О необычных концертах и спектаклях

                1.
                В сороковых годах прошлого века, на государственном приёме в Кремле в честь годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции,  был устроен концерт, с участием лучших артистов Советского Союза. 
Когда  народный артист Советского Союза,  Леонид Утёсов спел несколько песен из популярных советских кинофильмов, на сцену неожиданно для всех вышел сам вождь мирового пролетариата, и предложил Утёсову, вместе с ним, спеть одну из его «хулиганских» песен. А когда тот заявил, что «эти песни нельзя петь в Кремле, что их можно петь только в кругу близких друзей», Сталин ответил, что « здесь в Кремле, все свои». Он предложил спеть песню: «С одесского «кичмана», удрали два «уркана». Утёсову ничего не оставалось, как подчиниться.  Сначала Сталин пел один, но затем к нему нерешительно присоединился и Утёсов. Вдвоём они спели несколько песен из «особого» репертуара этого артиста. А когда это необычное выступление завершилось, все присутствующие на официальном государственном приёме стали громко аплодировать, Сталин спросил у народной артистки СССР Л. Орловой, понравилось ли ей его выступление. Она ответила, что ей очень понравилось его пение.
- Вот товарищи, видите, - заметил Сталин, обращаясь ко всем присутствующим, -   оказывается, мы тоже можем.
                Затем на концерте выступили и другие артисты. А, когда на сцену вышел тогда ещё малоизвестный артист Аркадий Райкин, Сталин вначале не обращал на него никакого внимания. Но затем он стал более внимательно наблюдать за его выступлением. А, когда тот завершил своё выступление несколькими пародиями на известных в стране артистов, Сталин подозвал его к своему столу, за которым сидел. Он наполнил большой бокал для шампанского, до краёв коньяком и, предложил, шутя, выпить до дна за Советскую власть и Социалистическую революцию. Райкин не осмелился ослушаться, и, выпив бокал до дна, упал без чувств.  Очнулся он уже только на следующий день в номере гостиницы «Москва», от настойчивого звонка телефона. Когда Райкин с трудом поднялся и взял телефонную трубку, то узнал голос известного поэта, автора гимна Советского Союза Сергея Михалкова, с которым недавно познакомился. На вопрос Михалкова, помнит ли он, что с ним вчера произошло в Кремле? Райкин ответил, что ничего не помнит, но понимает, что очень опозорился перед всеми, и что особенно неприятно перед Сталиным и всеми руководителями партии и государства . Со смехом Михалков рассказал, что произошло на самом деле:  «После того, как ты опрометчиво опрокинул большой бокал с коньяком и упал в обморок, и твоё бренное тело вынесли из Кремля, товарищ Сталин распорядился доставить тебя в гостиницу. А потом начал наводить о тебе справки. Ему рассказали, что ты в настоящее время  находишься в поисках себе нового театра в Ленинграде. Товарищ Сталин заявил буквально следующее, что «такой артист не должен искать себе место в театре, а должен иметь собственный театр». Так что считай, что тебе крупно повезло, поздравляю, у тебя теперь будет свой собственный театр».
Если сказать что эта ошеломляющая новость стала для Райкина большим сюрпризом, то  не сказать ничего. 
                2.
                Во-время Потсдамской конференции Глав государств антигитлеровской коалиции (17-июля - по 2-августа 1945 года), советская делегация располагалась в Бабельсберге, небольшом городке, находившемся в нескольких минутах езды от Потсдама, бывшей резиденции германских императоров. Сами заседания конференции проходили во  дворце Цецилиенхоф. Кстати, при осмотре этого дворца, Сталин заметил?
- Да, в общем- то не особенно презентабельно. Дворец скромный. У русских царей дело было поставлено солиднее.  Дворцы, так дворцы! Лестницы, так уж лестницы!
Казалось бы, встреча руководителей союзных держав, после капитуляции фашистской Германии, должна быть триумфальной. Но почти по всем главным вопросам обнаружилась разница в позициях союзников. Новый президент США Трумэн даже в непринципиальные вопросы специально старался вносить элементы остроты, стараясь ни в чём не уступать Сталину. Все свои выступления он зачитывал по бумажке, в отличие от Сталина и Черчилля. На восьмой день конференции он сообщил Сталину о том, что США уже создали новое оружие большой разрушительной силы, которое они намерены применить против Японии. Но к его удивлению, Сталин не стал задавать уточняющих вопросов, а лишь поблагодарил за информацию. Сделав ошибочный вывод о том, что Сталин вряд ли, что-нибудь понял и сделал соответствующие выводы. На самом деле, после получения этой информации, Сталин отдал распоряжение об ускорении создания атомной бомбы в нашей стране, работа над которой уже была в самом разгаре. Сталин тогда сказал членам советской делегации.
