Я повзрослела

/Взрослеть — не значит отказаться от мороженого в креманке. Это — понять, что даже лёд может гореть, если его полить солнечным сиропом из бочонка времени./

Я поняла, что взрослею, когда понравилось пить огонь. 
Не тот, что жжёт костры из «надо» и «должна», а тот, что прячется в бокале коньяка — золотистый, как закат в абрикосовой косточке.

Раньше я боялась пламени, но теперь знаю: зрелость — это не броня. Это умение носить жар в ладонях, не обжигаясь. 

Коньяк с абрикосом — не напиток. Это приглашение: 
«Смотри, как грубая крепость оборачивается шелком, 
как время, сжатое в дубовую бочку, 
выдыхает ароматом сухих цветов между пальцев». 

Я грею его в руке, и стекло пульсирует, будто сосуд с жидким янтарём — 
тем самым, что капля за каплей собирали из слёз солнца. 

А раф…  — воздух между буквами моего дневника. 
Не кофе, а облако, подчёркивающее, что даже в горьком есть место нежности. 
Взбитые сливки тают на языке, как снежинки на тёплой коже, 
напоминая: всё хрупкое требует деликатности. 

Как люди. Как доверие. Как я сама. 

Когда-то я пила жизнь глотками, торопясь, словно боялась, что её отнимут. 
Теперь смакую. 
Каждый вкус — это ребус из прожитых лет: 
терпкость — мои невысказанные «нет», 
сладость — осколки «да», разбросанные по пути, 
послевкусие — тишина, в которой слышно, как взрослеет душа.