Однажды в... СССР. Глава 27

А где-то через неделю их всех собрал Мишка.
— Короче, я это, тут мотик один приглядел. Чезет -350. Что скажете?
— Ничего себе… — протянула Вера. — И как ты в ОБХСС объясняться будешь?
— Веруня, всё продумано. — Довольно ухмыльнулся Мишка. — Я ж не новый беру. Ему уже три года. Но на самом деле он, как новый. Мне Саня Волков сторговал. А он на нём почти что не катался. У него же шестёрка белая. На ней и рассекает. Ну как, одобрямс?
Ребята переглянулись.
— А маме, как ты объяснишь?
— Да я после того, как телек цветной, стиралку и холодильник «Минск» в хату притащил, мать не нарадуется. Да ещё и приодел их обеих: маму и Алёнку. Они уверены, что я всё время на станции вагоны разгружаю. Ведь столько времени уже не видят тренировки. Хотя вот это-то как раз и не по делу! Нельзя терять нам форму. Вот, Ян, смотри. Ты пропустил простой удар от оглушенного боксёра. А почему? Отвык, реакцию замедлил. Так что давайте всё-таки наметим время тренировок и чтоб от них не отступать. Решили?
— Решили, — отозвался Глеб, — на мотике прокатишь?
— Ну, первой — Веру. Хочешь?
— Кто ж не хочет, — улыбнулась Вера. Такой улыбкой, что у Яна засосало под ложечкой. — Да, кстати, у меня — идея.
Ребята замолчали, напряглись, уставившись на рыжую бестию.
— Смотрите, по вашим словам, Ахметыч каждую неделю таскал бабки с базара в хату к Ирке. Так?
— Похоже… — отозвался Глеб.
— Так неужели мы профуре этой подарим отнятое у таких трудяг, как моя мать? А там же бабок немеряно! Врубаетесь?
Парни переглянулись.
— И всех делов-то — чтобы дверь открыла. И риска — ноль, и результат козырный. Глеб, ты сможешь тачку у отца умыкнуть на полдня? Да так, чтоб не заметил?
— Запросто, — широко улыбнулся Глеб, — у меня и права уже есть. Батя ещё в прошлом году постарался.
— Вера, — вдруг подал голос до того молчавший Ян, —вот ты нам объясни, зачем нам столько денег? Ведь мы и потратить их толком не можем.
— Зачем?! — Вера аж взвилась от возмущения. — Потратить не на что?!
А ты включи мозги. Не хочешь старую кровать панцирную, на которой по твоим рассказам мама уже пятнадцать лет спит, как в гамаке, на спальный гарнитур с матрасом классным поменять? А свой диван раздолбанный на новый? Что, слабо?
— И где я их достану? Это ж нужен блат.
— Есть бабки — будет блат. Поставь задачу! И реши её, если реальным мужиком себя считаешь. А нет — я помогу. Помочь?
Ян отвернулся.
— Вот Миша — молодец! Семье устроил всё. И транспорт для себя прикинул. Да и вообще, пацаны. Как ты сказал однажды Глеб, денег много не бывает. И неизвестно, как и когда нас жизнь на прочность проверять начнёт. Но я вас уверяю, меня ещё не раз вы вспомните. Ни тебе, Ян, ни тебе, Мишка, на отцов своих уповать не приходится. Вы и только вы — мужики в доме. На вас надеются ваши матери, сестра. А вдруг несчастье какое: пожар там, или операция срочная, которой в нашем занюханном, хоть и любимом городке не делают и надо рвать в Москву?! Что делать будете? Руками разводить?
Обалдевшие от неожиданной тирады пацаны молчали.
«А ведь и крыть-то нечем,» — подумал Ян, — о будущем никто из нас не думал. А Вера — молодец. Что значит — женщина! И за себя, и за всех нас подумала вперёд, на годы. Да, за ней, как за каменной стеной. Вот только как эту стену завоевать? Вопрос…»
А Вера, убедившись в своей очередной победе, продолжала:
— Короче, катим к Ирке, заходим в хату и забираем бабки. Чтоб не узнала, оденем маски. У меня штук пять с новогодних ёлок осталось. Решили?
