Дух Русской Традициии Философия права 6

Дух Русской Традициии Философия права

Эссе 6

Проницательный социолог, Ибн Хальдун формирует прорывную школу социальной и политической философии, эквивалентом которой на Западе лишь в ХХ веке, по мусульманской мысли, становится Карл Шмитт. О последнем надо поговорить подробнее.

Знаменитый немецкий юрист Карл Шмитт (1888-1985) считается классиком современного права. Для России же его творчество представляет особый интерес и особое значение, так как Шмитта особенно интересовали критические ситуации в политической жизни современности. Его анализ права и политического контекста права без сомнения поможет нам яснее и глубже понять, что происходит в нашем обществе, что происходит в России.

Посмотрим подробней на Карла Шмитта и его «Пять уроков для России».

Первый: Все большее усиление давления экономических факторов в современном мире Карл Шмитт объяснял следующим образом: "Тот факт, что сегодня экономические противоречия становятся противоречиями политическими <...> свидетельствует лишь о том, что как и всякий другой вид человеческой деятельности, экономика может пойти по пути, который неизбежно приводит к политическому выражению".

Шмитт, таким образом, утверждая примат политики вводил в философию права и в политологию качественные, органические характеристики, заведомо не укладывающиеся в одномерные схемы «прогрессистов» — как либерально-капиталистического, так и марксистско-социалистического толка.

 Теории Шмитта рассматривали политику, как явление «укорененное», «консервативное», «почвенное», «органическое» (таким образом здесь опосредованно Шмитт отражал процесс падения религиозного фактора запада и его неуклонного превращения религиозных институтов в социальный инструмент В.М.).

Второй: «Народ существует политически только в том случае, если он образует независимую политическую общность и если он при этом противопоставляет себя другим политическим общностям, как раз во имя сохранения своего собственного понимания своей специфической общности» (!!!, только существует политически по Шмитту это внешне или расово типологически В.М.). В реальности, политическое разделение на «наших» и «чужих» существует во всех политических режимах и во всех народах. Без этого разграничения ни одно государство, ни один народ, ни одна нация не смогли бы сохранить своего особенного лица, не смогли бы иметь своего собственного пути, своей собственной истории и Россия здесь не исключение.

Отправляясь от этих предпосылок Карл Шмитт развил теорию «тотальной войны» и «ограниченной войны», так называемой «войны форм». «Война форм» — неизбежна, так как различия между народами и их культурами неистребимы (это справедливо только для Форм не являющимися естественными глобальными частями «Больших имперских пространств» В.М.). «Война форм», по мысли Шмитта,  — наименьшее зло. теоретическое признание ее неизбежности, за раннее предохраняет народы от «тотализации» конфликта и от «тотальной войны». Здесь уместно привести знаменитый парадокс Шигалева из «Бесов» Достоевского, который говорил «Исхожу из абсолютной свободу и прихожу к абсолютному рабству». Перефразируя эту истину применительно к идеям Карла Шмитта, можно сказать, что все сторонники радикального гуманизма во все времена «исходят из тотального мира и приходят к тотальной войне».  Экстремистский гуманизм — прямой путь к такой войне (а наше западное общество пропитано иудохристианскими идеями экстремистского гуманизма В.М.) считает Карл Шмитт.

Все утопические гуманистические абстракции, превращают драму жизни и смерти в войне в одномерную химерическую декорацию. Страшной иллюстрацией этого было освещение иракского конфликта западными средствами массовой информации — американцы следили за гибелью иракских женщин, детей и стариков по телевизору, как будто наблюдая за компьютерными играми звездных войн.

Третий: Одной их самых блестящих сторон концепции Карла Шмитта является принцип «исключительных обстоятельств» (по-немецки «Ernstfall» дословно «серьезный случай»), возведенный в ранг политико-юридической категории. Согласно Шмитту юридические нормы описывают только нормальную политико-социальную реальность, протекающую равномерно и непрерывно.

«Исключительные обстоятельства» — это не просто народная и государственная катастрофа, это постановка народа и его политического организма перед проблемой, обращенной к его исторической сущности, к его сердцевине, к его тайной природе (в итоге к его расовым началам В.М.), которая и делает этот народ тем, что он есть. И поэтому Решение, принимаемое политически в такой ситуации, является спонтанным выражением глубинной (расовой В.М.) воли народа, отвечающей на глобальный духовный и исторический вызов.

Шмитт выделяет момент «десизионизма» (решение; с французского) и главный акцент ставит именно на «исключительных обстоятельствах», так как в это мгновение нация, народ актуализируют и свое прошлое и предопределяют свое будущее в драматической концентрации настоящего момента, где воедино сливают три качественных характеристики времени —сила истока, из которого вошел в историю народ, воля народа, обращенная в будущее и утверждение здесь и теперь, где в высшем напряжении ответственности народ схватывает и обнажает свое надвременное «Я», свою (расовую В.М.) самоидентичность.

