Последний человек среди зверей...

 Проект "Анти-Киплинг"...
( навеяно фильмом ,,Планета обезьян")

Лев лежал на ковре в кабинете, и это было самое естественное для него положение на первый взгляд...

Но неестественным было всё остальное...

Поза того достоинства, в которой он как бы  застыл, напоминала скорее скульптуру упавшего монарха, а не позу спящего царя зверей. Его огромная грива, обычно сияющая медью и золотом, была тусклой и свалявшейся на левом боку, где шерсть пропиталась темным, уже подсохшим оттенком залежалости. Глаза, цвета старого янтаря, были широко открыты и смотрели в матовый потолок с выражением не гнева и не страха, а какого то глубочайшего удивления. Следов борьбы не было. Ни вырванных когтями клочьев шерсти, ни опрокинутой мебели, совершенно ничего!

Смерть пришла тихо, почти как незваный, но очень вежливый гость, и унесла с собой самого могущественного зверя в этом Городе...

Алексей Гордеев стоял на пороге, чувствуя себя сейчас полным  идиотом...

Он был единственным человеком в комнате, полной животных, и единственным человеком во всём   Департаменте Внутренних Расследований Звериной Полиции. Его коллеги — рыжий колли Эйдан, обезьяна-капуцин по имени Луис и матерый волк Гринг  уже вовсю здесь работали: обнюхивали воздух, фиксировали на планшеты малейшие пылинки следов, перешептывались на своем, богатом на полутона и запахи, языке зверей...

— Гордей, не топчись на пороге, — беззлобно бросил ему  Эйдан, не отрываясь от осмотра когтей на передней лапе льва. — Подойди, взгляни своим человеческим глазом. Может, увидишь то, что мы упускаем!

Алексей сделал шаг, и скрип его подошв по паркету прозвучал грубым диссонансом в тихой симфонии звериной работы.

Он ненавидел, когда Эйдан называл его «Гордей». Но терпел. Терпеть всё было его основной работой вот уже пять лет, с тех пор,  как Проект «Просветление» подарил всем  животным разум, речь и жажду самоопределения, а человечеству всеобщий  коллективный нервный срыв...

Мир не перевернулся в одночасье. Не было никаких кровавых революций под предводительством свирепых шимпанзе. Был долгий, мучительный процесс договоров, каких то многочисленных конвенций и создания смешанных правительств.

Город, в котором они все жили, стал экспериментом, хрустальным шаром, в котором пытались угадать будущее всей  планеты!

А Звериная Полиция была его стержнем. И Отдел Внутренних Расследований таким же  стержнем внутри этого  стержня, призванным гасить конфликты до того, как они перерастут в массовые погромы...

Алексей был там, в этом отделе,  единственным  «человеческим элементом». Каким то даже символом общего их единства. Даже шуткой. И почти живым талисманом.
Иногда даже  удобным громоотводом для их звериного недовольства. Но он был очень хорош в своей работе.
Упрям, как мул, наблюдателен и обладал странным для человека качеством,  он умел молчать и слушать всех...

Он присел на корточки рядом с телом...

Льва звали Аристотель. Не как то иначе, а именно Аристотель!
Он был не просто начальником полиции.
Он был одним из «Верховных», этакого  неофициального совета старейшин, куда входили самые умные, самые уважаемые представители ключевых видов животного мира. Его смерть была теперь  не просто убийством. Это было целое  землетрясение...

— Причина? — тихо спросил Алексей.

Гринг, волк, подошел ближе. Его серая шкура была покрыта шрамами ещё до этой  просветленческой эпохи, а глаза светились холодным зеленым огнем:

— Не очень ясно. Ни ран, ни следов удушья. Яды,  большинство из них действуют на нас так же, как и на вас, — должны были вызвать спазмы, судороги. Здесь ничего подобного. Как будто… его просто  выключили...

— Выключили? — переспросил Алексей.

— Как лампочку, — кивнул Луис, карабкаясь по шкафу и осматривая люстру. — Щёлк,  и нет его. Мозговая деятельность прекратилась мгновенно... Сердце остановилось через три секунды. Судя по окоченению, это произошло около восьми часов назад...

Алексей посмотрел на окно. Шел дождь. Город за стеклом был похож на акварель, написанную грязной водой: серые небоскребы, тусклые огни, силуэты аэромобилей, скользящих между уровнями. Мир, где человек больше не был венцом творения. Где ему теперь надо было уже постоянно договариваться с другими...

