Балбес или гений

      Борис Мишарин
      
      
      Мечты и реальность,
      Фантастика и бытие.
      
      
      
      Земная фантастика без инопланетных гоблинов. Или кто-то усмотрит в тексте будущее?
      
      
      
    Балбес или гений
      
      
      
      
      Н-ск – обычный российский городок с населением до миллиона чело-век. Примерно, тысяч семьсот. Готовился к встрече Нового года в свой по-следний рабочий день в этом году.
      Научно-исследовательский институт физики и электроники ничем от других предприятий не отличался. Хотя пропускной режим должен бы быть покруче. Но вот именно – должен был. Обыкновенная вертушка с вахтером-старушкой и всё на этом.
      Все сотрудники одной из лабораторий во главе с профессором Лебе-динской Зоей Федоровной уже перестали трудиться и собирались домой встречать Новый год. И только один молодой сотрудник продолжал увлеченно заниматься своими исследованиями. Как-то все враз обратили на него внима-ние, но Лебединская махнула рукой:
      - Шизоид и исправлению не подлежит. Разные, конечно, люди бывают, но чтобы быть помешанным на работе… Уходим, - подвела итог профессор-ша.
      Сотрудники один за другим ушли, а она, якобы уходя, осталась. Подо-шла к окну, за которым шел небольшой снежок. Снежинки летели, кружились в собственном вальсе и пухом оседали на все поверхности. Все человечки на улице спешили куда-то. Кто-то, опоздавший, тащил ёлку в дом, кто-то шел с подарками в гости, кто-то спешил домой из магазина с продуктами.
      Заблудились в воздухе снежинки,
      Завихрились вьюгой на полях,
      Замели звериные тропинки,
      Танцем засветились в фонарях.
      
      Беззаботно падают снежинки,
      Стелют покрывало на газон,
      По фигуре разные пушинки
      Прилетели к дому на балкон.
      
      Мальчик протянул свои ладони
      Для приветствий белых малышей,
      Спрятаться от ветряной погони
      В них решилась стайка «снегирей».
      
      Ах, какие руки, эти руки!
      Веют теплотою на гостей,
      Таяли снежинки и их муки
      Капали слезинкою страстей.
      
      Вот и мы, как легкие пушинки,
      Иногда спешим на огонёк,
      Жизнь расставляет паутинки,
      И летит на свечку мотылек.
                (здесь и далее стихотворения автора)
      Пять лет назад Лебединскую назначили заведовать этой лабораторией, она защитила докторскую. Тогда и познакомилась с новеньким сотрудником, Костровым Романом Егоровичем, выпускником физмата. Как уж так получи-лось, что она сразу же влюбилась в него? Она и сама не знала. Костров сразу «ушел» в науку и вскоре защитил кандидатскую. Сейчас ей уже сорок, а ему только двадцать семь.
      Лебединская повернулась от окна и посмотрела на Кострова, вздохнув. Придется затаскивать этого мотылька на огонек…
      - Роман Егорович, - произнесла она.
      Но он пропускал всё мимо ушей, глядя на какой-то небольшой пред-мет, похожий на камень. Царапал его, сверлил алмазом и ударял кулаком по столу. Видимо, не получал нужного результата.
      Лебединская тоже громко стукнула ладошкой по столу. Костров вздрогнул и поднял голову.
      - Роман Егорович, Новый год скоро! Коллеги уже ушли, и я приглашаю вас тоже на встречу Нового года. Идемте?
      - Да-да, конечно, идемте. А куда?
      - Встречать Новый год, - с улыбкой ответила Лебединская.
      Они вышли из здания НИИ и тихонько пошли пешком. Костров всё время думал об этом предмете, похожим на камень, который не подлежал об-работке. Вернее, он не знал, как его можно обрабатывать. «Камень» был настолько крепким, что не поддавался алмазному сверлу, на поддавался молот-ку и не крошился. Он создал его, а что теперь с ним делать? Невероятно, но он не поддавался спектральному анализу. Но Костров его создал и знал состав.
      Лебединская вела его под ручку, и только у неё дома он понял, что ку-да-то пришел, вопросительно посмотрев на свою начальницу. Она понимала его.
      - Роман Егорович, раздевайтесь, будем встречать Новый год.
      - Новый год? Да-да, конечно…
      Костров все указания выполнял в автоматическом режиме. Выпивал за старый год, за Новый. Очнулся, когда Лебединская впилась в его губы и крепко прижалась грудью. Так и повела к кровати, уронив навзничь и стянув брюки с трусами. Села сверху и начала двигаться. Очнувшийся от грёз Костров актив-но участвовал в интимном процессе. По окончанию подмял Лебединскую под себя и начал новый этап отношений. Неоднократно насладившись друг другом, они уснули под утро.
      В обед проснулись и Лебединская лежала, как мышка, боясь пошеве-литься. Она не знала, как отреагирует на случившееся её подчиненный. А под-чиненный улыбнулся и стал ласкать её груди рукой. Потом руки поползли вниз, и она приняла его со всей страстью. К вечеру они уже не стеснялись друг дру-га.
      А на следующий день Костров неуверенно произнес:
      - Мне бы в лабораторию надо…
      Лебединская ничего сразу не ответила, вскинув брови вверх. Но не-много позже спросила:
      - Тебе помочь, Рома?
      - Нет, Зоя, - ответил он, - этот вопрос я должен решить сам. И пока не знаю как, но стану пробовать.
      - Что ж, иди, милый, не имею права тебя держать, - пояснила она со вздохом.
      Костров ушел, а Лебединская подкатила столик к дивану и взяла бу-тылку вина. Пила, не торопясь, по глоточку и размышляла над единственным вопросом: а что будет дальше? В мозговых извилинах версий рождалось мно-жество. Но то были только версии. И она в раздумьях уснула.
      А Роман пришел в лабораторию и взял предмет в руки. Предмет, не поддающийся анализу и известным способам обработки. Костров взял кри-сталлические решетки самых прочных металлов и применил метод самосбор-ки. Решетки сами нашли места для встройки и получился новый металл, намного прочнее и легче любого из известных. То были решетки титана, воль-фрама, осмия и хрома. Про титан, хром и вольфрам люди наверняка слышали, а вот про осмий вряд ли. В природе в чистом виде он не встречается. Вонючий металл, пахнет хлоркой и, пожалуй, самый плотный из всех. Но его кристалли-ческая решетка способна увязывать другие. И увязала.
      Уже несколько часов Роман ломал голову над проблемой, но пока ниче-го не получалось. Он чувствовал, что решение где-то рядом, и оно достаточно простое. В этом он был уверен, но тоже пока не знал почему.
      Под вечер пришла Лебединская, принесла еду. А он разложил её прямо на столе и имел с большой страстью. Потом спросил:
      - Ты выпить ничего не принесла?
      - Ничего, - ответила она, - только чай в термосе.
      - Ничего не получается и хочется нажраться до умопомрачения, - бро-сил в ответ Роман. – Да-а, кстати, у меня немного спирта есть. Можно разве-сти.
      Он стал разводить и случайно капнул немного на предмет. Капля про-делала небольшую ямку в полученном металле, который не просверлить, не сломать, не разбить. Роман обомлел от увиденного и поместил металлический камень в спирт. Предмет растворился в нём, а Роман стал лепить из пластилина нечто в виде ножа. Потом вылил в форму спирт с растворенным в нем метал-лом. Теперь оставалось только ждать. И Костров стал кушать принесенную Лебединской еду. К концу ужина спирт испарился и металлический предмет принял форму ножа. Кроме формы ничего не изменилось. Он оставался таким же крепким и не поддающимся анализу.
      Костров без слов схватил Лебединскую, содрал с неё трусики и имел стоя с неимоверной страстью. Таким образом он выплескивал своё счастье, прущее из него с избытком. Он ласкал и наслаждался женщиной, блаженствуя от стремительно возникшей чувственности.
      Так и не надернув штаны, он уселся на стул. Произнес тихо:
      - Зоенька! У меня получилось! Я создал и научился управлять этим ме-таллом.
      Лебединская одевала трусики и, конечно же, хотела слышать слова любви, но всё равно радовалась за Романа. Она поняла, что он необычный че-ловек. Он не талант – он гений! А у гениев всегда есть свои причуды и необхо-димо подстроиться. Тогда будет как в малоизвестной поговорке: «пусть у него их будет семь, а я хозяйка над всем». Она уже знала заранее, что будет у него не единственной женщиной. Но откуда? И это тоже вопрос непростой.
      - Ты что-то изобрел, Рома? – спросила Лебединская.
      - Конечно, Зоенька, конечно! – воскликнул он. – Я взял кристалличе-ские решетки титана, вольфрама и хрома, как самые прочные, и запустил к ним осмий. Последний путем самосборки увязал всё и получился новый, до селе неизвестный металл, не поддающийся спектральному анализу и обработке из-вестными способами. Теперь я ломал голову уже над другим вопросом – как обрабатывать этот метал, как управлять им? И ты, Зоенька, помогла мне в этом. Хотел выпить и случайно пролил спирт на металл. И он растворился в спирте.
      Я, балбес, чувствовал, что разгадка где-то рядом, а понять не мог. Не мог вспомнить, что осмий в чистом виде не водится. И он был получен при растворении титана в царской водке в виде осадка. Спирт хоть не царская вод-ка, но всё равно. Вот балбес-то!.. – снова воскликнул Роман.
      Лебединская подошла, обняла его и тихо прошептала:
      - Пусть балбес… Но зато какой?! Гениальный!
      Роман так и сидел со спущенными штанами на стуле. Объятия Зои вы-лились в энергию звенящего камертона, и Роман не смог утерпеть, развернув её и усадив на член, сдвинув трусики в бок. Она отдавалась ему снова и улы-балась, вспоминая, что где-то читала: настоящие гении или немного шизики, или у них либидо о-го-го! Она была счастлива, несмотря на то, что промеж-ность уже начала поднывать от перенапряжения.
      Когда оделись оба, Лебединская спросила с волнением:
      - Ты станешь жить у меня?
      - Я был бы этому рад, - ответил он. – Приглашаешь?
      - Конечно, - ответила довольно она.
      - Тогда мне необходимо зайти домой и собрать чемодан. Ты иди, Зоя, а я соберу и скоро буду.
      - Стану ждать с нетерпением, - ответила она и поцеловала его в щеку.
      Дома она присела в кресло, осмысливая последние события. Всю жизнь занималась наукой, в тридцать пять защитила докторскую, отшивая всех кава-леров. Но появился молоденький сотрудник в лаборатории, и душа потянулась к нему. И как быть? Он простой научный сотрудник, и она старше его на три-надцать лет. Душа просила, организм требовал. Только через пять лет она ре-шилась его соблазнить, пригласив на Новый год домой. Соблазнила, познала женское счастье, но снова волнение: а что будет дальше? Простой профессор и гений… В последнем не сомневалась ни капельки. Она радовалась и грустила. Оказывается, счастье тоже может быть грустным. Но она счастлива и надо жить, действовать. Вернется любимый и надо приготовить еду – вечное жен-ское кредо – но в радость. Надо освободить место в шкафу для его одежды. Он гений, а гении немного рассеяны в быту. Значит, надо брать над ним шеф-ство. И это очень приятная миссия для женщины, которая любит.
      Роман вернулся с чемоданом часа через три.
      - Куда повесить одежду? -спросил он, - пока она окончательно не измя-лась в чемодане.
      - Я выделила тебе место в шкафу, - ответила Зоя. – Развешивай и к сто-лу, пора кушать.
      Вечер и ночь любви… Это прелестно!
      Прелестный вечер, треск свечей
      И лоск томящихся очей,
      Фигуры дивной зов негласный,
      В моих глазах их отблеск страстный
      
      Застыл и в плоть проникновенно
      Вошел гормоном откровенно.
      И вот уж что-то шепчут губы,
      Соски на персях очень любы.
      
