Милостью отзывчивой судьбы. Эльдар Рязанов

В стихах Рязанова много самоиронии и мягкой мудрости: он говорит о прожитой жизни без пафоса, но с благодарностью и честностью, часто через бытовую сценку, шутку, парадокс. Ритм обычно ровный, строфа классическая, образы узнаваемы — город, дожди, дороги, дом, воспоминания. Благодаря этому его тексты легко читаются и как отдельные стихи, и как песни, а для читателя остаются интимным «разговором по душам» с автором.


Молитва

Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,–
дни летят в метельной круговерти.
Жизнь — тропинка от рожденья к смерти,
смутный, скрытный, кривоватый путь.
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть!

Снег. И мы беседуем вдвоем,
как нам одолеть большую зиму…
Одолеть ее необходимо,
чтобы вновь весной услышать гром.
Господи, спасибо, что живем!

Мы выходим вместе в снегопад.
И четыре оттиска за нами,
отпечатанные башмаками,
неотвязно следуя, следят…
Господи, как я метели рад!

Где же мои первые следы?
Занесло начальную дорогу,
заметет остаток понемногу
милостью отзывчивой судьбы.
Господи, спасибо за подмогу!

***
Я, словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо,
В любовь, волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна - любовь,
Страна любовь,
Ведь только в ней бывает счастье.

Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжешь не морщась,
Я поняла, любовь страна,
Где каждый человек притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я наивности образчик.
Любовь - обманная страна,
Обманная страна,
И каждый житель в ней обманщик.

Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так некстати.
Неверная страна - любовь,
Там каждый человек предатель.
Но снова прорастет трава,
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь - весенняя страна,
Весенняя страна,
Ведь только в ней бывает счастье.



***

У природы нет плохой погоды!

Всякая погода – благодать.

Дождь ли, снег… Любое время года

надо благодарно принимать.

 

Отзвуки душевной непогоды,

в сердце одиночества печать

и бессонниц горестные всходы

надо благодарно принимать.

 

Смерть желаний, годы и невзгоды —

с каждым днем всё непосильней кладь.

Что тебе назначено природой,

надо благодарно принимать.

 

Смену лет, закаты и восходы,

и любви последней благодать,

как и дату своего ухода,

надо благодарно принимать.

 

У природы нет плохой погоды,

ход времен нельзя остановить.

Осень жизни, как и осень года,

надо, не скорбя, благословить.



***

Стихи – капризная материя,

непредсказуемый предмет.

Им широко открою двери я

и жду, а их все нет и нет.

 

А коль приходят, то незваными…

Тогда бросаю все дела.

Всегда так было с графоманами,

а я – ура! – из их числа.


***

В трамвай, что несется в бессмертье,

попасть нереально, поверьте.

Меж гениями – толкотня.

И места там нет для меня.

 

В трамвае, идущем в известность,

ругаются тоже, и тесно.

Нацелился было вскочить,

да черт с ним, решил пропустить.

 

А этот трамвай до Ордынки.

Я впрыгну в него по старинке,

повисну опять на подножке

и в юность вернусь на немножко.

 

Под лязганье стрелок трамвайных

я вспомню подружек случайных,

забытых товарищей лица.

И с этим ничто не сравнится!


***

Нету веры.

И нет уверенности,

лишь примеры

моей потерянности…

Хоть ты тресни

от своей ненужности.

Бег на месте —

и тот по окружности.


Прощание


В старинном парке корпуса больницы,
кирпичные, простые корпуса…
Как жаль, не научился я молиться,
и горько, что не верю в чудеса.

А за окном моей палаты осень,
листве погибшей скоро быть в снегу.
Я весь в разброде, не сосредоточен,
принять несправедливость не могу.

Что мне теперь до участи народа,
куда пойдет и чем закончит век?
Как умирает праведно природа,
как худо умирает человек.

Мне здесь дано уйти и раствориться…
Прощайте, запахи и голоса,
цвета и звуки, дорогие лица,
кирпичные простые корпуса.

***
На пристани начертано:
"Не приставать, не чалиться!"
А волны ударяются о сваи, о причал...
Когда на сердце ветрено,
то незачем печалиться...
Нам пароход простуженный прощально прокричал.

На волнах мы качаемся
под проливными грозами –
ведь мы с тобой катаемся на лодке надувной.
Зонтом мы укрываемся,
а дождь сечет нас розгами,
и подгоняет лодочку ветрило продувной.

Несет нас мимо пристани,
старинной и заброшенной,
но молчаливо помнящей далекие года,
когда с лихими свистами,
толкаясь по-хорошему,
к ней прижимались белые, холеные суда.

Начертано на пристани:
"Не приставать, не чалиться!"
А, в общем, очень хочется куда-нибудь пристать...
Пусть будет, что предписано,
Пусть будет все нечаянно,
нам вместе так естественно, как свойственно дышать.

Мы в белой будке скроемся,
с тобой от ливня спрячемся...
Асфальт здесь обрывается, здесь прежде был паром.
Нет никого тут, кроме нас...
Дыхание горячее...
И ветер надрывается от счастья за окном.

На пирсе намалевано:
"Не приставать, не чалиться!"
А в будке у паромщика нам, взломщикам, приют.
Здесь дело полюбовное,
Все кружится, качается...
И к нам, как к этой пристани, пускай не пристают.



*****


Хочется легкого, светлого, нежного,
раннего, хрупкого и пустопорожнего,
и безрассудного, и безмятежного,
напрочь забытого и невозможного.


Хочется рухнуть в траву непомятую,
в небо уставить глаза завидущие
и окунуться в цветочные запахи,
и без конца обожать все живущее.


Хочется видеть изгиб и течение
синей реки средь курчавых кустарников,
впитывать кожею солнца свечение,
в воду, как в детстве, сигать без купальников.


Хочется милой наивной мелодии,
воздух глотать, словно ягоды спелые,
чтоб сумасбродно душа колобродила
и чтобы сердце неслось, ошалелое.


Хочется встретиться с тем, что утрачено,
хоть на мгновенье упасть в это дальнее…
Только за все, что промчалось, заплачено,
и остается расплата прощальная