Дело под Иканом

           Что-то с памятью у нас стало. С исторической памятью. Многое, слишком уж многое из своей истории мы не помним. Примеров тому тьма. Спроси кого ныне про «дело под Иканом», как его тогда назвали, – вряд ли вспомнит о нём даже самый эрудированный умник с семью пядями во лбу. А ведь в своё время оно явило неслыханную доблесть русского солдата и удивило ежели не весь мир, то немалую часть Евразии. Заставило сильно призадуматься всех наших недругов. В том числе, и спесивых англичан, вековечно строивших козни против России.

                Российский Туркестан
          Но сначала небольшой вводный экскурс. Ныне не все знают, как Россия оказалась в Средней Азии (Туркестане). Усиленно навязывается миф про «оккупацию», увы, даже в бывших «братских» республиках. Об этом написано в их учебниках истории, на которых воспитываются новые поколения.
        А что же было на самом деле?
        Первым делом, что сделали «оккупанты», - заставили местные власти прекратить междоусобные кровавые войны и грабительские набеги на соседей, запретить рабство и искоренять его. Позже дали привилегии ведущим торговлю с Россией тамошним купцам, помогли азиатским земледельцам с селекцией культурных растений (в том числе и хлопка), стали прокладывать дороги, оросительные каналы, строить школы, почты, больницы и т.д. и т.п.
       Не было никаких покушений на традиционный жизненный уклад, на религию и на образ жизни, местные обычаи. Много ли примеров подобной «оккупации» в истории других стран, в том числе и тех, кого мы совершенно незаслуженно именуем «цивилизованными»?!.
       Что же вынудило Российскую империю взять Среднюю Азию (Туркестан) под свой протекторат.
       Причин имелось несколько. Некоторые азиатские народы сами, добровольно, приняли подданство великой северной Державы. Как, например, казахи, которых могли истребить воинственные южные соседи. Их взяли под опеку, а своих подданных следовало защищать.
       В те времена юго-восточные окраины России подвергались постоянным набегам среднеазиатских кочевников. Они грабили русские селения, убивали мирных жителей, насиловали женщин, уводили в рабство россиян, нападали на торговые караваны.
       Способствовали разладу – как же без них! – английские агенты, подстрекая азиатов на выступления против северного соседа. Конечно, русские люди тоже совершали ответные действия, наказывая ворогов, но главные хищники находились далеко и чувствовали себя безнаказанными. И тогда Россия стала создавать казачьи поселения на южных границах для обороны своего населения. Так появились на карте Раимское укрепление (Аральск), форт Перовский, крепости Аягуз, Копал, Верный (позже – Алма-Ата), город Чимкент и другие. В 1864 году была образовано Туркестанское генерал-губернаторство с центром в одноименном городе.

                Воинственный Коканд
        Появившееся в конце 18-го века Кокандское ханство быстро усиливалось. Захватило долину реки Сыр-Дарьи, некоторые киргизские и казахские кочевья, территории на Памире. На данных землях было сооружено 19 крепостей. Большой и довольно сильный Ташкент оказался под юрисдикцией Коканда. Его армия совершила несколько походов на Кашгар, располагавшийся на северо-востоке Китая. Сегодня это кажется невероятным, но тогда Китай купил мир с кокандцами, предоставив им ряд уступок.
       Коканд не довольствовался расширением своих владений на восток, юг и запад, но начал претендовать на северные территории. Потому отношения Российской империи с кокандским ханством стали носить конфронтационный характер. Немалую роль играл в этом Коварный Альбион, англичане всячески натравляли на россиян азиатов, помогая им финансово и оружием.
       В июне 1864 года полковник Верёвкин взял крепость Туркестан (за это и подобные деяния он вскоре получил чин генерал-майора). Она имела важное значение, через неё проходили караванные пути в Индию и Китай, в Бухарское ханство.
       Тогда Кокандом фактически управлял мулла Алимкул, который был регентом при местном малолетнем Худояр-хане. Он решил освободить Туркестан от «кафиров» (неверных) и собрал свыше 10 000 солдат, по некоторым данных их было 12-14 тысяч или даже больше. Они имели три пушки, немалый обоз со снаряжением, припасами, продовольствием.
       В Туркестане российских войск имелось всего около тысячи человек или даже меньше.
       Алимкул продвигался к цели максимально стремительно, надеясь на внезапность нападения, предвкушая немалую славу и добычу…
       До коменданта города Туркестан подполковника Жемчужникова дошли неясные слухи о готовящемся набеге неприятеля. Прискакавший дозорный киргиз сообщил, что к городу движутся орды, в коих солдат столь же много «как камыша в озере». Ему не слишком поверили, решив, что это были обычные банды численностью в несколько сотен человек.
       Дабы прояснить ситуацию, на разведку был послан 2-й Уральский полк под командованием есаула Василия Родионовича Серова. В него входили 2 обер-офицера, 5 урядников, 98 казаков, 4 артиллериста, фельдшер, фурштат и три киргиза верблюдовожатых. На вооружении казаков имелись заряжающиеся с дула драгунские нарезные ружья со штыками, двойной комплект патронов и лёгкая горная пушечка «Единорог», а к ней 42 заряда. Большую часть отряда составляли очень опытные воины, до того стойко оборонявшие Севастополь в Крымскую войну.
        Отойдя на двадцать километров от Туркестана, у скромного кишлака Икан сотня встретила огромную армия, которая занимала собой весь горизонт. Это случилось 4 (16) декабря 1864 года.