- Наши союзники сообщили нам, что США являются обладателями нового оружия - атомного.  Я разговаривал с Курчатовым сразу, после того, как Трумэн сказал о том, что в США проведено успешное испытание нового оружия. Надо полагать, что в недалёком будущем мы также будем иметь такое оружие. Но факт его появления ко-многому обязывает государства - обладателей этого оружия. Первый вопрос, который в связи с этим возникает, должны ли страны, обладающие этим видом оружия, просто соревноваться в его производстве и стараться один другого обогнать? А может, они должны искать такое решение, которое означало бы запрещение производства и применения этого оружия? Сейчас трудно сказать, что это должно быть соглашение между странами. Но ясно только одно, что оно должно разрешить использование атомной энергии только для мирных целей. Но это уже больше вопрос политики, чем науки и техники. Всю работу по изготовлению атомного оружия американцы проводили, совершенно не поставив в известность Советский Союз. Вашингтон не вступил в контакт с Москвой даже тогда, когда, в общем-то стало известно, что Эйнштейн уже высказывал определённую мысль, в том числе Рузвельту, о возможности появления атомного оружия, ещё прежде, чем оно было создано, а затем и испытано. Рузвельт почему-то не счёл возможным поставить нас в известность ранее. Ну, хотя бы во-время Ялтинской конференции. Но ведь мог просто мне сказать, что ядерное оружие проходит стадию изготовления.  Мы же союзники. Наверно, Вашингтон и Лондон надеются, что мы не скоро сможем смастерить огромную бомбу. А они тем временем будут, пользуясь монополией США, а фактически Англией и США, навязывать нам свои планы, как в вопросах оружия, так и в вопросах положения в Европе, и в мире в целом. Нет, такого не будет. 
                В один из дней Потсдамской конференции, президент США Г. Трумэн пригласил членов всех делегаций на деловой обед.  После обеда, он неожиданно для всех сел за рояль и сыграл несколько музыкальных произведений. В своё время он серьёзно занимался музыкой. Президент пояснил присутствующим, что в «детстве он хотел быть тапёром в борделе или политиком. Разница по-правде сказать небольшая». Когда этот своеобразный концерт завершился, Сталин похвалил его и сказал:
- Да, музыка – хорошая вещь, она из человека выгоняет зверя.
Услышав это, все присутствующие засмеялись. Было видно, что Трумэну эти слова советского лидера понравились. Но совсем скоро американцы по приказу Трумэна сбросят атомную бомбу на японские города, хотя никакой военной необходимости в этом не было. В то-же время нельзя забывать о том, что Япония в это время ускоренно работала над созданием атомной бомбы и разрабатывала бактериологическое оружие. И не задумываясь,  применила бы их против американских или советских войск. Хотя это и не должно служить оправданием применения атомного оружия против мирного населения Японии. Позднее сам Трумэн заявлял о том, что «именно мне пришлось решать, где и когда следовало применить атомную бомбу. Я всегда считал эту бомбу военным оружием, и я никогда не сомневался в том, что её применение – мой долг. И Черчилль также стоял за её применение».
                3.
                В шестидесятых – семидесятых годах прошлого века в Советском Союзе широко распространялась практика направления лучших артистов, для проведения концертов и спектаклей в самые отдалённые районы страны, в целях массового привлечения широких слоёв народа к самым передовым достижениям советского искусства.
