Огонек. Каждому Свои. Глава 7

 

Был еще один момент. У него появилась уважительная причина общаться с Викой по делу и по долгу. Ну и подолгу.


Она оказывала им услуги по госзаказу. Консультировала. Какие-то моменты контролировала, в какие-то включалась сама.


 Он спросил Мишу, что ей платят. И тот его сильно удивил. Сказал, Вика не берет с них денег. Совсем. Но и в работу целиком не включается. Говорит, зашивается у себя…


 Когда Глеб пожал плечами, Миша посмотрел на него с интересом:


- Сказала, что рада отдать долг Глебу… Она тебе должна?


Глеб немного смутился. Он про себя это тоже пару раз уже калькулировал. В смысле «как неожиданно вернулись невозвратные долги»


- Отчасти… Я немного продвинул ее в блогосфере… на заре, так сказать, ее успехов…


- Да? Расскажешь?


- Как-нибудь…  Да, собственно, не о чем говорить… Теперь уже не важно… Блогерша она была просто подающая!! – и Глеб мечтательно прищурился.


- Да? Ммм… - с пониманием кивнул Миша – Где-то можно посмотреть?


- Да в ее милитаристском блоге! Хотя бы… Если откатить в начало... До войны на них было приятно смотреть!


- На них?


- У них там был такой мармелад семейный! Любо-дорого смотреть! – и Глеб глумливо засмеялся – Я сам чуть не главным режиссером этой малинки… Одних колясок впарили на полмиллиарда!


- Каких колясок?


- Да детских колясок, Миша! – и у Глеба вдруг прорисовалась отличная идея для нового качества Викиного блога. Нужно разведать рынок. Миша. Инвалидные коляски. Протезы. Реабилитация. Что ж у Вики пропадает такой мощный рекламный потенциал?!


- Ммм… - Миша еще раз странно на него посмотрел. Ничего не сказал.



……




Сама девочка так сильно изменилась, что он ее даже иногда совсем не узнавал.


Ну, во-первых, она потеряла блеск. Совсем.  Ему порой становилось аж жалко, какая фактура пропадает!


Конечно, красоту ничем не испортишь. Но вот то впечатление, которое она производила прежде! С макияжем! На коблах! В джинсе в обтяжку! Всего этого не хватало. Ему. Сначала.


А потом ему стало казаться, что в этом было какое-то высокомерное пренебрежение. К нему.  К тому, к тем, на кого это раньше действовало, и сейчас могло подействовать.


Этот ядерный вамп!


Или  сладостный китч!

 
Или буколический нектар!


Это было обидно… В этом было что-то чертовски обидное!


Еще обиднее было то, что этот минимализм ей действительно шел!


Джинсы теперь были широченные. Рюкзак огромный. Майки простые и здоровенные, будто с мужского плеча.  Маленькой была только курточка. Ну и жилетик.


Заколка в волосах была так небрежна, пряди выпадали, это было так живописно, что Глеб замирал, их хотелось поправить, собрать, удержать. Периодически она сама вынимала заколку и, не отвлекаясь от бумаг, делала попытку навести порядок.  Получалось. Но ненадолго.


Вика вежливо и прямо смотрела на собеседника. Как и раньше. Периодически стуча карандашом по столу. Дожидалась понимания. Кивала, улыбаясь одними глазами. Рисовала в воздухе своими красивыми руками. Заправляла за ухо непослушные пряди.


Глеб теперь часто мог наблюдать ее за работой, потому что свои дела решал в промежутках между ее бесконечными визитерами.


Она работала в отеле госзакупок огромного и очень секретного завода. Настолько секретного, что сама бывала там крайне редко.


Их отдел размещался вдали от производственных корпусов, в самом центре города, в здании старой ткацкой фабрики, бог знает каких времен. Ветхие, просто древние корпуса красного кирпича медленно восстанавливали и сдавали в аренду.