                Сотня против армии
           Несомненно, возникла дрожь в теле даже самых бывалых и опытных воинов. Тут бы ноги в руки и бежать! Но орды кокандских всадников быстро растеклись по сторонам и окружили русский отряд. Приходилось принимать бой, несмотря на самые неблагоприятные обстоятельства.
        Казаки расположились в неглубокой балке, сноровисто устроив импровизированные баррикады из мешков с провизией и фуражом, ящики из под снарядов, за которыми укрылись. Лошадей и верблюдов расположили в центре, а сами расположились по периметру, заняв круговую оборону, На каждого нашего бойца приходилось свыше ста озлобленных противников.
       Невольно вспоминается известный подвиг трёхсот спартанцев, но те сражались в тесном ущелье, где, несомненно, выбрали наиболее удобное место, использовали для укрытия рельеф местности, валуны, деревья. А тут отряд был окружён со всех сторон на практически совершенно ровной степи, припорошенной снегом, где они могли надеяться только на себя и товарищей рядом. Против них же – неисчислимая орда!..
       Начался бой.
       Меткий ружейный огонь смешал первые лавинные ряды атакующих конников, а многих чуть ли не деморализовали залпы единственной пушечки, картечь которой несмотря на скромные размеры выкашивала врагов. Казаки как никогда быстро перезаряжали «Единорог», перекатывая его каждый раз в другое место, и снова раздавался залп. Так создавалось впечатление большего количества пушек, чем это было на самом деле. Но, увы, уже после восьмого выстрела колёса орудия не выдержали нагрузки и сломались. «Единорог» приходилось перемещать на руках, что снизило его мобильность…
       Степняки не выдержали всего этого и отступили на предел дальности стрельбы. Подтащили свои три пушки и начали пальбу по казакам. Большого урона сотне не нанесли, зато поубивали почти всех лошадей и верблюдов. Бойцы тут же их трупы использовали в качестве дополнительного укрытия.
        Перегруппировав свои орды, командиры кокандцев снова погнали их в новые атаки.
        Казаки использовали своё немалое превосходство в дальности и точности оружия, выборочно устраняя военачальников, которые выделялись от прочей массы своими дорогими халатами, высокими чалмами и богато изукрашенным оружием. Одна из посланных пуль убила лошадь под Алимкулом, смертельно его напугав.
        Но неприятель брал не умением, а числом. Наседал со всех сторон так, что казакам приходилось браться за шашки, и кокандцы отступали с немалыми потерями. Воинской доблести они не проявляли, ибо изначально были настроения не на битву, а на грабёж...
       Бой продолжался до позднего вечера. Затем кокандцы отошли, расположились на отдых. Но их отдельные группки неоднократно пытались скрытно подобраться в расположение сотни покровом ночи. Бдительность и чуткий слух позволяли казакам обнаруживать и упреждать врагов…
       Между тем ночная тьма помогла трём умелым пластунам пробраться незамеченными сквозь ряды осаждающих, которые затем добрались до Туркестана и сообщили о происходящем. Опасаясь оставить город без защиты, комендант Жемчужников отправил на подмогу сотне отряд подпоручика Сукорко, дав ему указание: при обнаружении крупных сил неприятеля в бой не вступать. Тот почти дошёл до места боя, но разглядев издали огромное войско, повернул назад.