— Кто нашел? — спросил он.

— Секретарша, рысь Инесса, — ответил Эйдан. — Пришла утром, чтобы разбудить его к совещанию. Дверь была не заперта...

Алексей осмотрел дверь. Следов взлома нет. Замок сложный, электронный. Отпечатки? Отпечатки лап? Ничего чужеродного...

— Значит, его либо убил кто-то, кому он доверял настолько, что пустил в кабинет ночью, либо… убийца вошел, не взламывая эту  дверь...

— Или у него был ключ, — добавил Гринг. — Физический или цифровой!

Мысль была неприятной. Круг подозреваемых сужался до очень узкого круга приближенных...

Расследование началось в атмосфере тихой истерии. Аристотель был всеобщим  символом порядка.
Его убийство могло спровоцировать волну паники и взаимных обвинений. Уже к полудню в соцсетях и на звериных форумах замелькали различные  теории. Люди шептались о «зверином заговоре», о том, что «они» начали очищать город от людей, начав с их союзника. Животные, в свою очередь, кивали на человеческих радикалов, «реваншистов», которые не смирились с таким новым миром...

Алексей часами просиживал в своем кабинете, изучая досье. Его кабинет был крошечным, как будто в насмешку, и находился рядом с комнатой для уборки помещений.
На стене висел единственный постер,  репродукция « ископаемого  человека», на которой кто то из офисных шалунов-енотов дорисовал хвост и уши...

Он просматривал список «Верховных»...

После Аристотеля оставались:

— Одиссей, это крупный  орёл, командующий всеми воздушными патрулями. Холодный, расчетливый стратег. Жил в своём огромном гнезде на шпиле самого высокого небоскреба.

— Матильда, слониха, глава городского архива и хранительница памяти. Ее уважали все без исключения. Ее хобот мог поднять даже автомобиль, а ее память хранила каждое принятое в Городе решение за последние пять лет...

— Кассандра, дельфиниха, курировавшая всю науку и систему коммуникаций. Проводила большую часть времени в специальном бассейне-лаборатории, находясь во взаимодействии со  сложными нейро-интерфейсами, связывающих Город со всем внешним миром...

— Барбаросса, медведь, босс крупнейшего  строительного синдиката. Грубый, могущественный, контролировал всю инфраструктуру и, по слухам, половину всего подпольного бизнеса. С Аристотелем они были политическими соперниками, но открытой вражды не допускали...

Подозревать можно было любого. Или никого. Убийство было слишком чистым, слишком профессиональным...

На третий день расследования Эйдан влетел в кабинет Алексея,идаже  не постучав. Уши у пса были напряжены, хвост вилял не от радости, а от возбуждения:

— Гордей, ты не поверишь! Нашли кое-что. В системе вентиляции кабинета Аристотеля. На фильтре!

Он положил на стол прозрачный целлофановый пакет. Внутри лежал крошечный, не больше ногтя, обломок чего-то, похожего на хитин. Он был черного цвета, с едва заметным перламутровым отливом...

— Что это? — спросил Алексей.

— Не знаю. Лаборатория в полном  ступоре. Это  не животное происхождение. И не растительное. Структура такая  не встречалась раньше. Как нано-материал, но… он, кстати,  тоже  органический!

Алексей взял пакет в руки. Обломок был холодным и странно инертным.

— Насекомое?

— Возможно. Но каких-либо совпадений с известными видами нет. Ни по ДНК, ни по хитиновому составу. Это что-то новое!

Новое...

В их мире, где всё было каталогизировано, разделено на виды и подвиды, «новое» было каким то  пугающим словом...

Ночью Алексею позвонил Луис. Голос обезьяны был сдавленным, испуганным:

— Алексей, я копался в личных записях Аристотеля. В его дневнике. Он последние недели был каким то параноиком. Упоминал о каком-то «Проекте Анти-Киплинг». Слышал это название?

— Анти-Киплинг? — Алексей сел на кровати. — Нет. Что это?

— Не знаю. Но он писал, что это «не песнь, а анти-песнь». И что «охотник сам стал дичью». И еще… он боялся какого то шепота и шороха в стенах!

