Шанти и её друзья. Свобода быть собой

В большом и шумном городе, где высокие дома подпирают небо, а по улицам бесконечным потоком бегут железные реки машин, расположился Ленинградский зоопарк. А в нём, в уютном вольере с искусственным обогревом, обитала удивительная птица по имени Шанти. Шанти была птицей-носорогом, или калао. На её клюве красовался величественный шлем, словно сделанный из светлого дерева и полированной меди, а крылья были большими, сильными и тёмными, будто бархатная ночь.

Шанти жила счастливо. Её кормили спелыми фруктами, поили чистой водой, а ребятишки, прижавшись носами к стеклу, восторженно кричали: «Смотрите, какая диковинная птица!». Но по ночам, когда зоопарк затихал, Шанти слышала другие звуки – далёкий, но зовущий свист вольного ветра в ветвях настоящих деревьев, шорох листьев и таинственные голоса ночного города. И тогда в её сердце просыпалась тоска по чему-то большему, чему-то, о чём она знала лишь по смутным воспоминаниям из своего далекого детства, проведённого в дождевых тропических лесах.

И вот однажды, когда кто-то из служителей зоопарка, уходя, по рассеянности не до конца закрыл защёлку на дверце клетки, любопытство и жажда свободы пересилили привычный комфорт уютного вольера зоопарка. Шанти ловко выскользнула наружу, взмахнула своими могучими крыльями и взлетела. Она летела высоко-высоко, над крышами вольеров зоопарка, над куполом собора, над сверкающими нитями мостов. Шанти была свободна!

Первые часы восторга быстро сменились смятением. Город, такой манящий при виде на него сверху, внизу оказался просто огромным, очень громким и совершенно недружелюбным. Вместо сочных и спелых фруктов ей пришлось клевать пожухлые листья в сквере. Вместо чистой воды – пытаться напиться из грязной лужи, в которой отражались огни рекламных вывесок. От рёва моторов у неё заболела голова, а гарь и дым щипали глаза. Холодный осенний ветер пробирал её тело до костей. Шанти спряталась на карнизе старого дома и горько-горько заплакала.

Вдруг из темноты выпорхнула тень и уселась рядом с ней. Это был большой старый ворон. Его перья были не просто чёрными, а цвета ночного неба, с синеватым отливом. Его глаза, словно две бусинки из тёмного янтаря, глядели на Шанти с бездонной мудростью.

— О чём плачешь, залётная гостья? – прокаркал он хрипло. – Таких, как ты, в наших краях не видывали.
— Я… я Шанти, – выдохнула птица-носорог. – Я сбежала из зоопарка. Я искала свободу, а нашла только голод, холод и одиночество. Здесь так страшно и неуютно!

Ворон кивнул. Он словно ожидая именно этих слов.
— Здесь страшно тому, кто не знает правил, – сказал ворон. – Ты привыкла, чтобы о тебе заботились. Свобода – она ведь как вольный ветер. Может нести вперёд, а может сбить с пути. В первую очередь ты должна решить для себя, что тебе важнее: сытая клетка или голодное небо.
— Но я не знаю, как жить в этом городе! – воскликнула Шанти.
— Тогда спроси у тех, кто в нём живёт, – посоветовал ворон и, взмахнув крыльями, растворился в предрассветной мгле.

Приободрённая его словами, Шанти дождалась утра и отправилась в парк, где на асфальтированной площадке важно расхаживала стая упитанных голубей. Они ворковали и деловито клевали крошки.— Здравствуйте! – вежливо начала Шанти. – Не подскажете, где здесь можно найти лес и сочные фрукты?

Голуби остановились и уставились на неё круглыми глазами.
— Фрукты? – заворковал самый крупный из них, сизый с радужной шеей. – Фрукты здесь в супермаркете, за стеклом. А лес… Лес – это вон там.
Голубь ткнул клювом в сторону чахлых деревьев, посаженных вдоль забора.

— Простите, но это совсем не лес, – вежливо начала Шанти. – Где мне найти настоящий тропический зеленый лес?
— Наш лес – это асфальт. Здесь тепло от труб, и всегда есть что поклевать. Чего ещё желать? Лучше возвращайся в свою клетку, странная птица. Свобода – это лишние хлопоты.

