Город и горожане. Часть 5

***
Солнце светило в слипающиеся глаза, тело болело. Проснулась туристка босой на полу, сумочка валялась рядом. Остатки лимонада помогли встать, но на этом действие чудесного средства кончилось. Доковыляв до стола, Дарья нашла телефон и записку на двух языках - террсийском и международном:
"Пожалуйста, держите себя в руках и не выходите из дома в столь пьяном виде - здесь это не принято. Вы избили семерых мужчин, которые вышли к Вам, чтобы попросить не орать ночью на всю улицу и, если потребуется, оказать Вам помощь. Мы сняли с Вас башмаки, чтобы Вы не поранили кого-нибудь и не пробили каблуками дверь машины и оставили их в Вашей прихожей. Просим Вас, впредь не повторять такого. "
Ни угроз, ни повесток в суд, ни полиции, которую все ненавидят и к которой все, чуть что, бегут... Повезло.
Ну, то есть, стыдно, конечно.
В холодильнике нашлось пиво, на столе - вчерашние овощи, к которым она так и не притронулась. После бутылочки-другой нашлись силы, сделать салат, а после салата, запитого пивом - желание пойти в душ. Если бы сегодня была работа, она бы её прогуляла, а так... Однако, нужно привести себя в порядок и ехать в мотоклуб. Оказавшись в привычной ситуации, когда нужно преодолеть обстоятельства и быть лучше, усерднее, наглее, умнее и сильнее всех, чтобы даже с предвзятым отношением, получить минимум второе место, Дарья Никкей почувствовала себя живой... нет, в своей тарелке. Цель ясна, враг виден, победа зависит от лично твоей сосредоточенности. За всю дорогу она не произнесла ни слова, объяснив таксисту, что готовится к экзамену по ПДД. Тот самый таксист, который уже не раз её подвозил, сказал, чтобы она не волновалась, ведь все ПДД просты и логичны: на этом перекрёстке, например, на мотоцикле нельзя повернуть налево - знак висит, а здесь мы должны уступить тому мотоциклисту - у него главная дорога, тут можно на мотоцикле и нельзя на машине — вот этот знак. Неизвестно, помогли ли эти объяснения, но туристка сдала теоретический экзамен без ошибок. Теперь была практика. К ней подошёл тренер и попросил в следующий раз не пить перед занятиями: дело не в правилах (которые он готов нарушить сегодня, в виде исключения), а в том, что техника не любит такого отношения и норовит скинуть и покалечить седока. Сегодня скорости будут небольшими и Дарье нужно собраться и освоить движение задним ходом с минимальной скоростью и вперёд со скоростью пешехода или медленнее (тренер будет идти рядом). Опустив забрало, мотоциклиста ринулась в бой, правда очень медленный, а потому сложнейший. Въехав на площадку так медленно, что тренер посмотрел с нескрываемым уважением и начал подбадривать, она выжала сцепление и переключилась на задний ход. Дойдя задом до борта площадки на двух колёсах, без помощи ног, мотоцикл медленно двинулся вперёд. Подъехав к тренеру, неофитка мотоспорта получила нагоняй: "Выпендриваться будешь, когда я попрошу. Сейчас у тебя другая задача.". Освоив основы управления мотоциклом, Дарья отправилась домой. Теперь она уже охотно болтала с Михаем, таксистом, который её часто подвозил. Добравшись до дома и поблагодарив Михая за помощь с экзаменом, туристка прилегла отдохнуть.

+++
Живописная трасса для мотоциклетного триала пролегала между домами в заброшенной деревне. В избе топилась русская печь, хотя было тепло. Деревня выглядела так, словно её покинули убежав, пять минут назад: на столе были баранки и чашки с горячим чаем, одна из которых была наполовину пуста или полна - как посмотреть. Толпа мотоциклистов на разных байках - от старинных с колясками до ультрасовременных гоночных с электрическими двигателями - пронеслась мимо домика. Почищенное варёное яйцо покатилось и упало со стола. Где-то вдалеке звучал бравурный марш, из оркестра был слышен, в основном, барабан. Потом марш сменился какой-то очень спокойной и грустной музыкой неподалёку и деревню накрыл дождь. Иван, в теле которого оказалась Дарья, попытался поднять с пола яйцо, но рука прошла сквозь него. Стукнуть по столу тоже не получилось.
"Так будет со всеми! - прозвучал визгливый тенорок на улице - Все заплатят лихву!"