Шепот и шорох в стенах?
Алексей посмотрел на вентиляционную решетку в своей квартире. Она была темной и безмолвной...

— Луис, где ты сейчас?

— Дома. В своём архиве. Я… я боюсь, Алексей. Лев был сильнейшим из нас. А его убили, как обычного щенка. Если они могли добраться до него… То...

— Никому не говори об этом, — резко сказал ему  Алексей. — Запрись и никому не открывай. Завтра разберемся!

Утром Луис не вышел на связь...

Его нашли в главном серверном зале архива. Он висел на проводах, как марионетка, с порванным горлом. На его лице застыла маска ужаса. И снова  никаких следов борьбы. Только на полу, в луже крови, лежал еще один крошечный обломок такого же  черного хитина...

Теперь паника перестала быть тихой. Гринг, прибывший на место, оскалился так, что его морда стала похожа на череп.

— Война, — просипел он. — Кто-то объявил нам войну. И бьет по самым головам!

Алексей чувствовал то же самое. Но его человеческий, незвериный ум ухватился за одну  деталь:

— «Охотник стал дичью!». 
Это же  строка из Киплинга!

«Охотник станет дичью» — так заканчивается его стихотворение «Закон джунглей»!

Проект «Анти-Киплинг»...
Кто-то переписывал все  законы. Кто-то превращал охотников самих  в дичь!

Они собрались на экстренное совещание в кабинете Гринга. Волк ходил взад-вперед, его когти отстукивали по полу нервную дробь:

— Два убийства. Два Верховных. Оба, это же наши  ключевые фигуры! Аристотель олицетворял  закон. Луис курировал  информацию. Кто следующий? Одиссей? Матильда? Я?

— Нужно поставить всех под охрану, — сказал Алексей. — И проанализировать связь между жертвами. Что общего у льва и обезьяны?

— Разум, — мрачно бросил Гринг. — Они оба были просветленными. Как и мы все...

— Нет, что-то еще, — настаивал Алексей. — Аристотель был политиком. Луис  технарем, архивариусом. Они же редко пересекались...

Эйдан, сидевший в углу и лихорадочно работавший на планшете, поднял голову:

— Есть кое-что. И Аристотель, и Луис в последний месяц запрашивали доступ к одним и тем же архивным данным. К черновикам ранних этапов этого  Проекта «Просветление». К тем документам, что должны были быть уничтожены...

Легендарный Проект «Просветление»!

Официальная версия гласила, что это был прорыв в нейробиологии, случайное открытие, позволившее «разбудить» спящий интеллект животного мира.
Но ходили разные слухи. Что это было не случайно. Что за этим стояли какие то военные. Что это было оружие, которое дало такой  обратный эффект...

— Что именно они искали? — спросил Алексей.

— Не знаю. Уровень доступа высший,  «Омега». Даже у меня нет к нему прав. Только у Совета Верховных. И… — Эйдан замолчал.

— И?

— И у Кассандры. Дельфины разрабатывали нейро-интерфейсы для этого проекта. У них был  полный доступ ко всему...

Кассандра!
Мудрая, и какая то отстраненная Кассандра...

Алексей вспомнил ее глаза — огромные, темные, казалось, видевшие сквозь время и воду. Она всегда была на стороне человека. Выступала за их  всеобщий союз.

— Надо поговорить с ней, — сказал Алексей. — И найти эти черновики!

Бассейн-лаборатория Кассандры находилась в подвальном уровне НИИ «Океан»...

Воздух был влажным, пахло немного  озоном и морской солью. Кассандра плавала в центре огромного резервуара, ее тело подсвечивалось неоновыми огнями датчиков, прикрепленных к ее коже. Рядом с бассейном стоял сложный терминал, с которого на дельфиниху шли огромные потоки данных...

Она тут же издала серию щелчков и свистов, которые компьютер тут же перевел на человеческую речь. Голос был спокойным, мелодичным, но в нем слышалась усталость:

— Алексей Гордеев! И Гринг... Нечастые вы гости. Вы пришли по поводу смертей?

— Мы пришли за информацией, Кассандра, — сказал Алексей, подходя к краю бассейна. — Проект «Анти-Киплинг». И архивные данные «Омега»...

Дельфиниха замерла на мгновение. Ее глаза уставились на Алексея:

— Вы копались не в своем деле, человек. Некоторые глубины лучше не тревожить!

