Ох уж эти странные слова 15

ОХЛАМОН

Впервые это слово встречается в 1972 году в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова в значении «болван, бездельник». Обращает на себя внимание его написание в различных словарях. Орфографический словарь русского языка и «Словарь русского языка» в 4-х томах рекомендуют писать «охламон», как это зафиксировано у Ожегова. «Словарь новых слов русского языка» фиксирует двоякое написание: «охломон» и «охламон». Большой толковый словарь русского языка предлагает только «охламон». Разное написание находим до сих пор в Интернете, причём написания с A более чем в пять раз превосходят написания с О, что связано с официальной фиксацией этого слова в словарях, только в одном из них допускается форма «охломон».
Но, в речевом обороте слово «охломон» фиксируется с 1920-х годов, т.е. как минимум за 50 лет до того, как оно было признано официальной наукой. При этом в 1930-х годах оно ещё не имело широкого применения. Так, в пьесе Б. Ромашова «Бойцы» (1934), писатель приводит диалог между 75-летним академиком и его 18-летней внучкой, которая пошла работать на завод:
[Галочка:] Открыть тебе секрет? А ты мне совет дашь… Юру знаешь?
[Игнатий Петрович:] Блондин с голубыми петлицами. Лётчик?
[Галочка:] Хороший парень. Полгода дружим. Любит меня, ревнует, если с охломоном каким-нибудь встретит.
[Игнатий Петрович:] Охломон… Насекомое или рыба?
[Галочка:] У нас так ребят зовут…
То есть, старик-академик, вообще не понял этого слова. Но и пояснение девушки для нас сегодня звучит странно – это просто парень.
Но вот в тоже время, мы видим и совершенно другую трактовку этого слова в повести Б.А. Пильняка «Красное дерево», опубликована в 1929 году в Берлине в русском издательстве «Петрополис». В СССР он опубликовал эту повесть в 1931 г. под названием «Волга впадает в Каспийское море». В 1932 г. в Литературной газете №8 (177) от 17 февраля была опубликована критическая статья, где в частности отмечалось:
«Охломоны – словечко-то какое придумано особенное! – бывшие красноармейцы, рабочие, есть среди них и крестьяне. Руководитель охломонов – Ожогов. Он «юродивый советской Руси, справедливости ради, мирская коломенская совесть, молец за коммунизм»: «Он говорил пламенные речи о коммунизме, сумасшедшие слова, и на базарах многие плакали от его речей». В своём подземелье охломоны «установили строжайший коммунизм». Затем эти сумасшедшие пошли работать на строительство, утверждая, что «идея строительства их идея».»
Корреспондент, надо понимать, по его сентенции «словечко-то какое придумано особенное!», раньше с ним никогда не встречался, так же, как и академик из пьесы Ромашова.

Итак, суммируем два определения: Б. Ромашов – «охломоны» – молодые люди без какой-либо социальной и политической окраски; Б.А. Пильняк – «охломоны» – пролетарии (плебос, охлос), фанатично участвующие в строительстве коммунизма.

Единственное более раннее упоминание этого слова мы встречаем у поэта Н. Заболоцкого, который в 1922 году в Петрограде посетил дом для дефективных детей, где слово «охломон» употреблялось в значении «оборванец», очевидно, в отношении вновь поступивших детей.

Исследователи этого слова давали ему свою интерпретацию: из варианта «охламон» от слова «хлам» - «оборванец»; из варианта «охломон» от слова «охос» - с греческого «чернь», «представитель низших социальных слоёв».
Но, вероятно, существует и другая версия, которая объясняет свидетельства Ромашова и Пильняка – «молодые строители коммунизма».

В 1884 г. молодые белорусы, студенты петербургских высших учебных заведений организовали группу «Гомон» с целью издания нелегальной газеты (белорусское социально-революционное обозрение). В газете была высказана вера в общинные склонности белорусского крестьянства, а переход к социализму предполагалось осуществить через сохранение и преобразование коллективистских начал крестьянской общины революционным путем свержения самодержавия. После выхода второго номера, основных участников этой группы арестовали, а оставшиеся на свободе выпустили ещё один номер в конце года, на этом издание газеты прекратилось. Для конспирации студентам нужен был термин определяющий причастность к этой группе. Для этого они сконструировали новое слово.
За основу конструкта было принято мало употребительное слово из ярославского говора «ОХЛОБУЧИВАТЬ» - перевёртывать вверх дном. При этом, нельзя исключать, что оно выбрано не случайно, а как фонетически созвучное греческому слову «охлос». В иносказательном смысле «с ног на голову» - «кто был ничем тот станет всем» (заключительные слова первой строфы стихотворения «Интернационал» (1871) французского поэта Эжена Потье).
Вторая часть слова вариативна. Это, либо часть слова обозначающая название группы «ГОМОН», либо часть слова «ГЕГЕМОН», которое в то время широко использовалось в революционной печати. И в этом случае тоже нельзя исключать, что «гомон» коррелировался с «гегемоном».
К. Маркс, Ф. Энгельс. Манифест коммунистической партии. 21 февраля 1848 года, Лондон.
«Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса.»
Ленин, за подписью Ив. Петров, 31 мая 1912 г. в газете «Невская Звезда» № 10 опубликовал статью «Экономическая и политическая стачка», где, в частности, отмечал:
«Рабочий класс при политической стачке выступает как передовой класс всего народа. Пролетариат играет в таких случаях роль не просто одного из классов буржуазного общества, а роль гегемона.»
Плеханов «Слово принадлежит «меньшевикам»! - Открытое письмо к моим единомышленникам в партии» (1907):
««Интеллигентщина» — наш злейший враг. Более чем что-нибудь и чем кто-нибудь мешает она социальной демократии сыграть принадлежащую ей по праву роль гегемона в борьбе за политическую свободу.»
Пропаганда гегемонии пролетариата продолжалась всю вторую половину XIX века и начало XX-го.
Таким образом, студенты-революционеры смогли сконструировать слово «ОХЛОМОН» = «охло»+«мон». Так как, «конструкторы» были белорусами, то в речевом обороте «о»-«а» были взаимозаменяемыми, поэтому при расползании этого слова в студенческой среде сохранилось оба варианта его написания. Академикам-филологам больше понравился вариант «охламон», как менее социально-политически окрашенный. В самой Белоруссии употреблялись и другие формы этого слова в том числе и «ахламон», причём «хлам», как оказалось, вовсе в этом слове не принимал участие.

Подводя итог проведенному исследованию, следует констатировать, что изначально в 1884 г. слово «охломон» обозначало «революционер».  Но в 1905 г. вспыхнула Первая русская революция, и революционеры-эмигранты принесли на русскую почву французское слово «революция». Политическое применение слова r;volution в значении: «насильственный переворот в управлении государством» связывается с именем Монтескье (1748). Слово пришлось по вкусу русской молодежи, а белорусский вариант закрепился уже совершенно в другой семантике, но следы его мелькали в «оборванце»-«Гавроше», в бестолковых и непутевых мужчинах, не понятно зачем всё разрушивших до основания. Так, революционер, борец за справедливость и всеобщее равенство, превратился в несерьёзного, легкомысленного, недисциплинированного, и часто недалёкого человека.
Никого не напоминает в современной политической истории?
Слово «охломон» является ярким примером, как обыватель относится к революциям и революционерам. Он старается забыть этот кошмар, а самому слову придать негативный оттенок. Причём оттенок отеческий, незлобливый, а всего лишь порицательный, так как революционеры-охломоны все же свои, не чужие.