Шанти стало грустно. Эти птицы не понимали её. Она перелетела на другую сторону парка, где на кустах шиповника суетилась стайка воробьёв. Они звонко и задорно перекликались.
— Эй, вы, быстрые! – крикнула им Шанти. – Вы не знаете, где найти дом для свободной птицы?

Воробьи на мгновение смолкли, удивлённо оглядели её огромный клюв, а затем подняли невообразимый шум.
— Чик-чирик. Дом? Чик-чирик. Дом там, где ты спишь! – запищал один.
— Под крышей! Чик-чирик. В трубе! Чик-чирик. В скворечнике! – добавил второй.
— Чик-чирик. Свобода – это драться за зёрнышко и свить гнездо, где придется, – прочирикал третий. – Лети с нами, мы тебя научим! Чик-чирик. Бойся кошек, мальчишек с рогатками и машин!

Их суетливая, полная опасностей жизнь показалась Шанти слишком суетливой и утомительной. Она поблагодарила их и улетела, чувствуя себя ещё более потерянной.

На закате, продрогшая и голодная, она залетела в тихий дворик-колодец. Там, у мусорного контейнера, она увидела серую крысу с длинным хвостом. Крыса была совсем не похожа на тех крыс, которых Шанти видела в зоопарке. Она была уверенной в себе. Её шёрстка лоснилась, а глаза блестели.

— Ну что, великая путешественница? – проворчала крыса, перебирая лапками объедки. – Весь город только и говорит, что о беглой диковинной птице. Работники зоопарка тебя ищут, волонтёры расклеивают листовки.
— Ты меня знаешь? – удивилась Шанти.
— В этом городе я знаю всё, – с достоинством ответила крыса. – Меня зовут Норка. Ты ищешь дом? А что для тебя дом?
— Я не знаю, – честно призналась Шанти. – Я думала, что свобода – это и есть дом. Но оказалось, что свобода бывает очень холодной и голодной.

Крыса усмехнулась.
— Умная птица. Многие этого не понимают. Дом – это не стены. И не лес. Дом – это место, где тебе безопасно, где о тебе помнят, и где ты можешь быть собой. Посмотри на меня. Я свободна? Да. Я могу бегать по всему городу. Но мой дом – вот здесь, в тепле этих труб. Потому что здесь моя семья, мои норы, моя еда. Твоя беда в том, что ты ищешь чужой дом. Ты хочешь найти тропический лес здесь, в этом большом каменном городе? Здесь его нет. Но, может быть, твой дом – это не место, а сердца тех, кто о тебе заботится и беспокоится?

В этот момент Шанти увидела девушку-волонтёра, которая осторожно, чтобы не спугнуть птицу, положила на крышку мусорного контейнера спелую, ароматную грушу. И в глазах девушки она увидела искреннюю заботу и надежду.

Шанти всё поняла. Слова ворона, голубей, воробьев и крысы сложились в одну картину. Свобода – это не побег от заботы, а право выбирать её. Свобода быть собой – большой птицей с большим клювом, которой нужно тепло и внимание. А дом – это там, где тебя любят и ждут.

Она медленно спустилась с карниза, подошла к груше и тронула её клювом. Девушка замерла, не веря своему счастью. Шанти посмотрела на неё и подумала: «Я хочу домой». Девушка всё поняла.

На следующий день в зоопарке был настоящий праздник. Шанти вернулась! Её вольер сделали ещё уютнее. Но теперь всё было иначе. Шанти больше не тосковала по несуществующему лесу. Она теперь знала цену и клетке, и небу. По вечерам она рассказывала своим соседям – фламинго и павлинам – о своих приключениях. Она говорила им о мудром вороне, который научил её выбирать; о голубях, забывших о том, что такое полёт; о воробьях, чья свобода была полна страха; и об умной крысе, которая объяснила ей, что такое настоящий дом.

А когда на город опускалась ночь, и в небе появлялась первая звезда, Шанти, глядя на неё через прозрачное прочное стекло, шептала: «Спасибо». «Спасибо» вольному ветру, что был и ласковым, и суровым. «Спасибо» свободе, что показала ей все свои стороны. «Спасибо» дому, который ждал её обратно. Потому что она поняла, что свой дом можно найти даже в большом каменном городе, если знать, что ищешь не стены, а любовь и заботу.