Очки Дополненной Реальности

По понедельникам настроение у меня редко бывает хорошим – но в этот раз пробуждение напоминало переход из мертвой промзоны в канализационный коллектор, причем без ОДР (имеется такой опыт, чего уж там). Сочтя предстоящий день неизбежно пакостным, я махнул на всё рукой и решил не умываться, тем более что недельный лимит на воду почти исчерпался. Утрусь салфеткой – и всё.

Из зеркала глядела унылая морда, хреново побритая и увенчанная жиденькой шевелюркой. Морда криво ухмыльнулась. А какие мешки под глазами – это ж не мешки, а мечта мусорщика. Ну ничего, сейчас она у меня узнает, почем фунт изюму.

Ну-ка, куда я их дел? А, вот они, ОДР, под диван завалились. Засыпая, бросаю их туда и забываю.

Я надел Очки Дополненной Реальности и вновь подошел к зеркалу. Морда за стеклом ожидаемо преобразилась: оттуда смотрел тип с тугими щечками (левая гладко выбрита, правая – по моде – покрыта ухоженной щетинкой), на лбу завитая спиралью прядь, под мордой все полагающиеся атрибуты менеджера среднего звена. Чем бы дополнить? Ага, повесим пивную крышечку на шнурке – символ вчерашних возлияний и утренней маеты…

Я активировал микрофон, собираясь запросить корректировку имаго, но не успел: началась реклама. Под бодрую музыку сначала в зеркале, а потом на стене напротив возникла старая перечница с толстой кошкой на руках и доверительно поведала, что кошка без памперсов жить не может. И я, соответственно, не могу, хоть и не отношусь к кошатницам. Старуху сменила юная дива и укорила за то, что не купил прокладки на каждый день, те самые, которые «исполняют тайные мечты». Дива слезла с края стола и растворилась в воздухе – и тут же окно распахнулось, за ним обнаружилась крыша супермаркета, и теплый баритон стал убеждать, что лучшая инвестиция в будущее – покупка двух квадратных метров на той крыше, под дачу, а потом и для захоронения.

Нет, каково: башка болит, а тут лезут с прокладками под захоронение. Желания они, вишь, угадывают… Вы, гады, все уши прожужжали, что реклама идет в поле потребностей клиента. Это вы, а не прокладки, обязались помнить о моих желаниях. Я, по-вашему, в прокладках нуждаюсь? В кошачьих памперсах? Вот разве только в месте для похорон – для менеджеров рекламной компании. Ну-ка, долой ОДР…

Мир снова стал унылым, а из зеркала подслеповато пялился давешний тип. Черепушка болела еще сильнее. Надел ОДР: «Алиса, куда я положил заибуфен?» Немедля на полу обозначились следы босых ног, отвели на кухню и отпечатались на шкафу. Последний след превратился в стрелку, а та уткнулась в ящик со специями. Надо же…

Снять бы ОДР хоть ненадолго, но закон есть закон. Шесть часов в сутки согласно контракта. А вне дома снимать возбраняется, потому что любая дама, наблюдаемая не через ОДР, может обвинить вас в сексуальном покусительстве, коли вам более четырнадцати. Но контракт не запрещает прикрывать глаза и пользоваться берушами – и я прикрываю глаза и пользуюсь берушами.

Ну-с, с чего это мы вчера так надрались? А надрались мы оттого, что Шеин с сегодняшнего дня в отпуске. Сняли столик в кафешке, заказали оформление a la Le Meurice и налились пивом под самое нёбо. Нелепо видеть дорогой коньяк в бокале, а на деле трескать пиво из тяжелой кружки и чувствовать его вкус и запах. Но, говорят, привыкнем.

