Слово короля

Отец всегда говорил Витерию, что тот рождён стать королём. Эти слова повторялись так часто, что стали частью его плоти и крови. Но у короля должно быть королевство. Просторное и богатое, где его воля станет единственным законом. И никто – никто! – в этом королевстве не посмеет возразить мудрому правителю.

В детстве он не терпел возражений. Во время обучения, потеряв терпение, Витерий ломал стилосы и швырял чернильницы. Отец только усмехался:

– Слышу голос настоящего короля!

И все бросались исполнять желания Витерия.

И все спешили угодить. Только Арлан Колле, давний друг отца, качал головой. Так не ведут себя наследники престола. Но отец лишь отмахивался:

– Подожди, когда у тебя будет сын. Поглядим, как ты запоёшь.

Жадная смерть унесла родителей Витерия, оставив его одиноким среди холодных стен родового замка и старых долгов. А у Арлана так и не было сыновей. Он взял юношу под свою опеку, но не одобрял его честолюбия.

– Нужно объединить все земли! – запальчиво говорил Витерий. – Я заставлю их подчиниться закону!

– Объединить земли? – сухо повторил Арлан. – Ты знаешь, сколько крови и серебра это потребует? Ты ведь понимаешь, что начнёшь войну, которая может сожрать нас всех?

– Я найду тех, кто пойдёт за мной! – воскликнул Витерий. – Людей, которые видят то же, что и я!

Арлан Колле хмурился и качал головой.

На западе полыхнуло восстание. Витерий счёл это удобным случаем, чтобы укрепить собственное влияние.

Советник зря сомневался в своём воспитаннике. За ним пошли люди – не из старой знати, не с громкими именами, но с клинками в руках и с неуёмной жаждой наживы.

Среди них был один по имени Римардо. Кем он был до того, как впервые преклонил колено перед Витерием, мало кто знал. Зато все знали, что он решителен, дерзок и врага не жалеет. И голос его звучал уверенно:

– Мой король…

Витерий ждал этих слов всю жизнь.

Теперь он не колебался. Стоя на хлипком деревянном помосте, под грохот щитов и рёв толпы, он протянул руку к Римардо и произнёс:

— Ты назвал меня своим королём. Пусть же имя твоё будет первым среди моих полководцев. Я делаю тебя генералом!

Толпа взревела. Сейчас это были не простые зрители, а воины, приветствующие своего нового повелителя. Крики "Наш король!" покатились по строю, подобно волнам бурного моря. Кто-то бил мечом о щит, кто-то поднял факел в знак ещё не состоявшейся победы. В глазах солдат Римардо был не просто воином – он был знаменем их надежд.

Сам Витерий чувствовал, как сердце бьётся быстрее. Это было настоящее признание. Настоящая преданность.

Арлан Колле стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди. Его лицо было каменным. Он уже понимал: за каждую из этих радостных речей, за каждый клич "да здравствует король", придётся платить полновесным серебром. На следующий день он отправился к старым союзникам, к родичам, к тем, кто мог дать деньги – конечно, не без выгоды для себя. Деньги собирались тяжело, по капле, каждая монета была на счету. Но серебряный ручеёк, к счастью, не пересыхал.

… Война шла уже несколько теркад[1], и Витерий не понаслышке успел познать её тяготы. Римардо оказался талантливым полководцем, его люди были отчаянно смелы, но на стороне бунтовщиков тоже хватало искусных командиров и закалённых бойцов. Каждый день приносил новые потери. Арлан Колле всё с большим трудом добывал деньги, а вместе с ними – продовольствие, лекарства и оружие. Множество хороших парней полегли в грязи и крови или остались калеками, не способными больше держать меч. Надежда на скорую победу таяла, как утренняя роса под лучами солнца.

Однажды, в один из тех пасмурных и безрадостных дней, из густых зарослей вынырнул высокий воин-дроу. Часовые, расставленные вокруг лагеря, попытались остановить его, да куда там! Он двигался быстрее тени, словно сама ночь обрела плоть. Люди давно не сталкивались с этой скрытной расой, но легенды об их воинской доблести и безжалостной точности передавались из уст в уста в каждой деревне.

Захватить дроу не удалось, он играючи разбросал нападавших, будто тряпичные куклы. Стоя среди поверженных часовых, он с насмешкой произнёс:

– Ну, чего валяетесь? Проведите меня к вашему королю. Скажите, что он может заполучить лучшего наёмника этих земель!

