Снова о поэте - аристократе, Николае Гумилеве

Николай Гумилев – поэт серебренного века,
провозгласил себя конкистадором в юности,
не скрывал своих симпатий к монархии
и в зрелом возрасте. Но революционны были времена.

Он был уверен, что большевики Питера,   
зная о его взглядах, не тронут его, Гумилева.
Зачем им поэт? Наивный Гумилев не представлял в то время,
что в недрах ВЧК появлялись суровые распоряжения
о проведении «красного террора» - забирать людей, не только
по совершенному ими преступлению, но и по принадлежности просто
к враждебному классу, не перешедшему к сочувствующим, конечно.

Вольнолюбивый поэт-аристократ, бывший царский офицер, был давно
на прицеле у новой власти. Ждали предлога, чтобы арестовать его.

После Октябрьской революции значительная часть интеллигенции
не пошла за большевиками.
Сильны были представления, что рабочие и крестьяне долго
не продержатся, старая власть вернётся обязательно,
произойдёт реставрация монархии.

«Музыка революции», которую воспевал вначале поэт
Александр Блок, превратилась в похоронный марш «сует».

В 1919 году в поле зрения петроградских чекистов
попал сын известного в России юриста,
почётного академика Н. С. Таганцева –
профессор географии Владимир Николаевич Таганцев.

Он продавал личные вещи, а вырученные деньги
передавал близким ему людям, которые хотели
бежать за границу. Двоих из них застрелили,
белогвардейских офицеров, при переходе границы.

За Таганцевым слежку установили,
а потом с ордером на обыск нагрянули.
У него обнаружили компрометирующие материалы,
немалую сумму денег, выяснили,
что он создал организацию, которая собиралась бороться
против новой власти. Его арестовали
и долго допрашивали, но молчание и никакого ответа.

Вёл расследование чекист Яков Агранов, секретарь Ленина
и позднее заместитель Ягоды и Ежова.
Он понял, что из набранного материала
можно состряпать большой политический процесс против интеллигенции,
и даже придумал название для их организации.

Агранов объявил Таганцеву, что его роль и его дела
в так называемой Петроградской боевой организации раскрыты.
Для убедительности он объявил, что парижский шеф организации
генерал Владимиров написал письмо, в котором прямо указаны
некоторые лица в Петрограде... Не им ли собирал Таганцев деньги
для перехода границы.

Профессор не выдержал давления.
Он устал, хотел выбраться из застенка.
Агранов пообещал, что все люди останутся живы,
вовлечённые в Петроградскую организацию,
надо только назвать их и подписать бумаги.

Таганцев так и сделал. Он назвал всех, с кем общался, кого агитировал
бороться с большевиками, кого деньгами снабжал 
и даже тех, кто никакого отношения к его организации не имел.
Среди них оказался Николай Степанович Гумилев, интереснейший поэт России.

Таганцев пояснил, что Гумилева привлечь хотели
с целью составления прокламаций, на техническое обеспечение дали
якобы 200 тысяч рублей. Но Гумилев так ничего и не сделал,
никаких прокламаций не написал.
Это был весь состав преступления поэта.
В ночь на 4 августа 1921 года арестовали Гумилева.

При обыске ничего компрометирующего не обнаружили.
Во время допроса поэт гордо заявил, что он аристократ точно
и бывший офицер, выразив тем самым свои симпатии
к враждебному классу. Этих показаний было достаточно,
чтобы посчитать его активным членом и участником
Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева.

Больше с ним не церемонились. И хотя на все вопросы
о причастности к «организации Таганцева»
он отвечал отрицательно, в протоколах его записали
как врага рабоче-крестьянской власти и к расстрелу приговорили.

Петроградские литераторы, общественные деятели,
узнавшие об аресте Гумилева, пытались его спасти.
Они обращались в разные организации,
говорят, дошли даже до Ленина,
но тот не стал с ними встречаться.

Так же говорили, что Горький якобы
вступился за поэта. Ничто не помогло.
Рассказывали, что Гумилев, как и десятки
приговоренных, сам себе могилу рыл.
Он не боялся смотреть в глаза смерти –
он конкистадором был.

Число арестованных по этому делу составило 833 человека.
61 человек были расстреляны в конце августа.
Петроград ужаснулся.
Позднее Агранов так объяснил жестокость, проявленную даже
к непричастным: «В 1921 году 70 процентов были
Петроградской интеллигенции одной ногой в стане врага.
Мы должны были эту ногу сжечь», что и сделали...

Только в 1991 году Гумилева реабилитировали.
Прокуратура РФ и правительство установили,
что никакой Петроградской боевой организации
не существовало и уголовное дело против ее
«участников» было полностью сфальсифицировано,
а название в процессе расследования было придумано...