Хроники Милика - Этилерийская история

18+


                ЭТИЛЕРИЙСКАЯ ИСТОРИЯ
                (30 000 ЛЕТ)

                ХРОНИКИ ЭТИЛЕРИИ

                ЭЛТА – ЭТИЛЕРИЯ – СИЛИРИЯ
                МИЛЛИОН ЛЕТ ИСТОРИИ


     Элта просуществовала 970. 000 лет. Ею правили князья, Келинк, Экантэл и Великерс. Келинк после гибели державы пропал неведомо куда, а Великерс погиб от  руки Тариэна – Изначального Света и Мира. Юноша убил врага Мечом Света. А сам после этого погрузился в сон, и спал ровно две тысячи лет. Элта же погибла в чудовищном пожаре, армии Тьмы и Света поубивали друг-друга. Навсегда пропали вековые достижения бессмертных эльфов… Элта оказалась погребена под чудовищным слоем пепла.

     Спустя семьсот лет, оставшиеся в живых Смертные и Бессмертные вернулись на вымершую территорию, хотя там уже вырос первый лес, но это был уже совсем не тот лес, который существовал раньше. Темный, страшный, необжитый. Эльфы стали там селиться, строить свои первые и новые поселки. Вскоре пошли слухи: непонятно откуда появился прекрасный юноша. Он пел древнейшие Элтийские песни, у него черные, как ночь, волосы, а глаза голубые, как морская волна. И очень добрый.

     Прошло еще 1300 лет. Окончательно забыло все прошлое, начала возрождаться культура, но ставшая совершенно другой. А какая? Как все происходило?


                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
               
                ГЛАВА ПЕРВАЯ

                НОВЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ ЭЛТИЙЦЕВ
                (2500 ЛЕТ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ)


     Итак, битва Света и Тьмы была страшная. Всего она длилась пять лет, обе армии – Аликэ и Тариэна – погибли, а Элта пылала в чудовищном пожаре, из-за огня и магии в Селиэре начали сходить лавины с гор, спускаясь на равнину, а мощные грязевые потоки моментально уничтожили все живое. Замок Великерса накрыла чудовищная лавина, навсегда стерев все Зло Изначального Тьмы. В подвалах замка медленно умирали те, кого не успели освободить, навеки исчезли все пещеры в Селиэре, тролли, но вампиры выжили, вернее те, кто успел убежать.

     Чудовищные пожары продолжали бушевать, пожирая Элту дальше, погибло Дерево Света, Келинк пропал неведомо куда, а в почерневшем небе летали тучи дыма, пепла. Неизвестно было, день или ночь на дворе. Все, что было – пропало. Эпоха Древней Эры кончилась. Смертные Эльфы захватили все позиции, Бессмертных же почти не осталось, и то лишь немногие в той чудовищной трагедии выжили. Победителей не существовало. Так называемая ничья.

     Участь вернувшихся в Элту, или точнее, туда, что от нее осталось, печальна. Их глазам предстало страшное зрелище. Вместо привычной цивилизации, травы, цветов и замков, городов – слой пепла (как позднее выяснилось – мощность его составляла тридцать – сорок метров), а далеко-далеко на горизонте синел-чернел чудовищный лес. Совсем другой. Там эльфы и поселились.

     Очень малочисленные племена элтских эльфов стали там жить. Было поначалу очень тяжело. Нужно было адаптироваться заново. Приспосабливаться к новым условиям и все вспоминать. И все это, конечно, вспоминалось, но совсем в иной форме. Много не выдерживало этой жизни, без магии и луков, и гибло тысячами. Музыки Экантела, Тариэна и Келинка больше не существовало, некому все восстанавливать. Потому лес так и оставался страшным, цветы вообще редко цвели, а лучи солнца сквозь кромешную почти тьму почти не пробивались. Проходили годы. В дебрях лесных начали водиться рептилии – ящерицы, но таких внушительных размеров, что совсем скоро бедные элтийцы начали бояться, и нередко кончать свои дни в зубах монстров. Мечей и луков не было, лишь копья, топоры, как в первые годы существования Элты.