Витерию стало по-настоящему страшно, когда ему пришлось остаться один на один с этим рослым воином, который глядел так, будто весь мир – его добыча. И дроу видел его страх. Витерий понял это и никогда не простил ему этого мгновения… и того, что позволил себе дрогнуть.

Однако всё оказалось просто. Дроу представился как Рэйшен, он хотел наняться в королевскую армию. На вопрос Витерия, почему он покинул свой клан, тот лишь пожал плечами. Почему явился именно к королю, а не к генералу?

– Потому что меня должен нанять сам король, – ответил Рэйшен, – чтобы никто не смел жульничать с жалованьем. Или выгнать меня.

Витерий задумался. Если этот солдат действительно так хорош, как о себе говорит, то его войско станет сильнее. И он решил рискнуть.

– Что ж, я нанимаю тебя, – заявил молодой король. – Но с одним условием: людей не трогать. Я наслышан, какие у вас нравы. А жалованье будешь получать такое же, как все, и ни монетой больше!

Рэйшен скривился. Как он ни пытался выторговать себе хоть немного сверх положенного, король оставался непреклонен. Витерий не знал, что Рэйшену некуда было идти и буквально нечего есть. Иначе, возможно, сумел бы вовсе сбить цену.

Генерал Римардо был не в восторге, но королевского приказа не оспаривал. Дроу и впрямь славились воинским мастерством, и Рэйшен оказался достойным приобретением. Несмотря на приметную внешность и внушительные габариты, он умел двигаться бесшумно, как кошка, становиться невидимым даже среди бела дня. Что уж говорить о его способности видеть в темноте или слышать вражеского разведчика за сотню шагов?

Его посылали в самые опасные места на разведку, и каждый раз он возвращался без единой царапины. Его вечная насмешливая ухмылка раздражала всех до крайности. Но в бою он отчаянно защищал даже тех, с кем ещё вчера затевал кабацкую драку. Пойти в бой рядом с дроу означало вернуться живым. Поэтому Рэйшена хоть и не любили, но терпели.

Витерий пристально следил за новым наёмником. Тот выполнял всё, что обещал королю.

Однажды Арлан Колле задал вопрос, который не давал ему покоя:

– Что ты собираешься делать с ним, когда война закончится? Как дроу будет жить среди людей? Такого никогда не бывало…

Витерий вздохнул. Он тоже не знал ответа.

Старый товарищ отца продолжил:

– Он обещал тебе не трогать людей, но ты же видишь, как к нему липнут женщины. Из-за одного этого товарищи недолюбливают его.

– Завидуют, – коротко бросил Витерий.

Рэйшен был красив, знал это и никогда не отказывал себе в удовольствии провести время с очередной очаровательной человеческой девушкой. Витерий втайне завидовал такой популярности. И понимал: Арлан прав. Чем займётся солдат, наученный лишь убивать?

Витерий долго размышлял над словами Арлана Колле. Он не мог признаться даже себе, что завидует Рэйшену, его силе, его удаче, и даже самому его существованию.

Однажды ночью король вызвал к себе Римардо. Приказ был отдан шёпотом, ибо даже стены имеют уши:

– Отправь его в самое пекло. Пусть он не вернётся.

Генерал промолчал, лишь чуть склонив голову. Слово короля – закон.

И Рэйшена начали посылать на самые опасные задания, от которых другие отказывались. Но дроу всегда возвращался, и ни стрела, ни клинок не испили его крови.

А в полевом лагере росло напряжение. Короля сопровождало небольшое подобие двора: сыновья старых родов, советники, писари… и женщины. Красавицы, жёны и дочери благородных семей, они прятались за ширмами, перешёптывались в темноте палаток.

И среди них ходил слух, что ночь с дроу может изменить женщину. Что кожа её станет гладкой, а взгляд – ясным. Что она будет здоровее, красивее… и, возможно, проживёт дольше обычного человека. Ведь дроу – долгожители.

Разумеется, нашлись те, кто решился испытать это на себе. Самые смелые, самые решительные. Они возвращались с загадочными улыбками на устах, но не спешили делиться тем, что происходило ночью.

Витерий был в ярости. Какой-то безродный дроу, даже не человек, кружит головы аристократкам? Он не позволит этому продолжаться!

Король вызвал Рэйшена в свою палатку. Голос его дрожал от сдержанного гнева:

– Прекрати это. Оставь придворных дам в покое.