— Кто-то убивает Верховных, — вступил Гринг. Его голос прозвучал,  как скрежет камней. — И мы считаем, что следующей можешь быть ты!

— Со мной ничего не случится, — ответила Кассандра. — Я не представляю никакой угрозы.

—Угрозы для кого? — быстро спросил Алексей.

Кассандра проигнорировала его  вопрос:

— Проект «Анти-Киплинг» — это не официальное название. Это шутка, черный юмор одного из ученых. Основанная просто на страхе...

— Каком страхе?

— Страхе перед собственным творением, — ее голос стал тише. — Вы знаете официальную версию «Просветления». Это просто ложь!

Это не был мирный проект. Это было оружие психотронного воздействия. Его цель,  не пробудить разум, а подчинить его. Создать армию управляемых животных-солдат!

Алексей почувствовал, как у него похолодели руки.

— Что?

— Но что-то пошло не так, — продолжала Кассандра. — Нейро-вирус, который мы разрабатывали… он как то неожиданно мутировал. Он не просто открыл разум. Он… пробудил нечто большее. Коллективное бессознательное целого  вида. Архетипы. Инстинкты, возведенные в абсолют. Лев стал не просто умным львом. Он стал Царем! Орел  Властелином Небес. А обезьяна  Хранителем Памяти!

— А вы? — тихо спросил Алексей.

— Мы, дельфины, стали Голосом Океана. Хранителями информации. Но вирус был нестабилен. Он продолжал эволюционировать. И породил… побочный эффект!

Она издала печальный свист:

— Породил насекомых!

Вода в бассейне вдруг забурлила. Из-за спины Кассандры, из темных углов резервуара, на поверхность начали всплывать тельца. Тараканы...

Тысячи тараканов!
Но они были… какие то другие. Крупнее намного. Их хитин отливал почти что  металлом. Они молча, организованно выстроились в линию на поверхности воды, их усики были у всех  неподвижны...

— «Просветление» должно было затронуть только млекопитающих и птиц, — сказала Кассандра. — Но нейро-вирус ушел в подполье. Буквально. Он просочился в канализацию, в вентиляцию. И нашел себе идеальных носителей. Насекомых. У них не было индивидуального разума, который можно было бы пробудить. У них был коллективный. Роевой интеллект. И вирус дал ему голос. Цель. Они и стали Анти-Киплингом. Отрицанием нашего мира. Где нет царей и подданных. Где есть только их всеобщий организм -  их Улей!

Алексей смотрел на тараканов, и ему стало физически плохо. Они не двигались. Они просто чего то  ждали...

— Они убили Аристотеля и Луиса? — спросил Гринг, и в его голосе впервые зазвучало нечто, похожее на страх.

— Да, — ответила Кассандра. — Они могут проникнуть куда угодно. Их оружие  не когти и не яд. Они научились генерировать резонансный всеобщий нейро-импульс. Тот самый, что лежал в основе «Просветления». Только они превратили его в страшное  оружие. Щелчок, обычный тихий звуковой шелчок и мозговая деятельность мгновенно прекращается. Они даже не охотятся. Они… как будто дезинфицируют... все живое и материальное...

— Почему они начали сейчас? — крикнул Алексей. — Почему ждали пять лет?

— Потому что они учились. Анализировали нас, изучали. И ждали, пока наша система не станет достаточно хрупкой. Убийство Аристотеля,  это не просто убийство. Это проверка всей их  системы. Первый ход в игре, правила которой пишут они сами!

— Как их остановить? — спросил Гринг, и его волчий оскал был направлен на неподвижную стаю тараканов.

— Вы не можете их как то остановить, — просто сказала Кассандра. — Вы боретесь не с врагом. Вы боретесь с идеей. С идеей того, что индивидуальный разум, это тупик. Что будущее за коллективом. Они же,  следующая ступень эволюции. А мы… мы,  бракованный уже  эксперимент!

Внезапно тараканы синхронно нырнули и исчезли в темноте воды.
Кассандра вздохнула:

— Они ушли. Они всё слышали. Теперь они знают, что вы знаете обо всём этом!

Алексей стоял, парализованный ужасом.

Война с насекомыми?
Как можно выиграть войну с противником, который вездесущ, не имеет центра управления и считает тебя просто мусором на своём пути истории?

