Еще раз о Годаре 2

Годар – очень простой режиссер. Это становится особенно очевидным после сопоставления его картин с содержанием интеллектуальных книг, написанных о нем людьми с замутненными глазами (есть, конечно, хорошие книги, но есть и несусветная муть умников). Если же смотреть фильмы Годара просто, как смотреть на лес или на дерево, то невозможно не поразиться его гениальной простоте. Годар прост, как математическая формула. Как закон природы.

Огромная фильмография ЖЛГ содержит бессчетное количество простейших сцен. А наиболее простая содержится в картине «Моцарт – навсегда».

Демонстрируется процесс киносъемки. Молодая актриса с развевающимися на ветру волосами на фоне беспокойного моря произносит  возвышенный театральный текст. За ней из теплого павильона наблюдает пожилой, видавший виды, режиссер.

– Для начала вы будете говорить только «да!», – обращается он к ней, видимо, устав от высокопарной болтовни.
– Да!
– Стоп! Снято! Превосходно!
– Господин режиссер, мы забыли поставить пленку в киноаппарат, – говорит ассистент.
– Тогда переснимем.
– Да! – говорит она и крича, и тихо, то поднимая голову ввысь, то опуская глаза к морскому песку.
– Нет! – с железным выражением лица говорит он.

Дубль 1, 2, 3, 4, 5, 10, 100, 500, 700…

И ничего больше! Только «да» и «нет». Мужское-женское. Молодое-старое. Живое-мертвое. Утверждение-отрицание. Холодное-теплое. Из годаровского «да-нет» возникает все многообразие каких угодно человеческих отношений, каких угодно конфликтов. В этой гениальной по наглости сцене Годар прост, как математическая формула.

Делез в фундаментальном труде «Кино» назвал ЖЛГ послушным учеником Аристотеля. Мне кажется, великий Жан-Люк гораздо богаче – он больше в себя вмещал, он больше, чем просто послушное ученичество. От «Логико-философского трактата» в нем тоже что-то есть.