Рэйшен чуть склонил голову, но глаза, его яркие сиреневые глаза смеялись:

– Я ничего не делаю против их воли. Они приходят сами.

– И ты не отказываешь им? – Витерий стиснул зубы. – У нас полно других женщин. В обозе хватает тех, кто не будет требовать уважения или объяснений. Они даже не станут жаловаться, если ты ударишь их.

– Значит, они просто менее… требовательны, – спокойно ответил дроу. – Но когда аристократка сама приходит ко мне, будет невежливо отказать ей.

– Я просто не хочу, чтобы кто-то из них пострадал! – почти закричал Витерий.

– Тогда прикажи им, чтобы не ходили, – усмехнулся Рэйшен. – Ведь слово короля – закон?

Когда дроу ушёл, Витерий в бессильной ярости начал мерить шагами палатку. Прав был Арлан Колле, будет трудно избавиться от Рэйшена. Один из доверенных людей Римардо следил за ним и докладывал, как часто его провоцируют на драку. Но ни разу дроу не дал волю гневу так, чтобы нарушить королевский запрет. Мелкие царапины и синяки не в счёт.

К тому же близилось решающее сражение. Умения Рэйшена были слишком ценны, чтобы сейчас лишиться их.

Витерий снова вызвал Римардо.

– Ты уже спланировал, как будешь вести бой?

– Конечно, мой король.

Генерал начал объяснять замысел, но Витерий нетерпеливо махнул рукой. Он безоговорочно доверял Римардо.

– Не сейчас. У меня другой вопрос. Слушай внимательно. Где будет горячее всего – туда ставь Рэйшена. И всех его приятелей.

Римардо склонил голову:

– Как прикажешь, мой король.

Слово короля было законом.

Витерий был не единственным, кто следил за Рэйшеном с нарастающей неприязнью. Вокруг молодого короля уже начинали кружить те, кто видел в войне путь к богатству и влиянию. Они не были героями, но хотели казаться ими. Они внимательно наблюдали за генералом Римардо и мечтали о том же уважении, почестях и наградах.

Одним из таких был Руфус, сын обнищавшего дворянина из приграничных земель. Его семья считала, что он может довольствоваться скромной женитьбой на дочери зажиточного ремесленника, чьи мастерские поставляли армии сёдла и кожаный доспех. Но Руфус хотел большего. Он верил, что достоин титула, земель, славы. И всё это, как он считал, можно было получить, если угодить королю.

Сам Витерий благосклонно отнёсся к его помолвке. Девушку звали Рицпа – скромная, тихая как тень. Её отец умел искусно ремонтировать бригандины, кожаные ножны и вьючные сумки – полезные для армии вещи. Король одобрил союз. А Руфусу девушка не нравилась. Он боялся высказать своё недовольство вслух: ни семья, ни король не простят ему неблагодарности.

Зато он завидовал Рэйшену до боли. Тот так легко входил в доверие воинов. К нему тянулись женщины. Даже самые гордые аристократки бросали на него взгляды, полные надежды. Руфус же был просто ещё одним лицом среди свиты. Ни храбрец, ни любимец судьбы, ни богач. Просто человек, которому слишком многое было обещано, но слишком мало дано.

А потом он узнал, что Рицпа тоже очарована дроу.

Конечно, она не решалась прийти к нему ночью. Но однажды, в порыве отчаяния, она всё же призналась Рэйшену в своих чувствах. Он ответил мягко, почти деликатно, но от этого не менее жестоко:

– Извини, крошка. Ты милая и добрая, но совсем не в моём вкусе.

Он предпочитал женщин с острым языком, с огнём в глазах. Женщин, которые могли бы стоять рядом, а не прятаться за спиной. А Рицпа была серой мышкой.

Такие новости всегда находят путь к уху завистника. Руфусу донесли об этом. И теперь он, исходя бессильной злобой, думал: Рэйшена следует убрать. Сначала дроу. Потом – его собственная помолвка. И пусть король сам решает, что делать с неисполненными обещаниями.

Руфус не знал, что король уже решил избавиться от Рэйшена по-своему. Поэтому он строил собственные планы. Он тоже хотел уничтожить дроу, и начал с того, что попытался подкупить некоторых солдат из его отряда.

Его выслушали с понимающим видом, покивали головами, взяли деньги. А потом разошлись, оставив Руфуса в уверенности, что дело сделано.

На следующее утро Рэйшен узнал обо всём. Кто-то предупредил его, может, один из тех самых солдат, а может, какой-нибудь демон из Бездны нашептал ему на ухо. Дроу лишь хмыкнул:

– Так я теперь должен опасаться своих?

