Черный Рыцарь. Часть 1

Часть 1


В лесной таверне Шервуда


За окном моего очаровательного дома, известного в туристических кругах под названием “Лесная таверна”, сегодня падает ноябрьский дождь - один из тех дождей, которыми славится Черногория в осенне-зимний период. Нас четверо в домике: я, мой любимый мужчина, наша милая кошечка и наша преданная собачка. Тихо. Слышно только ленивое кошачье мурлыканье, звук капель, бьющихся о стекло, и приятный треск ароматных дров в камине.

Пока мой друг поглощен чтением книги, в моем воображении рождается новая менестрельская история. Сидя возле камина, зачарованная танцем пламени, я погружаюсь в фантастическую дрему, несущую воспоминания из прошлых воплощений. Из Англии эпохи Ричарда Львиное Сердце, из лесной таверны в Шервуде, когда я была Белокурой Розанной, менестрелем и кузиной девы Мэриан - возлюбленной Робина Гуда…

В те времена Англия была почти полностью покрыта лесами. Шервуд простирался безбрежным зеленым океаном. В его глубине, под кронами многовековых дубов и платанов пряталась таверна, больше похожая на огромный шалаш, сложенный из сосновых брёвен. Внутри горел очаг. Потрескивали смолистые поленья. Пахло жареным хлебом и дымом. За длинными столами шумели парни Робина Гуда. Кто спорил, кто смеялся, кто упражнялся в меткости, кидая ножи в деревянные мишени.

Робин Гуд, раскинувшись на скамье, вертел по столу кружку эля и что-то весело отпускал Маленькому Джону. Мэриан сидела рядом и слушала их разговор, слегка улыбаясь. Веселое настроение поднималось разноцветной волной и разливалось по всей таверне.

В отдаленном углу, под лучом лунного света, что пробивался сквозь щель в крыше, сидели две певицы Шервуда: белокурая Розанна с лютней на коленях и темноволосая Виоланда с ребеком*. Виоланда, красавица с необыкновенными фиалковыми глазами, щурясь и дергая струны, затянула бодрую, озорную мелодию и зал радостно подхватил припев.

Но вот настала очередь Розанны. И настроение вмиг сменило краски. Она провела смычком по струнам. Так тихо, что первый звук прозвучал, как дыхание едва зарождающегося ночного ветра. Потом ещё. И ещё… Мелодия пронеслась под сводами таверны серебристой нитью и застыла в легком дрожании.

Розанна запела. Её голос был тонким, чистым. Но в ее песне жила такая печаль, что даже огонь в камине, будто бы подчиняясь ей, потрескивал тише. Она пела о дороге, что ведёт в туман; о тени всадника на холме; о сердечной тоске, которую сама певица, казалось, едва понимала. Глаза Розанны были устремлены куда-то сквозь стены: туда, где в мечтах мерцало что-то далёкое и неуловимое, как само время.

Виоланда подошла к Мэриан и склонилась к ней с шепотом:

- Мэриан, ты заметила, что она сама не своя с тех пор, как вернулась из Личфилда**? Будто она живет в каких-то своих дальних мирах.

Мэриан тихо кивнула.

- Да, она изменилась. Раньше смеялась чаще. А теперь будто слушает чьи-то шаги за спиной.

- Может, ей нагадали что-то нехорошее? - прошептала Виоланда, с тревогой глядя на подругу.

- Или она повстречала кого-то, — осторожно сказала Мэриан.

Виоланда хотела ответить, но в этот момент Розанна протянула последний, долгий звук, и песня растворилась в тишине. Даже Маленький Джон перестал жевать. Розанна опустила голову, будто пытаясь спрятать то, что так внезапно прорвалось через музыку.


Ночь над Личфилдом


В те времена, когда Англией правил суровый и блистательный Ричард Львиное Сердце, в Мерсии стоял городок Личфилд - не шумный и не великий, но исполненный древнего достоинства. Название городка на староваллийском звучало как Luitcoyt, что в переводе означает “серый лес”.

Правда, есть еще одна легенда у местных жителей, повествующая о происхождении названия. Якобы во времена римского правления здесь были замучены и убиты тысячи христиан и потому место именовали “полем мертвых”***.

Но какими бы ни были истоки имени, оно удивительно подходило самому облику города: тихие улочки, опушки вязовых рощ и звон колоколов, летящий над болотистыми лугами. Личфилд жил под сенью своего собора, который в XII столетии еще только поднимался над землей, будто неуверенный в собственном величии.
 
Таков был Личфилд в ту эпоху. Он хранил тени великих событий. Скромный, но связанный с судьбами королей и церкви. И многие странники, входя в его ворота, чувствовали, что за обыденностью здесь кроется нечто иное, будто сама земля хотела раскрыть тайну тому, кто сумеет ее услышать.

Ходили слухи, что по ночам, когда фонари гаснут сами собой, над трясиной появляется чёрный конь с серебряной сбруей. Некоторые уверяли, что всадника на нём не видно, другие клялись, что заметили блеск забрала и странное свечение глаз под стальным шлемом.