Они вернулись в штаб и подняли всех на ноги. Верховных эвакуировали в секретные бункеры. Город был поставлен на военное положение. Но как бороться с врагом, который везде, даже в стенах?

Алексей пытался думать. Человеческий мозг, лишенный их  роевого инстинкта, искал логику, какое-нибудь слабое место...

Кассандра сказала , это  «резонансный нейро-импульс». Значит, где-то должен быть источник этого импульса?
Улей. Матка. Мозг роя?

Он пошел в архив, в кабинет Луиса. Обезьяна что-то там искала. И нашла пока только  свою смерть...

Алексей сел за ее терминал и, используя свои скудные права, начал искать любые аномалии в энергопотреблении города за последние месяцы. Если где-то есть устройство, генерирующее такой импульс, ему нужна энергия. Много энергии...

И он нашел...

Старая канализационная насосная станция в промышленном районе, заброшенная еще до «Просветления». Ее энергопотребление за последние полгода выросло на 5000%. Данные эти были тщательно замаскированы под различные  технические сбои, но человеческая привычка искать закономерности в цифрах отлично и на этот раз сработала!

Он позвонил Грингу:

— Я нашел их. Улей там! Насосная станция №7...

Гринг выслушал его без возражений.

Волк понял,  это их единственный шанс:

— Собираю группу. Штурмовой отряд. Только млекопитающие. Птицы слишком уязвимы для чего-то, что может быть в воздухе.

Алексей тоже хотел идти, но Гринг запретил:

— Ты человек. Ты просто  не выживешь. Твое дело  думать. Оставайся и координируй всё...

Алексей остался. Он сидел в оперативном центре и смотрел на экраны, куда передавалось видео с камер штурмовой группы.

Гринг, Эйдан, десяток волков, медведей, тигров. Они вошли в темный, залитый грязной водой тоннель.

Первые минуты были спокойными. Тишина, прерываемая только тяжелым дыханием зверей и каплями воды. Потом Эйдан сказал:
— Что-то не так. Воздух… как то  вибрирует...

И вот тогда стены зашевелились.
Они буквально ожили. Из каждой трещины, из каждой вентиляционной решетки хлынули потоки насекомых. Тараканы, сверчки, муравьи. Но все,  увеличенные, огромные,  модифицированные, с хитином, отливающим металлом. Они не нападали в прямом смысле. Они облепляли зверей, пытаясь проникнуть в уши, в нос, в пасть. Видеокамеры  залились черной жижей.

Раздались крики, рыки, выстрелы. Но против такого  роя оружие было почти бесполезно...

— Отступать! — зарычал Гринг. — Отступать!

Эйдан пытался что-то сказать, но его голос захлебнулся. Одна за другой камеры гасли. Последней погасла видеокамера Гринга. Алексей видел, как огромный волк, покрытый сплошным ковром извивающихся тел, падает на колени, пытаясь содрать их с морды, и издает последний, полный бессильной ярости, вой...

Потом полная  тишина...

Алексей сидел в жуткой  тишине оперативного центра. Он был теперь  один. Экипаж отдела, наблюдавший за этой  операцией, разбежался, охваченный ужасом. Он проиграл. Они все проиграли!

Он не знал, сколько просидел так. Его вывел из ступора тихий звук. Скребок в вентиляции. Прямо над его головой...

ОНИ теперь пришли и за ним!

Алексей вскочил.
Инстинкт самосохранения заставил его двигаться. Он выбежал из центра и помчался по пустым коридорам. Куда? Мир снаружи был таким же уязвимым. Улей этот был теперь  везде...

И тогда он вспомнил! Кассандра!
Она сказала: «Со мной ничего не случится. Я не представляю никакой  угрозы».

Почему? Потому что она была частью системы? Или потому что она знала нечто, что защищало ее?

Он побежал в НИИ «Океан». Город вокруг него был охвачен хаосом. Слышались сирены, крики, выстрелы. На экранах уличных мониторов мелькали сообщения о нападениях, о том, что все «стены ожили!».

Он ворвался в лабораторию Кассандры.

Дельфиниха по-прежнему плавала в бассейне. На поверхности воды снова выстроились тараканы. Но на этот раз их было больше. И в центре их построения стояла какая то  фигура...

Это была фигура  человека!