— Решили, — ответил Ян за всех и заслужил… улыбку Веры.
                ——————————————–-
«И риска — ноль, и результат козырный!» — крутилось в голове у Яна по дороге к дому на набережной. И правда, риска никакого. Напугать девчонку и отобрать всё нажитое непосильно нечестным трудом казалось совсем нетрудным.
И вдруг он вспомнил, как вчера Глеб учил Веру стрелять на пустыре за городом. Как держал её руку в своей, прижавшись всем телом, полуобняв и что-то шепча на ушко. И жгучее чувство ревности прожгло душу.
«Неужто и Глеб к ней неровно дышит?» — мелькнула мысль. — Нет, Глеб не посмеет. Он знает, что я её люблю. Придумываю сам себе проблемы…»
И вот знакомый подъезд. Решили, что пойдут Вера, Ян и Мишка. А Глеб останется в машине. Втроём поднялись на третий этаж. Вера подошла к двери, а парни спрятались по её обе стороны. Позвонили.
— Кто там, раздался голос Иры.
— Вам телеграмма, — официально равнодушным голосом отозвалась Вера, стоя напротив дверного глазка и держа в одной руке черную материну сумку, похожую на сумку почтальона, а другой поправляя волосы, которые, которые по её просьбе тётя Туся сегодня утром из огненно-рыжих перекрасила в белые, превратив Веру в зеленоглазую блондинку. 
Дверь распахнулась, и Мишка с Яном в масках, а за ними Вера ворвались в коридор, захлопнув за собой дверь. Увидев парней в масках, Ирина побледнела:
— Вы кто?!— пролепетала она.
Оттеснив её в зал, парни усадили Иру на диван.
— Не бойся. Ничего с тобой не будет. Отдашь нам деньги, что у тебя складировал Ахметыч и все дела. — Успокоил её Мишка в маске тигра.
— Но… у меня их нет… — затравленно озираясь на дверь спальни, пробормотала Ира.
— А где они? — так же ласково спросил Ян, автоматически проследив взгляд Ирины, упершийся в её спальню. И тут сквозь дверь он явственно увидел…
— Атас!… — вдруг заорал, но было поздно. Дверь спальни будто выбил кто-то — она распахнулась, чуть не слетев с петель, и зал заполнила полуголая туша недобитого боксёра. Левый глаз у него был закрыт плотной повязкой, и вкупе с торсом, разукрашенным татуировками, Гасило смотрелся вылитым пиратом из фильма «Остров сокровищ».
— О, Ира, а у нас гости… — с такой улыбкой, что у Яна враз замёрз желудок, то ли спросил, то ли утверждал боксёр. — Смотрю, и тигр, и котик и… — он повернулся к Вере. — Хотел уже подать на тебя в розыск, а ты сама пришла, сука перекрашенная… Ты глаз у меня забрала? А я у тебя заберу два! И чтобы ты в этом не сомневалась! — При этом Гасило переместился так, чтоб перекрыть им выход в коридор.
— Сидеть, недоноски! — вдруг заорал он на Мишку с Яном, вскочившим при его появлении. Дёрнетесь, я её просто на кусочки порежу. И вас заодно. Сидеть!
В его руке будто из воздуха возник короткий и тонкий разделочный нож, при виде которого глаза у Иры ещё больше расширились, а Ян потерял последние остатки смелости.
И только Мишка среагировал мгновенно. Сорвав со стола скатерть, он швырнул её прямо на нож в руке боксёра и в тот же миг, нырнув ему под ноги, одновременно мельницей обеих ног сбил амбала на пол. Перекатился в сторону, чуть не задетый ножом упавшего, вскочил и схватив стул, приготовился к защите.
Её он не дождался.