В один из районов Красноярского края в декабре 1966 года была направлена группа народных артистов СССР, солистов Большого театра. В состав этой группы вошли такие известные певцы, как Архипова, Вишневская, Магомаев, Синявская, Ворошило и другие. Но так  как в этом районном центре тогда не было гостиницы, известных артистов поместили прямо в местном доме культуры, где они и должны были дать несколько концертов для местных жителей и колхозников из близлежащих колхозов. Но, к сожалению, в местном Доме культуры утеплённые туалеты отсутствовали, все удобства находились на улице. Но учитывая, что в это время стояли сибирские морозы, не менее -45-градусов днём, директор Дома культуры распорядился для каждого артиста  выделить по отдельному персональному ведру. В целях установления определённого порядка и избежания путаницы, на каждое ведро была нанесена фамилия его владельца красной краской. Но так как количество вёдер было ограничено, было принято решение выдавать персональные вёдра только народным артистам Советского Союза, остальным артистам, к примеру, музыкантам оркестра, они были не положены, и им приходилось бегать на улицу, даже ночью.
                Но, несмотря на эти временные трудности, концерт московских артистов прошёл с большим успехом. Но во-время  перерыва, когда занавес опустился, зрители не стали выходить из зала, так как всё-равно идти было некуда, буфет не работал, а на улице было очень холодно. Неожиданно для зрителей занавес отделяющий сцену от зрительного зала несколько приподнялся, показалось ведро, а над ним обнажённая задняя часть женского тела. Видимо владелица её не заметила, что вместе со своей юбкой приподняла и часть занавеса, сделав всех зрителей невольными свидетелями этого действия. Послышался характерный звук водяной струи, бьющей о железное дно металлического ведра. Затем, когда всё прекратилось, послышалось лёгкое кряхтение, а потом глубокий вздох облегчения. Чей-то женский голос негромко произнёс: «Слава богу, а то думала  обоссусь прямо на сцене, во-время концерта». Местные жители и колхозники смотрели на это зрелище как заворожённые. Такого концерта они ещё никогда в своей жизни не видели. И, об этом необыкновенном концерте, долгожители района будут вспоминать ещё очень долго, до конца своей жизни.
                4.
                После поражения американских наёмников на Плая-Хирон, Вашингтон не отказался от своего курса в отношении Кубы. Началась подготовка новой агрессии против этой страны, под тем предлогом, что Куба якобы превращается в «базу социалистического проникновения в Америку».
Ещё в 1960 году американцы прекратили закупки кубинского сахара и тем самым поставили эту страну на край экономической катастрофы. А 2-января 1960 года они полностью прекратили дипломатические отношения с Кубой. В ту пору Фидель Кастро не был коммунистом, ни даже марксистом. Сами американцы своей политикой продвинули его на путь сближения с Советским Союзом, который начал оказывать Кубе экономическую, политическую и военную помощь.  В частности стал закупать кубинский сахар.
В апреле 1960 года была осуществлена десантная операция кубинских эмигрантов против Кубы, которым помогали американцы. Но кубинцам удалось их разгромить.  В Америке начались призывы к прямому вторжению американских войск на Кубу.
В августе 1962 года СССР и Куба заключили соглашение о поставках оружия.
4- сентября 1962 года президент США Джон Кеннеди, выступил с заявлением, в котором пытался поставить под сомнение законность оборонительных мероприятий, осуществляемых народом и властями Кубы. В этом заявлении содержались прямые угрозы в адрес Кубы в случае невыполнения американских требований. Советский Союз обратился с призывом к правительству США: «Трезво оценить к чему могут привести его действия, если оно развяжет войну». Было принято решение укрепить обороноспособность Кубы, путём размещения на её территории советских ракет, согласованное с её руководством.
Глава Советского Союза Н. Хрущёв тогда в разговоре с министром иностранных дел А. Громыко, заявил:
- Ситуация, сложившаяся сейчас вокруг Кубы, является опасной. Для обороны её, как независимого государства, необходимо разместить там некоторое количество наших ядерных ракет. Только это, по-моему, может спасти страну. Вашингтон не остановит прошлогодняя неудача вторжения на Плая-Хирон.
А. Громыко на это заметил:
- Завоз на Кубу наших ядерных ракет вызовет в США политический взрыв. И, это следует учитывать
Н Хрущёв ответил:
- Ядерная война нам не нужна, и мы воевать не собираемся. Вопрос о завозе советских ракет на Кубу, я поставлю в ближайшие дни на заседании Президиума ЦК КПСС.
Президиум ЦК КПСС единодушно поддержал это решение.
                18-октября 1962 года состоялась встреча президента США Джона Кеннеди с министром иностранных дел СССР А. Громыко. Солидная часть времени, была отведена для обсуждения других вопросов. Кубинский вопрос в этой беседе А. Громыко поставил по своей инициативе.
