Хроники Шанти. Легенда о свободе

В большом и красивом городе, где каменные леса подпирают небо своими крышами, а по улицам бегут железные кони, случилось невероятное событие. Из своего вольера в Ленинградском зоопарке сбежала птица-носорог по имени Шанти.

Шанти была не простая птица. На её клюве красовался величественный шлем, похожий на слиток застывшего солнечного света, а перья отливали медью и тёплым деревом. Шанти родилась в инкубаторе зоопарка, и всё, что она знала о мире, – это сетка над головой, регулярная еда и восторженные возгласы детей. Но в её груди билось сердце потомка лесных королей, и однажды ночью, когда порыв бродяги-ветра из открытой форточки принёс ей в вольер запах свободы – запах далёких дождей, цветущих тропических деревьев и простора, – Шанти не удержалась. Взмахнув мощными крыльями, она вырвалась на волю.

Больше суток она летела вслепую, оглушённая рёвом моторов, ослеплённая неоновыми вспышками. Голод был уже невыносим. Она села отдохнуть на карниз высокого дома, поджав под себя уставшие лапы, и горько-горько заплакала. Слёзы, большие и прозрачные, катились по её клюву и падали вниз, на тротуар.

— О чём плачет дивная птица, чей наряд прекрасней заката? – раздался над ухом хриплый, но незлой голос.

Шанти вздрогнула и подняла голову. Рядом, около водосточной трубы, сидел большой чёрный ворон. Его глаза сверкали в свете ночных огней, и в них таилась бездна житейской мудрости.

— Я плачу о свободе, которую искала, но не нашла, – прошептала Шанти. – Я думала, она там, за сеткой. А здесь… здесь всё чужое, громкое и голодное. Я не знаю, где мне взять еду и где укрыться от этого шума. Я несвободна даже здесь, потому что я в плену у своего незнания.

Ворон склонил голову набок:
— Мудрые слова для той, кто только что обрела крылья. Поверь мне, я повидал многое на этом свете. Ты ошиблась лишь в одном, дитя: свобода – это не место. Это знание. Знание правил того леса, в котором ты живёшь. А этот город – такой же лес, просто с другими законами. Хочешь, я стану твоим проводником?

Шанти с надеждой кивнула, и своим огромным клювом чуть не сшибла с карниза самого ворона.

Первым делом ворон вместе с Шанти подлетели к стае городских голубей, которые важно расхаживали по площади, воркуя и подбирая брошенные зёрнышки. Голуби были упитанные, самодовольные и, увидев Шанти, заворковали с нескрываемым любопытством.

— Смотрите-ка, залётная птица! – крикнул самый крупный из них. Это был их вожак. – Ищешь, где бы поживиться? Запомни, что главным источником еды здесь являются люди. Они случайно роняют и специально кидают нам еду. Сиди у их ног, делай вид, что ты милая и безобидная, и будешь сыта. Это и есть свобода – полная кормушка.

Шанти посмотрела на их суету, на то, как они дерутся за кусок хлеба, и печально покачала головой:
— Но разве это свобода – зависеть от чужой щедрости или небрежности? Мне нужно что-то своё.
— Своё? – удивился голубь. – Да тут всё общее! Летай, как все, ешь, как все, и будешь счастлива.

Поблагодарив голубей, Шанти и ворон полетели дальше. На заборе у старого парка они увидели стайку воробьёв, которых было ничем не угомонить. Воробьи чирикали без умолку, перебивали друг друга и беспрестанно скакали с ветки на ветку.

— Свобода? Чик-чирик, – затрещали они хором. – Да это же мы! Чик-чирик! Свобода – это двигаться, суетиться, ни на чем не зацикливаться! Посидела на ветке? Полетела на другую! Чик-чирик. Увидела крошку? Схватила и улетела! Быстрота, ловкость и никаких привязанностей! Чик-чирик.

Один из воробьёв, который был поменьше, подлетел ближе к Шанти:
— Чик-чирик. А ещё свобода – это гнездо. Маленькое, своё, спрятанное под крышей. Там, где тебя никто не найдёт. Чик-чирик. Ты в безопасности, и ты – король.

Шанти задумалась:
— Быть как все или быть одному. Но я не могу суетиться, как вы, я слишком велика. И моё гнездо… его не спрячешь под крышей.

Тут из-под куста выползла большая серая крыса. Она была худая, быстрая и её чёрные глазки-бусинки всё оценивали и просчитывали.

