Перед, после, вместе или вместо борща? 16 плюс

                Порой опять гармонией упьюсь,
                Над вымыслом слезами обольюсь…
                Элегия – А. С. Пушкин

Одинокий, голодный, молодой, но уже опытный автор сидел за компьютером. Он был старомоден и писал эротические романы о близости между мужчиной и женщиной. Теперь же автор остановился на описании одной сцены. У него ничего не получалось: он никак не мог передать состояние женщины в данной ситуации и поставить себя на её место. Автор словно наткнулся на глухую стену, обойти которую было невозможно.

Его думы прервал телефонный звонок. В трубке раздался голос Тамары Павловны — его литературного агента, молодой замужней женщины, которая занималась продвижением произведений автора, заключением договоров с издательствами, а также согласованием гонораров, тиражей и условий публикации.
— Привет! Как идут дела с новым романом, за который мы уже получили солидный аванс? Срок сдачи издателю — через две недели.

Автор посетовал на то, что никак не  выписывается  сцена с борщом:
— Мне в той сцене непонятна реакция женщины, а сцена эта — ключ к уже написанному окончанию романа.
На эти слова Тамара Павловна кокетливо произнесла:
— А я сегодня как раз сварила борщ. Так что у нас уже есть, как минимум, два атрибута той мизансцены: борщ и я — женщина. Возможно, запах меня и вкус борща помогут вам перешагнуть эту преграду. Приезжайте ко мне сейчас же. Скажу честно, что мы с мужем уже растратили аванс, который вы нам выделили за этот роман.

- Проходите. Я мужа отправила на рыбалку, чтобы он не мешал мне работать с автором (Тамара Павловна с мужем были уже на всё согласны, кроме, конечно, прямого секса с автором  - это касалось жены, только бы уже он закончил свой роман. У них была взята квартира в ипотеку, и очень были нужны деньги). И так…

- Чтобы не тратить время, я не стану вам, Тамара Павловна, описывать все события романа, предшествовавшие будущей сцене. Давайте по факту:  он, она, уже нагие, решают перед близостью поесть борща…

На обеденном квадратном столе ничего лишнего. На противоположных концах стола лежат ложки и салфетки, рядом с тарелками борща. Посередине — солонка и перечница, похожие на башенки с дырочками на крышках, да хлеб в плетёной корзиночке.

Перед тарелками сидят двое: автор — совсем без всего, напротив него — Тамара Павловна, не осмелившаяся раздеться догола, как того требовала сцена, в накинутом на почти ничто халатике (нельзя же считать чем-то стринги, купленные много лет назад для того, прежнего размера; теперь же она могла в них лишь сидеть, ибо во время ходьбы они врезались в тело, словно нож в масло).

Она взяла в руку перечницу, чтобы добавить остроты борщу. Автор попросил стакан минеральной воды. Она приподнялась, чтобы выполнить просьбу, но, почувствовав, что её халат распахнулся на груди, опустилась обратно на стул со словами:
— Возьмите, пожалуйста, сами, бутылка в холодильнике.

Направившись к холодильнику, он лишь на секунду задержал взгляд на разошедшихся створках халата. Но этого было достаточно…

Она глядела на автора как на портрет Пушкина, висящий на стене — приклоняясь, но не видя в нём мужчину. Но когда он встал…
Это ввело Тамару Павловну в ужасное смущение, настолько, что она не в силах была отвести взгляд от увиденной картинки, продолжая трясти перечницу над своей тарелкой. Единственная мысль сейчас вертелась у неё в голове: «Талантливый человек, талантлив везде!»

Автор, как задумано по сценарию, поставив рядом со своей тарелкой стакан с водой, произнёс фразу уже написанную в романе:
- А может, ну его на фиг, этот борщ, займёмся лучше сразу сексом?

Тамара Павловна, опустила глаза, поставила перечницу на стол. И чтобы побороть смущение, проглотила ложку борща...

P.S.
В романе вся эта сцена — реакции женщины на предложенный ей секс вместо борща — уложилась в одну фразу:
«Она ответила на его предложение молчаливым рыданием, слёзы градом катились из глаз, часто-часто дыша, словно от его слов ей не хватало воздуха, при этом просительно протягивая руки к стакану с водой».