     Жалкие, но крепкие домишки из дерева можно было увидеть в то дремучее время, эльфы вновь стали скудно питаться, гибнуть. Но уже не от Аликэ, а от многочисленных болезней. Тяжело пришлось и нимфам. Лишь их жалобные песни радовали несчастных. Но там звучала совсем другая музыка, не та музыка Элты, которая когда-то рождала все живое.

     Больше не было ни вождей, ни царей, ни воинов. Все исчезло, пропало навеки. Проходили годы, века одиночества, страха. Вновь восстанавливалась нормальная жизнь. Эльфы уже привыкли к новым, диким условиям, к отсутствию солнечного света, дебрям леса. Характер постепенно менялся, редко слышались смех, песни. Возникали свои культура, искусство. Некоторые даже начали селиться в пещерах. Также возникали наконец удивительные воспоминания о былых временах, Келинке, Изначальных Мира, Света, Тьмы и Разрушения.

     Некоторые даже мечтали, чтобы былые времена вернулись. Но то стало невозможно, поскольку больше не существовало Изначальных, следовательно, настала Новая Эра. Эра Смертных. Так как Эра Бессмертных закончилась. Последние Вечные уныло бродили по лесам. А Смертных становилось все больше и больше, срок их жизни заметно уменьшился. Коли раньше они жили по две тысячи лет, то теперь – где-то тысяча пятьсот лет, и даже меньше. Проклятие Великерса сыграло роковую роль. Больше не было ни того прекрасного луга, по которому бродили Смертные селиэрийцы в Селиэре, ни зла, ни добра, ни боли.

     Из Бессмертных остались вампиры (кроме эльфов), но они итак редко встречались. Но иногда банды кровососов нападали на первые поселения, уничтожая половину населения. Позже, с тяжелым сердцем, новые вампиры кончали с собой. И страшно им было, и горестно. По ночам их легко отличить от эльфов: глаза светятся. И, едва заметив вдали зловещие огоньки, мужчина или юноша швырял копье – и крик, дикий, жалобный, полный боли, страдания, заливаемый кровью… Долой порождения Великерса!

     Потом вампиров вообще не стало. Вымерли ли они, или ушли – неизвестно, но больше их никогда никто не видел.

     Предки силирийцев отличались изумительной красотой. И не только этого народа. От них произошли и фирейцы, и эвенки, и филарийцы, и жители Цветочной страны. Длинные до пят волосы, черные, как ночь, или золотые, русые, рыжие, каштановые. Большие глаза разных цветов радужки, чаще всего смотрящие с мольбой, обидой. Дуги бровей правильные, тонкие губы цвета коралла, бледное, почти белое лицо, и большие крылья за плечами. Сдавленный, но добрый характер. Одежду они шили из шкуры ящериц, на голове – венки из васильков.

     Новые поселения поначалу состояли из нескольких изб, внутри – самодельные стол, деревянная посуда, спали же на полу. Абсолютно голые стены, в углу лежали копье, топор. Бывало, на полу играли дети. Да и детей в то время рождалось очень мало. Земледелие? Оно исчезло, ведь почва покрылась пеплом еще много веков назад, несколько тысяч лет назад. Она ничего и не давала, и приходилось питаться лишь ягодами, кореньями, что выжило в этом ужасе и произрастало, иногда даже личинок насекомых древесных приходилось есть. И вообще, чудовищная катастрофа оставила на эльфах тяжелый след. Из волевых, сильных, они превратились в слабых существ, лишенных крова, воли, свободы. Их жизнь буквально висела на волоске. Иногда они жили в землянках. Многие. Утратив все, кроме красоты.

     После крушения Элты прошло три тысячи лет, и вот наконец в лесу Новой Эры зазвучали первые песни. Песни, которые пелись почти миллион лет назад. И как давно стоит тишина, нарушаемая лишь плачем да свистом копья! И вот – на тебе! Настоящие песни Элты, но кто же их пел?