      Дрожит дыханием живот,
      От страсти сохнет алый рот,
      И больше ждать уж нету мочи,
      Слились два тела среди ночи.
      
      И только стоны наслажденья
      В порывах бурного влеченья
      Звучат ритмично в тишине,
      Зовя обоих к вышине.
      
      И вот – взята она, вершина,
      Как водопадная стремнина,
      Умчалась в бездну не просясь,
      И мы затихли, развалясь.
      
      Другие здесь уже виденья,
      И горной жизни устремленья
      Спокойно замерли в долине,
      Тела нагие на перине
      
      Лежат в испарине воздушной,
      Пройдя тропой любви послушной,
      Они разнежились в истоме
      И развалились в полудреме.
      
      Мечты теперь в лугах зеленых,
      А не в лобзаниях ядреных,
      Порхают тихо над цветами
      Двумя счастливыми крылами.
      
      Как ветер волны взгромождая,
      И на скалу рывком бросая,
      Прибоем пенным развалясь,
      Тела полеживают всласть.
      
      Подобно облаку на небе
      Плывут их души в томной неге,
      И осень страсти утомленной
      Стремиться вновь к весне влюбленной.
      И они тоже стремились, занимаясь любовью неоднократно. Только в полдень следующего дня решились поговорить.
      - Не знаю почему и как, но я сразу влюбилась в тебя, Рома, как только ты пришел к нам в лабораторию. Стеснялась, конечно, но больше уже ждать не могла.
      - Да-а… а я всё время в науке, в исследованиях, как слепоглухой. Но сейчас я вдвойне счастлив – я обрел тебя и изобрел металл.
      - Расскажи о себе, Рома. Я ничего не знаю о твоей семье.
      - Родителей нет, мама умерла последней три года назад, оставив мне трехкомнатную квартиру. Её родная сестра с мужем живут со мной. Тетя рабо-тает врачом в поликлинике, а её муж строитель. Про горшок и университет го-ворить не интересно. Теперь ты о себе, Зоя.
      - А я уже давно одна и никого у меня нет. Вся отдавалась науке, пока ты не появился, мой родной Ромочка. Ты создал новый металл, Рома, и его свойства ещё толком не изучены. Поэтому держи в тайне его состав и методы обработки. Никому не говори: ни директору НИИ, ни кому-то другому. Я бы и себе не разрешила, но ты это уже сделал. Не хочется говорить об этом, Рома, но предают только друзья. Помни об этом всегда. И маленькая ремарка: я не твой друг, Рома, я твоя половинка, которую если отрезать, то все равно оста-нется половинкой.
      Она обняла его и либидо опять понеслось в вышину.
      
      
      II
      
      
      
      В центре города необычно пустынная улица вроде бы ничем примеча-тельна не была. Так уж случилось, что на ней не было магазинов и каких-либо других социально-значимых для населения фирм. Поэтому не было никакого столпотворения, как, например, на соседней улице.
      Лебединская решилась и твердо шла по этой улице. Подошла к массив-ной двери с табличкой на стене: «Управление Федеральной службы безопасно-сти по Н-ской области». Она открыла дверь, другую и оказалась в небольшом коридоре. Подошла к прапорщику в форме.
      - Я Лебединская Зоя Федоровна, доктор физико-математических наук, профессор. У меня очень важная информация, и я бы хотела переговорить с начальником управления.
      - Пройдите, пожалуйста, и присядьте в холле. Я о вас доложу.
      Через минуту подошел интеллигентный мужчина, представился:
      - Полковник Выгузов, начальник отдела, прошу ко мне в кабинет.
      - Прямо как в песне Звездинского: «А в комнатах наших сидят комис-сары, и девочек наших ведут в кабинет»… - усмехнулась Лебединская. – Из-вините, полковник, но информация очень важная и я, видимо, ошиблась: при-дется обращаться в Москву.
      Она повернулась и пошла на выход.
      - Подождите, Зоя Федоровна, я доложу.
      Через минуту он организовал встречу. Начальник управления полков-ник Белозерцев Илья Федорович представился сам.
      - Чай, кофе? – спросил полковник.
      - Благодарю, Илья Федорович, но с вашего позволенья я перейду сразу к делу. Я профессор, доктор наук, заведую лабораторией в НИИ физики и электроники. Один мой сотрудник, Костров Роман Егорович, кандидат физико-математических наук, сделал важнейшее открытие, достойное докторской сте-пени и даже гораздо больше. Это не талант, а гений! Это Нобелевская премия, если об открытии заявить, но всё это мелочи. Он изобрел вещество, которое не горит в огне, не плавится в печи, тонкий лист не пробивается снарядом, из-вестными на Земле способами обработки не подлежит, спектральному анализу не поддается, не пропускает радиацию и не определяется радарами. Если из этого вещества построить танки, самолеты и корабли, то противник не сможет их уничтожить никаким способом. Даже прямое попадание атомной бомбы не уничтожит и не повредит танк или корабль из этого материала. Это вкратце то, что я хотела сообщить через вас министерству обороны. Всё сказанное мной легко проверить. И вам необходимо лететь с этой информацией к директору. И ещё: клерки, не принимающие решений по своему статусу, пусть даже сюда ехать не мечтают. Это всё-таки секретная информация, я полагаю, и она только для первых лиц. У меня всё, товарищ полковник. Надеюсь, что с этой инфор-мацией вы взлетите или погибните, пытаясь её утаить или исказить. А гений в любом случае останется гением. Это моя визитка.
      Она оставила её на столе и ушла. А Белозерцев вызвал к себе Выгузова.
      - НИИ физики и электроники, всю информацию мне об этом институте, а также о Лебединской и её сотруднике Кострове. Быстро и негласно к зав-трашнему утру. Это приказ. Свободны.
      Белозерцев позвонил в центральный аппарат и записался на прием к директору. Он улетел в Москву, но приняли его только через неделю.
      - Мне сказали, полковник, что у вас информация особой государствен-ной важности. Слушаю вас.
      - Так точно, товарищ генерал-армии. Предлагаю не пересказывать ин-формацию, а послушать её из первых уст, так сказать.
      Белозерцев включил диктофон…
      - Значит, вы взлетите, полковник или погибните, а гений останется ге-нием. Совсем неплохо сказано, - с улыбкой бросил Пирогов Иван Сергеевич, директор ФСБ России. – И каковы ваши предложения по взлету, товарищ Бе-лозерцев?
      - Я бы вызвал Кострова сюда и организовал встречу с министром обо-роны и руководителем гособоронзаказа. А дальше по ситуации.
      - Верно, полковник, верно. Подождите в приемной.
      Через некоторое время генерал вышел и взял полковника с собой. Они приехали к министру обороны. Директор познакомил их. И предложил послу-шать запись.
      - Ну вот, генерал, ты всё слышал. Мой начальник управления утвержда-ет, что это не фейк. И я ему верю. Вот так вот, господин Шапошников Николай Петрович, товарищ министр обороны. Что скажешь? – поинтересовался ди-ректор.
      - В это сложно поверить, - ответил министр.
      - Поверить, может быть, и сложно, но можно проверить. Ты пригласи Кострова сюда и мы вместе послушаем его. С начальником гособоронзаказа, конечно. Сказки сказками, а личное общение – это совсем другое. Да-а, и от-правь за ним транспортный самолет: на гражданский борт с образцом металла могут и не пустить. А как с охраной этого Кострова? – внезапно спросил ди-ректор Белозерцева.
      Тот растерялся.
      - Пока никак, не охраняли его.
      - А если это действительно гений и без охраны? Вы много гениев знае-те, полковник?
      - Ни одного, но охрана будет приставлена немедленно, - ответил, испу-гавшись, Белозерцев.
      - Надеюсь, пока негласная охрана, но достаточно профессиональная.
      - Конечно, товарищ генерал-армии.
      - Полковник, вы свободны, вас доставят на самолет. Летите в свой Н-ск и помалкивайте, - приказал директор.
      Белозерцев в Н-ске сразу с аэродрома позвонил Выгузову.
      - Полковник, необходимо срочно взять под негласное наблюдение Ко-строва. Не в качестве слежки, а качестве охраны.
      - Товарищ полковник, сейчас это невозможно – Костров задержан по-лицией за изнасилование и наверняка уже получено постановление суда на его арест, - ответил Выгузов.
      - Где сейчас Костров?
      - Видимо, ещё в Куйбышевском отделе, - ответил Выгузов.
      - Так, полковник, берешь с собой пару оперов, следователя и спецназ. Летишь пулей к Куйбышевскому отделу и ждешь меня там. Это приказ. Ис-полнять немедленно.
      Белозерцев подъехал к отделу полиции. И к нему в машину пересел Выгузов.
      - Что известно по Кострову? Быстро и без воды, - спросил Белозерцев.
      - По оперативной информации Костров никого не насиловал. Девушку изнасиловал сынок полковника полиции Вяземского, давно уже известный от-морозок. Вяземский – начальник Куйбышевского отдела, - доложил Выгузов.
      - Я знаю, идем освобождать Кострова и задерживать настоящих подо-зреваемых, - приказал Белозерцев.
      Спецназ ФСБ блокировал отдел полиции, а самого Кострова нашли в «пыточной» камере подвального помещения. Весь избитый, он уже был без сознания.
      - Дежурного по отделу, оперов, пытавших Кострова, следователя, экс-перта и полковника Вяземского задержать немедленно. И сыночка его, если встретиться сейчас. Задержать жестко и быстро, исполняйте, - отдал приказ Белозерцев. А вы, - он обратился к своим оперативникам и следователю, - изъять все материалы уголовного дела и все экспертизы с образцами. Теперь дело будем вести мы.
      Скорая под охраной спецназа увезла Кострова в стационар ФСБ. За-держания проводились и на следующий день. Задерживали липовых понятых, свидетелей и дополнительных экспертов. Взяли и сынка Вяземского, который, узнав о задержании отца, сознался в изнасиловании сразу.
      С таким напором вроде бы по обыкновенному изнасилованию сотруд-ники ФСБ ещё никогда не работали. И Белозерцев решил немного прояснить обстановку.
      - Товарищи офицеры, я прибыл только что из Москвы, где наш дирек-тор и министр обороны пожелали пригласить Кострова на чай. А теперь какой чай… Вот и приходиться работать быстро и четко. Надеюсь, вы меня поняли. Все свободны.
      И сотрудники его поняли, естественно. Значит, Костров необходим гос-ударству. К тому же он не виновен.
      На следующий день начальник ГУ МВД по Н-ской области генерал-лейтенант Никодимов буквально ворвался в приемную начальника УФСБ. Но дальше пройти не смог. Чекистский адъютант попросил ожидать. Никодимов ждал, ждал и понял, что его примут не скоро. Решил уйти. Но этого ему тоже не дали. Из приемной его не выпускали до конца рабочего дня. Но на прием он все-таки попал. И сразу стал возмущаться. Но Белозерцев его перебил мгновенно:
      - На нары захотел, генерал? Оборотней в полиции разводишь, ещё и защищать их пришел… Ты разве ничего не знал о сынке Вяземского? В это мне сложно поверить. Сейчас тебя допросит следователь и решит: на нары пойдешь или рапорт на пенсию писать станешь. Но после, если от статьи уго-ловной отмажешься. А пока тебя от занимаемой службы отстранят. Пошел вон отсюда, говно полицейское.
      Белозерцев нажал кнопку и приказал увести генерала. Сам же поехал в больницу, где Костров пришел в сознание. Встретил там заплаканную Лебе-динскую и провел её к Кострову.
      - У меня к вам всего один вопрос, Роман Егорович: у вас сперму на анализ брали?
      - Разбитыми губами тяжело усмехаться… Но зачем ментам моя сперма, если они извлекли настоящую из трупа девушки и объявили, что это моя. Во-лосы дыбом встают от такой подставы, - ответил с трудом Костров.
      - Вы выздоравливайте, Роман Егорович, а настоящие преступники уже задержаны, все задержаны и понесут заслуженное наказание, - пояснил Бело-зерцев.
      Он попросил выйти из палаты на минутку Лебединскую. Рассказал ей:
      - Я был в Москве и встречался с директором ФСБ и министром оборо-ны. Они желали видеть Кострова, но теперь придется подождать немного. Кто же мог подумать и предугадать случившееся… Но Романа Егоровича услыша-ли и ждут. Это главное. А вы, Зоя Федоровна, вы же тоже могли бы что-нибудь предложить государству?
      - Я?! – удивилась она. – Я простой профессор и всего лишь доктор наук.
      - Но Костров всего лишь кандидат наук, - мгновенно возразил Белозер-цев.
      - Кандидат, - усмехнулась Лебединская, - он ГЕНИЙ! Перед ним ака-демики обыкновенные пшики. Такие рождаются по одному раз в тысячу лет.
      - Позвольте с вами не согласиться, Зоя Федоровна. В прошлом столе-тии, например родился Сергей Павлович Королев, создатель ракет.
      - Королев? Да, он огромный талант, согласна. Но он не гений. Извини-те, но это не место для спора или беседы.
      - Да, да, конечно, - согласился Белозерцев и удивленно посмотрел вслед уходящей в палату Лебединской.
      Королев не гений, вот это новость. Но я не физик, чтобы спорить на эту тему, решил полковник. Эти ученые сами себе на уме.
      
