Город и горожане. Часть 14

***
В кафе было тихо, детектив заказала кофе. Она пришла за полчаса до встречи и изучила карту местности - в каком-то фильме такой приём видела. За две минуты до встречи, в кафе вошёл молодой человек. Длинные чёрные волосы, шляпа, пальто и крокодиловые туфли "reptiloide".
"Ну да, парик. Ты от кого-то прячешься?" – теперь нужно изобразить дурочку. Нет, не умалишённую (Дарья скривила рожицу и свела глаза к переносице), а дурочку! Примерно поняв, что нужно, она сделала лицо попроще и натянула дурацкую улыбку.
Раздался звонок на "левый" телефон, который лежал на столе. Карл. Хельга взяла трубку "без задней мысли":
— Алло. Карл? А я уже на месте, вас жду.
Молодой человек подошёл к ней. Шляпу он не снял. На вид, ему было лет двадцать, может - двадцать два.
— А, это вы? Я думала, вы будете... выше, - клише из фильмов, применённое невпопад показывало количество ума.
— Хельга? – доверительный тон, вопрос вполголоса. Он любовался собой, играл какую-то роль.
— Да. Вы же тот самый Рюнссен! Ах да, вы же говорили, что это не вы. У меня есть несколько набросков, картинок на футболки. Я собираюсь фан-клуб организовать и пригласить его выступить здесь. Народ должен это услышать, они полюбят его! – дурацкая улыбка работала - Хельга ему понравилась.
— Я на самом деле Карл, но не Рюнссен, а Бигович, – то ли ему надоело в шпиона играть, то ли он забыл на время (у юношей частенько бывает такое, а потом они спохватываются и начинают переигрывать, навёрстывая), – я хотел встретиться лично, мне ваш голос понравился.
— Здорово! Вот мы и встретились. Я рада, – пора было заканчивать этот цирк, но плавно, чтобы он не сбежал в панике, – а чем вы тут занимаетесь? Учитесь? У вас вид очень умный.
— Нет. Я экстерном сдал, институт Менеджмента по специальности "шеф проектов" закончил, – самолюбование вытолкнуло на лицо улыбку превосходства, – а потом сюда приехал.
Они разговаривали на международном, который в Террсии не пользовался популярностью. Его европейское происхождение было ясно с начала. Вопрос был в другом: за чем он сюда приехал?
— Ничего себе! Это востребованная специальность. А почему сюда приехали?
— Давай на "ты", – это был не вопрос, – я ничего не знаю о тебе. Расскажи, кто ты?
— Я Хельга, – да, я дурочка, мне можно доверить любые секреты, я их не выдам, потому что не запомню, но восхищусь ими сейчас, – Саландер, закончила школу и поехала повидать мир. У нас в детстве было такое развлечение: я с детьми бедных ходила и глазела на витрины, а потом шла туда и покупала что-нибудь. Ты бы видел их лица! Конечно, я на такие прогулки шла в специальной, дешёвой одежде. А потом дарила купленное кому-нибудь из тех, с кем гуляла.
— Ничего себе! – он укрепился в вере в недалёкий ум собеседницы, – мне было некогда гулять: курсы, репетиторы, школа, секции, музыкальная школа...
Ну да, образование - не гарантия ума. Да и специальность эта - "шеф проектов" - фикция: заставили выучить пару формул, которые "должны помочь в управлении бизнесом" и диплом выдали за определённую сумму, которая и была смыслом "обучения". Конечно, Дарья об этом никогда не думала, но смутно чувствовала что-то подобное.
— Какой молодец! А что тебя сюда принесло? Тоже приехал экзотику посмотреть? Говорят, что люди здесь дикие. Ну, это почти правда: по-европейски здесь почти никто не говорит...
— Да байки это всё - люди здесь такие же, как и везде. Меньше верь нашей пропаганде! – ага, у нас тут бунтарь, оказывается, – просто наши богатеи хотят всех разобщить и поработить по одиночке!
"Не просто бунтарь, он за справедливость. Чтобы всеи... что? Как ты эту систему, ломать-то собираешься? Что ты, в итоге, построить хочешь?", - мысли Дарьи были непонятны Хельге, да и у Дарьи были только вопросы.
