галина Хатчинс собиралась примкнуть к забастовке, о чем написала в своем Инстаграме, но не успела, так как Алек разрядил в день съемок, поданное ему ружье, ей прямо в грудь, отчего она скончалась на месте. Пуля задела еще и стоящего позади Джоэла Соузу, угодив ему в плечо.

Болдуин подвергся суду, и обвинен в непредумышленном убийстве, однако, освобожден от ответственности. Вместо него получила тюремный срок одна женщина, ассистент по подготовке реквизитного оружия.

Испуганный произошедшим, Алек обратился в религию, и стал посещать Церковь Христа, где священнослужители посоветовали ему молиться с утра до ночи…

Многие люди допускают ошибки и приходят в церковь. Однако никому из них не скажут: с утра до ночи молиться. Значит дело вовсе не в раскаянии… А в чем же тогда? Давайте посмотрим, что так напугало Болдуина…

Дело, разумеется, в сюжете, в котором слишком много совпадений с закадровой трагедией…

Пройдемся по фильму…

Если отвлечься от роковой ошибки, допущенной Алеком, при участии в бандитском триллере, у меня сложилось впечатление, что кассово фильм досконально просчитан. Тут не скажешь, что постреляли мало! Человеческие проявления, напрочь отсутствующие в данном жанре, коему вообще свойственно расчеловечивание, здесь имеют место быть, то есть они заметны, благодаря той жестокости алчной травли, которая режиссером доведена до вони безрассудного  месива.

В начале показаны два ружья, висящие параллельно на стене. Мальчик-сирота, заботящийся о младшем брате, думает, глядя на оружие, какое взять, чтобы убить, показавшегося в их владениях, волка. Хватает нижний винчестер. Стреляет. Но винтовка молчит.

Снова появляется волк. Мальчик берет другое ружье сверху, гонится за волком, стреляет и попадает с близкого расстояния в соседа, сидящего лицом к нему, верхом на лошади, смертельно убивая его.

Мальчика судят. Учитывая произошедший накануне конфликт тринадцатилетнего подростка с соседом, судья, на основании предъявленного обвинения в предумышленном убийстве, приговаривает мальца к повешению.

Затем появляется дед мальчика, известный бандит, он его спасает, учит своим примером как нужно жить, постепенно вочеловечиваясь в глазах подростка, и в конце попадает на виселицу, и будучи дважды ранен — в грудь и в плечо — умирает на эшафоте прежде чем петля затянется у него на шее… При этом палач замечает: “Убьем его дважды!”

Общество относится жестоко и хладно к мальчишке, и безжалостно преследует его, и деда, в роли которого снялся Болдуин.

Сценарий собрал всех типов вестернских охотников за головами, от профессионалов до откровенных придурков, желающих расправиться с парочкой беглецов. Ведомого на место казни пойманного деда мальчика, собравшиеся зеваки безгранично поносят, что контрастирует с подобной же ситуацией, показанной ранее, где толпа смотрела повешенье молча, при жалобно звучащей с эшафота, созывающей всех, мелодии губной гармошки.

Что хотели показать авторы фильма?

Кроме обычных для таких картин строгой брутальности и брызжущей вульгарности, мною выявлены три основные составляющие вестерна Болдуина и Соузы.

Первая — основная психологическая линия — вочеловечивание бандита, и, определенно заметно, что к этому приложено немало стараний создателями каши-вестерна.

Вторая — подспудная драматическая линия — несправедливость и безжалостность общества, которое не может, или же не умеет прощать ошибок, что очень четко показано на примере шерифа, растерянно отпустившего разыскиваемого мальчика, и очень неофитски его прикрывшего от дальнейшей погони.

Неожиданная жалость и поддержка шерифа — этот кажущийся акцент, вырисовывается на самом деле в третью, главную одухотворяющую линию.

Молитвы, чтение Библии, здания церквей, паства, священники, проповедники, гробы с телами мертвецов, выставленные стоймя, все это вообще свойственно киношному Дикому Западу, — сии его неотъемлемые, знакомые каждому, готически мрачные черты. Прекрасно распознаваемые в пустыне, помимо пальбы безжалостных стрелков, церковные указатели, присущие вестернам, словно особые, никем не узнаваемые отметины, вроде потаенных пощечин,  являют собой компенсацию за моральный ущерб благочестивым американцам или же упрямо спорят с их опротивевшим режиссерам надутым лицемерием.

В данной картине все иначе. Шериф, в общем-то приходит, судя по всему, к идее Бога. В течение хода кинодрамы этот представитель закона рассуждает о том, что “Бога нет, хотя неплохо, если бы Он был…” Затем философствует о загробности, где, по его ощущению, ждала повешенного преступника — только пустота… В конце же, несмотря на гибель собственного сына, когда вроде бы шериф подводится к поступку воздаяния, по схеме: не будет у меня сына — и у тебя, чтобы не было! — он неожиданно перестает преследовать мальца, делаясь кротким не перед лицом опасности умереть, а перед присутствующей в самом облике вочеловечившегося бандита божественной справедливости.