Маленький толстенький человек, в чёрном пиджачке и цилиндре смотрел на деревню через монокль. Заглянул в окно, увидел Ивана, замедлил шаг. Задвижка печки закрылась сама собой, дым повалил в избу, дышать стало нечем и мужчина вышел на улицу. Толстячок дышел ему в пупок, но нагло взвизгнул, глядя снизу вверх:
" Ты мне должен! А ну марш отрабатывать долг!"
Мужик аккуратно взял коротышку за лацканы, приподнял, осмотрел со всех сторон и увидел поводок, на котором был банкир (в старинных книжках Дарья таких видела). Конец привязи держал огромный калькулятор в штанах, который водил толстячка по деревням. На табло калькулятора мелькали цифры - складываясь в числа, они выражали эмоции и мысли. Ивану стала смешна эта наглость вкупе с безволием, и он улыбнулся. Поднеся напуганного коротышку поближе, он достал из штанов горсть золотых монеток. Вид золота вывел банкира из ступора, и он заверещал: "Твой стол, твой дом - всё принадлежит мне! Я забираю это в счёт долга! Твоё золото..." - не дав договорить, мужик засыпал монетки ему в рот, затыкая неугомонную игрушку. Однако, монеты провалились через затылок и поплыли по воздуху в карман штанов калькулятора, на котором высветилась цифра "17" что соответствовало количеству монет. На табло высветилось "060" ("доволен"), потом "999" ("думаю"), следом "777" ("ещё"). Коротышка повернул голову к машине, читая цифры и ожидая команды, болтая пыльными туфлями в воздухе, словно шёл куда-то. Что-то поняв, снова повернул голову к Ивану: "Ты нам должен лихву! Мы забираем тебя на отработку долга! Марш работать!".
Это объясняло почему задвижка закрылась, а рука прошла сквозь яйцо и стол — это была уже не его, Ивана, собственность. Это чучело забрало дом в счёт долга, который Иван не брал и даже не себе забрало, а чудовищу этому, с цифрами! Тут уже было не до шуток: мужик начал крушить калькулятор коротышкой, размахивая им как кистенём, держа за поводок. Из машины сыпалось золото, брильянты, рабочие часы, чьи-то жизни, слёзы, рельсы, ракеты, дети и много чего другого. В конце концов, машина превратилась в гусеничное чудовище, которое пыталось собрать упавшее. Для начала, мужик подсунул ему визжащего толстячка и через секунду от того осталась выжатая оболочка. Потом, подобрав кувалду, выпавшую из калькулятора вместе с рабочими часами, размахнулся и нанёс один точный удар, который лишил чудовище гусениц и ведущих колёс. Среди спасённых, то есть выпавших, то есть выбитых, вернее - отбитых у машины, были... В общем, дома стали вновь обитаемыми, а чудовищная соковыжималка могла только хныкать и притворяться несчастной, надеясь на жалость кого-нибудь. Однако, все ещё помнили, как их лишали крова ради лихвы, как заставляли отрабатывать выдуманный долг, как не давали использовать технику и им приходилось рыть окопы лопатами. Вокруг неё сварили железный забор без калитки, сделав памятником для потомков.

***
Вечерело.  Нужно было идти добывать ужин. Пятничный вечер с дождём и туманом был красив. Попробовав с фотографировать эту красоту, Дарья наткнулась на препятствие: фотоаппарат "видел" окружающий мир не так как она - он "пробивал" туман, делая его почти невидимым, снимая улицу с помехами капель. Всю красоту безжалостно пожирала автоматика. Зайдя к Хану, она пожаловалась на технику. Продавец вышел с ней на улицу и дал несколько советов, которые должны были помочь.
- Поставь ручной режим, чувствительность пониже, диафрагму побольше... Нет, не то, давай попробуем вот так, – приняв аппарат, показал, что и как настраивает, – а теперь сфокусируйся на дождь, это два метра. Ну, уже что-то, хоть и не совсем то.
