Мертвая планета глава 1

Тишину в помещении крематория нарушил зловещий звук свиста зажигания печи, за которым последовал монотонный шум яркого пламени.
— Прощай, мой друг, надеюсь, мы встретимся на том свете, — сказал Антон, один из двух последних жителей колонии землян, смотря, как за непроницаемым стеклом печи пламя пожирало его товарища, умершего только сегодня утром. В очередной раз этот звук начал «резать» уши до такой степени, что хотелось прикрыть их ладонями.
— Ну вот, отмучился бедолага, — тяжёлый бас разошёлся по стенам крематория, выводя Антона от небытия.
— Пауль, это ты?
— Ну а кто же ещё, — послышались приближающиеся шаги. — Марсиане или огненные шары? Нет, теперь нас тут двое.
«Кто ещё бедолага», — подумал про себя Антон, смотря на секундомер. Ещё тридцать секунд, и в печи уже останется только прах.
— Надо развеять, как Стефан завещал, там, за Антенной, но уже завтра — дел и так на сегодня много.
Прошли тридцать секунд, и Антон опустил рубильники, монотонный звук печи остановился и перестал раздражать уши.
— Надо, — пробубнил Антон, сев на пол, опираясь спиной о холодную стену крематория.
— Всё-таки хороший был парень, правда, его оптимизм лично меня из себя начал выводить, «Они нам помогут, они нам помогут» — «давило» сильно на мозги.
— Бредил, ему уже был конец, — без каких-либо эмоций ответил Антон. — Но надо. Горло промочить в память о нём. Но спирт мне больше в горло не полезет.
— Ну так, спирт и не нужен, — Антон многозначительно посмотрел на Пауля.
— В шкафу в кабинете мэра нашёл отличный шотландский виски, зачем добру пропадать? Последние бутылки на двух планетах.
— Ну что же ты молчал, и чего мы ждём? — оживился Антон, поспешив встать с холодного пола.
Поселение не была большим по размеру: пару улиц, два парка, одна главная площадь перед мэрией, только на ней была зелёная растительность в виде с десяток рябин и трёх, приличных по размеру, дубов, четыре ряда кустарников по краям которых росли орхидеи и розы. За три месяца кошмара, который постигла жителей городка, всё пришло в упадок, пару деревьев вырубили для нужд, так как помощь с Земли уже не прилетала, цветы окончательно завяли без надзора. Дома в основном состояли из двух-трёхэтажных домиков со стандартными по размеру коридорами и квартирами с площадью двадцать пять метров квадратных.
Тишина давила на обоих, Солнце уже садилось за горизонт, и мрачного тона сумерки опускались на планету, погружая всё вокруг в темноту, особенно давил прозрачный купол над поселением; пыли на котором становилась всё больше и больше, робот, который должен держать его в чистоте, — обесточен, как и каждый пятый уличный фонарь, так как приходилось экономить на электричестве.
Одновременно с тем, как опускался мрак ночного Марса, погружались мысли двоих последних выживших в колонии землян, и Антон и Пауль в очередной раз вспоминали, как всё началось.
Жизнь в первой колонии Земля на Марсе и так была не сахар, люди сталкивались со своими проблемами на новом месте, на другой планете. Наверное, первое было то, что их всех мучило — оторванность от родной земли. Проблема снабжения решалась только одним путём: продовольствия, материалы для жизнедеятельности колонизаторов приходила с Земли, стабильно три раза в месяц прилетал грузовой корабль и привозил всё необходимое людям. Жизнь шла своим чередом, и уже появились первые люди, родившийся на Марсе; постепенно жизнь налаживалась — люди уже начали привыкать к новому быту под этим огромным куполом, но в один из вечеров сообщение из земли начали приходить совсем не радостные. Люди на Земле всё чаще начали ругаться и выяснять отношения, вернее, не сами люди, как государство, в котором люди жили. Взаимные угрозы, которые раздавались на Земле, очень громко отзывались и на Марсе, вызывая у многих чувство опасения и страха, но все соблюдали спокойствие, в конце концов, людям разных рас и национальностей делить тут было нечего. Пауль дежурил тот самый вечер на разгрузке транспортного корабля, который зашёл в шлюз порта, и помнил бледные, испуганные лица членов этого корабля.