Была еще одна персона, волновавшая умы горожан и особенно горожанок - женщина по имени Ультрогота, что жила где-то на окраине, между лесом и болотом. Её все боялись и шептали, что она «служит не тому богу» и что появляется она перед каким-нибудь бедолагой именно в тот час, когда его душа стоит на границе между надеждой и отчаянием.

Так жил Личфилд: днём он был под властью епископа и строителей собора, а ночью - под загадочными тенями рыцаря и колдуньи.


Чужеземец на черном коне


Утро в Шервуде началось с мягкого солнечного света, который просачивался сквозь листья. Ночь в лесу неохотно  уступала место дню. Розанна, закутавшись в лёгкий плащ, взяла кувшин и отправилась к ручью.

Когда она нагнулась, чтобы набрать воды, вдруг ручей потемнел. Словно бы это была не вода, а полированное зеркало, в котором нет ни единого блика. Лес замер. Птицы умолкли. Воздух стал неподвижным и душным, как перед грозой. И тогда она услышала звук приближающегося всадника.

Из-за сосен, словно фигура из тьмы, появился чёрный конь. Его серебряная сбруя тихо звякнула, как дальний колокол. На нём сидел всадник: высокий, статный, будто бы сотканный из ночи, которая не хотела уходить с рассветом.

Он остановил коня в нескольких шагах от Розанны. Всадник был облачен как нормандский рыцарь: длинная кольчуга с броневым капюшоном, конический шлем с переносьем, металлический щит и тяжелый меч.

Когда их взгляды встретились, сердце Розанны стало биться так, словно вот-вот выскочит из груди. Она едва не уронила кувшин. Где она раньше видела эти фиалковые глаза? Невероятно, у него был взгляд, как у Виоланды! Розанна едва подавила крик удивления и страха.

Рыцарь медленно поднял руку: не угрожая, а словно пытаясь остановить её и успокоить. Он заговорил на нормандском низким, но приятным голосом. Она не понимала ни слова.

В его голосе звучало нечто между просьбой и предупреждением. Во всем его облике таилась глубокая, почти безнадежная печаль. Он смотрел на неё так, как смотрит человек, который нашёл то, что давно потерял… но не смел приблизиться. Он хотел сказать ей что-то важное. Но слова рассыпались между ними, как сухие листья, которые ветер не позволял собрать.

Черный рыцарь медленно протянул руку Розанне, у которой от неожиданности перехватило дыхание. На его ладони лежал амулет в виде крошечного ребека, вырезанного из блестящего черного обсидиана. Розанна осторожно коснулась амулета, на корпусе которого она заметила маленький герб и переплетенные буквы, словно связанные в узел.

Она подняла глаза. Но серебро сбруи вновь зазвенело и рыцарь пришпорил коня, растворяясь в утреннем тумане. Лес снова наполнился привычными звуками: журчанием воды, шелестом листьев, щебетом птиц. Только Розанна стояла, сжимая в ладони холодный обсидиан, и чувствовала, что вместе с этим странным даром в ее жизнь вошло нечто, что нельзя объяснить словами.

Девушка неторопливо ступала по лесу, по направлению к лесной таверне. Внутри нее открывалось смутное предчувствие о том, что этот загадочный рыцарь, возможно, связан с какой-то тенью из ее прошлого. Теперь его тайна терзала ее больше, чем недавнее предсказание ведьмы из Личфилда.



24 ноября 2025 года


Из серии “Легенды белокурой Розанны”


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. Часть 2 http://proza.ru/2025/12/08/242



Примечания:

*Ребек - появился в Европе в XII веке, придя со Среднего Востока. Этот струнный смычковый инструмент был очень популярен в Средневековье и эпоху Возрождения. Его прототипом, вероятно, является арабский инструмент ребаб. Ребек оказал влияние на формирование инструментов скрипичного семейства. Бенедектинский монах Эмерик де Перак сравнивал звук ребека с женским голосом. Характерный вид инструмента определился в 13-14 веках и, вероятно, тогда он получил свое настоящее название.

**Личфилд впервые упоминается в 669 году, когда король Мерсии Вульфер выделил землю под монастырь. В IX веке город был разграблен викингами, и епископская кафедра временно переместилась сначала в Честер, затем в Ковентри. В начале XII века она вернулась, и началось строительство нового готического собора. Тогда же сформировалась планировка прилегающих улиц, сохранившаяся до наших дней. Личфилдский собор - один из трёх в Великобритании с тремя шпилями и считается самым компактным. Он построен из местного песчаника. В 2009 году рядом с городом нашли Стаффордширский клад - крупнейшую коллекцию англосаксонских золотых и серебряных предметов VII–VIII веков, относящихся к Мерсии.

***На староанглийском lic означает труп. В современном английском этот термин сохранился в таких словах, как "lich-gate" (ворота кладбища) или в фантастическом термине "lich" для обозначения нежити.