                ГЛАВА ВТОРАЯ

                ВОЗВРАЩЕНИЕ ЭКАНТЕЛА


     … Он растерянно посмотрел по сторонам. Мрак пещеры даже немного пугал. Через какую-то щель еле-еле пробивался солнечный свет. Тошнотворный запах кружил голову. Еще несколько секунд – и зрение вернулось полностью. Серое, но прекрасное лицо за века покрылось пылью, по нему покатились кристально чистые слезы, и, падая на камни, превращались в белые розы. Мужчина медленно поднялся с каменного ложа, помотал головой. Запах гари, пыли… Ему даже показалось – где-то трещит огонь. Черные, как ночь, волосы представляли собой комок, слипшийся то ли от крови, то ли от пыли,  грязи. Прекрасные одежды стали черными, а сломанный меч лежал где-то в углу, лук, наполовину превратившийся в труху, валялся возле ног.

     Мужчина медленно вытянул руку, посмотрел на собственную кисть. На белой коже виднелся яркий рубец. Незнакомец смутно помнил, как Изначальный Тьмы вонзил ему в грудь Меч Тьмы, и острая, ледяная, но одновременно обжигающая боль мгновенно вырубила сознание. А потом – долгий полет вниз головой, крылья не работали. Кровь хлестала из раны, дальше – удар о что-то головой – и все. Сон, длившийся тысячелетиями, наконец, кончился.

     Давным-давно Экантелу, Изначальному Света, было предсказано: его ранит Аликэ своим смертоносным мечом, но Тэл не погибнет, а заснет мертвым сном, и ничто не сможет его разбудить, кроме… Ни огонь, ни вода, ни боль. Только гибель Элты вернет его в сознание, только она. И больше ничего. Не будет ни самой страны Древности, ни Аликэ, ни Бессмертных, ни песен, ни мира и войн, а Изначальный Света продолжит жить! Да, эти условия тяжелые, но Экантел лучше предпочел бы умереть, чем допустить Смерть Родины.

     И вот. Сон прошел – сын Келинка проснулся. Как раз в тот момент, когда Элту охватило последнее пламя, а Тариэн Мечом Света уничтожил Аликэ. Эта смерть брата и всего пробудила Изначального Света, но зато теперь заснул Изначальный Мира. Он выронил волшебное оружие из враз ослабевших рук, и все. Ничего об этом Тэл не знал, но ему показалось странным другое: Черной Магии нет! Она исчезла.

     Изначальный медленно поднялся и едва сдержал стон: чудовищная боль прошла через все тело. Тэл расстегнул прекрасную кольчугу и увидел на груди чудовищный шрам. След Темного Меча. Провел ладонью – снова гладкая кожа осталась на его месте. То же самое сделал и с изувеченной кистью. Смахнув с лица пыль, Белой Магией вновь придал одеждам первоначальный вид.

     Мрачно посмотрел на свой склеп, на белые розы. Вот только как теперь отсюда выбраться? Не знал он: пещеру, в коей Бессмертный спал много веков, завалило снегом лавины. Шатаясь, пошел вглубь своей пещеры и пытался послать мысль сыну. Но она уходила каждый раз в пустоту – ответ отсутствовал. Изначальный тут испугался ни на шутку – что, если Тариэн погиб? Наконец, добрался до выхода и тщательно ощупал камни. Или на самом деле это оказался снег, так как обожгло ладони? Экантел похолодел: он в ловушке. Чтобы хоть как-то согреться, начал с трудом и болью расправлять смятые крылья и размахивать ими. Хотя бы пытаться размахивать. Но насчет этого мужчину ждал еще один удар: ОН НАПРОЧЬ РАЗУЧИЛСЯ ЛЕТАТЬ! Немного покалеченные крылья даже не смогли поднять его в воздух. Несчастный стал прыгать, чтобы… но бесполезно. Никак.

     На помощь пришла магия. Холод пробирал почти до костей. Прошептал заклинание – снег стал стремительно таять, и вот Экантел пролез в протаявшую дыру, руками и магией прокладывая себе путь. Ноги почти не двигались. Руки тоже. Штука ли – до поверхности осталось всего десять метров! Наконец, измученный Изначальный Света стряхнул с себя снег, еле встал и ахнул. Кругом была бесконечная пустошь, покрытая огнем, пеплом и пылью. С неба падали молнии, повсюду валялись бренные останки элитеков, эльфов… Неудержимые слезы полились из глаз. А далеко-далеко виднелись громадные тучи пепла. Стало ясно: все, Элте конец. А где же Келинк и Ниэрэль?

