где-то

«Где-то, вдалеке. Среди высоких сосен и ольховых кущ гулко аукала кукушка. И застывший местный грибник высчитывал будущие года. Прикидывая - много ли..

Под откосом бурлила и переливалась в солнечных лучах речка. Перекаты брызгались веером и врассыпную. Рыба, уставшая от лета и туристов, вяло плескалась - из глубин к свету. Камыши и осока качались на слабом тёплом ветру.

Высокий берег словно взмывал к лесу. Становясь преградой для слабых и ленивых. Редкая, уже пожухшая трава образовывала плеши и кустистости. А в основном - песок. Он осыпался под ступнёй, мешал подниматься..

Бор встречал тишиной, полутенью, вязкой замедленной жизнью. Папоротники - будто миллионы лет назад - манили узорчатой листвой. Муравейники высились - как признаки иной цивилизации. Необобранные черничники намекали - места глухие.

По давнему опыту - пришлые люди не попадались. А путешественники и бродяги жались ближе к речке. Да и то - по тёплому сезону. А поздней осенью и зимой - вплоть до таяния больших снегов, аж до апрельских полудней - ни единой души не встретишь. Даже отчаянные лыжники в заснеженный лес далеко от населённых пунктов не совались. Вековая хрустальная тишь и цепочки непонятно чьих следов отбивали аппетит к экстриму..

Где трава повыше, встречалась отцветшая уже ночная фиалка. А если куртина посуше толпились заросли брусники, с ярко-алыми кисточками.

Изредка возникали небольшие овраги, полные старой листвы, валежника, вечной сырости. С сизыми туманами в сумерках и на рассвете. Корабельный строевой сосновник разбавляли трепетные осины, хмурые ели, случайные берёзы.

Если случалось долго идти вдоль берега на другой стороне реки проявлялись деревеньки. В рощах лиственных, с садами, колодцами, покосившимися колокольнями, разновеликими наделами. Пестрели заплатками на крышах, нарядными наличниками. Сбегали кривенькими баньками совсем к речным водам. Всё лето загорелые лядащие мальчишки брылялись на мелководье. И рыбацкие лодки толклись, привязанные к мосткам.

 На этой стороне все деревни были расположены в глубине лесного массива. Тоненькими ниточками протянулись и окружили себя полями и луговинами.

Лес - смешанный, хвойный, светлый и чистый - раскинулся на многие километры. С лесниками, зверьём, охотохозяйствами..

Притомившись от прогулки, можно было сесть, привалиться к дереву. Опереться ладонями о землю, запрокинуть голову. Замереть на миг, слушая себя. И себя во вселенной. Расслабить все узлы, заботы, сомнения. И покаянно наблюдать время..

Вбирать чутким ноздрями и ранимой кожей запахи - крепкие, густые, многоликие. А благоухало корой, трухлявыми пнями, прелым мхом, сладкими ягодами и смолой хвойников. И ещё чем-то древним, неистребимым..

В обратный путь шла налегке. Грибы в корзинке - не в счёт. А на сердце - тихо, не тяжело.

При не скором осторожном шаге всё вокруг отзывалось, пружинило и хрустело. В воздухе витали слюдяные чешуйки с сосновых стволов, жужжали мухи, планировали редкие иглы. Птицы, перелетая с ветки на ветку, сбивали уже кое-где начавшие желтеть листья.

Август припозднился жаром и спелостью. И сомкнул урожайную пору и грусть приближающейся осени..»