Шеин оставил за себя Костина, а это означает, что на работу нынче можно не ходить, если пожаловаться Костину на нездоровье. И вообще, самым таинственным образом и при Шеине, когда все стоят на ушах, и при Костине, когда народ саботирует, все дела оказываются выполненными. И я, старший дизайнер, могу остаться дома, а Костину скажу, что так нужно. И вообще, на улице холодно (и в самом деле холодно, всего двенадцать градусов, рождество на носу как-никак). А в Якутске сейчас, наверное, идет снег. Не то, что в Москве. Надо бы при случае съездить и увидеть снег живьем.

Я вызвал через ОДР Костина, и он начал что-то мямлить, но я срезал: болею я, начальник, и вообще – женщина должна зайти. Знаешь, что такое дама? Будем хворать вместе. И какой это садист придумал – работать перед Рождеством?

Костин поведал, что работать под Рождество повелел Шеин, потом хихикнул и дозволил даму, козел. А я подумал: а почему бы и вправду не пригласить даму? Позвоню Аньке. Пущай подваливает, если не занята. Будем сидеть в разных креслах и пялиться в окно, а ОДР покажут рождественскую метель за окном. Буду токовать, намекать на то, что жажду увидеть ее без очков. Такие погляделки означают: «Деушка, я вступил с вами в визуальную интимную связь, добровольную, и, как порядочный человек, обязуюсь жениться». Пора бы уж и остепеняться, почти все ровесники переженились. Сплю один. Мерзну. Ну и что, коли Анька страшненькая. Наверное, страшненькая. Подумаешь… В очках не видно, да и сам я, если разобраться, не покойный Бандерас и не Климчук. И кто этого Климчука живьем-то видел? Мало ли что втюхивают по TV-сети. А мы с Анькой детишек настрогаем. Чую за собой талант столяра. Буду папом Карлом. Хотя нет, столяром был Джузеппе. Ну и ладно.

Правда, Анька любит приврать. Говорит, что работает учительницей, а у самой имаго по высшему тарифу. Честно говоря, я на имаго и запал. Мы познакомились на экскурсии по Новой Москве. Шеин выбил экскурсию у начальства. Сам бы я сроду не поехал, но на халяву и рак – рыба, да и корпоративный дух подрывать себе дороже. Пока экскурсовод заливал про то, что в Новой Москве применяется самая современная виртуальная отделка, сменяемая еженедельно, которая что-то там формирует, что-то там позволяет и вообще какая экономия на облицовке, покраске и прочей хурме, я увидел в своей группе Аньку – и немедля сделал стойку. Всё же ОДР – они и в Африке ОДР, то блики, то рябь, то щека на ухо наезжает. А Анька была не то чтобы до опупения красива, но с фишками, придающими эффект реальности: вот сквознячок сдвинул прядку волос, вот на зубах щербинка, на щечке пушок... В общем, и фейс явно не по каталогу, а индивидуйный дизайн, и разрешение, требующее сумасшедшего трафика.

В тот раз я начал раздуваться, как индюк, демонстрировать оперение – и преуспел. Кажется, статус старшего дизайнера произвел впечатление, и мы сбежали в кафе. Эх, знала бы Анька, в какой заштатной конторе я дизайнерствую – сроду бы не пошла.

В кафе мы болтали обо всем сразу, но как-то так вышло, что о девице я толком ничего не узнал. Разве что показалась она – как бы сказать – цельной, что ли. Как морковка. Всё подогнано: голос под стать внешности, и ироничность, и походка… Походку в ОДР не корректируют. Проводить даму не удалось, зато уговорил обменяться телефонами. И через недельку сумел затащить ее в гости. И даже оставить на ночь.

В тот раз она пришла в том же имаго, с едва обозначенной косметикой, и принесла бутылку легкого вина. И я едва всё не испортил – и тем, что пытался снять ОДР, и много чем еще. Кобель с замашками киношного жиголо, блин. Но как-то всё утряслось, она сидела с ногами в кресле, очки показывали на оконном стекле панно из осенних кленовых листьев, а я варил кофе – настоящий, пахнущий одуряюще и горько. А потом я постелил себе на полу в кухне, в крохотной моей кухне, и балдахином мне была столешница. Так повторилось и позже с тем лишь отличием, что пришлось отказаться от лихого приступа и перейти к осаде, которой как бы и не было. Впрочем, я и в самом деле не строил планов – Его Величество Тестостерон делал всё сам, прикинувшись дурачком, сидящим в самом темном углу.