- Хочу привлечь ваше внимание к опасному развитию событий в связи с политикой администрации США в отношении Кубы.
Президент США Д Кеннеди внимательно слушал.
- В течение длительного времени, – продолжил Громыко, – американская сторона ведёт безудержную антикубинскую кампанию, предпринимает попытки блокировать торговлю Кубы с другими государствами. В США раздаются призывы к прямой агрессии. Такой путь может привести к тяжёлым последствиям для всего человечества.
Президент Кеннеди заявил:
- Нынешний режим на Кубе не подходит для США, и было бы лучше, если бы там существовало другое правительство.
Громыко задал вопрос:
- А на каком собственно основании американское правительство считает, что кубинцы должны решать свои внутренние дела не по собственному усмотрению, а по усмотрению Вашингтона. Заявления официальных лиц США, что Куба будто бы представляет угрозу для безопасности США, необоснованны. Кубинское руководство и лично Фидель Кастро не раз заявляли, что Куба никому не намерена навязывать свои порядки. В этих условиях Советский Союз не будет играть роль постороннего наблюдателя, он не будет просто зрителем, когда возникнет угроза развязывания большой войны.
Президент Кеннеди заявил:
- У моей администрации нет планов нападения на Кубу, и СССР может исходить из того что никакой угрозы Кубе не существует.
Громыко возразил:
- Но ведь это США организовали военную акцию против Кубы на Плая-Хирон.
Президент Кеннеди заметил:
- Действия в районе Плая-Хирон были ошибкой. Я сдерживаю те круги, которые являются сторонниками вторжения, и стремлюсь не допустить действия, которые привели бы к войне. Не отрицаю, что кубинский вопрос стал действительно серьёзным. Неизвестно чем  всё это кончиться.
На заявление президента США о размещении на Кубе советского наступательного оружия Громыко ответил:
- Характер оружия – наступательное оно или оборонительное- зависит от  цели, которая преследуется политикой. Ведь у Кубы нет агрессивных планов в отношении США. О каком же наступательном оружии может идти речь?
Президент Кеннеди добавил:
- США не могут согласиться с тем, чтобы  Кубе поставлялось оружие, о котором я говорил. Это представляет собой угрозу для США. СССР необходимо это оружие с территории Кубы вывезти.
Затем президент США зачитал официальное заявление об установлении блокады вокруг Кубы.
А. Громыко пытался объяснить президенту США, что советская помощь Кубе направлена исключительно на укрепление её обороноспособности.
Добавив:
- Меня просили передать Вам предложение советского руководства о проведении советско-американской встречи на высшем уровне.
Но президент США  отклонил это предложение, заявив, что сейчас подобная встреча носила бы неподготовленный характер.
21-октября 1962 года Советское правительство сделало заявление, в котором установление морской блокады Кубы расценивалось как «беспрецедентные агрессивные действия». В заявлении подчёркивалось также что «если агрессор или агрессоры развяжут войну, то СССР даст должный ответ».
Начался так называемый карибский кризис.
27-октября советская сторона внесла компромиссные предложения, которые и послужили основой для урегулирования данного кризиса. В ответном послании президент США дал заверения об отказе от вторжения на Кубу, а также обещал отменить её морскую блокаду. Он также принял принципиальное решение о выводе американских ракет из Турции, этого также требовала советская сторона.
                В США сняли телевизионную постановку  «Чёрная суббота», посвящённую этому конфликту, В американской постановке была сцена, где Суслов прокурорским тоном допрашивал Н. Хрущёва о его намерениях, и резко выступал против любого компромиссного решения. Понятно, что это не соответствовало действительности.   А в Советском Союзе, в одном из московских драматических театров была поставлена пьеса Ф Бурлацкого «Бремя решения», также посвящённая «карибскому кризису».  Главные роли в спектакле играли:
-Президент США Джон Кеннеди –Андрей Миронов.
- Первая леди США Жаклин Кеннеди – Н. Селезнёва.
- Госсекретарь США Раск – А. Ширвиндт.
- Министр обороны США Макнамара – М. Державин.
- Министр иностранных дел СССР А. Громыко – А. Папанов.
- Член Совета Безопасности США, генерал Тейлор -  С. Мишулин.
