Религия Я

Нет никакого сладострастия в достижениях. Сегодня в медиапространстве личностный рост выступает в роли первоосновы и обязательного элемента любого здравомыслящего человека. Что под этим личностным ростом подразумевается  - не шибко-то и понятно. Активный отдых, изучение новых научных и практических дисциплин, тяга к самопознанию и проработка детского травматического опыта  - с некоторой иронией я так объясняю это словосочетание, ведь без иронии не получается. «Говорили, что духовно она постоянно вращается вокруг себя, и ей многое дано...». Упомянув Мамлеева, хочется поговорить о моем понимании концепта религии «Я»: дать ему какое-то определение, посмотреть, как он отражается в мейнстриме и дать объективную оценку всему этому детищу отчуждения.

Я понимаю Мамлеева как идеалиста, расшатывающего руками лирических героев основания физического мира, сам факт существования которого кроется в некоторой условности восприятия  - флёре надежды, что за иллюзорным бытием существует бытие настоящее, которое платоновскими тенями рисует то, что должно быть нарисовано. Герои Мамлеева, отождествляющие социальную действительность и физическую, через нарушение общественных моральных норм отчаянно пытаются достичь Духа  - трансцендентной первоосновы и первопричины, где Дух  - развернутая в бесконечность персона, перестающая обладать своими качественными и количественными характеристиками. Игра с границами дозволенного сбивает спесь общественного фигуранта, превращая стены в подзорную трубу, где можно наблюдать вечное и кому-то даже приблизиться к нему. Интересно, что именно Куротруп  - единственный, достигший нечто схожего с выходом из ловушки человеческого сущего,  - достиг его исключительно после духовной смерти в контексте психологического и сексуального насилия. Но все-таки тут религия Я подразумевает не развертывание человеческого потенциала, а резкий выход из него  - Сартровское пиво. Религия Я априори неконформная и направлена против человека как общественника, а скорее является сингулярностью  - бесконечным стремлением в сверхжатость, уходящую в бесконечность без капли эгоизма.

Ни в коем случае не хочется говорить, что нам нужно Федором отправляться на трупные пикники или заниматься аутоканнибализмом; такие экстремальные способы познания себя слишком радикальны и не подходят здоровому человеку, но внутри «Шатунов» это работает.

А вот современная религия Я очень даже эгоцентрична, где эгоцентризм  - феноменальных масштабов ревность, внимание и жадность к своим характеристикам как личностному капиталу, рассматривающемуся как инструмент для достижения предустановленных извне социальных регалий. Состояние общества “после оргии” весьма истощило моральный капитал человека, создав и заменив его некоторым спектром дозволенного, где его части  - не столько соблюдение или несоблюдение законов государства, сколько конформность-неконформность, где неконформность подвергается остракизму. Знания, умения, навыки, характерологические особенности, темперамент, пессимизм-оптимизм, мыслительный или интуитивный тип восприятия действительности, пол, возраст  - человеческие характеристики легко рассматриваются как реализующийся внутри трудовой деятельности инструмент. Если сомневаетесь на этот счет  - обратитесь к трудовым агрегаторам и сходите на двадцатиэтапное собеседование в мегакорпорацию с бесплатным кофе и йогой, где психологическое тестирование потенциального сотрудника по временным затратам соответствует исполнению ТЗ. Рыночная экономика, в которой мы все находимся, утверждает человека исключительно как субъекта экономических отношений  - именно платежеспособность занимает первое место по важности в вопросе распределения его на классовой пирамиде. Невероятно тяжело получить социальное одобрение без производства и потребления товаров и услуг  - интеллектуальных услуг в том числе, котирующихся очень высоко в постиндустриальном обществе как главный фактор производства. Тут-то и можно подойти к “личностному росту”. Дядюшка Фрейд, описывая анальный характер, делал большой акцент на процессе накопления человеком материальных и нематериальных благ  - некотором плюшкинстве, связанном с недоверием к окружающему миру и желании оберегать свои достижения в контексте собственной ретроспективности и тяги к прошлому. Реликтовый классический психоанализ представляет интерес не столько сам по себе, сколько феномен такого стяжательного характера  - накопления! Факт накопления говорит не только о возможности его организовать  - о некотором излишке,  - но и об активном участии в трудовой деятельности для создания таких психологических и интеллектуальных накоплений, выступая трофейной доской психоконсьюмериста для пассивного наблюдателя или рекрутера. Хаотичность, отсутствие дифференциации в изучаемом и притупление вкуса  - характеристики личностного роста и религии Я как таковой, где inter esse  - проникновение в суть,  - подменяется фоновым и не шибко вовлеченным подхватыванием урывков не подкрепленной ничем информации. Стоит отметить, что функционализм такого поведения перечеркивает напрочь какую-либо динамику становления человека  - безусловно, человек меняется со временем, но насколько внутренние преобразования человека соотносятся с кипой новоприобретенных интеллектуальных инструментов, не мешает ли одно другому или другое оному  - вопрос дискуссионный.

Дух и Эго  - не два исключительно доступных варианта становления, а лишь перечень способов уйти в вечность с разной философской базой и прогностическим сценарием. Но вот парадокс  - внутри «Шатунов», внутри Рынка человек волей-неволей растворяется, лишаясь индивидуальных характеристик. В первом случае  - они выступают почвой для взращивания потустороннего, во втором  - частью психопаспорта-резюме, но и там и там виднеется лишь тупик. Нужна утопия!