Четвертый: Наиболее значимой концепцией в этой сфере является идея «Большого Пространства» (Grossraum) (собственно это теория существования Имперских Культурных Типологических анклавов, как единственный, от Создателя, природный расовый способ жизни социума народов В.М.), воспринятая, позднее, многими европейскими экономистами, юристами, геополитиками и стратегами. Смысл концепции «Большого Пространства», в перспективе анализа Карла Шмитта, заключается в очерчивании географических регионов, в рамках которых многообразие политического самопроявления конкретных народов и государств, входящих в состав этого региона (России В.М.). Он может обрести гармоничное и непротиворечивое обобщение и существование, выраженное в «Большом Геополитическом (Имперском В.М.) Союзе» (мусульманская мысль трактует «Большой Геополитический Союз», как нынешний существующий реально и будущий всеобщий мусульманский мир В.М.).

Мое резюме

Наши Русские Мусульмане издавна нашли свое место в Имперской России и приняли (правда в разной степени) главный русский расовый принцип Соборности, что позволяло им свободно входить в Элиту России и культурно чувствовать себя полноправными членами Имперской Семьи Народов. Политический национализм, спутник «марксизма», как глобального принципа «самоопределения наций» искусственно заставил мусульманские народы искать другое цивилизационное «Большое глобальное пространство» и политический социальный «Всемирный Халифат» стал или становиться таким цивилизационным якорем. Идеи Халифата могут быть только мобилизационными, в ложно понимаемых и трактуемых мусульманской мыслью, «исключительных обстоятельствах», которые являются глобалистскими, мировыми, а не нашими российскими, и устремления русских мусульман являются политической болезнью роста самого мусульманского самосознания разной степени.

Далее мнение о Шмитте:

Так как Евразия представляет собой намного более разнообразный конгломерат этносов, государств и культур, Шмитт полагал, что здесь следует говорит не о полной континентальной интеграции, а о создании нескольких крупных геополитических образований, каждое из которых должно управляться гибким сверхгосударственным принципом, аналогом Jus Publicum Europeum или Священного Союза, предложенного Европе русским императором Александром I.
 «Большое Пространство», организованное в гибкую политическую структуру имперско-федерального типа, по мнению Карла Шмитта должно компенсировать многообразие национальных, этнических и государственных волеизъявлений, служить своего рода беспристрастным арбитром и регулятором возможных локальных конфликтов, «войны форм».

В своей знаменитой книге «Номос (закон) Земли» он прослеживал историю континентальных политических макро-образований, пути их интеграции, логику их постепенного созидания в империи. Карл Шмитт заметил, что параллельно существованию духовных констант в судьбе народа, констант, воплощающих в себе духовную сущность народа, существуют геополитические константы «Больших Пространств», которые тяготеют к новому воссозданию с перерывами в несколько столетий или даже тысячелетий (то есть существование наряду с обычными народами народов обладающих сверхнациональным расовым неустраняемым и неубиваемым имперским чувством или имперских Народов В.М.).

Шмитт противопоставлял талассократические империи (Финикию, Англию, США и т.д.) и теллурократические империи Римскую Империю, Австро-Венгрию Габсбургов, Российскую Империю и т.д. С его точки зрения, гармоничная и органичная организация пространства возможна только в случае теллурократических империй, и Континентальное Право может распространяться только на них. Талассократии, выходя за рамки своего Острова и начиная морскую экспансию, входят в противоречие с теллурократиями и по геополитической логике начинают дипломатически, экономически и милитаристически подтачивать основы континентальных «Больших Пространств» (это тема отдельного большого разговора В.М.).

Пятый: Введение индивидуума и индивидуального фактора в отрыве от нации, традиции, культуры, профессии, семьи и т.д. в самостоятельную юридическую категорию означало, по мнению Шмитта, начало «разложения права», превращения его в утопическую эгалитарную гумманистическую химеру, противоречащую органическим законам истории народов и государств, истории режимов, территорий и союзов.

На национальном уровне органические имперско-федеративные принципы стали заменяться двумя противоположными, но в равной мере искусственными концепциями — якобинской идей «Etat-Nation», «Государство-Нация» (государство-нация это либеральный абсурд жизни народов и никакого отношения к Империи не имеет В.М.) или коммунистической теорией полного отмирания государства и начала тотального интернационализма. Империи, сохранявшие остатки традиционных консервативных органических структур — Австро-Венгрия, Оттоманская Империя, Германская Империя, Русская Империя и т.д. — стали стремительно разрушаться под воздействием как внешних, так и внутренних факторов. И наконец, на геополитическом уровне перерожденческий талассократический фактор настолько усилился, что произошла глубокая дестабилизация юридических отношений в сфере «Больших Пространств»

Распространение на планете юридической и геополитической либеральной дисгармонии сопровождалось прогрессирующим отклонением доминирующих политико-идеологических концепций от реальности, становлением их все более химерическими, иллюзорными, и в конечном итоге, лицемерными. Чем больше говорили о «всеобщем универсальном мире», тем страшнее становились войны и конфликты. Чем более «гуманными» становились лозунги, тем более бесчеловечной социальная действительность. Именно этот процесс Карл Шмитт назвал началом «воинственного мира», то есть состоянием, не являющимся ни войной в традиционном смысле, ни миром в традиционном смысле. Сегодня надвигающуюся «тотальность», о которой предупреждал Карл Шмитт, принято называть «мондиализмом». «Воинственный мир» полностью получил свое выражение в иудохристианской теории американского Нового Мирового Порядка, который в движении к «тотальному миру» однозначно ведет планету к новой «тотальной войне».