      
      III
      
      
      
      Время всегда шло своим чередом. Раны на теле Кострова заживали, ор-ганизм восстанавливался и был уже готов к современной жизни со всеми её радостями и трудностями. Он уже привык к охране у больничной палаты, в ко-торую кроме врача, медсестры и Лебединской никого не пускали. Считал это необходимыми мерами, дабы вновь на него не напали для завершения этого гнусного дела.
      Сегодня Кострова выписали и на его удивление под сопровождение охраны. Он спросил Лебединскую:
      - Зоя, ты что-нибудь понимаешь? Зачем мне охрана?
      - Понимаю и дома всё объясню. А пока едем молча.
      Охрана усадила пару в машину и маленький кортеж тронулся. Костров удивлялся: спереди и сзади тоже ехали автомобили с охраной. Но дома были свои заботы: сначала душ, а потом кровать. Он очень соскучился по Лебедин-ской, хотя она находила способ ублажить его и в больничной палате.
      После обеда она усадила Романа на диван и начала разговор:
      - Одобришь ты или не одобришь уже свершившийся факт, но я сходила в ФСБ и переговорила с начальником управления. Он, конечно, мелкая сошка и ничего не решает, а потому полетел с информацией в Москву. Тебя хотели пригласить для беседы директор ФСБ и министр обороны Российской Федера-ции. Но ты казусно попал в больницу. Поэтому надеюсь, что сейчас тебя при-гласят снова. Но теперь я тебя одного не отпущу никуда. Ведь если бы я была с тобой, то тебя бы не схватили эти менты-уродцы.
      - Зоя, давай без лирики и переходи к главному, - попросил Роман.
      - Хорошо. Ты сделал мировое открытие, Рома, и без соответствующего продвижение оно могло уйти в чужие руки. Просто какой-нибудь хрен запа-тентовал его и снимал бы потом дивиденды. Но это опять лирика, а ты мо-жешь поработать на оборону страны. Наша армия с твоим металлом станет неубиваемой. Ты это понимаешь? Поэтому к тебе уже приставили охрану и охраняет тебя ФСБ. Ты думал об этом, Рома? Ты же гений!
      - Гений, - хмыкнул он, - но я думал о применении металла. Действи-тельно оборонке можно кое-что предложить.
      - Это прелестно! – согласилась Зоя, - ты знаешь, Рома, что я люблю те-бя, безмерно люблю! Это я к тому, что у меня жизненного опыта больше. По-этому научные вопросы станешь решать, естественно, ты, а бытовые и адми-нистративные я. Ты согласен, Рома?
      - Абсолютно согласен, ты у меня умница. – Он стал поглаживать её ножки. – А эти ножки лучшие в мире и самые манящие.
      В дверь позвонили, когда они только-только перестали заниматься лю-бовью. Быстро одевались и Лебединская открыла дверь. На площадке стоял Белозерцев.
      - Можно войти? – спросил он.
      - Да, конечно, проходите.
      В комнате она познакомила мужчин друг с другом.
      - Мне только что позвонил директор ФСБ России, - начал говорить полковник, - он и министр обороны приглашают вас, Роман Егорович, для раз-говора в Москву о применении вашего изобретения на благо страны. Я бы по-советовал вам взять с собой образец вашего металла для исследования и убеждения. Слова словами, а железка, извините, может стать решающим фак-тором в этом деле. Через три дня за вами прибудет военно-транспортный са-молет. Вы согласны, Роман Егорович?
      - Согласен, но со мной обязательно летит Зоя Федоровна. Она в курсе моих дел и без неё я никуда. Она не только профессор и доктор наук – она моя девушка, подруга и жена, хоть мы и не зарегистрированы пока. Без жены я ни-куда, - твердо заявил Костров.
      - Хорошо, - согласился полковник, - полагаю, что первые лица государ-ства не откажут вам в этом.
      Проводив полковника, Лебединская благодарно обняла Романа. Его мальчик среагировал сразу, и она отдавалась ему стоя. Позже подумала: «ге-ний, он и есть гений! Говорят, что таким же сексуальным был великий Ландау, который, находясь в коме, засадил санитарке, и она понесла. Но я же свечку не держала… А что будет, когда по приезду из Москвы нас переселят в другой дом побольше со слугами? Горничные, повара, юбки с повышенным либидо Романа… Что будет? Терпеть будешь – сама же захотела сделать гения вели-ким». Лебединская вздохнула и пошла на кухню. Вечная женская доля, кото-рую никто не отменял.
      Автомобиль доставил их прямо к самолету, минуя залы ожидания и ре-гистрацию. По трапу из лайнера спустился военный. Спросил:
      - Роман Егорович?
      - Да, это я.
      - Майор Новиков, командир корабля. Прошу на борт.
      Костров пропустил вперед Лебединскую и прошел сам. Это был грузо-вой ИЛ-76, но с несколькими удобными креслами в салоне. Трап отъехал и двигатели были запущены сразу же. В Жуковском их тоже встречали два авто-мобиля и доставили на какую-то дачу или дом отдыха. Мужчина в гражданке объявил:
      - Это гостиная, на втором этаже спальня, где можно отдохнуть. Если что-то потребуется – позвоните, - он взял в руки колокольчик. Вечером у вас встреча без галстуков с известными вам лицами. Ко мне есть вопросы?
      - Туалет, душ и покушать, - произнесла Лебединская.
      - Туалет и душ вот там, - он указал рукой, - а покушать, - он поднял ко-локольчик, - любое меню по вашему выбору.
      Вечером прибыли известные лица. Директора и министра они узнали сразу – по телевизору видели. Но они все равно представились. Но были ещё двое мужчин – руководитель гособоронзаказа, Гейслер Давид Маркович. И представитель центрального научно-исследовательского института министер-ства обороны, доктор технических наук Голованов Петр Евгеньевич, полков-ник.
      - Было приятно познакомиться, - начал разговор министр Шапошников, - и мы бы хотели услышать ваши предложения воочию, так сказать.
      - Одну секунду, - сразу же вмешалась в разговор Лебединская, - я дама не военная, а потому могу и перебить вас без разрешения. У меня будет во-прос к Голованову. Как вы считаете, Петр Евгеньевич, в древние времена тоже были продвинутые люди, хотя, может быть, и не назывались учеными, докто-рами или профессорами?
      - Конечно, - ответил он, - продвинутые всегда были.
      - Как вы считаете, если продвинутому австралопитеку объяснить прин-ципы современного ракетостроения – он поймет?
      - Вряд ли, но к чему эти вопросы? – удивленно спросил Голованов.
      - А к тому, что ничего личного к вам не имею и унижать вас професси-онально совершенно не собираюсь. Вот я, например, доктор не технических, а физико-математических наук, но ничего в изобретениях Кострова не понимаю. Ни хрена, чтобы было яснее ясного. А вы пришли что-то понять? Так тут ни один академик ничего не поймет, ибо не носит ещё штанишки следующего ты-сячелетия. Но без дела мы вас не оставим. Вот вам пластина – исследуйте. Вы даже этого сделать не сможете. Она в домне не плавится и стотонным прессом её не сломать, бронебойный снаряд её не пробьет. Что это за пластина? Отве-тите на вопрос – будем разговаривать с вами. Извините, господа, но лишние уши в нашей беседе ни к чему.
      Голованов рассвирепел и находу бросил:
      - Ещё посмотрим что вы за доктор наук…
      - Идите, идите, изучайте пластину, - усмехнулась Лебединская. А когда он ушел, добавила: - прошу прощения, но когда Голованов вернется и заявит, что эта пластина неземного происхождения и поэтому современными метода-ми исследования изучению не подлежит. Тогда вам будет кое-что понятно, господа. Прервем монолог или всё-таки переговорим? – спросила Лебедин-ская.
      - Да-а, - протянул министр обороны, - крепко вы отодрали Голованова.
      - Но она заранее извинилась, - вступился за нее директор. – Но мы всё-таки хотели бы послушать господина Кострова.
      - Конечно, - согласился он, - эта пластина толщиной 0,1 миллиметра гораздо крепче стального листа в несколько метров толщиной. Мы пытались её сломать или хотя бы погнуть стотонным прессом – бесполезно. И на какую глубину может нырнуть подводная лодка из такого материала? Что бы я мог предложить… Есть три варианта. Первый – это, например, изготовление лег-ких бронежилетов, корпусов неубиваемых танков, самолетов и кораблей. Вто-рой – это ядерные двигатели на субмаринах, ледоколах и так далее. Двигатели абсолютно безопасные и десятикратно меньших размеров с той же мощно-стью. А размер очень важен на то же подводной лодке. Ядерные реакторы на атомных станциях. Про третий вариант я пока умолчу. Если мое предложение вас заинтересовало и вы получите заключение Голованова о внеземном проис-хождении моего металла, то можно продолжить уже детальное обсуждение. У меня пока все, господа-товарищи. 
      - Да, конечно, мы обсудим ваше предложение, Роман Егорович. А пока вас отвезут на нашу базу отдыха. Отдыхайте, развлекайтесь: там всё включено и ни за что платить не надо, - пояснил министр обороны.
      Костров с Лебединской ушли и министр посмотрел на директора. Спросил:
      - Что скажешь, Иван Сергеевич?
      - Скажу, что действительно предложение неземное. Надо бы поторо-пить Голованова и если всё так, то доложить президенту. Потом уже говорить с Костровым и его дамой. Она у него, видимо, по типу арт-директора и спермо-приёмника. Красивая женщина с отменной фигуркой, но старовата всё-таки для него.
      - Но… это не наше дело, а Голованова я потороплю. Созвонимся, - от-ветил министр.
      Дом отдыха министерства обороны, как поняли Костров с Лебедин-ской, предназначался не для солдат или офицеров. Но для высших офицеров, занимающих не последние должности. Ниже званием генерал-полковника здесь никого не было. И персонал с удивлением поглядывал на Кострова, счи-тая его сынком кого-то из первых лиц. Но старуха при нем не укладывалась ни в какие рамки. Видимо, даёт лучше всех. Другого объяснения не находили. А Роман с Зоей гуляли по сосновой роще, дышали воздухом и иногда заходили в бары, чтобы выпить рюмочку вина или кружечку пива. Они отдыхали душой и телом.
      Удивленно-ошарашенный Голованов доложил министру обороны через три дня, что переданная ему Костровым пластина спектральному анализу не поддается, состав невозможно определить, как и нарушить целостность пла-стины любым известным на земле способом. Она наверняка выпала из проле-тающего мимо НЛО, а Костров подобрал её и теперь выдает за свое изобрете-ние.
      - Я не сомневался в Кострове, - ответил директор на переданную ему информацию. – Идем на доклад к президенту, Николай Петрович?
      - Да, я уже записал на прием нас обоих, - ответил министр.
      Через два дня президент одобрил предложенную Костровым тему и поручил курировать этот проект Шапошникову и директору Пирогову. Каж-дому по своему профилю, конечно.
      Вопросы с Костровым и Лебединской обсуждались долго. Но к консен-сусу все же пришли. И все вместе полетели в Н-ск. Местные власти уже подо-брали коттедж для проживания с двумя горничными и поваром на закрытой территории лесоучастка. Знакомили Кострова и Лебединскую с охраной.
      Обслуга была, места хватало, а потому прибывшие Шапошников и Пи-рогов тоже поселились у Кострова. Теперь уже у Кострова. В определенном смысле это было удобно, всегда под рукой.
      Роман задумался. Так и не понял от чего задумался, почему? Но велел истопить баньку, с дороги не мешало помыться. Топить в прямом смысле не пришлось: сауну элементарно включили на прогрев.
      - Иван Сергеевич, Николай Петрович, - обратился он к мужчинам, - предлагаю попариться с дорожки, баньку опробовать, пивка попить.
      Пирогов с Шапошниковым согласились с удовольствием. Роман парил их по-сибирски пихтовым веничком, а после на горку и с неё в бассейн. Вели-колепная, надо сказать, штука: горка в бассейне. Далее мужчины уселись за стол, к которому подали пиво с вяленой щучкой.
      - Господа генералы. Я убедил вас, что директором НИИ должна стать Лебединская. Я всё-таки ученый, а не администратор, - начал говорить Кост-ров под пиво и щучку, - а потом крепко подумал – предают ведь только друзья. Поэтому ещё не поздно сделать НИИ физики и электроники военным учре-ждением, а меня назначить руководителем. Я бы направил Лебединскую на со-здание обшивки кораблей и самолетов, а сам занялся более важной проблемой. Например, молниями. Ведь тучи вбирают в себя миллионы или даже миллиар-ды вольт. И это громаднейшее напряжение можно выплеснуть на определен-ную территорию врага. Ударила молния и испепелила десятки километров противника. Никаких ракет и снарядов не потребуется. И денег на их произ-водство тоже.
      - Согласен, - кивнул головой Шапошников, - об этом уже думали, но всё очень сложно. И потом, зависеть от погоды, от её туч не всегда ко времени получается.
      - Да, я знаю, - ответил Костров, - но кто думал? Академики! Этот дет-сад в интегралах!
      Пирогов, а затем и Шапошников рассмеялись.
      - Я бы рожал молнии без всяких туч, они в этом деле вовсе не нужны. И это, господа, вполне возможно, вполне осуществимо, если не зацикливаться в трех измерениях и снять шоры с глаз. Как вы на это смотрите, господа? – спросил Роман.
      - Мы? Мы никак, - ответил Пирогов, - мы склонны верить. Если ударит молния и убьет всех в окопе, но останутся танки, бункеры и так далее…
      - Конечно, - улыбнулся Костров, - молния непременно вызовет детона-цию снарядов внутри танка. И останется он без башни, отброшенной взрывом на десятки метров. А на море только мазут от корабля расплывется и никаких других следов. От молнии в миллионы вольт и бункеры в щепки разлетятся. Я полагаю, что годика работы вполне хватит, чтобы создать возможность появ-ления над небом Вашингтона, например, в любую погоду напряжения в мил-лионы вольт. Чик и остаются пепел, пыль и жареный фарш вместо города. А мы никуда не ездили, не наступали, не угрожали и ничего не делали. И что там случилось, как вы считаете, господа?
      - Как учили на арифметике, так и считаем, - ответил Шапошников, - но доложим, - от ткнул пальцем вверх, - и ответ дадим. А пока назначим вас, Ро-ман Егорович, директором и всё остальное по плану. Но, полагаю, изменения возникнут скоро.
      - Согласен, а мне пока надо защитить докторскую…
      