Он не испугался и даже не рассердился. Только усмехнулся, слегка наклонив голову, словно услышал какую-то забавную глупость.

Солдаты, получившие деньги, и не думали выполнять обещание. Они знали: с дроу им не сладить ни за какие монеты. Проще присвоить серебро и сделать вид, что так и надо.

Кто будет разбираться на войне, сделано грязное дело или нет? Особенно если заказчик – никто.

Близилось решающее сражение. Римардо уже продумал, где поставить Рэйшена и его приятелей – офицера по имени Квэддо и двух солдат, Акиллу и Харлена. Их участок был самым опасным. Там столкнутся стены из копий и щитов, а земля покроется кровью.

Накануне ночью к ним пробрался порученец Римардо – хмурый, коротко стриженый человек по имени Лоркан.

– Тебя отправили на убой, – сказал он, не пытаясь скрыть раздражения. – Хоть меня это и не касается, но будет жаль, если ты потянешь за собой троих хороших парней.

Рэйшен хмыкнул:

– Это такая забота?

– Думай что хочешь.

Квэддо, как старший, ответил спокойно:

– Есть приказ. Мы его выполним. А там уж Небеса решат за нас.

Лоркан недовольно поморщился, но всё же добавил:

– Проследите тогда за одним придворным крысёнышем, Руфусом звать. Он вас терпеть не может. Так что ждите любую подлость.

– Женщину не поделили, – рассмеялся Рэйшен.

Его друзья восприняли предупреждение серьёзнее.

На следующее утро королевская армия выступила в атаку. Участок, где стояли Рэйшен и его товарищи, стал одним из самых жарких. Мечи ломались о щиты, копья пронзали плоть, вопли раненых перекрывали барабаны и кличи командиров.

Знаменосец пал, когда шальная стрела пробила ему горло. Он рухнул, увлекая знамя в грязь. Толпа солдат замялась. Кто-то уже начал пятиться. Командир бросился восстанавливать порядок, но меткий вражеский лучник был начеку. Голос оборвался на полуслове. Тело командира упало рядом со знаменем, промокшим от крови. Ещё миг, и началось бы бегство. Без командира солдаты не знали, что делать.

Рэйшен пробился сквозь плотную толпу, выхватил древко из грязи и взмахнул им над головой:

– Не отступать!

Люди остановились, но не двинулись вперёд. Его приказам они следовать не собирались.

– Вот наш командир! – снова заорал дроу, указывая на Квэддо.

Тот даже не успел моргнуть. Мгновение назад он был одним из многих. А сейчас – главным человеком на этом участке. Но выбора не было. Он вскинул меч, шагнул вперёд и выкрикнул приказ. Один, за ним второй.

И солдаты пошли за ним.

Подкрепление подошло вовремя. Враг, истощённый и измотанный, не выдержал повторного натиска. Постепенно его ряды стали ломаться, строй дрогнул…

Победа далась дорогой ценой. Повсюду – тела живых и мёртвых, крики и стоны, земля, пропитанная кровью. На исходе боя были тяжело ранены и Квэддо, и Харлен, и их приятель Акилла.

Рэйшен, измученный и окровавленный, первым делом потащил их с поля боя к полевой лазаретной палатке. Он нёс своих друзей на плечах, и в этот миг любой недруг мог достать его мечом. У дроу даже не было сил оборачиваться. Но Руфус так и не появился. Где он был во время битвы, когда каждый меч ценился выше серебра – никто не знал. Но сейчас Рэйшен просто не мог об этом думать. Кто бы ни шёл за ними – это уже было не в его власти.

В королевских шатрах прославляли талант и отвагу генерала Римардо. Витерий сиял, словно начищенная монета. Арлан Колле впервые за много дней вздохнул свободно – война, казалось, завершилась. Давняя мечта молодого короля сбылась: все земли будут объединены под его рукой, и на них воцарится долгожданный мир.

Когда победные речи были произнесены, а чарки опустошены, Витерий вызвал к себе Римардо. Его интересовал один вопрос:

– Что с Рэйшеном? Ты же помнишь, о чём я говорил тебе?

Генерал промолчал, лишь чуть склонил голову. К сожалению, дроу остался жив. И не просто жив, он стал одним из героев, изменивших исход сражения.

Король не упрекнул его вслух. Он понимал: никто не всесилен, когда сама судьба решает, кому жить, а кому – нет.