     Этого он не знал. Не знал он и о кончине жены, и о том, что отца больше никогда не увидит. Не знал – Великерса больше нет. Больше ничего нет. Все кончено.

     Сына Изначальный Мира и Света (теперь он стал им) нашел через десять дней. Тот лежал совершенно невредимый возле кучи пепла и костей, рядом валялся Меч Света. Осторожно Тэл перевернул сына и принялся ему делать искусственное дыхание. Но сразу же убедился: не поможет, спит мертвым сном, но дышит. Долго думал Всесильный Нового Мира, что же за куча пепла рядом. Но, увидев сломанный Меч Тьмы, все сразу понял.

     «Ты получил свое, Аликэ. Любил Ниэрэль, ранил меня, из-за чего я уснул на столько веков. Поделом тебе! Прощай!»
     Взял в руки горсть пепла, сжал в кулаке, затем медленно разжал пальцы. Еще раз взглянул на обломки Меча, пнул их злобно, поднял Меч Света и вложил в ножны. Взял Тариэна на руки и куда-то понес, роняя слезы. Мрачно думал о том, с чем предстоит смириться. Больше Элты нет, Изначальный Мира проспит теперь ровно тысячу лет, а то и больше, лишь потом откроет глаза. Унес несчастного в пещеру, оставил там волшебное оружие – Меч Света – и силой Магии защитил склеп от непрошенных гостей.

     Все оставшееся время Тэл жил за пределами погибшей державы, как всегда пел прекрасные песни, питался ягодами скудными, плодами, - того, что уцелело – а иногда настреляет ящериц, нарежет их мясо полосками, высушит или пожарит, и тем питается. И все время он думал о супруге, абсолютно ничего не зная о ней. Среди эльфов тем временем порой процветал каннибализм. Есть же было нечего. А жить хотелось. Вначале решил: Изначальный Тьмы зачаровал ее, а потом жестоко расправился с ней, - за отказ быть с ним и родить сына. Но потом почувствовал худшее.

     Как-то раз отправился он в горы, ища ту самую пещеру, где счастливо жил с женой и сыном. Нашел, как ни странно. Но теперь это было ущелье, с огромной, страшной пещерой, где водились лишь черви, любящие лакомиться что гнилой, что свежей плотью. В мыслях пронеслись воспоминания. Больше никогда Изначальный Света и Мира не вернется сюда. Туда, где все начиналось. Он будет вынужден бродить по лесам, или от того, что от них осталось, мучаясь от непосильных одиночества и горя. И никого не будет рядом, кто бы смог его утешить, или помочь. Поначалу сын Келинка стал жить за пределами Элты.

     Там, где теперь располагается Цветочная страна. Ах, кто бы знал, как она была похожа на погибшую Родину! Совершенно необжитая территория, населенная лишь говорящими насекомыми, ростом с Тэла, огромные цветы, растущие там, поражали воображение… Эльфов там не водилось, никогда. Цветочная страна была абсолютно девственной на тот момент, неисхоженная, неизученная. Там царила своя, непонятная жизнь. В одиночестве, оплакивая погибших друзей, сына, отца, и жену Ниэрэль, Изначальный Света так и скитался, слова вымолвить ему не с кем стало, разве что с насекомыми, кои рассказывали ему о своей жизни, и стране, где родились. Но мужчина чувствовал: все равно найдутся Первые, но все пойдет совсем по-другому. Они выжили.

     Так проходили годы, века. Возрождались старые традиции, новые песни создавались. Эльфы по-прежнему жили в лесах, вновь изобрели лук. И вот, три-четыре тысячи лет спустя, после уничтожения державы, по поселкам стали ходить слухи: неведомо откуда появился неизвестный мужчина, прекрасный, голубоглазый. Насторожились дикие эльфы. Кто бы это мог быть? Непонятно. А Экантел частенько давал о себе знать. Специально  бродил у поселков, пел самые первые песни. Те песни, которые еще пел его отец Келинк. До боли знакомые жителям.