                Героический прорыв
           Осаждённая сотня продолжала героическую оборону.
        Немалую роль сыграло убеждение Алимкула в том, что ему противостоит не меньше тысячи бойцов. От страха глаза велики! Потому он действовал очень осторожно, не использовал всю армию. Даже прислал переговорщика с предложением сдаться. Угрожая в ином случае «перебить всю тысячу казаков». На это ему ответили выстрелами…
        Сражение разгорелось с новой силой. Потери полка росли. Подходили к концу патроны, а кокандцы наращивали натиск…
        Утром 6 (18) декабря степняки избрали иную тактику. Они на арбах привезли вязанки хвороста и камыша. Принялись из них готовить щиты, дабы потом перемещая их, использовать как укрытие от пуль. Это затрудняло прицельную стрельбу и могло внести перелом в ход сражения.
        Осознавая это, есаул Василий Серов решился на отчаянный прорыв, ведь защитить позиции было теперь практически невозможно. К тому времени в живых оставалось не более шестидесяти человек. Почти все они имели различные раны, многие – не одну.
        Казаки с неистовым напором ринулись на врага, пробив заградительные щиты неприятеля своей пушкой, которую перед тем заклепали, приведя в негодность, дабы «Единорог» не смогли использовать враги. Плотные ряды степняков, не ожидавших такого натиска, оказались  пробиты. Понеся немалые потери, казаки уходили по заснеженной степи, огрызаясь от преследующих их кокандцев редким, но метким ружейным огнём.
        Наваливалась свинцовая усталость, казаки держались из последних сил. Нести раненых, а тем более умирающих, они были просто неспособны. Приходилось оставлять. На них, как стервятники на добычу, бросались степняки, и зверски добивали. Нередко отрубали голову кафира и победно вскидывали над собой. При этом некоторые получали мстительную пулю от разъярённых казаков…
       Временами самые безумствующие кокандцы на своих конях врывались в пеший порядок горстки казаков, размахивая саблей, но тут же получали пулю или удар штыка. Более осторожные степняки метали издали короткие копья. Казак Мизинов нечаянно выронил шомпол, нагнулся за ним, но тут же был пригвождён к земле таким дротиком. Несмотря на это, он сумел подняться, добежать до товарищей и они вынули из его левого плеча копьё…

                Эхо славного «Дела»…
          К Туркестану подходили ближе к вечеру, когда уже темнело. Неожиданно все атаки кокандцев прекратились. Они стали даже отходить. Казаки не верили своим глазам.
         Оказывается, из крепости Туркестан подошли две русские роты, отправленные подполковником Жемчужниковым к месту слышимой в крепости стрельбы. Сотня казаков к тому времени столь основательно потрепала превосходящие их силы кокандцев, что те тут же панически ретировались, уклонившись от боя, вложив всю свою храбрость в ноги!..
       Оставшихся в живых героев погрузили на подводы и повезли в лазарет.
       Нашёл страшную статистику. Из 110 героев погибли 52 человека, только одиннадцать храбрецов не имели ран. Из двух офицеров — один убит, другой — командир сотни — ранен в верхнюю часть груди и контужен в голову (пальто было прострелено в восьми местах); из 5 урядников — 4 убито, 1 ранен; из 98 казаков — 50 убито, 36 ранено, 4 артиллериста ранены, фельдшер, фурштат и вожак из киргиз — убиты. Некоторые бойцы имели по пять и шесть ранений.
        Все казаки стали георгиевскими кавалерами. Есаул Василий Серов получил следующий чин, орден святого Георгия 4-й степени, впоследствии он дослужился до чина генерал-лейтенанта; урядник Александр Железнов произведён в хорунжие; казаку Павлу Мизинову возвращён чин сотника. А 2-й Уральский полк был награждён Георгиевским штандартом. Участники «Дела под Иканом» стали легендой.
        Этот подвиг не только заставил Алимкула увести своё войско, но и вообще коренным образом повлиял на исход противостояния Коканда с Российской империей. По всей Средней Азии в кратчайший срок разнеслись слухи о том, что сотню русских не смогла победить огромная армия кокандцев. Легко представить, какое ошеломляющее впечатление произвело это на всех. На данном примере враги зримо осознали свои реальные шансы на успех в борьбе с северным Колоссом…
       Что тут скажешь? Да, были люди не в наше время, могучее, лихое племя: богатыри – не мы! Увы.
       Мужество казаков столь сильно впечатлили местные племена, что они стали переходить под руку российского царя. Только в представленных правительству списках 20 октября 1864 года генерал-майором Черняевым указаны киргизы и казахи Большого Жуза численностью в 34,5 тысяч юрт, ставших подданными Российской империи. В конце того же года манап Саяковского рода Рускулбек обратился к Черняеву с аналогичной просьбой. В составе данного рода насчитывалось 10 тысяч кибиток. В период с 1855 по 1867 год все северные киргизы Кокандского ханства добровольно присягнули России.
       В память о героическом «Деле под Иканом» казаки сложили песню «В степи широкой под Иканом».
       В Туркестане в православной церкви поместили чугунную плиту с именами и фамилиями казаков, павших в сражении.
       В Уральской войсковой классической гимназии 7 декабря 1874 года «в память подвига уральцев под Иканом в 1864 году» была учреждена стипендия, на неё по Высочайше утверждённому положению содержались дети или близкие родственники героев (по выбору наказного атамана).
       В городе Уральске одну из площадей назвали Иканской и таковой она пребывала до Гражданской войны. Сейчас – это площадь С. Датова.
      В Ташкенте одна из улиц стала именоваться Иканской. Понятно, что сегодня таковой там нет, она носит имя Ю. Ахунбабаева.
       В двадцатую годовщину славного сражения на его месте установили памятник Иканской сотне. При советской власти он был уничтожен, как и очень многое иное. Так вытравляли память о наших героях.
        А этот подвиг должен быть бессмертным. Как и многие иные.
                Александр ЗИБОРОВ.