Однажды в... СССР. Глава 33

После драки в парке с Засульскими Мишка всё чаще и чаще гостил во дворе у Сани Волкова.
Ему нравились степенные разговоры бывших сидельцев о приключениях в тюрьме и зоне. О блатных понятиях и романтике, замешанной на преступлениях и наказаниях: «украл, выпил, в тюрьму». О ресторанах в больших городах, где за ночь просаживали годовой заработок простого работяги, а на коленях у парней с наколками гарцевали разодетые красотки.
Разговоры обычно заканчивались игрой в буру и рамс. И Мишка довольно быстро не только освоил эти две игры, но со временем и сам стал подключаться к игровым. Причём, играли только по-честному и ставки были небольшими, не в напряг.
Вскоре, благодаря тому, что умению собираться и быть внимательным, Мишка учился ещё с четырёх лет, а считал в уме, как арифмометр, да плюс, как фотки на стеллаж, укладывал он в памяти те карты, что уже ушли — выигрывать он стал всё чаще и чаще.
А поощрение от Сани Волкова и его корешей поднимали Мишку в собственных глазах, хотя в этой компашке все звали его «Малой».
Конечно, Саня замечал, как быстро появился у Мишки и прикид не слабый, и «Чезет», но лишних вопросов не задавал, мало ли где «пасётся» школьник. Мишка его тоже о делах никогда не спрашивал. И поэтому Саня был немало удивлён, когда вдруг услышал:
— Саня, а ты смог бы покупателя на «Мерс» найти? Только подальше от Кремня. Да и вообще… от нашей области подальше. Сможешь?
Волков удивлённо хмыкнул:
— И где ж ты «Мерс» тот раздобудешь? Машина серьёзная, таких и в столице наперечёт. И за неё на кичу загреметь, как два пальца… Да и люди на них катаются посерьёзнее нас с тобой. Так и башку потерять — на раз. Ты хорошо подумал?
— Ну это я пока что только так, вопрос задаю. Хотя кое-какие мысли есть, не скрою. Короче, если всё-таки получиться, толкнуть поможешь?
— Конечно. Без базара. На красный товар купец всегда найдётся. Но, ты, Малой, смотри в оба глаза. Чтоб молодость свою не загубить из-за фартовой тачки. Усёк?
— Усёк, Санёк. Благодарю.
— Пока что не за что. Да, и мои двадцать процентов с тачки. А имя ты моё забыл. Болтнёшь, я тебя не только на воле, но и в любой зоне достану. Замётано?
— Замётано.
— Забегай через тройку дней. Дам адрес покупателя. Предупрежу его.
— А с ним проблем не будет?
— Твои проблемы — мои проблемы. Так устроит?
— Устроит, Саня! Ну, пока!
— Пока, Малой!
О достигнутой договорённости Миша сообщил друзьям, и уже на следующий день Глеб с Мишкой сели на мотоцикл и покатили в область. Устроились в том же Доме колхозника, что и раньше, а потом, надев объёмные солнцезащитные очки, закрывающие пол-лица, вписались в пёструю толпу на обласаном базаре, высматривая цыган.
Их долго искать не пришлось. Знакомые Мишке ромалы чувствовали себя на областной толкучке, как рыба в воде. Их пёстрые костюмы мелькали то в одном месте рынка, то в другом.
— А вон и Жёлудь, — кивком указал Мишка на знакомого цыгана. Тот как раз в это время крикливо торговался с молодой толстухой, то отступая, то вновь возвращаясь к ней.
Наконец, они договорились: и он вручил ей золотые серёжки, а она ему несколько красненьких банкнот. Довольный Жёлудь попрощался и повернул в сторону прямо на встречу Глебу и Мишке.
— Оп-па-на, — внезапно услышал он, — какая встреча, Жёлудь!
Услышав Мишкин голос и мгновенно узнав ребят, Жёлудь побелел.
— Да ты не бойся, мы с добром, — миролюбиво проговорил Мишка, снимая очки, — пивком тебя решили угостить. Пойдём в кафешку.