      
      IV
      
      
      
      Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Но сказками тут никто не занимался, а дел действительно было много. Как говорится, глаза разбегаются, а руки делают.
      Костров привыкал к новому быту, к постоянно сопровождающей его охране, к новым производственным сложностям. Докторскую диссертацию он защищал уже в академии военных наук и диссертационный совет одобрил её единогласно. Министр Шапошников познакомил его с начальником Генераль-ного штаба вооруженных сил России. Генерал-армии Кожевников Михаил Юрьевич с интересом смотрел на молодого человека. Двадцать семь лет, док-тор наук, и гений…
      - Михаил Юрьевич будет вашим непосредственным начальником, - объявил министр обороны Шапошников, - а НИИ физики и электроники из минобрнауки переведён в министерство обороны. Руководить ведомством должен человек военный. С президентом этот вопрос мы уже обсудили, но по одному мелкому вопросу к единому мнению не пришли. Полковника какого рода войск вам присвоить, Роман Егорович?
      - Полковника? – удивленно переспросил Костров.
      - Генерала пока рановато, - улыбнулся Шапошников, - но полковника вполне. Весь вопрос возник в том, что вы, Роман Егорович, при работе над атомной субмариной столкнетесь с морскими офицерами. А это особая каста военных, они сухопутных не переваривают, образно говоря. Можно, конечно, присвоить вам, Роман Егорович, звание капитана первого ранга, что соответ-ствует полковнику, но в Н-ске в форме вы будете выглядеть белой вороной…
      - А зачем ему носить форму в Н-ске? – вмешался в разговор Кожевни-ков, - а к морякам и к нам в форме прибудет без всяких ворон.
      - Согласен, - ответил Шапошников, - директор Пирогов тоже считает, что это будет не лишний туман для шпионских мозгов в ЦРУ и Н-ске.
      - Да-а, - протянул недовольно Кожевников, - НИИ станет подчиняться мне, а охрана там будет из ФСБ, а не из военной контрразведки…
      - Ты, Михаил Юрьевич, намекаешь на возможные прения между ве-домствами. Но президент поручил курировать этот проект мне и Пирогову. Так что придется срабатываться. 
      - Придется, - со вздохом ответил Кожевников. – Вы, Роман Егорович, я слышал, что желаете начать с самолетов. Тем более, что в Н-ске есть авиаза-вод, который выпускает истребители.
      - Да, это так, Михаил Юрьевич. Я отлажу этот механизм и пусть этим занимается Лебединская. После хотелось бы заняться изготовление новой суб-марины из моего металла и с новым ядерным двигателем, размерами в разы меньшим. Лодка сможет нырнуть на глубину десять тысяч метров, где её ни-кто не искать, ни обнаружить не сможет. Ну и параллельно заняться оружием-молнией. Полагаю, что через годик его можно будет создать. Принцип работы следующий: над заданным объектом сбираются энергетические поля и пора-жают молнией огромнейшей силы, буквально испепеляя всё. Энергетические поля заданного размера: от десяти метров до ста километров. Без всяких там туч, гроз и так далее. Ударила молния среди ясного неба и испепелила всё. За-щиты от неё нет. На авианосцы, например, можно маленькую молнию наво-дить, которая вызовет детонацию боеприпасов. Можно сделать вообще мизер-ную молнию, но она сожжет всю электронику на корабле. Примерно, так. И у меня одна просьба, господа генералы – оградите меня от академиков. Ничего не поймут, но, тряся песочными медальками, пожелают вникнуть и отменить, как лженаучное.
      - Управлять молниями – это архикруто! – воскликнул Шапошников.
      - Ничего крутого здесь нет, - возразил Костров, - ученые давно уже разгадали принцип возникновения молний в грозовых тучах. Этим принципом я и воспользуюсь, только уже без туч.
      - Гениально! – воскликнул Кожевников.
      - Гениальное – всегда просто, - ответил Костров, - потому оно и гени-альное.
      Костров вернулся в Н-ск. И сразу же в НИИ физики и электроники объявили общее собрание. Личный состав собрался в актовом зале. Народ ти-хо шумел, шушукался отделами и лабораториями, угадывая причину внезап-ного собрания. Но вот за кафедрой появился губернатор Н-ской области.
      - Господа-товарищи, сотрудники института, - начал он, - правительство Российской Федерации приняло решение о передачи НИИ физики и электро-ники из ведомства минобрнауки в министерство обороны. И все вы сейчас находитесь за штатом. Руководителем ведомства назначен доктор физико-математических наук Костров Роман Егорович. Прошу, Роман Егорович, вам слово.
      - Правительство приняло решение и мы обязаны его выполнить. На данном этапе сейчас каждого волнует следующие вопросы: не попросят ли уволиться, какая будет зарплата, что измениться в НИИ? То есть возникают вопросы, на которые у вас уже есть ответы, но хочется их услышать от руко-водства. Физика и электроника останутся физикой и электроникой, в какое бы ведомство их не передавали. Но работать мы станем на оборонку. Вот видите сколько важных открытий мы с вами уже сделали, - по залу прошел смешок. – И естественно, что режим предприятия усилится. По зарплате могу сказать пока, что она не уменьшится. Также представляю вам заместителя по науке – Лебединская Зоя Федоровна; заместителя по режиму – Воробьев Борис Ива-нович, - в зале встал полковник в форме; начальник отдела кадров – Гольдберг Андрей Викторович, - мужчина встал в форме подполковника. – И ещё добав-лю, что в рабочем порядке возникнет масса вопросов, которые решать станем тоже в рабочем порядке. Все свободны.
      Из актового зала Костров вернулся в приемную, где к нему сразу же строевым шагом подошла девушка-капитан.
      - Товарищ капитан первого ранга, капитан Синицина Галина Павловна, представляюсь по случаю назначения на должность вашего секретаря.
      - Отставить, капитан, впредь обращаться ко мне Роман Егорович. Вам понятно?
      - Так точно, Роман Егорович, - отчеканила она.
      Сразу же к Кострову подошел майор.
      - Товарищ Роман Егорович, ваш адъютант майор Зиновьев Аркадий Дмитриевич.
      - Понятно. Это мой заместитель по науке Лебединская Зоя Федоровна, - представил Костров женщину, - вход в мой кабинет для неё свободный. Все остальные – как положено.
      Роман с Зоей вошли в кабинет. Он здесь никогда не бывал и сейчас осматривал его с интересом. Кабинет на три больших окна; директорский стол с приставным и большой стол для совещаний. На торце кабинета он заметил потайную дверцу, открыл и вошел. Это была комната отдыха на одно большое окно с диваном, двумя креслами, сан узлом, телевизором, баром…
      Лебединская спросила:
      - Рома, капитан первого ранга… Я чего-то не знаю?
      - НИИ стал военным, значит, и руководитель должен быть военным, - ответил Костров.
      - Но почему капитан?
      - Первого ранга, - добавил он, - это соответствует сухопутному пол-ковнику. А моряки – это особая каста, они могут проигнорировать полковни-ка, а в армии каперанга не проигнорируют.
      - Каперанга? – вновь переспросила Зоя.
      - Ка-пе-ранг, - по слогам произнес он, - сокращенно капитан первого ранга, по сухопутному полковник. Но к делу. Ты конкретно, Зоя, займешься истребителями на авиазаводе. Станешь укреплять их корпуса. Как и что я тебе расскажу подробно. А сейчас ступай, мне надо поработать.
