Погоня

Пашка остановился. Даже привыкшие к темноте глаза не сразу разглядели заваленный наполовину битым кирпичом вход. Зрение после ожога восстановилось только наполовину, но носить очки он считал западлом.

— Давай ты первый, я ничего не вижу. — Он отошёл на шаг, пропуская брата вперёд.

Ромка пнул завал, потом наклонился, раскидал кирпичи.

— Иди за мной, я тут бывал, знаю, где чё… — Ромка перешагнул кирпичи и остановился.

— Ты чего? — Пашка коснулся его плеча рукой.

— Яма. — Ромка присел, опустил руку в яму. — Вода вроде, — поболтал рукой, зачерпнул, понюхал. — Мазут, что ли? Блин, глубокая, похоже.

— Тихо! — стукнул кулаком ему между лопаток Пашка. — Слышь?

— Чего?

— Собаки лают… и голоса.

Ромка прислушался.

— Не, показалось.

— Не показалось. Вижу я плохо, зато слышу получше твоего. Точно говорю, сюда идут, с собаками.

— Ежели так, то бегом надо, в окно с той стороны вылезем и на трассу, там дальнобои подберут.

— Яму можно как-то обойти?

— Обойти не получится, тут всё кирпичом завалено, не дай бог оступишься. Да нам и не надо обходить. Здесь доска через яму перекинута. Когда перейдём, доску в яму скинем, собаки след потеряют. Давай я первый, а ты за мной.

— Да не вижу я ни черта. Куда ступать?

— Держись за меня, за футболку схватись, я тихонько идти буду.

Почувствовав сзади руку брата, Ромка сделал несколько шагов.

— Стой, — прикрикнул Пашка.

— Чего ещё?

— Надо бы ноги в мазут обмакнуть, тогда собаки на след больше не нападут.

— Точняк. — Ромка резко опустил ногу в яму, доска дёрнулась и перевернулась. Ромка полетел в яму, утаскивая за собой на дно брата.

***

— Всё, собака след потеряла.

— Как потеряла?

— Ну не знаю, до входа держала след, а дальше — всё.

Капитан Сидорцов посмотрел на сидящую у входа в здание овчарку.

— Так внутрь её заведи.

— Не идёт, упирается. — Лейтенант Жариков дёрнул поводок, собака с места не двинулась, тихо завыла.

— Чего это она? Боится?

— Сигнализирует. — Жариков погладил собаку, присел рядом, прижался щекой к собачьему уху. — Чует что-то. Внутрь надо идти.

— Та-а-ак. Собака упирается, сам говоришь: что-то чует и воет, значит, там внутри опасность, — перешёл на шёпот капитан. — Опасность она чует, Жариков.

— Так точно, товарищ капитан, — так же шёпотом ответил лейтенант. — Там они.

— Раз там, значит, надо брать. — Капитан полез в кобуру. — Я первый, тихо зайду, а ты за мной. Чёрт, темно, ничего не видно. Ну и для них тоже ведь темно?

— Осторожней, товарищ капитан, загнанные звери очень опасны.

— Ничего. Оружия у них нет, топор они на месте преступления бросили, выходит, безоружны.

— А это? — кивнул на свалку битого кирпича лейтенант и зашептал ещё тише. — Что, если они за выступом с кирпичом в руке поджидают. Стукнут вас по голове, и оружие не поможет.

— А на этот случай у меня ты есть. Понял?

— Так точно, товарищ капитан. — Пошарив вокруг себя, Жариков подобрал кирпич и зажал в руке.

— Не сдрейфишь?

— Никак нет. У меня вот, — Жариков показал кирпич. — А если на меня кто нападёт — Димон в защиту кинется.

В ответ Димон сначала фыркнул, потом тявкнул и коротко прорычал.

— Отлично. По-любому численный перевес на нашей стороне. Трое против двух.

Капитан осторожно перешагнул кирпичную свалку и заглянул в проём. Оглянулся, кивком позвал Жарикова следовать за ним, вошёл и остановился, вовремя углядев под ногами озеро чёрной жижи.

— Стой, — остановил Жарикова. — Тут мазутом залито.

— Вот почему Димон заходить не стал.

— Ну где собака не пройдёт, там капитан Сидорцов завсегда… — Сидорцов поднял было ногу, но лейтенант удержал его и бросил в жижу кирпич. Кирпич булькнул и пошёл на дно.

— Глубоко, однако, — шепнул Жариков.

— Ого, — Сидорцов отступил. — Молодец, лейтенант. Давай в обход.

— Постойте, товарищ капитан, — Жариков вытянул вперёд голову, всматриваясь в мазутное пятно. — Там что-то болтается на поверхности.

— Где?

— Да вон, — лейтенант ткнул пальцем в середину пятна. — Белеет… Рука вроде.

— Рука? — Капитан всмотрелся в то место, куда указывал лейтенант. — Да… Похоже на руку. А рядом мяч…

— Это голова, просто в мазуте. Это человек.

— Всплыл?..

— Держится за что-то…

— Эй, — крикнул капитан. — Ты живой?

— Пф-ф-ф… — донеслось еле слышно.

— Та-а-ак. — Капитан сунул пистолет в кобуру. — Вытаскивать надо. Только как? Не дотянуться до него. Эй! — крикнул капитан. — Подплыть можешь?

— Пф-ф-ф…

— Не может…

— Там на свалке кирпичей проволока валялась, можно попробовать докинуть.

— Ну давай, тащи проволоку, да побыстрей, пока в нём ещё жизнь теплится.

Нелегко тащить человека из мазута, скользкого и полуживого. Сил у Ромки хватило только на то, чтобы поднять из жижи левую руку и схватиться за проволоку, оторвать правую от доски Ромка не мог, ставшие каменными руки не разгибались, он словно сросся с доской, стал с ней единым целым.

Они так и вытащили его вместе с доской под неистовое рычание Димона.

— А где второй? — Сидорец присел рядом с телом, но даже обычного «пф-ф-ф» не прозвучало.

Отмывали Ромку соляркой, но вернуть ему обычный цвет лица не удалось. Он умер в больнице через два дня от общей интоксикации организма. В гробу он был похож на скумбрию холодного копчения — жёлтое, местами чёрное, словно подкопчённое лицо, как никогда раньше было схоже с лицом его брата, местонахождение которого он так и не выдал.

Всплывшее тело Пашки через месяц случайно обнаружил один заезжий уфолог, который в поисках следов внеземных цивилизаций бродил по здешним местам, пока не забрёл по малой нужде в котельную. Чёрное разбухшее тело с уродливым лицом уфолог принял за погибшего представителя неземной цивилизации, брошенного или захороненного по их особым обычаям, инопланетными собратьями. Высадку неземного десанта, по мнению учёного, доказывала проломленная крыша котельной и озеро мазутного топлива, а также вытоптанная вокруг трава.

Вскоре со всей страны понаехали учёные, взяли пробы мазута из ямы, старую котельную и чёрного человека сняли на видео, показали в передаче по Рен-ТВ. После передачи к котельной потянулись паломники, они растащили на сувениры не только свалку битого кирпича, но и разобрали не до конца развалившуюся кладку, после чего мэрия-таки распорядилась снести трубу и остатки «заброшки», что и было приведено в исполнение.
Вы прочли отрывок из книги Елены Касаткиной "Птичка перелётная. Маршрут для обречённых". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро, Амазон.