Жёлудь повиновался. После второй кружки «Жигулёвского» с добавлением «Столичной» лицо его покраснело, и оттаяв от страха, вызванного внезапным появлением друзей, он уже весело болтал, не умолкая:
— И чего мы там в Кремне забыли? Только время потеряли. Вот тут — торговля! Вот тут — размах! Да у меня за день рыжья уходит больше, чем в вашем городке за всю неделю. Прикидываете?
— Прикидываем, — вторил ему Глеб, — ну а девчонки ваши, смотрим, тоже все при деле. На месте не стоят. Уже наработали клиентуру? Что, винт опять, или похлеще? Герыч, кокс?
Жёлудь оглянулся по сторонам, но никого не увидел.
— Да в общем… они же тут уже не первый месяц. И с местными мосты наведены давно. Как будто всё путём.
— А мусора?
— Так там барон банкует. Все — мусора, директор и охрана — его забота, мы туда не лезем. Всех прикормил… — хвастливо вещал Жёлудь, — а вы что, по делам?
— Да, по делам. Вот смотрим, может тачку прикупить? — улыбнулся Глеб, — подскажешь?
— Да не вопрос! Какую вы хотите?
— «Шестёрку» белую. Найдёшь?
— Я поспрошаю, — заплетающимся языком произнёс Жёлудь.
— Ну а барон, барон когда бывает? — небрежно, отвернувшись к окошку, бросил Мишка.
— Барон? Ну ближе к четырём часам, под занавес торговли.
— И что он? Проверяет вас? Не тырите ли у него бабули? Да?
— Да нет, тут это сделать не посмеет никто. Ты ж видел сам его горилл. Башку свернут на раз. Нет. Просто выручку ему сдаём и всё.
— И всё? А где ж он сам живёт? Ночует же где-то?
— Я не в курсах. Ромалы говорили, что где-то за городом. А где не знаю. — Жёлудь залпом допил содержимое кружки.
— Ну ладно, Жёлудь. Ты давай, встряхнись! А то раскис совсем. Или поспи там в тихом уголке. Попадёшься на глаза барону — не отмоешься! — напутствовал Мишка, выводя осоловевшего Жёлудя из кафе. — Давай! Пока!

Что ж, информация была бесценной. Ребята понимали это, и чтоб не тратить время даром, вернулись в ставший почти родным Дом колхозника, пообедали и отдохнули на панцирных кроватях в спартанской обстановке четырёхместной комнатухи, а к четырём часам заняли незаметный пост у входа в рынок.
Ни к четырём, ни к пяти часам чёрный «Мерседес» к рынку не подъехал. Пришлось вернуться на ночлег, приготовившись дежурить и в воскресенье.
И занятие это было далеко не из приятных.
— А может он и вообще не приедет. Умотал к себе в Молдавию, а мы тут торчим, как пни, — ворчал Глеб.
— Э, нет! Пока они тут народ стригут, и, по всему видно, стригут успешно, барон никуда не денется. Явится, как миленький. Наберись терпения, — увещевал Мишка, доедая четвертый пирожок с капустой. На общепит не отвлекались, боясь прозевать явление барона народу.
И точно. Ровно в четыре часа нарисовалась громада вороного «Мерседеса» с блестящей, будто посеребренной, решёткой впереди и такими же дисками всех четырёх колёс. Он остановился почти у самых ворот рынка.
Восторгу и удивлению друзей не было предела, их рты открылись, как по команде.
— Вот это да! — не отрывая взгляд от заморского чуда, только и смог вымолвить Мишка.
— Не то слово! — вторил ему поражённый Глеб.
Они увидели, как из задних сидений поднялись и сразу загородили половину рыночных ворот три амбала в пиджаках, несмотря на жаркую погоду. Один из них открыл переднюю дверцу и из машины вынырнул небольшого роста сухощавый лет шестидесяти мужик в отливающем голубым блеском шёлковом костюме и с элегантной тросточкой в руках.
Водитель остался в авто, а троица бодигардов со сверкающим бароном во главе важно прошествовали внутрь базара. Ни дать, ни взять — король и его свита прибыли на подвластную территорию.
Мишка с Глебом сопровождали их на значительном расстоянии, иногда останавливаясь, будто прицениваются к местным товарам. К их удивлению барон и не подумал подойти к своим подданным, то здесь, то там маячащим яркими цыганскими нарядами среди торговых рядов. Его путь лежал прямо в контору администрации рынка, где через минуту и скрылась четвёрка в пиджаках.