– А кого я должен поблагодарить и наградить за отвагу в переломный момент? – поинтересовался Витерий.

Римардо замялся.

– Командир пал. Кто взял на себя командование – пока неизвестно.

– Выясни это, – приказал Витерий. – За такую отвагу человек получит земли и титул барона.

Генерал поклонился и ушёл.

Однако ни король, ни его полководец не знали, что жадные чужие уши ловили каждое сказанное слово.

Наутро к королю явился Руфус. Он шёл с гордо поднятой головой, с видом человека, который знает цену своим поступкам.

– Мой король, после гибели знаменосца и командира, – начал он с достоинством, – я принял решение взять всё в свои руки. Несмотря на недовольство некоторых, – он сделал паузу, – особенно одного… нечеловека, мне удалось удержать доверенный мне участок и одержать победу.

Витерий слушал с недоверием. Руфус? Блестящая победа? Он никогда не славился храбростью или талантом. Как ему удалось взять на себя руководство? Король не заметил, что на Руфусе – ни царапины. На плаще ни единого следа крови, кожа чистая, движения уверенные, будто Руфус вообще не стоял в самом пекле боя.

Однако король задумался всерьёз, когда Руфус добавил:

– Я не настаиваю на награде, но человеком, спасшим нашу победу, был я.

Витерий колебался. Но он решил поверить Руфусу, потому что так было удобнее.

В это время Рэйшен возвращался из палатки лекарей, где оставил своих друзей. Он был измождён, окровавлен, но жив. И первым делом услышал, как Руфус расписывает перед свитой своё «героическое» командование.

Дроу безрадостно рассмеялся. Он сумел прорваться к королю, несмотря на протесты стражи. Его глаза горели яростью, голос был полон неприкрытого презрения:

– Да ты даже не стоял на том участке, когда всё пошло не так, – бросил он, подходя ближе. – Это Квэддо руководил боем. Он был тяжело ранен, защищая вашу победу. А ты где был, трус?

Витерий замер на месте. Какая дерзость! Как смеет этот безродный дроу говорить такие речи в лицо самому королю!

А Рэйшен продолжал, не обращая внимания на королевский гнев:

– Ты хочешь знать, мой король, кто стал героем этого дня? Это не Руфус. Это Квэддо. Он сейчас умирает в лазарете, а этот крысёныш говорит так, будто сам вёл войско!

Витерий побагровел от гнева. Он не просто не хотел верить Рэйшену – он не мог признать, что ошибся. Особенно теперь, когда Руфус успел наговорить лишнего: будто дроу соблазнил его невесту и мечтал убрать соперника.

Однако король выслушал всё, что высказал Рэйшен. Потом ответил коротко и жёстко:

– Моё слово – закон. И я не стану менять решение из-за сплетен одного наёмника. Бери своё жалованье и уходи. Тебе больше нечего делать в моём войске.

Рэйшен не просил, не унижался. Только поклонился – чуть насмешливо, так, что его светлые волосы метнулись по земле – и ушёл, не оглянувшись.

Арлан Колле видел всё это. Он замечал, как Руфус, рассказывая свою историю, каждый раз менял детали. То говорил, что принял командование сразу после гибели знаменосца, то, что сначала советовался с другими офицерами. Ложь сквозила во всём. Но Витерий не желал слышать правду. Он упрямо цеплялся за свой выбор, боясь выглядеть глупцом.

Арлан попытался поговорить с Римардо. Генерал понимал, что происходит, но лишь покачал головой:

– Я не пойду против воли короля.

И Арлан понял: Римардо слишком высоко поднялся, чтобы рисковать этим ради правды.

Так Руфус получил титул барона и управление захваченной провинцией. Витерий, чтобы сохранить лицо, лишил его права наследования – будто бы в знак осторожности. Но Руфус был слишком счастлив, чтобы замечать такие детали. Он уехал в свои новые владения, оставив за спиной грязь прошлого.

Король и его двор триумфально вступили в столицу новоявленного королевства. Песни, хвалебные речи, изысканное вино… Победители писали удобную для себя историю.

А Рэйшен остался стоять у края лагеря, возле полевой палатки, где боролись со смертью его друзья. Он не мог просто уйти.

На вкус победу пробовали одни, а платили за неё другие, те, кто её не просил.

Но таковы правила. И таково слово короля.


[1] Теркада – так в этом мире называется месяц, состоящий из 30 дней.