Письмо другу - 1994

Здравствуйте!
Женечка, спешу тебе сообщить, что в полку твоих поклонников прибыло. Но надо отметить, что этот новый поклонник знает наизусть все твои ранние стихи, опубликованные в твоем первом сборнике под моим изданием, но как-то равнодушен к твоему последующему творчеству. Может быть это объясняется тем, что ему самому семнадцать, он влюблен, но место при НЕЙ занято уже довольно давно кем-то другим, хотя она и не прочь говорить с твоим поклонником часами по телефону и даже слушать его лирические стихи. Да-да, он пишет стихи. Конечно, по-немецки, а это значит практически без рифмы, но иногда и по-русски. Одно твое стихотворение:

«Это свойство нашего глаза -
Видеть даже в горе радость,
Это свойство моей крови –
Видеть даже в радости горе»

он даже перевел на немецкий.
Как, я думаю, ты догадался, этот таинственный поклонник наш сын Гриша.

Так как это было главное, то и выплеснулось первым. Теперь же можно спросить о том, как вам живется, как дышится, как учится студенту Даньке. В какую Францию вы направляетесь этим летом? Почему бы тебе, Женечка, не написать мне?

Летом виделись с твоим братом Леней, бывшим проездом во Франкфурте. Мы с ним погуляли пару часов, поговорили, и, хоть и не виделись давно, да и вообще мало, хоть и давно знакомы, было ощущение, что это старый друг, с которым не надо искать тем для разговора, они появляются сами одна за другой, и не надо ничего договаривать, ибо и так после сказанного первого слова все понятно. И нельзя сказать, что думаем одинаково, но уж во всяком случае в одних категориях. Я вспоминала, Женя, тебя, как мы когда-то вот так «перипатетически» гуляли и говорили каждый о своем, но получалось об общем. Как-то жаль...

Следом на очереди текущие новости. Самая крупная из них, что мы, как мы это делаем всегда с регулярностью в 3-4 года, переехали. Не очень далеко, так как остались все в том же городе с опереточным названием, хотя и живем теперь на самой границе Франкфурта в небольшом доме (опять привычка), который мы купили совместно с банком. Дом явно лучше того, что был у нас на Соколе (к саду это, конечно, не относится), но чем-то его напоминает: немолод (1937 г.р.), нуждается (но не очень остро) в ремонте, невелик, но нам хватает, и мы его любим. Есть грецкий орех, приносящий орехи и привлекающий белок из соседнего парка, который находится просто на другой стороне улицы. Они запросто приходят к нам, т.е. к ореху, как я с сумкой хожу в магазин за продуктами. Я сажаю цветочки, хотя хотела бы посадить еще и что-нибудь плодово-выгодное, но эту тему далее не развиваю, все равно не поймете.

На вопрос откуда дом, из какого леса, отвечаю – вестимо от продажи авибилетов. Мы открыли, попросту говоря, авиабилетную кассу, а по-красивому – бюро по продаже авиапутешествий, где и трудимся буквально с утра до вечера без выходных и отпусков, благо бюро разместили в собственном доме. Работы много. Не скажу, что она неинтересная, но мелочная, требующая внимания, учета, возни с бумажками и т.п. В Париже еще не были (что символ), не говоря про прочии Англии. В прошлом году на Пасху вырвали три дня и проехались по ближнему зарубежью – Амстердам. Гаага, Антверпен, да месяц назад съездили в дневную автобусную экскурсию в Люксембург. Вы правы, это нытье – настоящее пижонство, но свободного времени действительно нет, к чему я отношусь достаточно спокойно – хочется заработать побольше, пока идет, а то коньюктура изменчива, кто знает, что будет дальше.

Практически у меня не остается времени и на студенческую жизнь, что значит на рисование. Я бросила словоблудную культурную антропологию, сдала творческий экзамен по рисунку и живописи, и теперь я студентка факультета преподавания искусства. Прошлым летом две недели была на пленэре в лорелеевских рейнских местах, писала исступленно с утра до вечера, не могу сказать, что очень хорошо, но с удовольствием. Если бы так продолжалось дальше, то уже весь дом был бы завален моими картинами, но не тут-то было – вернулась и больше вообще не подходила к мольберту. Что-то делаю только в рамках занятий на факультете, а меня хватает только на 2 часа в неделю рисовать натурщиков.

Дети частично еще растут (Димка). Гриша в 12-том классе  (всего их 13), специалист по компьютерам и бальным танцам, а Димка – спортсмен, академический гребец по Майну, победитель многих регат среди юниоров. Сейчас в каникулы он уехал на море в Киль, куда их сумасшедший тренер, занимающийся с ними по 2-4 часа 1-2 раза каждый день (бесплатно), на своей машине, на прицепе к которой разместили лодки, повез к своей маме, у которой они и ночуют в свободное от тренировок время. Гришка же уехал в противоположную сторону на юг к швейцарскому другу в дом с видом на Женевское озеро и на горы, стоящие на другом берегу Франции.

Илья крутится целый день как белка в колесе. Если я сижу целыми неделями в бюро, то он мотается на большом, правда староватом «Мерседесе» от авиакомпании к авиакомпании, выкупает билеты, встречает самолеты.
Глава фирмы.

Читаем мы преимущественно детективы.

Сейчас уже полночь. За окном стучит по стеклам веранды дождь. Илья спит. Дети в отъезде. Я впервые за годы пишу письмо. Давно этого не делала, отвыкла.

Со статусом у нас уже все в порядке – у всех бессрочный вид на жительство и на работу, через две недели мы получим новые паспорта для лиц без гражданства, т.е. приобретаем форму адекватную нашему космополитическому содержанию.

Ну, кажется, я уже исчерпалась, а вымучивать что-то дальше, не хочется.

Пишите вы, пишите врозь каждый от себя и про себя. Не надо про политику и про цены, я все и так знаю и все равно не пойму. Это уже чужое. Мы живем в разных плоскостях, но, может быть, они все-таки пересекаются.

Привет всем
Целую
Джамиля

12.04.1994