Я набрал номер и увидел Аньку в ОДР.

- Привет. Как ты?
- Привет. Нормально.
- Может, Рождество встретим у меня?
- А давай. Я и сама хотела напроситься. Что принести?
- Сам всё приготовлю. Ты что любишь?
- Кита под трюфелями. С гречкой и хреном.
- А если серьезно?
- Оливье – но не с колбасой. Фрукты. Рыбу жареную. Немного вина. Немного сладостей.
- Бу сделано. Во сколько придешь?
- Давай к девяти. Или к восьми.
- Лады.

Она пришла к семи. И к этому времени я всё приготовил и маялся ожиданием.

Тут вдруг включилось ТV и в ОДР полезли экстренные сообщения про то, что-де по случаю Рождества возможны перегрузки в сетях и отключения. Переход на аварийный режим поддержки ОДР гарантирован, но впечатлительных детей и подростков следует угомонить пораньше и во избежание. Стеснительным лицам обоего пола в общественных местах рекомендуется надеть маски. Домоуправлениям надлежит подготовить дизель-генераторы.

Я посмеивался, потому что всё это уже было и всегда ничего не было, а Анька как-то странно поглядывала на меня: то ли с любопытством, то ли с иронией.

В общем, дальше был скучный вечер для двоих, и в нем скрывались неловкость и напряжение. Вдруг из головы выветрились все темы для разговоров. Анька отметила, что жареный карп – это шедевр, и я с жаром принялся доказывать обратное. Тут же она попросила передать ей еще карпа, я передал и как бы невзначай задержал ее руку в своей. Рука на ощупь была такой же, как и на вид. Анька покраснела. Ого, вот это имаго! Мой трафик не позволяет таких фокусов!

Приближалась полночь. И тут свет замигал и погас. Сфабрикованная ОДР подсветка фасадов за окном тоже угасла, лишь где-то далеко за городом оранжево светилось зарево над оранжереями: там была своя станция. Мы подошли к окну, я распахнул его.

Там шумел дождь, пахло сыростью, занавески мотались из-за ветра. Мы вдыхали зимний воздух, но тут затарахтело где-то в подвале, свет снова включился.

Со стен исчезла пара эстампов, диван сменил цвет обивки. Очки так и не включились – а это означало, что я предстал перед Анькой как есть, а-ля натюрель. Лысеющий середнячок. А вот она…

А Анька осталась такой же, как и была. Разве что сережки стали попроще, да исчезла цепочка с шеи.

Я бесстыдно пялился на нее, не зная, что сказать. Вертелось нелепое: «Хрустальные башмачки прикидывались…» Чем именно они прикидывались, я так и не додумал. Анька отвернулась (шея и плечи еще больше покраснели) и заявила просевшим голосом:

- А знаешь, твой диван вполне уместит двоих. Нечего тебе делать под столом на кухне в рождественскую ночь.  Только ты не думай...
- Я и не думаю. Нечем.
- Это всё, что хотел сказать?
- А сколько у тебя учеников?
- Двадцать два, а что?
- Столько детей я тебе не обещаю, но штук восемь, пожалуй, потяну. Согласна?
- Сразу восемь?
- Нет, но в ближайшие лет пятнадцать-двадцать.
- То, что надо. Только карпа ты пересушил, имей в виду.

Я обхватил Анькину талию, она - мою шею, и мы закружились вихрем, чудом не уронив ни одного стула.

И тут ОДР снова включились, и нарисовался духовный наш лидер с бокалом шампанского в шуйце, благообразный и улыбчивый.

- А ну его к черту, а? – сказал я.
- К черту!

И очки полетели под диван.