      Удивленная Лебединская вышла. И Костров вызвал к себе Гольдберга и Воробьева.
      - Товарищ капитан первого…
      - Отставить, - сразу перебил он их. – То, что я капитан первого ранга, знать всем не обязательно, и обращаться ко мне необходимо по имени отче-ству. Отставить воинский устав и отношения между нами должны стать веж-ливо-гражданскими. Работы для вас здесь, извините, конь не валялся. Вы, Ан-дрей Викторович, как начальник отдела кадров, просматриваете все личные дела, устраняете недостатки и совместно с режимом проверяете личный со-став на судимость и так далее. Подлежащих увольнению представляете мне, их дальнейшую судьбу я решу. Карты-пропуска пока никому не выдаете, кроме Лебединской, режимников и своих сотрудников. Вопросы, Андрей Викторо-вич?
      - Нет вопросов.
      - Вы свободны.
      - Вы, Борис Иванович, и без меня уже давно поняли, что режима ника-кого здесь не было. И не мне вас этому учить. В НИИ есть лаборатория физи-ки магнитных явлений. Её в первую очередь необходимо оградить от возмож-ного физического и электронного проникновения, поставить кодовый элек-тронный замок. Кроме меня никто не должен иметь доступ в эту лабораторию, Лебединская в том числе. По исполнению доложите.
      - Есть доложить по исполнению, - ответил Воробьев.
      - Как у вас взаимоотношения с Белозерцевым, начальником УФСБ? – спросил Костров.
      - Пока сложно сказать, Роман Егорович. Конечно, он недоволен – мно-гих опытных сотрудников у него забрали. Но работа есть работа. И как вы правильно и своевременно заметили, что подбирать сотрудников необходимо местных. Москвичи всегда будут стремиться в столицу, как и класть энное ме-сто на периферию, образно говоря. Но Белозерцев получил указание от дирек-тора о всеобъемлющей помощи, поэтому гласно кочевряжиться не станет, я думаю.
      - Хорошо, - согласился Костров, - сейчас ваша задача охрана и режим. Но начинайте подумывать и об агентуре, об оперативных кадрах. В будущем сюда наверняка полезут шпионы. Да, чуть совсем не забыл, Белозерцев навер-няка кого-то из своих людей в нам засунул. Отработайте этот вопрос, Борис Иванович.
      - Есть отработать, - ответил он.
      Костров в свое время в Москве одобрил кандидатуру Воробьева на должность начальника первого отдела НИИ. То есть на должность зама по ре-жиму и охране. Он понимал, что для чистого москвича это будет ссылкой на периферию. А Воробьев родом отсюда и родители его здесь проживают. По-этому предложение он воспринял вполне адекватно.
      Да, много дел, много. Он зашел в свой кабинет отдыха, заглянул в бар: несколько видов вина, водка и коньяк. В холодильнике приличная закуска. Вернувшись в кабинет, он вызвал Синицину.
      - Слушаю вас, Роман Егорович.
      - Присядь, - он указал рукой на кресло у приставного столики и сам сел напротив, - ты в моей комнате отдыха бывала?
      - Нет, а где она?
      - Понятно. Где ты служила до этого?
      - В информационном отделе ФСБ.
      - А как ко мне попала?
      - Со мной беседовал полковник Воробьев, он и предложил эту долж-ность. Я согласилась.
      - Почему он беседовал только с тобой, а не со всеми сотрудниками от-дела?
      - Этого я не знаю, надо у него спросить, - ответила Синицина.
      - Какие наставления тебе дал Белозерцев, начальник УФСБ?
      - Никакие, - ответила она, волнуясь.
      - Партизанишь, - усмехнулся Костров, - но я ведь могу отправить тебя служить белым медведям в Магадан. Подчиненную Белозерцева Воробьев не мог забрать сам. Поэтому спрашиваю последний раз – какие указания ты по-лучила?
      - Переспать с вами и негласно известить об этом Лебединскую.
      - Ах, вот оно что…
      Костров понял, что Белозерцев запал на Лебединскую и хочет таким образом отбить её у меня. Ума нет – считай калека.
      - Но я согласна быть с вами без всякого указания и не собираюсь нико-му и ничего сообщать, - возразила, чуть не плача, Синицина.
      - Ладно, Галя, разговора не было. Иди, работай и помалкивай. Хотя стоп, там вот моя комната отдыха. Зайди и посмотри продукты в холодильни-ке. Я не знаю какой они свежести, надо бы заменить их.
      Костров вдруг осознал, что впервые не хочет поехать домой и не жела-ет общения с Лебединской. Почему? Он сам себя спрашивал об этом. Может быть, дело в возрасте Зои? Классная фигурка и манящие ножки, красивое ли-чико и упругая грудь… Но свежесть юного тела не заменить никакими пудра-ми, мазями и духами. Но у него и не было никогда свежего юного тела. Ниче-го не хотелось, и он решил поехать посидеть в кафе, в которое редко, но все же забегал, будучи студентом.
      И чудо! В кафе он столкнулся со своей одногруппницей Валей Зощен-ко. Они обнялись и сели за столик.
      - Мы пять лет не виделись. Где ты Валя, как, замужем, дети? – спраши-вал Костров.
      - Ни детей, ни мужа, никого. Работаю научным сотрудником в институ-те земной коры. К тебе домой забегала, но твоя тетя сказал, что ты ушел к ка-кой-то старухе. Извини, но так мне ответили. А я ведь любила тебя в универ-ситете, Рома, подойти боялась, а потом ты исчез.
      - Сейчас перегорело всё со временем? – спросил он.
      - Сейчас… - она вздохнула и ничего не ответила. – Но ты-то как, где работаешь?
      - Я? – словно удивился он, - там, где и работал после вуза – в НИИ фи-зики и электроники.
      - Пишешь диссертацию, защитилась? – спросил Костров.
      - Написала, защитилась недавно. Теперь старший научный сотрудник.
      - А тема?
      - По физике магнитных явлений. А ты?
      - А я… - он махнул рукой, - как родители твои, Валя?
      - Так нет никого, одна я уже, - ответила она с грустью. – Может быть, поедем ко мне домой? – с надеждой спросила она.
      - К тебе домой… Но я же мужчина и могу не сдержаться… и ничего не обещать.
      - И не надо… тем более пустых слов. Идем?
      - Идем-не идем… ты же здесь рядом живешь… А-а-а, да пошло оно всё к черту, все старухи и ладаны с небес. Идём!
      Срывать с друг друга одежду они начали уже в коридоре…
      Разговаривали среди ночи.
      - Я действительно живу с женщиной старше себя. Она доктор наук, профессор, но сегодня понял, что охладел к ней, потому и пришел в наше ка-фе. Видимо, ностальгия привела. И теперь не знаю, что будет. Ты не спраши-вай меня, Валя, я сам не знаю.
      - В НИИ вместе работаете?
      - Да, она была моей начальницей. Извини, Валя, мне надо побыть од-ному.
      Он стал одеваться.
      - Тебе, Рома, не в чем извиняться, ты ничего не обещал. И я понимала, что делаю, и не держу.
      Костров ушел подавленный и дома сразу же завалился в кровать. Утром Лебединская спросила:
      - Мне возвращаться в свою квартиру?
      - Наверное, да, - ответил он. – А у меня даже квартиры нет…
      В институт он уехал один. Только в обед появилась Лебединская и со-общила, что вещи свои перевезла.
      - Надеюсь, что наши отношения на работе не отразятся? – спросил Ко-стров.
      - Ни в коем случае, Роман Егорович, не отразятся. Можете быть спо-койны. Разрешите идти?
      - Да, конечно, идите.
      Он вызвал к себе секретаршу и объяснил, что теперь Лебединская сво-бодного доступа к нему не имеет. Пусть заходит как все, после твоего доклада.
      
