7. Беспокойные соседи

7. БЕСПОКОЙНЫЕ СОСЕДИ. Отъезд харизматичного Мстислава Удалого из Новгорода сразу резко ухудшил обстановку на западных рубежах Руси. Сначала выползли из своих болот жадные до чужого добра литовцы, разграбившие селенья земледельцев в Шелонских лесах. Затем пришли в движение крестоносцы, большими силами ворвавшиеся в Эстонию и овладевшие городом Оденпе. Демарш католиков имел для русских куда больше значения, чем проделки литовской братвы, и потому на него было решено отреагировать незамедлительно.

На первых порах разборки с крестоносной братвой пришлось взять на себя Владимиру Мстиславичу Псковскому. Он привел к Оденпе 16 тысяч псковских и новгородских ратников и в сражении у стен города изрубил «божьих воинов» в металлолом. Потеряв двух воевод и кучу рыцарей, католики отступили в оденпский замок и отбивались там до тех пор, пока голод не заставил их просить о пощаде. Отдав русским в качестве выкупа всю свою наличность и 700 недоеденных лошадей, крестоносцы покинули крепость и ушли в Ригу.

В 1217 году на фронтах ливонской войны вновь нарисовался Вячко. Вместе с братом Васильком он попытался отбить у немецких феодалов свои старые владения, но те чуть ли не коренными зубами вцепились в Ливонскую Землю, и выгнать их оттуда было уже невозможно.

В 1219 году на помощь ливонским рыцарям прибыли войска датского короля Вальдемара II. Этот натурализованный славянин или просто немец со славянским именем захватил всё северное побережье Эстонии, заложил там крепость Ревель и начал широкомасштабное наступление на юг. Отныне эстонцам пришлось вести войну сразу на два фронта. Пытаясь помочь соседям остановить наступление католиков, русские заняли своими гарнизонами Юрьев и Вильянди, но даже эта мера уже не могла спасти Эстонию от порабощения. Крестоносцы сломили отчаянное сопротивление местного населения, после кровопролитного штурма и яростного уличного боя овладели Вильянди и перебили всех русских защитников города. Последним рубежом на пути немцев к русским границам стал Юрьев, но вскоре был потерян и он.

Так Эстония и Латвия навсегда лишились своей независимости. В их совместной истории был, правда, небольшой отрезок времени между октябрьской революцией и второй мировой войной, когда трудами господ Ульянова и Троцкого латышам и эстонцам удалось все же глотнуть немного свободы. Нынешнее их пребывание в составе «единой» Европы и в миролюбивом как сама любовь блоке НАТО назвать независимостью не представляется возможным.

Разобравшись с балтами, католический Запад начал копить силы, для решающего удара по русским «еретикам», ускоренными темпами и в промышленных масштабах выпекая конных рыцарей – этакие смертоносные «пирожки» с железной корочкой и мясной начинкой.

Русские «еретики» тем временем, беды не чуя, продолжали самозабвенно пускать друг другу кровь, лишь изредка отвлекаясь от любимого занятия на то, чтобы пролить кровь соседей с Востока. Самым беспокойным русским княжеством в ту пору было княжество Рязанское. Именно там в один прекрасный день совершилось злодеяние, потрясшее своей неслыханной безнравственностью даже видавшую виды удельную Русь. Глеб и Константин Владимировичи, желая прекратить никому ненужную усобицу, созвали своих родственников на примирительный съезд, а потом взяли и перебили дорогих гостей чуть ли не за праздничным столом. Как минимум пятеро Рюриковичей одновременно отошли в мир иной, что повергло в шок всю страну. Конечно, Рюриковичи резали друг друга и раньше, но подобный забой «оптом» был произведен впервые. Всеволод Большое Гнездо за такие новации обычно ставил провинившихся вассалов в очень неудобную позицию и делал им больно. Однако старший «птенец» Всеволода, Константин, был нечета своему отцу. Собственное самочувствие его беспокоило гораздо больше, нежели самочувствие рязанских князей. К тому же, здоровьишко у великого князя было, мягко говоря, не очень. Он давно уже чувствовал ледяное дыхание приближающейся к нему Смерти. Возможно именно по этому Глебу «Братоубийце» на первых порах все сошло с рук.