— «На земле началась война», — сказал тогда капитан команды. Эта фраза вызвала в Пауле шок. Больше грузовых кораблей не было. Уже течение года никто их не посещал, а все сообщения на землю оставались без ответа. Антон отвечал за радиосвязь и слышал только «белый шум» на просторах бескрайнего космоса.
Помнили они и о собрании горожан поселения — полноватый лысый мужчина с жидкой бородкой, исполняющей обязанности мэра, собрал последние моральные силы, чтобы сказать поселенцам о том, что они справятся и всё будет хорошо, так как делить им на этой планете нечего.
Но через какое-то время пришла новая напасть — «рука об руку с дефицитом продуктов и материалов в колонии началась эпидемия неизвестной болезни, источником которого обвинили загадочный «Чёрный камень». Его привезли геологи из далёкого региона «Кидония», как говорили геологи, — «нашли случайно». Чёрная порода выделялась на фоне обычного почвенного фона необычно чёрным цветом и своей странной геометрической формы. Несмотря на все проблемы; дефицит и нарастающую безысходность, учёные продолжали своё дело и скрупулёзно изучали «Чёрный камень», пока в центральной операционной системе или «Ядре» не случился сбой, за которым последовал взрыв, а за ним странная болезнь; она поражала всех от мало до велика, люди падали без сознания, а некоторые бредили, лёжа в койках, и умерли внезапно с гримасой, напоминавшей безумные улыбки. Врачи не могли ничего сделать, пожимали плечами, констатировали смерть и молча уходили. Так из трёх тысяч человек сначала осталась тысяча, потом сотня, потом десяток, из десятки осталось трое, а сейчас их было только двое.
Антон и Пауль молча прошлись по стороне улицы, на которой света, на фонарных столбах, было больше, в абсолютной тишине. Тем для разговора были исчерпаны, кроме двух, но задавать их было «дурным тоном» — табу. «Кем ты был на Земле» и «Почему ты прилетел сюда» — задав один из этих вопросов, ты рисковал надолго ловить пристальные взгляды порицания и становился темой обсуждения для людей за своей спиной. Даже когда их оставалось трое, никто не осмелился, — хотя у Антона «язык чесался» спросить.
Здания мэрии было единственное в поселении, выполненная не по типовой застройке, само оно напоминало чем-то «Большой Театр» со своими колоннами и треугольной крышей, но в разы меньше, это место особенно любил Антон, так как напоминало родной город, кусочек которого можно было посмотреть — ощутить и даже перенестись туда, в дни, когда тусклое Солнце набрасывала лучи на него — всё это помогла ощутиться в Москве весной, когда Солнце уходила за горизонт над высотками Москвы, окрашивая всё вокруг в красный цвет, в отличие от фотографии — фотографии вызвали только тоску по дому.
Деревянная дверь заскрипела, Пауль щёлкнул выключатель, и тусклый свет, что есть силы, разогнал темноту в помещении, обитой лепниной.
— Вот, настоящие шотландские виски! — бодрый бас Пауля нарушил молчание.
Недолго пошарясь в цельнодеревянном шкафу, он вытащил две бутылки тёмно-коричневого цвета.
Антон ухмыльнулся.
— Толстый хмырь, видимо, хотел себе такое добро оставить и ловить долгими марсианскими ночами, так и знал, что он — жуткий жмот.
— Да, какая уже разница, теперь тут всё наше — делить не с кем.
Из деревянного стола Антон достал два стакана, протёр их, как заправский бармен, передвинув их Паулю.
— Ну, за нас! — тост предложил Антон.