Фотография запечатлела крупную каплю, освещённую фонарём и размытый, нерезкий дом, подчеркивающий туман. Через несколько неудачных снимков, получилось то, чего хотели: улица в тумане и дождь в конусе света. Сделав несколько снимков, туристка почувствовала себя фотографом и запечатлела своего учителя на фоне лавки, потом - на фоне улицы, уходящей в темноту, потом - на фоне фонаря, пока Хану не надоело быть мокрой моделью и он не позвал Дарью внутрь. Выдав ей заказанное и кое-что от себя и приняв заказ на завтра, он попрощался и сказал, что пойдёт домой принимать горячую ванну, пока не простудился и советует последовать его примеру. Выходя, она поймала свой образ в зеркале: короткая чёрная юбка, чёрные босоножки на толстых каблуках, черная же рубашка с коротким рукавом, помятое некрашеное лицо с мешками под глазами, лёгшие как попало чёрные вьющиеся мокрые волосы - одним словом, ужас, ну, или Ночной Кошмар в Чёрном. Выйдя из лавки, фотографиня вспомнила о функции "панорама 360", когда аппарат соединял "увиденное" в сферическую фотографию. Через полчаса и десяток плохих снимков, получилась замечательная картинка, на которой в дымке виднелась вывеска бара. Вот туда, точно нужно заглянуть. Внутри было шумно и из полумрака выделялся освещённый танцпол, на котором сталкивались и разлетались тела — это называлось "слэм" и считалось танцем. Грубые деревянные столы и стулья органично сочетались с головами животных и скрещенными ружьями на стенах. Да и Дарья, в её нынешнем виде, была здесь своей в доску [барной стойки]. Подойдя к стойке, она заказала грог, сырную тарелку и спросила, можно ли здесь фотографировать. Получив кивок и заказ, уточнила: "Можно фотографировать людей?". Получив кивок и непонимающий взгляд, она пошла искать столик. Пройдя пару шагов, передумала и вернулась к стойке. В Еврозоне можно было попасть в тюрьму за "несанкционированную фото- и видеофиксацию частной собственности, физических и юридических лиц"; зачастую, тюремные сроки заменялись огромными штрафами, которые отрабатывались годами. Здесь, видимо, было по-другому. Несколько снимков от стойки вышли неплохо, хотя не передавали ощущений. Несколько фотографий, сидящих за столиками, получились атмосферно, даже настроение чувствовалось. После первой кружки и похода в туалет (он был выдержан в общем стиле, ружья на стенах оказались настоящими, а в патронташах были настоящие, хоть и холостые патроны, что немедленно попало на плёнку), захотелось пива и мяса - желательно, с кровью. Здесь был "мужской рай", что подчёркивалось настоящим мотоциклом у сцены – красивым чёрным чоппером со множеством блестящих, хромированных деталей и огромным рулём. Выступающая группа закончила песню и сложила инструменты; вокалист прокричал что-то в микрофон и сказал, что они продолжат после перерыва. Тишина после выступления казалась почти гробовой, хотя шум разговоров никуда не делся. Темное пиво и бифштекс с кровью были божественны, не хватало только компании друзей и байкерских баек про путешествия по стране. Посидев ещё немного и выпив пару кружек пива, Дарья пошла спать.

+++
Беседка со столом посередине была покрыта светлым лаком, подчеркивающим структуру дерева. С трёх сторон окружённая зеленью, четвёртой стороной выходила она в поле с колосящейся пшеницей. Печенье и кофе на столе выглядели очень аппетитно. Напротив сидел Иван и рассказывал как построив дом, уехал с друзьями покататься на мотоциклах и колесил по стране три года. Седые усы отдавали рыжиной из-за трубки, которую Иван, то и дело прикуривал от спичек. Сейчас он работал комбайнёром и трактористом на земле, что они с друзьями получили от правительства. Пахарь считал свою молодость подготовкой к этому путешествию, зрелость - следствием этого путешествия и шансом рассказать о нём. Дарья старательно записывала историю жизни мужика. Коротко о детстве, юности, первой любви, службе в армии; подробно о путешествии, снова кратко о жизни после. Гордиться тут было нечем - просто друзья поехали покататься на недельку и задержались на три года. Ездя по деревням, собирали фольклор, чего изначально не планировали: на третий день заехали в деревню, помогли бабушке с дровами (накололи, сложили поленницу), подлатали дом, а заплатить или дать им было нечего. В итоге, она отдала им самое дорогое - толстую тетрадь с записанными местными сказками, преданиями, частушками и легендами, которые собирала всю жизнь, передать которую было некому. Байкеры с благодарностью приняли дар и отправились дальше. В следующей деревне ситуация повторилась, хоть и не в точности. В следующей деревне байкеры уже сами просили рассказать местные истории, которые записывали, помечая в каком селении это было. Через три года привезли в столицу два прицепа фольклора и три тома своих историй. Трехтомник опубликовали в издательстве, и получали авторские отчисления, а сборники фольклора отдали учёным для изучения. Книжку о приключениях можно и сейчас в магазине купить. Дарья записывала рассказ о поездке, а получилась история о людях - добрых, умных, смелых.