Поминальная молитва

30 ноября - 100 лет со дня рождения Владислава Мефодьевича Шаповалова.
...
В последний раз я плотно сотрудничал с Владиславом Мефодьевичем при подготовке последнего, прижизненного, 34-го номера журнала "Звонница". Раньше мне, как члену Редакционного совета , Раиса Егоровна или сам писатель присылали для ознакомления материалы будущего номера. На этот раз Мефодьевич просто велел: "Приезжай"
Я приехал и застал у Шаповалова Юрия Алексеевича Селиванова. Оба Почетных гражданина Белгородской области , видимо, беседлвали уже давно. речь шла о самых общих вопросах. О благоустройстке Белгорода, о современной молодежи, о событиях на Украине. Оба патриарха явно болели душой за состояние дел в родном городе, они строили планы на будшее и хорошо видели в этом будущем себя. Никто не знал, что Мефодьевичу отмерен срок жизни как раз на время выпуска итоговой для него "Звонницы",
Незаметно и перешли к альманаху. И тут пошла стружка с представленных к публикации материалов. Судили строго, каждого кандидата рассматривали со всех сторон. Осбенно прошлись по поэтам, забраковали где-то десятка два стихотворцев .
- Но пригласил я тебя , - по ходу дела сказал Мефодьевич, - чтобы поговорииь о твоих военнных рассказах. Я думаю - их никто не напечатает. Это за пределами соцреализма. Вот смотри , - он развернул листы с плотным текстом, - Это очерки военного журналиста Геннадия Алехина. Работа добротная, тут нет вопросов. Его очерки можно направить в любое издательство - и там его обязательно напечатают. Потому что пишет автор так, как надо, как требует момент. И мы его напечатаем. Уверен, что и откики на очерки Алехина пойдут самые доброжелательные И ему гонорар, и журналу профит . И мне по коридорам власти ходить ради благосклонности чиновников легче. .А что пишешь ты? - писатель ткнул пальцем в мою рукопись. - Я первый раз прочел - не поверил, что так можнописать о войне. Я рукопись Юрию Алексеевичу передал.
Сидевший до того молча Селиванов тут же отозвался :
-Это безобразие. Я такого о войне тоже не читал. Ты ж как будто шинель на солдат наизнанку надел. Это больно.
-И я знаю эту фронтовую боль, - добавил Шваповалов. - А потому подборку твоих военных рассказов опубликуем всю, до последней буквы, Хотя это тебе еще аукнется.
И опубликовал.
До последней буквы. Без малейшей правки.
И ушел в вечность.
Ну, а мне аукнулось. Но это касается только меня.