— Голуби болтают о щедрости, воробьи – о скорости, а всё это ерунда, – проворчала она, потирая лапки. – Свобода – это ресурсы. Понимаешь? Еда, укрытие, безопасные маршруты. Всё это есть в нашем мире, но это нужно уметь взять. Люди построили этот город для себя, но умный зверь или птица смогут жить здесь за их счёт. Подвалы, чердаки, мусорные баки – вот твоё королевство! Свобода – это независимость, а независимость обеспечивают запасы. Умей прятаться, умей находить, умей обходить ловушки людей – и будешь свободна, как ветер.

Слова крысы показались Шанти самыми разумными, но и самыми безрадостными. Жить в тени, питаться объедками, вечно прятаться. Разве для этого она покинула свой уютный и теплый вольер?

Она поблагодарила крысу и снова обратилась к ворону, который всё это время молча слушал, укрывшись в тени большого дуба.
— Все они говорят по-разному, мудрый ворон, – сказала Шанти. – И каждый по-своему прав. Но, ни один из их путей не подходит мне. Значит ли это, что мне нет места в этом лесу? Что моя свобода – это иллюзия?

Ворон тяжело взмахнул крыльями и пересел на ветку повыше, чтобы быть с Шанти на одном уровне.
— Ты задала самый главный вопрос, дивная птица. Место здесь есть для каждого. Но его не дают – его находят. Голуби продали свою свободу за сытый желудок, воробьи променяли её на иллюзию скорости и независимости, а крыса – на владение подпольной империей. Но ты – другая. У тебя клюв, способный раскалывать самые твёрдые орехи, и крылья, способные парить, а не просто суетливо перелетать. Ты не создана клевать крошки с асфальта. Твоя свобода – в твоей силе, в твоей уникальности.

— Но где же мне её взять? – воскликнула Шанти.
— Поднимись выше, – сказал ворон. – Выше дымовых труб, выше шума. Посмотри на этот каменный лес с высоты.

Шанти расправила крылья и взмыла вверх. Она поднялась так высоко, что очертания домов стали размываться, а рёв города превратился в отдалённый гул. И тут она увидела то, чего не замечала раньше. Среди серых крыш зеленели островки садов и парков. Она увидела блеск реки и каналов, синеву далёких лесов на окраинах. Она увидела, что город – это не однородная каменная пустыня, а сложный организм, где есть место и для неё.

И тут её взгляд упал на высокую колокольню, где в нише под самой маковкой ютилось гнездо аистов. Рядом с колокольней росло старое дерево, увешанное дикими яблоками. Это было идеальное место! Просторно, безопасно, и еда – фрукты, а не объедки.

— Я поняла! – крикнула она, спускаясь к ворону. – Свобода – это не просто отсутствие клетки. Это право и возможность быть собой. Жить так, как велит тебе твоя природа, а не природа голубя или крысы.
— Именно так, – кивнул ворон. – Ты нашла не место, ты нашла себя. Теперь ты по-настоящему свободна.

Шанти обустроила себе гнездо на колокольне. Она научилась находить в городе фруктовые деревья, растущие во дворах-колодцах, и сады, где добрые люди подкармливали птиц. Она не зависела от людей, как голуби, не суетилась, как воробьи, и не пряталась, как крысы. Она была собой – величественной, спокойной и сильной птицей-носорогом.

А внизу, в зоопарке, грустили смотрители, полагая, что их любимица погибла в жестоком городе. Но однажды утром один из них, подняв голову к небу, чтобы посмотреть на пролетающих чаек, увидел её. Она парила высоко-высоко, её шлем горел на восходящем солнце, а её полёт был полон такой грации и мощи, что у него перехватило дыхание.

Он не стал кричать, не стал поднимать тревогу. Он просто улыбнулся. Потому что понял: некоторые птицы слишком свободолюбивы даже для самого лучшего вольера. И настоящая забота о них – не в том, чтобы запереть, а в том, чтобы позволить им лететь, куда зовёт их сердце, даже если это сердце бьётся в груди у птицы, парящей над шумным, суетливым, но таким прекрасным и бесконечно разнообразным городским каменным лесом.

И с тех пор в городе родилась легенда о прекрасной летающей птице с золотым шлемом, которая появляется в самых неожиданных местах, как живое напоминание о том, что свобода – у каждого своя, и найти её можно, только прислушавшись к голосу собственного сердца.