      
      
      V
      
      
      
      Весь НИИ физики и электроники гудел, шумел, но наружу ничего не выплескивал. Всё из-за того, что Костров начал проводить административно-кадровые преобразования. Из шестнадцати существующих лабораторий он несколько сократил, а несколько объединил. Но пока увольнять никого не стал, объяснив, что каждый может найти себе работу в этом же институте. Если вы чувствуете, что профессионально готовы работать в другой лаборатории, то идете к заведующему, и он после собеседования принимает решение о приня-тии вас в свой штат. На все хождения он отвел только три дня. В целях секрет-ности названия лабораторий были заменены на номера. 
      Костров нажал кнопку вызова секретаря. Вошла Синицина.
      - Слушаю вас, Роман Егорович. Может быть чай, кофе?
      - Это позже, а сейчас пригласи ко мне заведующего третьей лаборато-рией.
      - Это, - Синицина глянула в свою записную книжку, - Абрамов Наиль Павлович.
      - Верно, Галя, верно.
      Абрамов вошел, присел на указанной рукой кресло. Костров сел напро-тив за приставным столиком, оказывая таким образом уважение к профессору.
      - Наиль Павлович, ваша лаборатория занималась спиновой электрони-кой. Создавала устройства, используя для работы не заряд электронов, а их магнитный момент, то есть спин. Потребление меньшей энергии, быстрота ре-акции на управляющие сигналы. – Абрамов кивал головой в знак согласия. – Поэтому я поручаю вам лично и в частности вашей лаборатории создание устройства со следующими параметрами. Необходимо получить спин с шири-ной зоны действия от десяти метров до ста километров. Дальность действия – любая точка земного шара. Сколько вам потребуется времени на создание та-кого прибора, Наиль Павлович?
      - Подобные приборы мы, конечно, уже создавали, но не такого диамет-ра и дальности. Мне сложно сейчас ответить на ваш временной вопрос, Роман Егорович. Вы же тоже ученый и знаете, что наука, это девка брыкастая и отда-ется не всегда и не каждому. Ориентировочно, месяца три потребуется.
      - Наиль Павлович, надо сделать за месяц. Родине очень нужен этот прибор, - попросил Костров.
      - Я понимаю, Роман Егорович, сделаем все возможное. Я могу идти?
      - Да, конечно, удачи вам, - пожелал Костров.
      Вот теперь можно и кофеёк глотнуть, - подумал он и пригласил секре-таршу. Невольно оценил её и даже сравнил с Лебединской. Одна изящно-правильная, как статуя, а другая аленький цветочек. Конечно, молодость есть молодость!
      Вечером он уехал к Валентине Зощенко. Позвонил в дверь.
      - Могу войти? – спросил он.
      - Конечно, я ждала тебя и думала, что позвонишь. Проходи, - Валенти-на отошла в сторону.
      - Дела, Валя, дела…
      - Ну да, у кого их нет. Голодный, кушать будешь?
      - Буду, - ответил он, - но сначала тебя…
      Он обнял её и унес на кровать. Кушали только в полночь. Валентина спросила:
      - Опять уйдешь?
      - Ты нравишься мне, Валя, и я даже готов позвать тебя в жены. Но примешь ли ты меня с особенностью?
      - С особенностью? – переспросила она.
      - Я полигамен, Валя, и ничего поделать с собой не смогу. Буду ли я ну-жен тебе таким? Ты не отвечай сейчас – я приду завтра. И ты вольна меня не принять.
      Он оделся и ушел. Снова ушел, вздохнула Валентина. Жила же я без него и никто другой мне не был нужен. А сейчас что случилось? А сейчас я познала его, и без него не смогу. Придется закрывать глаза на его похождения. Одно успокаивает – не одна я так стану жить. Живут же люди. Валентина за-плакала.
      А Костров следующим днем вызвал к себе Лебединскую. Спросил сра-зу:
      - Зоя Федоровна, что у нас с истребителями.
      - Всё готово, новенький самолет в ангаре, как ты и просил, Роман Его-рович.
      Он вызвал к себе Воробьева.
      - Борис Иванович, мы с Лебединской едем сейчас на аэродром авиаза-вода. Потребуется усиленная охрана, костюмы химической и бактериологиче-ской защиты, несколько спецмаляров. Будем красить истребитель, как я вам уже объяснял до этого.
      Своеобразный кортеж выехал и прибыл на аэродром. Спецрота сразу же оцепила ангар и занесла в него бочку с раствором. Маляры и Костров с Ле-бединской одевали костюмы химзащиты. Охрана никого в ангар не впускала и маляры начали свою работу. Мысленно наверняка думали: зачем перекраши-вать уже покрашенный истребитель? А раствор из распылителя ложился одно-тонным синим цветом, закрашивая номерной знак, звезды на крыльях и другие надписи фюзеляжа. Полностью покрыли самолет за два часа, Костров обошел вокруг, внимательно посмотрел и остался доволен. Дал команду на выход. На улице все сняли костюмы химзащиты и спецмаляров увезли, предварительно взяв подписку о неразглашении. Рота охраны оставалась у ангара ещё сутки. А после Костров с Лебединской вновь посетили ангар. Лебединская ахнула от удивления – истребитель стоял, словно совершенно не крашенный в синий цвет со всеми надписями и красными звездами.
      - Ну вот, Зоя Федоровна, ты и создала совершенно неубиваемый истре-битель. Теперь ему предстоят испытания.
      - Не смешите, Роман Егорович, я создала… Я даже не красила, - возра-зила она, - а тем более ничего не создавала.
      Костров с Лебединской вернулись в НИИ. Он попросил Синицину со-единить его с начальником Генерального штаба. От удивления она округлила глаза…
      - Прекрасные глазки, - улыбнулся Костров, - вот тебе телефоны геншта-ба, директора ФСБ и министра обороны. Соединяй.
      - Михаил Юрьевич, здравия желаю, это Костров. Не убиваемый и не засекаемый радарами истребитель готов к испытаниям на военном аэродроме в Н-ске. Вы сможете прибыть с министром?
      - Поздравляю, Роман Егорович. Я доложу и перезвоню вам.
      Костров позвал Синицину.
      - Вот теперь, Галя, можно и по рюмочке пропустить. Организуешь?
      - Конечно, Роман Егорович, я быстренько.
      Она упорхнула в комнату отдыха и быстро накрыла на журнальном столике. Позвала своего шефа.
      - Вам водки или коньяк, Роман Егорович?
      - Плесни коньяк, Галя, и себе, что нравится, - ответил он. – Большое дело мы сделали и в Москву уже доложили. Станем ждать руководство.
      - Я даже не думала, что вы можете общаться с начальником Генераль-ного штаба. За вас, Роман Егорович, - она подняла рюмку.
      Костров усмехнулся и выпил коньяк.
      - И с генштабом, и с министром, и с директором ФСБ лично знаком. А вот как ты ко мне на службу пошла? А если бы я был старым перечником? А ведь тебя отправляли со мной спать…
      - Меня многие в УФСБ домогались и получали от ворот поворот все. А вас, Роман Егорович, я случайно увидела, потому и пошла. Вы молоды и кра-сивы, не то, что эти брюзганы в управлении.
      - Но я ведь тебе верности не обещаю. Сегодня могу побыть с тобой, а завтра с другой. А женщины все собственницы…
      - А я ничего не требую, кроме обычного человеческого уважения. Мне этого будет вполне достаточно, - ответила Синицина и пододвинулась к Кост-рову поближе.
      Он положил руку на её колено, а она враз впилась в его губы…
      В этот вечер Роман к Валентине не приехал. Но на следующий день по-явился. Спросил сразу:
      - Что скажешь? Будешь со мной или мне уходить?
      - Стыдно, но буду, - ответила она, покраснев, - придется спрятать гор-дость и принимать тебя таким, какой ты есть. Такова уж моя судьба.
      Он унес её на кровать, а после любви спросил:
      - Ты бы не хотела перейти на работу в НИИ физики и электроники?
      - Не знаю. Но мне бы не хотелось видеть, как ты там волочишься за другими юбками. Извини.
      - Да, прямо под дых, - усмехнулся он.
      - Хотя, - продолжила она, - я начала писать докторскую и хотелось бы найти хорошего научного руководителя.
      - А я не подойду? – спросил напрямую Роман.
      - Ты?! – искренне удивилась она, - но ты же не профессор.
      - Я не профессор, это факт. Я доктор наук и простой академик, дирек-тор НИИ физики и электроники, капитан первого ранга. Разве ты не слышала, что наш НИИ стал военным?
      - Рома, ты никогда шутником не был…
      - Так я и не шучу. Собирайся, едем ко мне домой. Правда у меня там две молодые горничные и повариха, но я ни с кем из них любовь не крутил. В этом можешь быть абсолютно уверена. Тебе помочь собраться?
      - Рома…
      - Ну что Рома, Рома? Ты же сказала, что будешь принимать меня таким, какой я есть. Я академик, директор и капитан первого ранга.
      - Капитан первого ранга – это как?
      - Это как полковник в сухопутной армии. Мне придется ездить на судо-строительные заводы, а моряки – это особая каста, они пешеходов не уважают. Вот президент и присвоил мне морское звание. Наш НИИ теперь относится к министерству обороны и руководить им должен человек военный.
      - Ну ни фига себе! – воскликнула Валентина.
      - Ты собирайся, собирайся, - поторопил он её, - а завтра подадим заяв-ление в ЗАГС и сразу же зарегистрируемся.
      Валентина упала к нему на грудь и заплакала…
      Она впервые ехала на машине с охраной. И в трехэтажных виллах ра-нее не жила. Роман знакомил её со слугами, представил в качестве хозяйки. А утром она уехала на свою работу в институт земной коры и написала заявле-ние на увольнение. Там все, конечно, удивились, увидев её с охраной. Дирек-тор подписал заявление без отработки – мало ли кто теперь папик у этой дамы, лучше не связываться.
      А заявление они в ЗАГС действительно подали и зарегистрировались. На работу в НИИ физики и электроники Валентина уже устраивалась под фа-милией Кострова. Свадьбу отметили, пригласив только тетку Романа с мужем, другой родни не было, как оказалось и друзей.
      Вскоре перезвонил начальник Генерального штаба Кожевников. Сооб-щил, что вылетает с министром обороны Шапошниковым. Валентина уже ни-чему не удивлялась, знакомясь со столь высокими лицами.
      Целая кавалькада автомобилей проследовала на военный аэродром, где высокие лица осмотрели истребитель, переговорили с пилотом. И вот самолет взлетел, но радары его не засекали, а вот глаза видели. Генералы довольно ки-вали головами. Потом зенитные орудия почти в упор расстреливали самолет и в конечном итоге применили ракеты. Истребитель приземлился без единой ца-рапины на борту.
      - Как и обещал, - пояснил Костров, - не убиваемый и не засекаемый.
      - Супер, - ответил Шапошников, - в это трудно было поверить. И я бы изначально не поверил, если бы не президент и не директор Пирогов. Он, кстати, передавал большой привет вам, Роман Егорович, а президент просил поздравить от его имени. Он приглашает вас с супругой и Лебединскую в Москву, на ближайшей неделе. Время мы сообщим дополнительно и отправим за вами самолет. Прошу быть в форме, Роман Егорович.
      Вся компания поехала праздновать на виллу Кострова. А через пять дней Роман с Валентиной и Лебединской улетели в Москву. В самолете Вален-тина спросила:
      - Зоя Федоровна, это…
      - Да, - перебил Роман, - я жил с этой женщиной, но мы мирно расста-лись. И сейчас у нас только рабочие отношения.
      На аэродроме их встретили и увезли в ведомственный дом отдыха. А на следующий день они посетили Кремль. Президент Российской Федерации за-читал Указ и вручил Кострову золотую звезду Героя России, а также присвоил звание контр-адмирала. Лебединская была награждена орденом «За заслуги перед Отечеством».
      Несколько позже супружеская пара была приглашена в апартаменты президента. Они еще раз познакомились. Потапов Сергей Сергеевич заговорил первым:
      - Я рад, что мы лично познакомились, Роман Егорович, и душевно по-здравляю вас с законным браком. Я слышал, что вы, Валентина Павловна, то-же ученый-физик.
      - Верно, Сергей Сергеевич, я пока только кандидат наук, но пишу док-торскую. Теперь уже под руководством мужа.
      - Давно вы знакомы? – спросил президент.
      - Со студенческой скамьи.
      - Какие планы, Роман Егорович?
      - Я бы отправил Лебединскую поработать с теми самолетами, которые участвую в СВО. Полагаю, что за месяц она обезопасит их все. Необходимые условия я создам. А позже поработает и на авиазаводах. Сам же с супругой занялся бы созданием суперлодки, способной достигать без проблем дна Ма-рианской впадины с ядерным двигателем, уменьшенным в разы. Лодка, кото-рую невозможно подбить и засечь. А параллельно с этим создать оружие-молнию. Собственно говоря, никакого грома и молний по факту не будет – за-данный квадрат испепелится и всё. И вряд ли со стороны кто-то поймет, что случилось. Величину квадрата можно регулировать от десяти метров до ста километров стороной. Вот такие ближние планы, Сергей Сергеевич. А дальше поглядим. Только непросто будет с конструкторами и адмиралами. Никто же не поверит, что лодка может нырнуть на десять тысяч метров, а ядерный дви-гатель работать без охлаждения. Любой академик заявит, что это абсолютно исключено.
      - Но мы это поправим и мешать не дадим, Роман Егорович. Удачи вам.
      Президент встал и пожал руки Костровым.
      
