02. 004 Письмо Хубилай-хана императору Японии 1266

2. Война и мир монархов, государственных деятелей, полководцев, куртизанок



02.004 Письмо Хубилай-хана императору Японии (1266)

В 1271 г. два венецианских купца — Никколо и Маттео Поло в поисках новых рынков сбыта отправились в Восточную Азию. Их странствия продлились 24 года. С собой братья взяли сына Никколо — 16-летнего Марко Поло (1254—1324), будущего автора знаменитой «Книги чудес света» («Книги о разнообразии мира»), в которой он описал свои путешествия по Азии в 1276—1291 г.г.

В 1275 г. семейство Поло добралось до летней резиденции императора Хубилай-хана (1215—1294) — основателя монгольской империи Юань и одноименной династии на императорском престоле покоренного монголами Китая. Император знал Никколо и Маттео с 1266 г., когда те впервые прибыли в Монголию. В тот раз правитель, желая установить контакт с Европой, «дал им золотую пайцзу* для свободной дороги назад и попросил их передать послание папе римскому с просьбой прислать ему масла с гробницы Христа в Иерусалиме и проповедников христианства». Хан был веротерпим. При его дворе на важных постах служили представители разных народов и религий —  христиане, мусульмане, буддисты.
_______________
* Пайцза — верительная бирка, выдававшаяся монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями

На этот раз венецианские гости задержались у Хубилая на 17 лет. По словам Марко Поло, Хубилай-хан ценил лично его за остроту ума и расторопность, благоволил к нему и не отпускал домой, поручая многие важные дипломатические миссии. Марко оставил уникальные воспоминания о «Кублай-хане», управлявшем огромной территорией от Тихого океана до Чёрного моря включительно. Как выдающийся полководец и государственный деятель, Хубилай не посрамил памяти своего деда, великого Чингисхана.

В 1265 г., Хубилай после 5-летней междоусобицы с младшим братом возглавил монгольское государство. От корейцев он узнал о существовании «заморской территории» — Японии и в восьмой месяц 1266 г. отправил туда двух послов, Хэйдэ и Инь Хуна, с письмом к японскому императору. Послы прибыли на юг Кореи, но пересечь Корейский пролив им помешала непогода, и они вернулись домой. На следующий год Хэйдэ и Инь Хун были вновь отправлены с этим же письмом на Японские острова. Послание попало к 90-му императору Японии Камэяме только во втором месяце 1268 г. Получив письмо полуторагодовалой давности, император переслал его подлинному правителю Японии — сёгуну Камакуре. В бакуфу (правительстве самураев при сёгуне) долго спорили — отвечать или не отвечать на него, т.е. воевать. Сановникам была известна сила монгольского воинства. В конце концов решили не отвечать, и «вместо этого двор приказал читать молитвы по всей земле, в то время как бакуфу начало укреплять защиту против вторжения». (Ашина Шэни).

Копия XIII в. письма Хубилай-хана, написанного на классическом китайском языке, который являлся официальным языком всего монгольского государства, сохранилась в библиотеке древнего буддийского храма Тодай-дзи в японском городе Нара. Есть еще одна копия, записанная в хронике династии Юань («Юаньши»).

Вот текст первой копии в переводе и с комментариями К.У. Чэйза.

«По благоволению приказа Высочайшего Неба, император Великого Монгольского государства шлёт это письмо королю Японии.

С древних времен суверены малых стран, чьи территории были рядом друг с другом, расценивали как свой долг укреплять мирные отношения с помощью поддерживания доброго доверия. Куда уж более таким образом [должно это применяться в этом случае], раз предки Наши получили ясный мандат от Неба и завоевали весь Китай, и те из далеких мест и других регионов, что боятся Нашего величия и принимают Нашу добродетель, бесчисленны.