Кстати, Андрей Миронов, который играл роль президента США Джона Кеннеди, произвёл благоприятное впечатление на членов администрации президента США, которым  показали запись этого спектакля.
Несколько спектаклей прошли в Москве вполне успешно. Но во-время одного из них произошли невероятные события. Ещё во-время генеральной репетиции артист С Мишулин договорился с  Мироновым, что он будет ему незаметно для зрителей писать на бумажке фамилии членов американской администрации , которые он постоянно путал и не мог запомнить. И первые спектакли прошли вполне успешно, когда однажды, Андрей Миронов не решил подшутить над Мишулиным, и вместо фамилии Макнамара написал на бумажке большими печатными буквами фамилию Суслов. И  Мишулин, оказавшись на сцене, а во – время спектакля в Овальном кабинете президента США, где в это время проходило заседание Совета Безопасности США, громко и уверенно произнёс, прочитав по бумажке: «Мистер президент,   мистер Суслов, разрешите передать вам последние полученные нами разведывательные данные о советских ракетах на Кубе. Только что мы получили эти снимки сделанные  нашими ВВС». В зале тут - же  воцарилась тревожная тишина, никто не понимал, что происходит. Впрочем, многоопытные артисты театра, несмотря на некоторый шок, продолжили играть спектакль, как ни в чём не бывало. Когда эта сцена завершилась, во - время паузы, главный режиссёр театра Плучек устроил народному артисту СССР С. Мишулину настоящий разнос. Предупредив, что если это  будет продолжаться, то он снимет его со спектакля и заменит другим артистом, который будет в состоянии запомнить несколько иностранных фамилий. Очень огорчённый этими угрозами главного режиссёра, чувствуя свою вину, С. Мишулин поднялся в гримёрку, и чтобы  прийти в себя, решил употребить немного коньяка, закусив конфетой. Затем приободрённый подобным образом, он снова оказался на сцене, неожиданно для всех  появившись в Овальном кабинете президента США, когда Джон Кеннеди, то есть Андрей Миронов объяснял своей супруге Жаклин Кеннеди, то есть Наталье Селезнёвой, что происходит у них в отношении Советского Союза и Кубы.
- Дорогая, всё, что мы сейчас имеем, это настоящий кризис, который может очень легко и просто привести нас к третьей мировой войне. Но если во внутренней политике мы можем потерпеть поражение, то ошибки во - внешней политике способны свести нас в гроб. В то - же время кризис, с одной стороны, это большая опасность, а с другой стороны, благоприятная возможность. И об этом нам не следует забывать.
Жаклин Кеннеди (Н. Селезнёва):
-Дорогой, неужели ты согласишься на встречу на высшем уровне, с этим ужасным Хрущёвым, который угрожает нам сейчас ядерными ракетами?
Джон Кеннеди (Андрей Миронов):
- Нет, я не дал на это своего согласия. Хотя лучше встреча в верхах, чем на краю пропасти.
И именно в этот момент, прервав этот диалог С. Мишулин, или генерал Тейлор, громко заявил:
- Вот вы где спрятались, вот где  уединились. Обнимаетесь  прямо на сцене. Ничего не скажешь, хорошенькое местечко вы себе нашли. А как же спектакль?
На все попытки Андрея Миронова объяснить, что спектакль уже идёт,  Мишулин не обращал никакого внимания. Он неожиданно заявил, что также хотел бы обниматься с   Жаклин Кеннеди.  Недвусмысленно и откровенно выразив это своё желание, он стал открыто приставать к артистке Н. Селезнёвой. Но она неожиданно для него куда-то исчезла. Отправившись на её поиски, он вновь оказался в  гримёрке, и чтобы немного прийти в себя принял на грудь ещё полстакана коньяка, не забыв закусить конфетой. Но так как спектакль был, несмотря ни на что, продолжен, он вновь оказался на сцене, то есть в Овальном кабинете президента США Д. Кеннеди, когда там проходила встреча с министром иностранных дел СССР товарищем А. Громыко. Увидев артиста  Папанова в роли А. Громыко, Мишулин или генерал Тейлор, на весь зал громко заявил:
- Толя сука! Когда ты вернёшь червонец, который я тебе занял неделю назад?
Артист  Папанов пытался объяснить, что он министр иностранных дел СССР Громыко, что идёт спектакль, но ничего не помогало.