      
      
      VI
      
      
      
      Семейная пара вернулась домой. Валентина с гордостью смотрела на мужа и восхищалась им, не скрывая.
      - То, что ты красавчик – это факт! И я любила тебя ещё с университета. Но то, что выйду замуж за адмирала, академика и директора НИИ, никогда бы не подумала. Супер! Но ты хоть дома, Ромочка, походи в форме: мне насмот-реться надо.
      И он согласился, вышел к столу в адмиральской форме со звездой Ге-роя России. Горничные и повариха оторопели.
      - Да, девочки, мой муж настоящий адмирал и герой, - с гордостью за-явила Валентина, - президент лично вручал звезду, и мы были у него в гостях дома.
      После завтрака Роман с Валентиной присели в кресла на втором этаже в зале.
      - Ты пишешь диссертацию, Валюша, по теме ядерного магнитного ре-зонанса. Это как раз то, что мне нужно. Это позволяет изучить простран-ственное распределение электронной и спиновой плотностей в твердом теле. Но где в твердом, там и в мягком, и мне скоро потребуется твоя помощь, Валя. Потребуется изучить спектр резонанса чувствительности к симметрии упоря-дочения магнитных явлений. Сейчас у нас в третьей лаборатории профессор Абрамов создает прибор, способный посылать спин определенных размеров на определенное расстояние. И ты потом доведешь этот прибор до нужной кондиции.
      - Ты имеешь ввиду, Рома, получение энергетического заряда из воздуха огромнейшей силы?
      - Да, Валюша, это я и имею ввиду. Спин создаст Броуновское движение молекул воздуха в заданном районе, и они при трении образуют огромные многомиллионные заряды на безоблачном небе, а потом испепелят все внизу. Это будет невиданное оружие, защиты от которого нет.
      - Да, Ромочка, я всегда буду с тобой. Ты в форме в НИИ не поедешь?
      - Нет, но звезду Героя надену.
      А в это время начальник Генерального штаба вызвал к себе командую-щего Черноморским флотом, начальника контрразведки и генерального кон-структора одного КБ по подводным лодкам.
      - Я пригласил вас вот с какой целью. В ближайшее время в вашем КБ, Моисей Андреевич, появится контр-адмирал Костров. Он ученый, академик, Герой России. Появится с целью совместного создания субмарины. Мы выбра-ли ваше КБ, товарищ капитан первого ранга Болотов, потому что все знают: атомного подводного флота на Черном море нет. Вот вы и создадите там первую атомную лодку. Контр-адмирал Костров станет выдвигать абсолютно нереальные идеи на ваш взгляд, Болотов. Приказываю не артачиться и прини-мать их за аксиомы. Например, Костров прикажет ставить на лодку ядерный двигатель без системы охлаждения…
      - Но это невозможно, товарищ генерал-армии. Реактор взорвется и лю-дей всех погубит. И неизвестно ещё на какой площади появится радиоактив-ное заражение. Эти азы каждый школьник знает.
      - Молчать, - Кожевников ударил ладошкой по столу, - молчать! Для этого вас сюда и вызвали, чтобы между вами прений не было. Будете возму-щаться, что то или это невозможно – поедете в Магадан пироги строить. Ко-стров гений, не вам чета, и такие рождаются раз в несколько тысяч лет. А вам, господа адмиралы, приказываю оказывать всемерную помощь и поддержку Кострову. Попросит он что-то – считайте это приказом президента. Именно он просил провести эту беседу с вами. Прошу также позаботиться о быте Кост-рова и его охране, чтобы муха не могла к нему подлететь. Он очень важен для страны. Таких, как мы с вами, сотни, а он один, он единственный. Это понят-но?
      - Так точно, - офицеры встали.
      В кабинет вошел министр обороны Шапошников.
      - Надеюсь, что информацию вы получили. Поэтому приказываю вам выполнять все просьбы, указания и распоряжения контр-адмирала Кострова без сомнений и обсуждений. И ещё, он прибудет с супругой, она ученый и имеет допуск ко всем секретам. Прошу это иметь ввиду. Все свободны.
      Офицеры вышли.
      - Приказ есть приказ, - произнес Болотов, - и я поверю в такой ядерный двигатель без охлаждения, если он будет инопланетным. В другом варианте поеду строить пироги.
      - Невероятное и очевидное, - задумчиво произнес командующий Чер-номорским флотом. – О сказочнике вряд ли станут заботиться первые лица государства. Нам лучше позаботиться о его быте, а вам, Болотов, создать условия для его работы.
      А в Н-ске Костров решил переговорить с Синициной.
      - Скоро, Галя, я уеду в командировку на длительное время. Поедешь со мной?
      - Конечно, с большим удовольствием.
      - Тогда готовься. Ты должна поехать в форме.
      - Есть, поехать в форме, - ответила она с улыбкой.
      Военно-транспортный самолет приземлился на авиабазе «Гвардейское» в Крыму. Костров посмотрел в иллюминатор.
      - Да, встречают неплохо, - произнес он, глядя на кортеж автомобилей и адмиралов.
      Он с дамами спустился по трапу.
      - Вице-адмирал Говорков Степан Петрович, командующий Черномор-ским флотом.
      - Контр-адмирал Костров, моя супруга Валентина Павловна, секретарь капитан Синицина, - представил он женщин.
      - Контр-адмирал Забродин Иван Федорович, начальник контрразведки Черноморского флота.
      - Капитан первого ранга Болотов Моисей Андреевич, генеральный кон-структор.
      - Прошу в машину, - предложил Говорков, - сначала едем к вашему ме-сту жительства. А уже завтра познакомитесь с КБ.
      - Согласен, необходимо отдохнуть с дороги и освоиться.
      Костровых и Синицину доставили на виллу на берегу моря, бывшую дачу одного из партийных боссов СССР, а сейчас дом отдыха Черноморского флота для высших офицеров.
      Горничные с некоторым удивлением смотрели на прибывших. Адмира-лов они, конечно видели, но со звездой Героя практически таковых не было. И командование тряслось над этими, словно прибыл сам Верховный главноко-мандующий. Контрразведка всех проверяла заново, указания давали. С жена-ми адмиралы бывали, но с секретаршами из ФСБ никогда. Прислуга поняла это по васильковым петлицам на форме Синициной. И спецназ из морской пе-хоты понатыкали всюду.
      После душа и пообедав, Костров с девушками ушел на пляж. Они ни-когда не были на море и упускать такую возможность, естественно, не хотели. Купались в своё удовольствие, загорали.
      Утром прибыли в КБ. Костров осмотрел выделенный ему кабинет и объявил, что здесь будет работать Валентина Павловна. У входа поставить два бойца-часовых. Вход в кабинет разрешен только мне лично и капитану Сини-циной. И никаким другим адмиралам или генералам. Перед входом поставить стол для капитана Синициной и оборудовать его телефонной связью, ВЧ и ин-тернетом. Это приказ, исполняйте. А мы пройдем к вам, Моисей Андреевич. Они оба уселись за столом совещаний.
      - Насколько мне известно, Моисей Андреевич, вы собирались строить лодку проекта 636.3. Такую же, как субмарина «Якутск». Вот её мы за основу и возьмем, но внесем кардинальные изменения. Лодка станет однокорпусной, а это означает освобождение достаточно большого пространства, занимаемого вторым корпусом у других лодок. Двигатель будет очень мощный, ядерный, размерами всего до одного кубометра. На вооружение никаких ракет, а только самые мощные торпеды для поражения подводных целей. Только подводных целей, - подчеркнул последнее Костров. Для поражения целей на земле и надводных кораблей будет совершенно другое оружие, до селе ещё неизвест-ное никому. Страшное оружие, от которого защиты не существует.
      - Разрешите вопрос, товарищ контр-адмирал, - обратился Болотов.
      - Моисей Андреевич, я ученый, как и вы, а не кадровый офицер. По-этому уставные отношения отставить и перейти к гражданским. Что вы хотели спросить?
      - Однокорпусные лодки ещё никто не строил…
      - Понятно, - перебил его Костров, - прочность материала, из которого будет изготовлена лодка, вполне выдержит давление на дне Марианской впа-дины. Но может возникнуть проблема со всплытием с такой глубины. Поэтому в качестве балласта забортная вода использована не будет. Этот вопрос легко решится по-другому.
      - С трудом верится, Роман Егорович, - произнес Болотов.
      - Согласен, Моисей Андреевич, три века назад в существование ракет вряд ли кто-нибудь поверил бы. Но пришло время, господин Болотов, при-шло!
      - Умеете же вы убеждать, черт возьми! – воскликнул он.
      - Ну что? По кофейку и собирайте личный состав, ставьте задачу.
      Вечером к Болотову приехали адмиралы Говорков и Забродин.
      - Ну как первый день общения с великим? – спросил командующий Черноморским флотом.
      - С великим? – переспросил Болотов, - а он действительно великий! У меня было такое ощущение, что я попал в будущее. Если мы построим эту лодку, то равных ей не будет ещё несколько столетий.
      - Если построим, вы не уверены? – спросил Забродин.
      - Нет, это просто фраза речи и я уверен. Тогда его нужно не охранять, а носить на руках. Фантасты такого ещё не строили, а он поставил конкретные задачи.
      - Мне позвонил директор ФСБ Пирогов и дал некоторые наставления, - заявил начальник контрразведки Забродин. – Он также рассказал, что этот Ко-стров создал истребитель, который на испытаниях в воздухе не смогли засечь радарами и пытались сбить из зениток и ракетами. Ничего не вышло, авиаторы в шоковом восторге. Непостижимо!
      В доках Костров выбрал место и приказал изготовить макет корпуса лодки один в один. Макет он разрезал на три части: днище и две боковинки. Потом выставил охрану из морпехов и никого даже близко не подпускал. Но иногда приходил с женой и Синициной. Но и они не знали сути. Он изготавли-вал свой металл, который назвал компосталью и заливал материал в макет. Че-рез сутки макет разобрали, охрану сняли. Все увидели корпус лодки в трех ча-стях и уже начали крепить к нему приборы и оборудование.
      Болотов ничего не понимал. Костров объяснил опять всё просто:
      - Когда все приборы и оборудование установим, то корпус лодки скле-им. И он станет абсолютно цельным, без каких-либо изъянов и слабых мест от склеивания. В таком открытом варианте ведь гораздо легче и быстрее крепить все приборы. Это нам сэкономит несколько месяцев рабочего времени. Вы не согласны, Моисей Андреевич?
      - Всегда считал, что склеенное не так прочно, как цельное, - ответил он.
      - При определенном типе склейки металл станет цельным. Можно не беспокоиться, - пояснил Костров.
      - Конечно, если общаться с инопланетянином, - усмехнулся Болотов, - шутка…
      Небольшую комнатку Кострову всё-таки выделили, как он и просил. Небольшую, но с диваном, креслами и санузлом. Вот там он и общался с Си-нициной днем с большим удовольствием и страстью. А ночью, естественно, с женой.
      Настало время и он позвонил Говоркову:
      - Степан Петрович, мне необходимо слетать в Н-ск на несколько дней. Сможете организовать завтра транспорт?
      - Конечно, без вопросов, - ответил командующий, - вы полетите один или?
      - Один, жена и секретарь останутся здесь. В Н-ске должны были изго-товить очень важный прибор, вот мне его и необходимо забрать.
      В Н-ск он прилетел в обед и появился в НИИ физики и электроники, как снег на голову. Лебединская, замещающая его, отчитывалась:
      - У нас всё нормально, всё по плану. Я договорилась с командованием ВКС и теперь истребители, бомбардировщики и перехватчики прилетают к нам на военный аэродром. Там мы их «красим». Производительность увели-чилась в разы. Извини, Роман Егорович, ты прилетел один. Но ты же не мо-жешь без женщин…
      - А ты…
      - Я я… А я подыщу тебе хорошего секретаря на несколько дней.
      - Согласен, но чуточку позже.
      Он подошел и подсадил её на стол, снимая трусики…
      Одевая их, она с улыбкой произнесла:
      - Маньяк!
      Костров вызвал к себе Абрамова. Наиль Павлович докладывал:
      - Ваше задание, Роман Егорович, выполнено, прибор создан…
      Далее он докладывал характеристики прибора. А после в кабинет во-шла девушка-красавица с длинными ножками, широкими бедрами и узкой та-лией. Вошла в форме лейтенанта.
      - Я ваша новая секретарша Ольга. Чуточку позже в кабинет вошла Ле-бединская.
      - Роман Егорович, дабы не было никаких сплетен, я предлагаю поехать ко мне домой.
      - А это будет удобно? – спросил он.
      - Удобно, удобно, не переживай… те, - добавила она.
      Они приехали на квартиру и женщины быстро приготовили легкий ужин. После Лебединская отвела Ольгу и Романа в спальню. Объявила:
      - Вы ложитесь, молодые, а я подойду чуточку позже.
      Роман посмотрел на неё, но ничего не сказал. И она действительно пришла через час. Секс втроем, такого у Романа ещё не было. И он с удоволь-ствием познавал новые ощущения.
      Через день Роман улетел в Крым. И весь полет думал, рассуждал. Ко-нечно, Лебединская очень умная женщина и не зря устроила эту вечеринку. Теперь его будет тянуть к ним, и одна Валентина вряд ли выдержит конкурен-цию. Но ведь и он не дурак: Галина согласится без проблем, а как убедить Ва-лентину. Да, об этом надо подумать.
      Валентина открыто и никого не стесняясь, обняла его в КБ. Она заме-тила взгляд Синициной и увела мужа в выделенный кабинет. После секса спро-сила:
      - Ты же ведь, Рома, спишь с этой секретаршей?
      - Сплю, скрывать не стану, - честно ответил он.
      - Ну да, ты говорил, что полигамный. Тогда, может быть, пригласить её как-нибудь к нам в спальню. Чего же теперь таиться-то. Ну а дальше поглядим, тебя я всё равно никому не отдам.
      - Поглядим, - ответил Роман и снова подсадил её на стол…
      