— Так об этом Рюнссен и поёт!
"Ломай систему дышлом от телеги,
Приди в дом этих жадных богатеев,
Заставь их заплатить за их набеги
На тех, кого они держали за плебеев..."
Вот поэтому я и говорю, что это нужно народу показать, — с каким же трудом Дарья запомнила этот плохо рифмованный бред. Дура-Хельга - точно фанатка Рюнссена, иначе не смогла бы цитировать, — Ты сюда не за этим приехал?
Хельга ходила по тонкому льду: такое навязчивое любопытство могло вызвать подозрения. И вызвало:
— Хельга, если тебя так зовут, тебе зачем знать, что я делаю? – ну да, мы снова играем в подозрительных шпионов, теперь - старательнее.
"Разумеется, он ждёт, что я до последнего буду Хельгой, обижусь на подозрения, буду про клуб говорить, а он меня поймает на неточности и героически сорвёт с меня маску, раскроет, что я работаю на богатеев или систему, с которыми он борется... Всё это уже не раз было в фильмах и книгах. Только, что потом? Ну вот, раскрыл ты, что я не та, за кого себя выдаю, дальше - что? Побежишь домой плакать? Или куратору своему позвонишь и нажалуешься? Что ж, у меня есть одна попытка..."
— Хорошо, молодец, – шпион растерялся, – раскрыл обман. Меня интересуют люди, которых ты отводишь на вокзалы. В Террсии исчезают люди, мне нужно знать куда они пропадают.
— Они не пропадают. Что тебе известно? – да, маски сброшены, шпион растерялся.
— Мне известно, что около двух тысяч людей исчезли и ты к этому причастен, — немного напора, и он расскажет всё, – мне известно, что ты не Карл Бигович, а Улоф Рангер. Ты у нас за справедливость борешься. В одиночку?
— Кто ты?
— Пусть, будет Хелена. Когда ты расскажешь, что я хочу знать, я открою тебе все свои секреты и мы посмеёмся над нынешним недоверием друг к другу. Ты - первый, – жёсткий тон должен был заставить либо говорить, либо бежать. Оба варианта приемлемы.
— Скажи, хоть, на кого ты работаешь?
— Сейчас я сотрудничаю с ША.
— Меня этим не запугать! Я - гражданин Еврозоны и местные не могут меня допрашивать, – вот и про права вспомнили, юрисдикции, – я тебе ничего не скажу!
— Ладно, успокойся, – она ещё не знала, как дальше вести беседу - всё пошло не по плану, – Ты видел подвалы ША? Поехали, покажу. Там и про права твои поболтаем?
— Ты меня не запугаешь, я не буду с тобой говорить!
— Я и не собиралась тебя пугать, ты мне живой нужен, – нужно как-то использовать своё превосходство, – хочешь, я тебя допрошу как сотрудник ЕРУ? Ты, ведь, гражданин Еврозоны?
Европейское Разведывательное Управление славилось своими методами допросов, тем более что уцелевшие не любили об этом говорить. А у Дарьи была фотография удостоверения сотрудника, которое ей выдали для посещения разведшколы. Ну, и чем ты будешь теперь крыть? Тем, что мы не в Еврозоне?
— Ладно, я устал. Ты и там, и там работаешь? – ну, наконец-то, – И откуда ты?
— Я из Европы, конкретно - Север-Восточная область. Я не работаю на "богатеев" и тебя им сдавать не собираюсь. Меня завербовали, чтобы я разузнала, почему в Террсии всё хорошо. Взамен обещают деньги и свободу от службы в армии для брата. Ты же знаешь, что новобранцев без нормального обучения, записывают в штурмовые роты и отправляют на убой? Здесь я познакомилась с хорошими людьми и меня попросили помочь найти пропавших. Милиция не нашла состава преступлений, потому и не помогает. У контрразведки своих дел хватает, так что делом занимаюсь, в основном я. Конечно, к моим услугам вся мощь ША, но в ограниченных объёмах. Ты узнал на порядок больше, чем тебе полагается, так что, если ты меня обманешь, я очень обижусь.
— Хорошо, я расскажу, что знаю, но если ты меня попробуешь сдать...
— Я распутаю это дело и забуду о тебе, как о страшном сне!
