Вера

Глава 34

Как ни странно, но Веру в камере СИЗО приняли. К ней не цеплялись, не пытались унизить или поставить на место — обычное дело для новенькой. Женщины словно чувствовали в ней что-то особенное, какую-то внутреннюю силу, которая заставляла их уважать её даже против воли.

Первые дни она всё ждала подвоха, готовилась к нападению, к провокациям. Но время шло, а ничего не происходило. Сокамерницы относились к ней сдержанно — дружелюбно, угощали тем, что им приносили родственники, рассказывали неписаные правила жизни за решёткой. Вера сама не понимала, почему так происходит. Может, её искренность, с которой она рассказывала о своём преступлении, подкупала? Или то, что она не пыталась казаться лучше, чем есть, не строила из себя жертву обстоятельств?

В камере, где каждая секунда пропитана напряжением и ожиданием беды, где ложь и лицемерие считываются на раз, её простота и честность оказались той редкой монетой, которая ценится больше золота. Постепенно Вера начала замечать, как меняется атмосфера вокруг неё. Женщины стали обращаться за советом, делиться своими бедами, просить помощи. И она помогала как могла — добрым словом, участием. Так, в этом мрачном месте, где человечность кажется роскошью, Вера нашла то, чего не ожидала — уважение и признание.

И пусть это было СИЗО, пусть за стенами камеры бушевала другая жизнь, здесь в четырёх стенах, она обрела то, что ценится дороже свободы — человеческое тепло и понимание. Адвокат каждый раз удивлялся тому, насколько спокойной оставалась Вера во время их встреч. Казалось, ничто не могло вывести её из равновесия: ни тревожные новости, ни тягостные ожидания, ни гнетущая атмосфера следственных кабинетов Их встречи проходили по одному и тому же сценарию. Адвокат, стараясь поддержать женщину, рассказывал о её маме, передавал весточки от детей, приносил продукты и тёплые вещи. Но Вера лишь вежливо кивала, словно эти новости были для неё не более чем формальностью. Её взгляд всегда был устремлён куда-то вдаль, будто она видела то, что было недоступно другим. Все её мысли, все силы были сосредоточены на одном — на ожидании решения по апелляции.

Все её мысли, все силы были сосредоточены на одном — на ожидании решения по апелляции. Это ожидание стало её личной пыткой, её навязчивой идеей, её единственным смыслом существования в эти тяжёлые дни. Каждый раз, когда адвокат заговаривал о чём-то другом, Вера мягко возвращала разговор к главному вопросу. В её голосе не было ни тревоги, ни отчаяния — только холодная решимость и надежда, которая, казалось, была сильнее любых невзгод. И вскоре свершилось.!

Через два с половиной месяца Георгий Петрович узнал, что его апелляционную жалобу приняли, значит, посчитали так же как и он, что срок слишком велик. Это была победа, его просьбу не отклонили, а приняли, есть еще надежда на то, что Вера будет отбывать наказания не шесть лет, а…

Дальше он боялся загадывать. Даже если это будут полгода, это тоже хорошо, ведь каждый день, проведенный в камере, кажется годом. Вера не могла поверить своим ушам, когда Краснов сообщил, что её апелляция принята к рассмотрению. Внутри всё затрепетало от волнения и надежды. Они так долго шли к этому моменту, столько сил и эмоций вложили в подготовку документов, что теперь казалось – всё было не зря. Её сердце билось часто-часто, словно пытаясь вырваться из груди. В голове крутились мысли о том, как всё изменится, когда решение вступит в силу.

Столько месяцев борьбы, сомнений и переживаний наконец-то начали приносить плоды. Казалось, даже в камере совсем другое настроение, небо в этот день было особенно голубым, а солнце светило ярче обычного. Вера лежала, глядя в потолок и улыбаясь чувствовала, как внутри распускается цветок счастья. В этот момент она поняла: никакие трудности не могут сломить человека, если он верит в свою правоту и готов бороться до конца. Впереди ещё много работы, но первый и самый важный шаг сделан. Это было той маленькой победой, которая придавала большие надежды.

Судья, изучив поступившее уголовное дело, вынес постановление о назначении судебного заседания, в котором будут разрешаться спорные вопросы. Вера была доставлена в суд и увидела все то же заседание, которое было несколько месяцев назад: судья, государственный обвинитель и ее адвокат. Увидев прокурора, она испугалась, даже форма приводила ее в трепет. Судебное следствие, как и обычно, началось с краткого изложения прокурором рассматриваемого дела. Был озвучен приговор, и слово взял адвокат.

Он вновь изложил суть дела, но в этот раз он пытался донести до суда простую мысль: Михеева шла не убивать, у нее не было оружия. Она шла к Королькову как мать, чтобы он оставил в покое ее детей. И если суд первой инстанции не усмотрел в этом ключевую зацепку, то сейчас судья остановился на этом подробно. Адвокат говорил все те же слова, что и на первом заседании, но сейчас он чувствовал, что его слушают. Прения сторон были жаркими, адвокат еще раз обратил внимание суда, что если бы на столе не оказалось шила, скорей всего не было бы убийства, потому Михеева шла не за этим. НО поведение Королькова ее спровоцировала на эти действия. Адвокат опять склонял суд на состояние аффекта. Прокурор тоже был готов поверить этим обстоятельствам.

– Суд удаляется для принятия решения.

В зале суда воцарилась гнетущая тишина. Секретарь громко объявил о перерыве для вынесения решения. Тяжелые двери с глухим стуком закрылись за удаляющейся процессией мантий, оставив Веру один на один со своими страхами. сердце билось так отчаянно, словно пыталось проломить грудную клетку. Каждая клеточка тела наполнилась тревогой, а ладони стали влажными от холодного пота. Она машинально сжала в руках носовой платок, который предательски задрожал в её пальцах. Мысли кружились в голове безумным калейдоскопом. Что сейчас происходит там, за закрытыми дверями? Какие слова произносят судьи? Какое решение они примут? От этих мыслей кружилась голова, а в горле пересохло.

Рядом сидел адвокат, но она почти не замечала его присутствия. Его ободряющие взгляды, тихие слова поддержки – всё казалось таким далёким, нереальным. Время тянулось бесконечно, каждая минута превращалась в вечность. Вера закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Но перед внутренним взором возникали только самые страшные сценарии развития событий. Что, если всё пойдёт не так, как она надеялась? Что, если её мечты рухнут в одно мгновение? Тишина давила всё сильнее, словно невидимый груз на плечи. И с каждой секундой ожидание становилось всё мучительнее, всё невыносимее.

– Прошу всех встать, суд идет – сказала секретарь.

Кроаснов волновался не меньше, чем Вера, ведь эта инстанция, можно считать, была последней. Вряд ли высший суд отменит приговор, вынесенный второй раз.

– Провозглашается приговор. Рассмотрев в суде поданную апелляционную жалобу… Вера изо всех сил хотела понимать, о чем говорит, этот высокий строгий мужчина, но никак не могла себя заставить. – Суд постановил – услышала она – изменить срок заключения, снизив его до четырех лет. Заседание окончено – сказал судья и вышел из зала. –

- Вера, вы все поняли?

Нет, я никак не могла сосредоточиться.

– Вам сократили срок заключения до четырех лет.

– Правда? – наконец начала соображать Вера.

- Правда.

Её уже уводили, а она, оглядываясь, все кричала – Спасибо, маме и детям привет передайте.

Продолжение