Пришлось объявить техническую паузу, во-время которой С. Мишулина пришлось связать, чтобы он больше не мешал проведению спектакля и отнесли в  гримёрную. Очнулся он только рано утром, уже на следующий день.
                К удивлению С. Мишулина, он обнаружил в своей гримёрке, возле себя, почти всех артистов театра, принимавших участие в этом спектакле.
- Что случилось? – спросил он. – Почему меня связали? Дайте воды?
Убедившись, что С. Мишулин действительно ничего не помнит, артист А. Ширвиндт рассказал обо всём, что произошло.
- Товарищи! То, что произошло вчера с нашим дорогим Спартаком Ивановичем, можно охарактеризовать, как несчастный случай на производстве. Подобное может случиться с каждым артистом. Ибо сказано: не судите, и не судимы будете.  Так вот дорогой Спартак Иванович
- Я не Иванович, - возразил С. Мишулин.
- Это не имеет значение. Так вот дорогой Спартак Иванович, когда ты министра обороны США мистера Макнамару, назвал мистером Сусловым, это не могло пройти  мимо внимания  наших зрителей. Наше внутренне расследование показало, что к этому приложил свою руку наш мальчик Андрюша. Кстати, Андрюша, - Ширвиндт обратился к артисту  Миронову.- объясни людям, зачем ты это сделал?
-Я хотел просто пошутить, - пояснил Миронов. – Откуда я мог знать, что всё так закончиться.
- Мальчик пошутил и поставил тем самым наш театр на грань полной ликвидации. Ибо дорогие коллеги, нас вполне могут закрыть, за этот антисоветский спектакль, который мы с вами неожиданно вчера всем выдали. Вот будет удивлён автор пьесы. Но это  только полбеды. Тебе Спартак Иванович видимо этого показалось мало. Вновь неожиданно появившись на сцене, когда президент США Кеннеди, так сказать в интимной обстановке, общался со своей супругой, тебе также захотелось в этом участвовать. Ты стал буквально преследовать артистку Селезнёву по всей сцене, хватать её за разные места, задирать ей юбку, прямо на виду у всех зрителей.
Кстати, Спартак Иванович своими манёврами по сцене поставил нашего мальчика в тяжёлое положение. Андрюша не знал, что играть, пока не придумал абсолютно гениальный ход, он уткнуться в газету, словно президента США в этот момент очень заинтересовала заметка в «Вашингтон пост».
Так вы довольно долго бегали вокруг письменного стола президента США, к полному восторгу зрителей, пока Селезнёва, наконец, не догадалась убежать в свою гримёрку, и закрыться там на ключ. Сделав несколько холостых кругов, ты также покинул главную сцену театра, к немалому облегчению нашего руководства, и отправился в свою гримёрную, так как Наталью Селезнёву тебе так и не удалось найти, хотя ты искал её по всему театру, словно какой-то сексуальный маньяк. А оказавшись в  гримёрной, очевидно, принял очередную дозу коньяка. Кстати, мог-бы и поделиться со своими друзьями. Вот граждане к чему может привести пьянство в одиночку и игнорирование своих друзей и коллег по работе.
- Боже мой! Неужели это правда? Я ничего подобного не помню. Что мне теперь делать?
- Что делать, что делать? – прореагировал артист Папанов. – Сухари сушить.
- Затем мой дорогой друг, - продолжил Ширвиндт. – Ты Спартак Иванович вновь появился на главной сцене нашего театра.
- Я не Иванович, - пытался возражать С. Мишулин.
- Это не имеет значение. Увидев артиста Папанова в роли министра  А. Громыко, ты потребовал от него немедленно вернуть тебе червонец, который  ему был занят неделю назад. Но, не добившись этого, ты громко на весь зал послал министра иностранных дел СССР товарища А. Громыко на хрен.  А затем, словно тебя чёрт под руку толкал, ты громко и отчётливо послал на три буквы и бывшего главу Советского Союза Никиту Сергеевича Хрущёва, а затем, не останавливаясь, и нынешнего главу нашего государства Леонида Ильича Брежнева,  аж, на целых пять букв, явно отдавая ему политическое предпочтение.
- Боже мой! Боже мой, что теперь будет? – запричитал С. Мишулин.