Великий князь Константин Всеволодович действительно слабел буквально на глазах. Уже стоя на грани всего сущего с неведомым, он велел своим сыновьям, Всеволоду и Василько, слушаться дядю Юрия, после чего наделил обоих вотчинами: Всеволод отправился княжить в Ярославль, а боярский Ростов достался Василько, тому самому, что через 20 лет вместе дядей примет мученическую смерть на берегу забытой Богом и людьми речки Сить. 2 февраля 1219 года на 33 году жизни великий князь Константин скончался. Юрий Всеволодович второй раз в своей жизни сел на отцовский престол.

Меж тем замятня в Рязанском Княжестве продолжала набирать обороты. Двоюродный брат Глеба Ингварь Игоревич Рязанский на посиделки с родственниками не поехал и остался жив. Выбить уцелевшего родича из рязанской цитадели предприимчивый Глеб не мог – силенок у него было маловато. Ему пришлось по старой русской традиции обращаться за помощью к половцам. Степная конница поднялась на Русь, схватилась у стен Рязани с городским ополчением, перепачкала копья рязанцев своей кровью и, набросав в окрестностях города кучу своих тел, ни с чем откатилась назад. Вместе с союзниками бежал в степи и Глеб. Там в половецких вежах всеми забытый он вскоре умер. Главным достижением его бурной жизни стало прозвище «Братоубийца», с которым он и вошел в русские летописи.

Что сталось с родным братом Глеба, Константином, точно не известно, известно только, что с того времени Ингварь Игоревич стал единственным рязанским князем. Очень скоро ему пришлось вспомнить о том, что его княжество является передовым рубежом Северо-Восточной Руси в ее бесконечной войне со Степью. Половцы вновь большими силами поднялись на Русь. На этот раз их никто туда не звал – сами приперлись. Ингварю пришлось спешить незваным гостям навстречу и вместе с владимирскими полками устраивать степнякам новую трепку.

Был по соседству с Русью и еще один сильный раздражитель, который постоянно напоминал о своем существовании – Волжская Булгария. В те годы булгары, опасаясь усиления русского влияния в чудских землях, и пользуясь княжескими неурядицами, организовали дальнюю экспедицию на север. Сильный булгарский корпус, очевидно, водным путем добрался до верховьев Северной Двины, спалил Великий Устюг и повернул южнее, целясь захватить берега Унжы, однако на этом его командировка в тайгу закончилась. С Волги примчался гонец с предписанием немедленно покинуть Русь и спешить на защиту западных рубежей Булгарии, где были замечены русские корабли.

Собирая войско в поход против восточного соседа, Юрий Всеволодович был настроен крайне решительно; войну он предполагал вести до полной победы. Ниже устья Камы великокняжеская рать, возглавить которую в очередной раз было доверено Святославу, высадилась на берег и сушей двинулась к городу Ошелу. Терять людей на приступе довольно сильной крепости осторожный Святослав не пожелал. Вместо этого он велел ратникам подпалить городской тын, пустив огонь по ветру. Ошел сгорел дотла. Немногочисленные горожане, чудом выжившие во время пожара, угодили в плен. Бежать удалось только местному воеводе и нескольким его телохранителям. Вернувшись к своим кораблям, владимирские и муромские ратники поднялись до устья Камы и присоединились к ростовчанам и устюжанам, громившим окрестные булгарские селения. Только к зиме булгарским властям удалось, наконец, при помощи золота склонить Юрия Всеволодовича к примирению. Юрий отказался от своих воинственных планов, но удержал за собой часть захваченной территории у впадения Оки в Волгу. В этом стратегически важном для Руси месте была заложена крепость, получившая название Нижний Новгород.