Чеканье раздалось по кабинету.
— Только я немного, завтра надо пойти проверить фильтрационную станцию, для этого нужны ясные мозги и без похмелья, — сказал Пауль, подливая себе очередную порцию виски. Антон подвинул свои стакан за добавкой.
— Да, а то не хочется остаться без чистого воздуха.
Стаканы громко чокнулись.
Антон, замешкавшись, решив нарушить многолетний запрет.
— А ты зачем прилетел на Марс?
Пауля смутил вопрос, никто его никогда об этом его не спрашивал.
— Да я уже и не помню толком, давно это было. Скорее всего, сбежал от прошлой жизни сюда и так привык тут, что решил не возвращаться, а сейчас это, вообще, невозможно. А ты?
Антон отхлебнул из стакана.
— А я по научным целям. Я был специалистом по терраформированию, когда ещё считали это возможным. А потом стал философом в свободное время и специалистом по связи. В общем — пригодился.
Остался тут потому что ты перековался философ. Вопрос Паулива звучал с нотками издёвки, он саркастический улыбнулся, смотря на лицо Антона, которое выразило обиду.
— Ну, собственно, меня никто никогда не понимал.
Тут Пауль решил разоткровенничаться.
— Если честно, я остался здесь, потому что на Земле меня никто не ждал, у меня была жена и двое прекрасных детей, но по стечению обстоятельств в моей жизни — всё это потерял меня, не осталось ни родственников, ни друзей на родине, и думал, что для моей бывшей семьи будет лучше, когда их папа находится подальше от них. Как ты видишь жизнь; занесла жизнь меня на Марс.
Пауль не наливать виски в стакан, а просто начал пить из горла.
— Скучаешь по ним? — спросил Антон.
— Честно, да, скорее всего, их уже нет в живых.
Антон почесал затылок, и наступила тишина, которую прервал Пауль.
— Раз ты философ, расскажи мне, почему так всё случилось, почему на земле была война, и последний представители рода человеческого остались тут, на этом «Камне»?
Антон снова почесал затылок, уперевшись взглядом в потолок.
— «Эволюционный порог» — мы его не прошли. Была теория о том, что каждая цивилизация доходит до такой стадии развития, когда она перешагивает через идей распри и войн, переходя на новый этап эволюции, а если нет, то сама себя уничтожает, что-то подобное «Естественного отбора», но в масштабах планет и всего сущего на ней.
Пауль ответил на всё сказанное протяжным «Хммм», отводя взгляд на грязный пол.
— Только если естественный отбор зависел от потенциала вида адаптироваться к изменениям в мире, то «Эволюционный порог» зависел от кучи идиотов, способных уничтожать подобных себе и всё живое на Земле.
Закончив фразу, Антон приложился к «бутылке» и жадно глотал содержимое.
— То есть, люди — идиоты.
— Большинство, — ответил Антон, пожав плечами.
— Думаешь, Земле пришёл «капут»?
— Не знаю, даже если кто-то и выжил, то им точно не до нас. Они сейчас отряхиваются от пыли и пепла, ведут поиски еды и питья, а потом снова будут жить в пещерах, через поколения научатся охотиться на диких зверей — круг сомкнётся.
— Представляю себе «картину» лет так через тысячи, как цивилизация из далёкого космоса найдёт наши останки на Марсе, сделает выводы, что мы из тех, кто смог обосноваться на другой планете, подумают: «Какие же они были болванами». И выставят наши скелеты в каком-нибудь своём музее, красиво так — за стеклом на показ своей публике.
— Неплохой конец ты описал, — улыбаясь, ответил Антон, допивая виски из бутылки. — Я не против, чтобы было так, да и всё равно будет; найдут или нет. Ладно, пора спать, завтра много дел, если мы хотим ещё чуть-чуть протянуть наши жизни.
Пауль кивнул головой и, уходя из кабинета, забрал бутылку с собой.