Мишка с Яном переглянулись.
— Видно, за то время, что нас не было, тут явно что-то изменилось. — Задумчиво проговорил Мишка.
— Не что-то, а кто-то. — Веско заметил Глеб. — Директор рынка, наверное, сменился — вот кто. Как ты помнишь, прежний был не при делах. Там всё решал Ахметыч. А тут… если барон прямиком к директору чешет, значит, или купили старого, или тут уже новый банкует.
Через несколько минут в контору проскользнули две цыганки в многочисленных цветастых юбках в сопровождении двухметрового гиганта с коричневой кожаной сумкой через плечо. В руках у них ничего не было, и вскоре они так же быстро покинули контору.
А ещё через несколько минут на крыльцо вышли барон с телохранителями, к одному из которых перекочевала коричневая сумка, и высокий представительный мужчина с пышными песочного цвета усами, массивным носом-картошкой и в белой вышиванке.
— А вот и новый директор, — бросил Мишке Глеб. — Смотри, как трогательно провожает барона.
Директор и в самом деле, источая сверху вниз ослепительную улыбку, долго тряс барону руку, при этом что-то быстро-быстро говоря тому, а иногда даже склоняясь к царственному уху. Барон кивал, а когда его рука, наконец, освободилась, легко сошёл с крыльца и так же важно и неспешно потопал к выходу из рынка.
Глеб с Мишкой вышли раньше и, взгромоздившись на мотоцикл, ждали, когда же «Мерс» сорвётся с места, а когда дождались, последовали за ним. Они миновали довольно пыльный центр города, промчались по его зелёным окраинам и остановились у миленького домика, стилизованного под украинскую хату, с вывеской «КОРЧМА У СОЛОХИ».
Мишка мягко съехал в переулок, и, остановив «Чезет», соскочил с него одновременно с Глебом. Выглянув из-за углового дома, они увидели, как пятеро мужчин вышли из «Мерседеса». Четверо из них, пропустив вперёд барона и приоткрыв ему входную дверь, вошли в корчму. Дверь за ними захлопнулась.
— Эх, борщичку бы или супчика горохового пропустить, — мечтательно выдохнул Глеб.
— Потерпи, зато поужинаем на славу, — успокоил его напихавшийся пирожками Мишка. — Смотри, машина то пустая. Попробуем?
— Ну нет. А вдруг кто выйдет? Мы ж не знаем, они там все обедать будут или нет.
Примерно через час барон со своими людьми вышли из корчмы и втиснулись в машину. Когда они тронулись, друзья последовали за ними. И опять на приличном расстоянии, чтоб еле видеть «Мерседес». А тот через пять минут свернул с трассы на боковую дорогу и скрылся в туче пыли, поднявшейся за ним.
Он вскоре въехал в небольшое село, расположившееся на живописном берегу местной речки, и, пропылив по улицам, въехал в открытые железные ворота громадного дома, которые тут же стал закрывать выбежавший на улицу цыганёнок.
Мишка притормозил:
— Нам тут светиться нет резона. Срисуют местные — хлопот не оберёмся. — Бросил он сидящему сзади Глебу. — Валим?
— Давай. В Кремень?
— Ну да. В субботу вернёмся. Похоже, тачку эту надо брать, когда они в корчму завалят.
— Ну, это мы посмотрим. Всегда ли всей кодлой они туда ныряют, иль не всегда. У входа в рынок, нам точно ничего не светит — водила за рулём. На хате ихней здесь — вообще без вариантов. И люди, и ворота. Короче, надо проследить ещё. Ты видел этих быков. Уверен, все с пушками. А ты уже под пулями плясал. Не хочешь больше? — Усмехнулся Глеб.
— Не-а, не хочу. Ты прав, спешить не будем. Да, кстати, мало ли что, давайте все пять дней позанимаемся с отдачей. Особенно Яна подтянуть нужно. Что-то он в последнее время, как с креста снятый — вообще без настроения живёт. Что, с Верой поругались? Не в курсе?
— Нет, не знаю, — отвернулся Глеб, подумав: «Ох уж эта Вера! И с ней не просто, и без неё никак. И сотворил же Бог такую женщину!»

                Продолжение в Главе 34.