— Ну, впрямь - страшном, – самолюбование вернулось, – тогда слушай: есть одна организация, которая готовит граждан Еврозоны к предстоящей войне. Это будет не та "спецоперация против террористов", которую по телевизору показывают, а настоящая война населения за своё существование. Для этого нужно скинуть богатеев, лишить их власти и самим устраивать свою жизнь...
Малыш, который наслушался лозунгов, поверил им и теперь насаждает добро в составе сильной и независимой организации, комфортно живя за чужой счёт. Ладно, послушаем.
—...для этого, людей из Еврозоны увозят в специальные лагеря и обучают всяким полезным штукам, которые пригодятся во время Освободительной Войны. Некоторые граждане Террсии участвуют в таком обучении: через переводчика (а некоторые и без) рассказывают, как здесь живут и учат тому, что знают сами. В понедельник я отвозил женщину на вокзал, так она была хирургом лет сорок и поехала в лагерь обучать будущих медиков. В Еврозоне этому и учат так себе, и берут дорого, и на учёт тебя ставят, чтобы ты был привязан к своей грошовой работе цепями. А здесь - стоит недорого (люди от чистого сердца помогают, бесплатно) и знания дают дельные и опытом делятся настоящим. Мы просим о помощи и откликаются, в основном, одинокие люди, которых в городах и деревнях ничего не держит. Едут только добровольцы, силой никого не тащим — это не только бесполезно (чему хирург из-под палки молодёжь научит?), но и опасно, ведь люди знают, куда они ездили.
— Понятно. Почему с ними связи нет? – она уже знала ответ, но хотела услышать его от шпиона.
— Скорее всего, из-за разницы частот - в Еврозоне другие частоты связи, – нет, он не знал. У него были только догадки.
— Куда их отвозят?
— Не знаю, мне не говорят. У меня нет опыта работы под пытками, поэтому мне дают только крупинки информации, которые никуда не приведут.
– Ты встречаешь тех, кто возвращается?
– Нет, ещё никого не встречал.
– А зачем провожаешь?
– Мне звонят и говорят кого проводить (адрес, имя, время), куда купить билет, и, перед самой посадкой в поезд, звонят с одноразового телефона и сообщают пароль для встречающего. Вот для этого и провожаю. Если я вижу что-то подозрительное, то отменяю поездку, сообщая тому, кто пароль даёт. Дальше - по обстоятельствам.
– Как твои кураторы связываются с террсиянами. Каким образом они узнают, кто согласен, кто нужен?
– Не знаю. Мне звонят и называют готовые имена (без фамилий).
– Будешь кофе? – резкий переход должен был дать обоим время отдохнуть.
– Я сам в состоянии платить, поэтому спрошу тебя: ты будешь кофе?
– Да, будьте добры американо со сливками, – кажется, она теперь должна книксен.
– Извольте, – значит, он тоже древние книжки читал.
Она проводила его взглядом до стойки: убежит или нет? Если нет, значит, правду сказал. Если сбежит, придётся отвезти в ША.
Он вернулся за столик. Шляпу и парик он до сих пор не снял.
– А про фан-клуб ты подумай. Здесь же его никто не знает.
– Да нет у меня времени на это: сегодня я ещё двух проводить должен, в два тридцать и четыре. Ну и как ты это представляешь: собираю я людей, рассказываю что-то, ставлю запись и говорю, чтобы они посидели, пока я дела свои сделаю?
– Ну, да. Как-то не клеится. А график, разве, нельзя подстроить? Не всё ли равно, в два тридцать или в пять поезд на ту же станцию отправится?
– Насколько я понял, кто-то наверху графики составляет с учётом пробок, провожающих, встречающих и прочего. Я же не один в этой системе.
– А как тебя-то уговорили в этом участвовать?
– Да, друг у меня есть, он уже давно в организации состоит. Он и предложил. Я согласился - дело-то хорошее.
Кофе допили и теперь, Дарья должна была как-то закончить разговор.
– Спасибо за информацию, – книксен, – и за кофе. Если мне понадобится помощь, я тебе позвоню. Дарья.
Оставив борца за справедливость в одиночестве, дважды шпионка ушла не оборачиваясь.