- Что будет, что будет, - повторил за ним артист  Папанов.- Тебя дорогой наш  товарищ теперь ждут стройки народного хозяйства. Ничего, ничего, главное не отчаиваться, там тоже русская земля. Там тебя перевоспитают, сделают из тебя человека с большой буквы. И все ещё тебе будут завидовать. Поэтому тебя Спартак Иванович и пришлось связать, и удалить из спектакля, чтобы наш театр потом не стали обвинять в пропаганде антисоветских взглядов, и всех не разогнали к ядрёной фене. Кстати, главный режиссёр театра сейчас закрылся в своём кабинете, не без оснований опасается, как бы за ним не приехали на «воронке», за постановку антисоветского спектакля о карибском кризисе.
- Боже мой! Боже мой, что делать, что делать? Что меня ждёт? – снова запричитал С. Мишулин.
- Дорогой Спартак Иванович, - вмешался в разговор М. Державин. – Тебя ждёт, в первую очередь, товарищеский суд. Самый скорый, но самый справедливый в мире. А сейчас дорогие други,- он обратился ко всем присутствующим, - я предлагаю отметить этот успех, и я бы сказал вчерашний  полноценный бенефис, который самому себе устроил  Спартак Иванович, о котором сейчас говорит вся Москва.
- Может Андрюша сбегает за водкой, - предложил  Папанов. – Лучше её купить в магазине, а не в нашем буфете, иначе это сразу станет известно нашему начальству. Вот червонец, который я был должен Спартаку Ивановичу. Тем более ему всё-равно нужно подлечиться.
- Андрюша, наш мальчик, недавно вышел в люди, - заявил артист  Ширвиндт,- –  он ещё опасается потеряться в большом городе. Поэтому за водкой мы лучше пойдём втроём. Вы с нами, Махал Махалыч?
- А як-же, - ответил артист М. Державин.
И все трое удалились из гримёрной. Оставшись вдвоём с  Папановым,  Мишулин спросил у него:
- Толя! Посоветуй, что мне делать?
- Спартак Иванович …
- Я не Иванович, - пытался возразить Мишулин.
- Это не имеет значение. Товарищеский суд, за срыв спектакля, конечно, вещь не самая приятная, но в твоём положении лучше бить на жалость. Мол, тёща любимая скончалась, где нибудь в Кисловодске, мол, от горя употребил лишнее. Что потом было, что болтал, не помню, себя не контролировал. Мол, простите люди добрые, не ведал, что творил и говорил. В общем, бей на жалость. Кто их знает, может быть простят.  А сейчас, покуда ты трезвый ещё, иди и проси прощения у этой шала..,  то есть прекрасной женщины и ведущей актрисы нашего театра Селезнёвой. На суде хоть болтать не будет лишнего, чёрт бы её побрал, чёрт бы побрал всех этих баб. Вот до чего доводят мужиков.
После некоторого обдумывания этого предложения,  Мишулин, послушно отправился в гримёрную актрисы  Селезнёвой, чтобы попросить у неё прощения, за своё вчерашнее поведение. Тем более что она находилась буквально в нескольких шагах. Вначале послышался неясный шум, потом громкие крики, звон разбитой посуды, а затем отборный мат, произнесённый явно женским голосом. Через несколько минут Мишулин вернулся в свою гримёрную в состоянии полного шока, а у него под глазом красовался свежий синяк.
- Ничего не сделал, только вошёл, даже слова не дала сказать - пытался объяснить он Папанову. – Вот сволочь,  кинула в меня стакан. Представляешь?  Стерва, какая, дура.
В это время в гримёрную вернулись Ширвиндт, Миронов и Державин, которые за это время уже успели купить несколько бутылок водки. Но им ничего не нужно было объяснять, так как слухи и новости в театре расходились мгновенно.  Они не стали успокаивать Мишулина, а предложили,  не теряя времени даром,  лучше заняться самолечением.
М. Державин предложил выпить за Спартака Ивановича Мишулина, «самого сейчас популярного театрального артиста всего Советского Союза».
Для справки:
Решением товарищеского суда коллектива драматического театра артисту С. Мишулину  был объявлен строгий выговор с занесением в личное дело  с последним предупреждением, за срыв спектакля по пьесе драматурга Ф. Бурлацкого, посвящённого «Карибскому кризису».