Когда впервые Мы взошли на престол, в то время как неповинный народ Кореи долго страдал от наконечников копий и стрел, Мы немедленно отправили солдат и вернули их пограничные крепости и отправили их старых и молодых назад [по их домам]. Корейский суверен и подданные (его) пришли к Нашему двору, чтоб выразить свою благодарность. Хотя по правде мы были сувереном и подданным, мы были счастливы как отец и сын. Мы верим, что подданные ваши уже знают это.

Корея есть Наша восточная граница, Япония близка к Корее. От основания вашей страны вы также иногда имели контакт с Китаем, но к Нам вы не отправили даже «посла с одной телегой», чтобы выразить дружественные [намерения].

Опасаясь, что ваше королевство знает это, но не обдумало это [тщательно], Мы специально отправили посла с письмом объявить Наше намерение. Мы надеемся, что в дальнейшем мы обменяемся приветствиями и установим дружественные [отношения], чтобы иметь взаимную привязанность и дружбу. Мудрец относится ко всем в пределах четырех морей как к семье; может ли быть принципом семьи не обмениваться дружественными [приветствиями]?

Что же до использования солдат и оружия, кто же захочет этого?

Король, подумайте над этим.
[Это] не выражает полностью [Нашего значения].
Третий год [правления] Чжиюань, восьмой месяц…»
(Текст взят на сайте https://vk.com/wall-6051001_230746)

К.У. Чейз обращает внимание на то, что Хубилай называет японского правителя «королём» (китайское ван), а не императором. «Согласно традиционной китайской иерархии, в которой «императором» был лишь суверен Китая, а наивысший титул, на который могли рассчитывать прочие государи, был «король». Завоевав Китай, монгольский хан провозгласил себя китайским императором. Титул «король» намекает на степень подчинённости китайскому императору, прямого настоящего подчинения он не подразумевает. Титул «король» здесь уважителен, или по меньшей мере приемлем, попытки унизить японского суверена здесь нет».

Переводчик также указывает на то, что Хубилай «приводит пример Кореи, чтобы выразить свои мирные намерения», но в то же время «намекает, что игнорирование его послания японским императором может привести к войне, таким образом угрожая японцам применением силы».

В историческом плане письмо Хубилай-хана к японскому императору интересно тем, что это был первый — и неудачный контакт властителей двух империй, вызвавший в дальнейшем экспансию монголов на Японские острова. Не известно, как сложились бы их взаимоотношения, ответь сёгун Камикура Хубилаю. По мнению историков, монгольский император был сосредоточен на подчинении себе всего Китая, в т.ч. южной империи Сун, которыми он овладел к 1271—1279 гг. Не исключено, что ответ японского правителя вполне устроил бы Хубилай-хана и гарантировал двум государствам «вечный мир и дружбу», правда, под властью монгольского императора. По большому счету, Япония не представляла реальной угрозы монголам.

В девятый месяц 1269 г. императору Камэяме пришло второе письмо Хубилай-хана, на которое «имперский двор приготовил наглый ответ, но на него наложило вето бакуфу Камакура». Монгольский правитель еще трижды направлял своих послов в Японию, но японцы так и не ответили ему. (Эти письма Хубилая не сохранились).

По описаниям Марко Поло, Хубилай-хан предпринял из Кореи два морских похода против японцев. Первое, видимо разведывательное вторжение монгольско-корейского флота с экипажем 23—37 тыс. человек в 1274 г. закончилось неудачей — тайфун уничтожил многие корабли. Не увенчалось успехом и второе вторжение в 1284 г., когда еще более сильный тайфун разметал и потопил совместный монгольско-корейско-китайский флот из 1000 кораблей, насчитывавший до 150 тыс. человек. В японской истории тайфун получил название «камикадзе» («божественный ветер»). После этого Япония более 6 столетий счастливо избегала захвата островов иностранными государствами, пока сама не развязала в XX в. целую серию войн и не поплатилась за это в 1945 г.


Рисунок из Интернета. Хубилай
https://za.pinterest.com/pin/853995148084913252/