— Брось нож! — раздался звонкий голос. Все повернулись в сторону Веры. В её руке чернел немецкий «Вальтер». — Считаю до трёх: раз… два…
— Ты… ты, осторожней. Ты хоть себя не застрели, — оскалился поднявшийся с пола боксёр, хотя напрягся так, что это стало видно.
— Три!  — выстрел и полёт ножа произошли одновременно.
Гасило рухнул на пол с простреленным и раздробленным коленом, хоть целилась она в живот, а в левой руке Веры торчал столовый нож. Увидев кровь, она побледнела и мягко опустилась на ковёр.
Ян, подхвативший с полу выпавший из руки Веры «Вальтер», бросился к ней:
— Бинты, зелёнку, воду! — Заорал он на оцепеневшую Иру. — Бегом!
— Дай я, — Мишка отстранил Яна, наклонился над потерявшей сознание Верой, сорвал с себя брючной ремень, перетянув ей руку выше раны, а затем одним быстрым движением вынул нож, и так еле державшийся в мякоти предплечья. Полилась кровь. От новой боли Вера ойкнула и пришла в себя.
— Пустяк! — успокоил её Миша, — там рана неглубокая, нож лёгкий, не для метания.
Пока Мишка обрабатывал и бинтовал Верину руку, Ян подошёл к воющему от боли боксёру, обхватившему руками колено и перекатывающемуся с боку на бок, и наставил на него пистолет.
— Где деньги? — раздался злой и резкий голос Веры. Бледность уже сбежала с её лица, выражение которого ничего хорошего для Гасилы не сулило.
— Вы, шмакодявки, или убейте меня, или я вас всё равно найду. Из-под земли достану. Город — мой. И маски ваши не помогут. Ну а с тебя, сука, я шкуру по кускам сдеру!
Дождавшись, пока Мишка обработал рану и туго перебинтовал ей руку, Вера, морщась, встала и плотно закрыла дверь в коридор:
— Заткни ему пасть, чтоб не выступал, — обратилась она к Мишке, — и свяжи ему руки, а ты, — это уже Яну, — отдай мне «Вальтер» и помоги ему.
Она подошла к боксёру и, целясь в него взятым у Яна пистолетом, наступила на простреленное колено — тот взвыл от боли, а Ян тем временем схватил его за враз обмякшие руки, соединив их вместе. Мишка нагнулся и стянул их своим ремешком так, что они враз стали одного цвета с татуировками на теле Гасилы.
Затем Мишка зажал ему нос, а когда тот задохнулся и открыл рот, сунул в него посудное полотенце, захваченное на кухне.
Вера повернулась к почти ушедшей в астрал от страха Ирине:
— Тебя спрашиваю, ты знаешь, где деньги Ахметыча?
Та с такой силой отрицательно замотала головой, что Яну показалось: вот-вот оторвётся.
— Он забрал? — кивнула Вера на Гасилу.
— Да… — прошептала Ира.
— Давно?
— Позавчера.
— Так, значит далеко не спрятал. — Она подошла к боксёру. В его глазах светилось столько же ненависти, сколько и боли.
— Ты скажешь, где бабки? — Гасило молчал.
Вера легко надавила ему на окровавленное колено, и он, стиснув зубами нижнюю губу, с мычанием стал извиваться ужом, напрасно пытаясь избегать боли.
«Пожалуй, вырубится ещё, — подумала Вера, — или истечёт кровью».
— Возьми бинт, — повернулась она к Мишке, — и туго перебинтуй ему ногу выше колена.
Ещё две попытки, вернее, пытки болью, и из здорового глаза Гасилы заструилась слеза. Он до крови грыз губы, но сдаваться не собирался.
И тут Веру осенила мысль.
— Навалитесь ему на руки и на ноги, да так, чтоб не дёрнулся, — приказала Вера.
А когда это было исполнено, она подняла ногу и наступила каблуком на здоровый глаз раненого.