Таким вынужденным, казалось бы, поступком, — ведь на шерифа все же оказывалось давление под дулом револьвера! —значительно очищается, ну совсем-таки убеляется его образ, тоже, кстати, профессионального убийцы, давно превысившего допустимый порог количества совершенных убийств.

Как и дед-грабитель банковских вагонов звездный шериф пресыщен уже карами, и вот он спасает чужого мальчугана выдуманной историей о его гибели, и облегчает собственный карман на пятьсот долларов. А сие, на фоне алчущих объявленного за поимку мальчика и деда вознаграждения, полагающегося псам-рыцарям, следующим по жизни — и кодексу чести, и Библии, и просто безрассудству, — воспринимается как подвиг.

Фильм не является привычным вестерном, в котором всегда меткость и быстрота реакции, являются необходимым эталоном. И хотя в показанной мясорубке, прекрасно отмечены и меткость и скорость реакции, зрителю не дается восхищенно замирать перед сими качествами супергероев. Напротив, меткость и скорость буквально вымазаны в грязи и навозе, и намеренно затемнены. И ни как иначе, а показаны всем приглянувшиеся голливудские преимущества гангстеров имеющих пушку, эти их отличия от простых смертных, несколько аляписто, даже казусно или откровенно нелепо. Для чего же?

Киновестерная, пифпафовая каша, — существующая не сама по себе, а в связи со зрителями! — смотрите, выделяет психологический контраст между постепенным вочеловечиванием преступника в глазах мальчика и возрастающей травлей, как несправедливостью западного общества в целом. И важное, отображает возросший на почве этого,— уже показавшего спелые колосья поля, — человеческий поступок шерифа, ставшего христианином без Христа или уже нашедшего Господа, только не знающего об этом.

Напомню, что фильм имеет оригинальное название: “RAST”, явившегося, как я полагаю, от разделения слова “сontrast” на части: “cont” и “rast”, где “cont” от “contour”, а “rast” от выражения “rast night” (вечером субботы). Ежели не брать, собственно, во внимание имя Раст, то можно вывести отдельно логику фильма как Контуры Субботы. Предположительно в замысле сценария, я полагаю, содержится отсыл к Дню Господню. И следовательно, к той причине, по которой становятся прихожанами, и заказчиками церковных поминовений… А стимулами верующих, рано или поздно бывают, случайно или нет, но именно смерть близких им людей.

Кстати, церквушка в конце драмы, показаная как некая отдельная зарисовка, искомое желаемое, размышление, добавка к сюжету, или же постпозиция, то есть завершение истории, реально возможное лишь годы спустя, подтверждает мое предположение… И ребенок, в ней сидящий, удивительно напоминающий умершего от чахотки сына шерифа… Странным образом, дитя, оказавшееся, ну прямо-таки двойником младшего братика, того осужденного на казнь паренька, внука главного героя фильма. То есть, несмотря на перестрелки и погони, кино, думается мне, имеет еще и тайный смысл.

Что еще указывает на это???

Потомственный охотник за головами, показанный в данном вестерне, как знаток Библии, и очень верующий человек, который будучи подстрелен, ползет к сорвавшемуся с него крестику с цепочкой и держит их так, словно он всю жизнь не за деньгами охотился, а, чтобы и явить любовь к Богу, и найти свой, слетевший с него в сражении, крест, — заставляет меня чище принять вышеуказанную версию о пришедшем через смерть своего сына к принятию религии шерифе…

Если вернуться к мистическим совпадениям между сюжетом и реальной жизнью продюсера и актера Алека Болдуина, — в роли старика-преступника напомнившего мне Фокса, встретившегося на ограблении с Шараповым, — то можно выделить ряд общих моментов.

1. Случайность убийства.

2. Схожесть ранений по фильму героя Алека Болдуина и тех, полученных от его выстрелов, на съемочной площадке, оператором и режиссером.

3. Обсуждение умышленности и непредумышленности преступления судьей.

4. Наличие конфликта, предшествующего убийству.

5. Религиозное прозрение.

6. Показанная в фильме католическая набожность, одетого в черное и сошедшегося с вдовой, потомственного охотника за головами указывает опять же на собственные традиции Алека, выросшего в католической семье, но из-за неодобрений католиками нерегламентированных отношений с женщинами перешедшего в Церковь Христа.

Чего же не хватает в этом списке? В ряду приведенных мною совпадений не достает только одного. Смерти. Что если, именно ее так справедливо опасается Болдуин? Смерти от отчаяния, повешения, собственно, которое показано в фильме “Случайный выстрел”, аж три раза, не считая пойманного в капкан американского зайца-беляка, которому дед-убийца сломал шею.

К сему выводу приходишь после того, как прочитаешь речь Болдуина в суде, где он говорит о том, что нет слов описать глубину грусти, вызванной его сожалением о случившемся… А что такое грусть, как не отчаяние, которое, как известно, предшествует суицидам, ощущение полной безнадеги.

Мне довелось, около 15 полных лет, заниматься проблемами самоубийств и специфической помощью отчаявшимся. Если актеру поможет его новая Церковь, я буду только рад.


М.Донской, Казинка, после Михайлова дня, 2025 года.