      
      VII
      
      
      Роман с Валентиной изучали прибор, который он привез из Н-ска. Его характеристики и как он работает. Роман внезапно спросил:
      - Валюша, а что с твоей диссертацией?
      - Она готова, -ответила она, - надо застолбить время в ВАКе для защи-ты.
      - Прекрасно! – воскликнул Роман, - но защищаться ты будешь в воен-ной диссертационной комиссии. Прямо сейчас звоню Кожевникову.
      Он набрал номер.
      - Михаил Юрьевич, здравия желаю, это Костров. Моя супруга написала докторскую и надо бы защититься. И в тоже время она нужна мне здесь для работы. Нельзя ли посодействовать, чтобы защита прошла быстро, мне это крайне важно. ….. Хорошо, благодарю. 
      Роман улыбнулся и пояснил:
      - Завтра с утра на самолет и в Москву, в военную академию наук. Дис-сертационная комиссия тебя уже будет ждать и всё сделают за один день. На следующий день домой, вернее сюда.
      Валентина улетела и два дня Синицина ночевала с Романом. Супруга вернулась доктором физико-математических наук и Роман сразу же подключил её к работе.
      - Ты, Валюша, уже поняла принцип работы прибора. И как мы его назовем?
      - Не знаю, - ответила она, - ты его папа, тебе и называть.
      - Давай назовем спинобой, ты не против?
      - Нет, конечно. Спин и бой – всё соответствует, - ответила она.
      - Хорошо. Тогда ты его должна немного доработать с целью увеличе-ния или уменьшения в зависимости от потребности распределения электрон-ной и спиновой плотностей. То есть для получения высотного заряда необхо-димой мощности. Используй бриллюэновскую спектроскопию для определе-ния динамики намагниченности верхних слоев воздуха. Таким образом ты бу-дешь лучше контролировать мощность заряда. И определи режимы работы спинобоя. Например, первый режим для уничтожения живой силы противника на открытом пространстве и в окопах. Второй режим – в блиндажах. Третий режим – в укрепленных бункерах, бомбоубежищах и уничтожение бронетех-ники противника или кораблей. А я пока займусь установлением ядерного ре-актора на лодку.
      Вечером в спальне они переглянулись, и Валентина сама позвала Галину в постель. Ощущения были незабываемые, раскованные ласки доставляли огромное удовольствие всем троим.
      Ядерный реактор Роман собирал по достаточно простому принципу. В замкнутом, ограниченном пространстве начиналось цепная реакция. Но деле-ние заканчивалось из-за отсутствия свободного пространства. Взрыва не было, так как суперпрочная оболочка из компостали не давала такой возможности. И не было никакой радиации. Костров установил небольшой «ящичек» под оше-ломленные взгляды ученых и офицеров. Болотов произнес под аплодисменты:
      - Что тут скажешь – невероятно, но очевидно!
      Время шло и год завершался. Корпус лодки склеили тем же раствором компостали, и она была готова к спуску на воду. Костров доложил в Генераль-ный штаб о готовности субмарины. И попросил недельку на обучение личного состава особенностям этой лодки.
      И вот субмарина, названная в честь родного города Костровых, уже возвышалась на стапелях. Она не была махиной в сто семьдесят метров, как другие ракетоносцы. А всего лишь семьдесят с небольшим метров и находи-лась на сорока двух тележках-стапелях, установленных на рельсах.
      Прибыли высокие лица: Верховный главнокомандующий вооружённы-ми силами страны, министр обороны, начальник Генерального штаба, коман-дующий Тихоокеанским флотом, к которому приписана лодка, командующий Черномоским флотом…
      Первыми к лодке пустили священников. Они освятили ее по старинно-му православному обычаю, спели молитвы, побрызгали на корпус святой во-дой. Звучал Гимн России, приветствия и краткие речи. Командир разбил о борт бутылку шампанского. Прозвучала команда:
      - Стапель-поезд на ход!
      Под марш военного оркестра субмарина медленно, буквально санти-метр за сантиметром покатилась к выходу из цеха.
      Высокие лица собрались в вип-зале столовой КБ. И конечно же, все ждали пояснений Кострова. И он с удовольствием рассказывал.
      - Это первая в мире атомная лодка, размерами вдвое меньше обычных или привычных для моряков-подводников. Лодку невозможно засечь радара-ми или другими устройствами, можно лишь увидеть глазами. Лодка без про-блем ныряет на глубину десять тысяч метров. Для этого в балластные цистер-ны закачивается не вода, а помещено специальное вещество, которое имеет огромный вес или вообще ничего не весит в зависимости от команды с цен-трального пульта. Состав, я полагаю, объяснять здесь ни к чему, но благодаря ему лодка может погружаться и всплывать без проблем. На лодке установлен особый ядерный и очень мощный двигатель, размерами всего лишь один ку-бометр. Это новационный двигатель, аналогов которому в мире нет. Для уни-чтожения подводных целей используются торпеды. А вот для уничтожения целей на суше или надводных кораблей используется оружие, от которого за-щиты не существует. Я назвал это оружие спинобоем, потому как в его работе используется принцип спиновой электроники. На мониторе набираются коор-динаты и площадь поражения от десяти метров до ста километров в любой точке земного шара. Выбирается режим поражения: люди, бункеры, бомбо-убежища, корабли или бронетехника. Пуск и в заданном квадрате жаренный фарш или пыль, оплавленный металл и так далее. Никакой защиты не суще-ствует. Если набрать координаты, например, Вашингтона, то от него останется ровная площадка с пыле-бетонным фаршем. Примерно, так. Да-а, забыл ещё сказать, что при прямом попадании ракеты или торпеды в лодку ничего не произойдет. На ней даже царапин не будет. Вам всё это кажется невероятным, но это очевидный факт, что и подтвердится на учебных стрельбах. У меня всё.
      - Почему закончили не по уставу, товарищ контр-адмирал? – недоволь-но спросил командующий Тихоокеанским флотом. – Будете наказаны.
      - Послушайте, адмирал, я академик, а не кадровый офицер и дрючить меня не надо. Я вообще устав не читал, если вам это так важно, сапог кирзо-вый. Наказывать он собрался. Бабу свою наказывай.
      - Отставить, - мгновенно вмешался Верховный главнокомандующий, - извинитесь, адмирал, перед контр-адмиралом.
      - Я-то почему должен извиниться? – удивился он.
      - Да потому, что таких, как вы, могут быть сотни, а он единственный на всё тысячелетие. Я жду, - произнес Верховный.
      - Извините, товарищ контр-адмирал. Не знал, что вы не кадровый во-енный.
      «Хрен морской, всю радость испоганил», - пробурчал про себя прези-дент.
      Через несколько дней адмирал был снят с занимаемой должности, а Ко-стровы приглашены в Кремль. Валентине президент вручил золотую звезду Героя России, а Роману уже вторую.
      - Что планируете на ближайшее будущее? – спросил президент за кру-жечкой вечернего чая.
      - Поедем в Н-ск и организуем производство спинобоев. Армии, полагаю, они будут очень нужны. Продолжим, конечно, выпуск компостали для нанесения на самолеты и корабли. Примерно, пока так, Сергей Сергеевич. А далее поглядим.
      24.11.2025.