— Я сделаю тебя слепым. Выбирай: вечная слепота или проклятые бабки? А их ты ещё заработаешь, если зрячим останешься. — Вера чуть вдавила каблук, и тут Гасило замычал так, что стало ясно — он сломался.
Вера выдернула кляп:
— Ну…
— В ячейках… Трёх ячейках на автовокзале.
— Всего лишь в трёх?
— Я обменял на крупные… Вчера.
— К ячейкам код?
Боксёр кивнул.
— Ира, дай карандаш и бумажку.
— Не надо, — промычал Гасило. — Код одинаковый… четыре тройки.
Вера посмотрела на Яна.
— Давай. А мы побудем здесь. Вдруг память подвела боксёра. Ему же столько раз по мозгам прилетало, — мрачно проговорила Вера.
Через полчаса Ян вернулся и на вопросительные взгляды Веры и Мишки молча кивнул. Лицо Веры, перед тем вновь застывшее в белый гранит от потери крови, просияло. Она подошла к Ире, отшатнувшейся от неё, как от зачумленной. и наклонившись к девушке, по-прежнему дрожащей от страха, ласково проговорила:
— Скорую вызовешь ровно через два часа. На все вопросы о нас тверди одно: «Я их не знаю. Были в масках. А обо мне забудь. Меня не существует. Ты поняла? —
Ирина закивала.
— Обманешь — мы тебя найдём. И заберем не только глаза! Хочешь это?
— Нет, не хочу. Я поняла, — и тут Ирина разрыдалась.
Но жалеть её уже было некому. Вера, Ян и Мишка сбежали вниз, прошли три квартала, где по уговору их ждал в машине Глеб, и покатили по разбитому шоссе в родной Кремень.
В машине Вера уснула, положив голову на костлявое плечо Яна. И он счастливый, боясь пошевелиться, держал её раненую руку в своей, время от времени трепетно касаясь её губами.
Любовь! Ну что тут скажешь? Она или есть, или её нет. Любовь…
               
В трёх «дипломатах, которые они ножом вскрыли на голубятне, алели шестьдесят тысяч рубликов, по двадцать тысяч в каждом. И все червонцами. Тут даже у Веры дыхание перехватило.
— Ну, что, возьмём по тачке? — заикнулся Глеб.
— Даже и думать забудь! — сверкнула изумрудами в глазах Вера. — Всем спрятать, так, чтоб никакой Шерлок Холмс не обнаружил! Никто не знает, как нам всё это аукнется. Я вот, видите, блондинкой стала, — указала она на свою гриву. — А завтра же в брюнетку перекрашусь — хоть мне это совсем не в кайф. Да и в очках защитных похожу с месячишко, пока тепло. Бережённого Бог бережёт. Короче, подержим до лучших времен. Пусть всё уляжется и утрясётся. — Она помолчала.
— Ну, вы куда? На тренировку? Ладно. Ян, в кино идём на восемь? На последний ряд? — в глазах искрилась неподражаемая хитринка.
Ян аж подпрыгнул.: — Конечно, Вер! Я забегу к тебе перед кино. Мороженное взять?
— Давай. Да и вы, это… не дюже там калечьтесь. Вы мне здоровыми нужны! Вера помахала всем рукой и легко скользнула по лестнице вниз.
— Ну, хоть теперь спокойно поживём, — довольно улыбаясь, заключил Миша. — Наразбойничались по самое горло. Нам этих бабок хватит на всю жизнь!
— Кто знает, Мишаня. Кто знает… Всю жизнь не просчитаешь, и куда она тебя закинет, тоже не знаешь. В армию, в институт, на работу какую? А с багажом таким везде полегче будет. Как та соломка, которую подстелить можно, чтоб не так больно было падать, когда придётся. А уж от этого не застрахуешься. Согласны? — спросил Глеб.
Все кивнули и каждый отправился прятать свои сокровища. Над этим надо было тоже хорошенько поломать голову, не сразу мысль придёт.
                ————————————-

                Продолжение в Главе 28.