Изнутри был уже вполне современный «индАстриал».  С огромными окнами.  Строгими линиями.  Функциональной мебелью. И он чрезвычайно шел новой Вике. Или она ему.


В общем, новая Вика нравилась ему даже больше, чем прежняя. Просто ему было очень сложно в этом признаться. Себе! Не говоря уж кому-то!


Та прежняя Вика была его Галатея. Его детище. Его проект. Эта Вика сама строила бизнес. Большой бизнес. Просто федерального значения бизнес! Была его частью! Составляющей его успеха. И приобретала в этой связи такой вес! Огромный! Такой респект! Что Глеб невольно робел такого масштаба.


Тем более, что приходил он сюда, в качестве просителя. Особенно с тех пор, как узнал, что они ей не платят.


Мог бы, наверное, не приходить. Нанять кого-то. Ту же Анфису. Просто Анфиса ходила на сносях. И не сегодня-завтра уйдет в декрет. Ну, все равно, мог бы!


Не хотел. Ему нравилось приезжать к Вике в ее «индастриал». Наблюдать ее за работой. Водить в   ресторанчик на обед. Обсуждать рабочие вопросы. Просто ничего другого ему не грозило. Он и не претендовал.


В каком-то смысле так ему было даже лучше.  Так она принадлежала только ему. Три часа в неделю. Иногда два раза по три.  Но редко.  Но уж эти три часа она была только его! Спутницей. Подругой. Соратницей.  Даже где-то девушкой. Ну, потому что! Нравился же он ей!

Это было видно. Она довольно часто оборачивалась в его сторону. Пока он сидел на своем месте просителя. Иногда специально, чтобы улыбнуться. Иногда просто посмотреть, смотрит ли он. 


Обычно он делал вид, что листает что-нибудь. Пару раз просто пялился.


В первый раз пялился, просто даже сам не понял, что пялится.  Типа, чистый гипноз. Засмотрелся.  Как раз тогда она первый раз заколола волосы длинной палочкой, длинной как карандаш. Это было так эротично.  В этом было что-то восточное.  Что-то от гейши.  Но даже не это.


Викины рассыпающиеся волосы до плеч можно было и не убирать совсем. И ни в распущенном, ни в прибранном виде не было особой магии. Магия была в жесте. Поднятые руки, запрокинутая голова, собранное в совершенный пучок совершенство, пронзенное копьем, или чем-то еще таким. Это было восхитительно!
 

Она повернулась к нему. А он завис.


И она смутилась, как раньше. Такая порозовела. Отвела глаза.
 

Его это вдруг как вштырило!


Просто взрыв какой-то! Все плотины сорвало!  Все застучало, в голове, в груди, во всех остальных местах. По ощущениям он просто сорвался с места, отодвинул плечом, нет, отшвырнул в сторону ее посетительницу, поднял на руки ее  тонкое тело , разорвал на ней ее просторные джинсы и овладел ее прямо тут на письменном столе.

Прости господи! Бывает же! Бывают такие моменты. После которых всем неловко, и все знают, ЧТО случилось.  И что это УЖЕ случилось.


Она в тот день сказала, что не сможет с ним пообедать, что много дел, и что пошлет ему документы по почте, что все почти готово. На него не смотрела.  И на следующей неделе передала что нужно с Анфисой.


Еще через неделю они встретились. И она старательно сделала вид, что ничего особенного не произошло. Хотя за обычным дружелюбием он явно чувствовал холод и иголки. Обедать снова не пошла. Сказала, в столовую. В шутку пригласила его с собой. Он, как дурак, согласился.


Столовая у них, кстати, оказалась очень даже ничего. Такое кафе средней руки. Ну, только что раздача на виду. И по талонам. Вика его угощала.  А так, хорошо! И вкусно!  Весь обед они натужно изображали дружелюбие и легкость.

И на следующую неделю уже он не пришел.  Да ну, нахрен!