Вернее, его подобие.
Существо, собранное из тысяч тараканов, державших форму человеческого тела. Оно было грубым, лишенным деталей, но поза его была решительной и властной...

 «Анти-Киплинг»...
 Отрицание не только звериного, но и всего человеческого...

— Алексей Гордеев, — произнесло это  существо. Его голос был похож на шелест миллионов крыльев, на скрежет металлического  хитина. — Последний человек в системе! Ты пришел стать свидетелем конца твоего вида?

— Нет, — сказал Алексей. Он смотрел на Кассандру. — Я пришел за ответом. Почему ты жива? Ты с ними?

— Нет, — ответила Кассандра. Ее голос был полон скорби. — Я тоже  пленник. И какое то даже  предостережение людям...

Они оставили меня жить, чтобы я видела их триумф. И чтобы я передала тебе их условие!

— Условие?

— Сдаться, — просто сказало существо из тараканов. — Людям нужно отвести специальные резервации. Отказаться от всяких технологий. Жить,  как до «Просветления».
Как жили тогда животные. Взамен мы оставим вам жизнь! Ваш разум нам неинтересен. Он, это, как болезнь!

Алексей смотрел на  шевелящееся подобие человека, на Кассандру, на черную, мертвую воду.
И он теперь всё понял!

Он понял их слабость.
Их роевой разум был могущественен, но он был лишен чего-то очень важного... Видимо, какого то творчества. Иррационального поступка. Способности к самопожертвованию. Всего того, что делало человека  человеком, а зверя тоже  личностью!

Они могли победить в самой войне. Но они не могли победить в борьбе идей!

— Нет, — тихо сказал Алексей.

— Ты отказываешься? — шелестело существо. — Ты же  умрешь!

— Возможно, — Алексей шагнул к краю бассейна. — Но вы точно  проиграли. Вы только что это сами  доказали!

— Каким образом?

— Вы пришли ко мне с предложением. Вы пытаетесь как то  договориться. Роевой разум, идеальный и всесильный, опустился до уровня индивидуального?
Вы признали, что мы представляем для вас какую то  ценность. Не как дичь, а как сторона переговоров.
Вы боитесь не нашего оружия. Вы боитесь нашей воли. Воли к свободе. Даже если эта свобода  глупа, иррациональна и ведет к смерти!

Существо из тараканов замерло.

Шелест внезапно  прекратился. Казалось, Улей впервые столкнулся с чем-то таким, чего  не мог никак понять...

— Это же не логично, — наконец, произнесло оно.

— Именно, — улыбнулся Алексей.
— Мир не логичен. Он же живой. И вы в нем, лишь его маленькая часть. А не конец нам!

Он посмотрел на Кассандру. И увидел в ее глазах не скорбь, а какую то  надежду. И даже гордость...

— Кассандра, — сказал он. — Сигнал! Всем, кто может слышать, дай сигнал.
Людям и зверям!

Передай: враг совсем не бессмертен. У него есть слабость. Он не понимает нас! И это наше самое грозное оружие!

Дельфиниха медленно кивнула. И затем издала пронзительный, ультразвуковой свист, который пошел через нейро-интерфейсы, через все каналы связи умирающего Города...

Существо из тараканов рассыпалось и снова слилось с роем. Рой ринулся на Алексея...

Он и не сопротивлялся. Он стоял и смотрел, как черная стена насекомых накатывает на него. Он чувствовал их холодные тела на своей коже, их щупальца в ушах, их резонанс, который должен был сейчас  убить его мозг...

Но в последний момент он не думал о страхе.
Он думал о Гринге, об Эйдане, о Луисе. О льве Аристотеле. О хрупком, несовершенном, но живом мире, который они пытались как то ещё  сохранить...

И тогда, сквозь нарастающий гул в ушах, он услышал новый звук. Далекий, но ясный. Рев. Медвежий рев. Потом лай. Потом вой. Сигнал Кассандры был услышан всеми!

Война не была окончена...

Она только начиналась. И  впервые с момента убийства Аристотеля у тех, кто верил в свою  индивидуальность, появилась какая то надежда...

Алексей Гордеев, последний человек в Звериной Полиции, падая во тьму смерти, знал, что  они не умрут в забвении и напрасно. Они просто умрут...

И всё равно победят!

А это имело сейчас  огромное  значение для всех!

Это стало Началом...