     Наконец, они не выдержали, подкараулили Изначального, и привели, завязанного в сеть, в один из поселков. А тот, ничего не подозревая, очень обрадовался. Стали жители его пытать. Когда Тэл говорил правду – ему не верили. Но вскоре нашлись в том поселении Бессмертные, которые давным-давно видели двоих братьев, - на свое счастье теперь, - и все начистую рассказали Светлому. При этом пытаясь утешить, как только возможно.

     Трудно было описать горе Экантела, когда он услышал роковые слова:

      «Ниэрэль покончила с собой, когда ты заснул мертвым сном. Она бросилась со скалы. Смирись, Тэл, мы все знали, знаем, помним Келинка, Великерса, и тебя. После твоей мнимой гибели Тариэн стал Изначальным Мира и Света, волшебным мечом Света разил все порождения Аликэ, пытался уничтожить Темного, но ничего у него не получилось. И не получалось. Двести семьдесят тысяч лет назад он породил вампиров – страшных существ с клыками, питаются они исключительно сырым мясом и кровью, свежей. Существовала даже их армия, кровососов, а у твоего брата даже имелся сын – Элиэкт, Изначальный Разрушения. Убит Тариэном. Дальше, три тысячи лет назад, были уничтожены и Элта, и Селиэра. Войска Тьмы и Света поубивали друг-друга, все покрылось огнем, пожравшим все живое. Лишь мы смогли спастись. Тариэн в этой бойне Мечом Света зарубил Аликэ, в сам погрузился в сон».

     Горько зарыдал мужчина, и ничем его нельзя было успокоить. Его горячие слезы превращались в червей, питающихся лишь плотью, кровью, и те уходили в землю. Долго-долго оплакивал все, все дорогое себе и остальным Изначальный Света. Наверное, начал бы рыдать кровью, но вовремя успокоился.

     - А что же было дальше? Скажите, сколько лет прошло с тех пор, как я заснул? Десять тысяч лет, сто тысяч?

     Эльфы долго молчали. Но потом один из Бессмертных медленно произнес:

     - Девятьсот тысяч лет. Ровно столько. Если бы Изначальный Тьмы умер раньше, и ты бы не спал, то, может, мы жили бы хорошо. Но теперь все по-другому. Ты должен к этому привыкнуть.

     С этих пор Экантел стал жить у эльфов, учил их всему заново, что умел. Вновь ковал мечи, делал крепкие луки, а в одно село, которое не доверяло Изначальному, принес прекрасные клинки. Эльфы, понятное дело, очень удивились, обрадовались неожиданному подарку. Музыка сына Келинка рождала новые открытия, на деревьях распускались прекрасные орхидеи, а уродливых растений становилось все меньше. Совсем скоро страшный лес стал не таким уж чудовищным. А тем временем, Бессмертный построил себе дворец, стал за всем следить. Жизнь несколько улучшилась.

     Но этот полуэльф, хотя и был доволен за несчастных (а полуэльфом он являлся, поскольку его родитель был и не эльфом), был единственным, во всех поселках, лишенным счастья, радости. До сих пор очень любил жену. Вспомнил, как спас ее, как принес к себе в пещеру, как впервые с ней поцеловался. Теперь она давно мертва. Больше никогда Тэл не будет целовать свою любимую, носить женщину на руках, петь ей чарующие песни. Иногда уходил глубоко в лес, лежал в густой траве, грыз травинку и чувствовал, как неудержимые слезы льются из глаз.

     Тэл, роняя лицо в мягкий мох, часами так рыдал, но после слезы сменялись диким смехом, криками. Роса летела с волос, перемешиваясь со слезами:  мужчина от горя, жесткими колючками смородины или крыжовника,  раздирал себе руки в кровь, ненавидя собственную красу. А в крови видел супругу. С ненавистью, одновременно с любовью, рассматривал золотое кольцо на пальце. Иногда не возвращался в свой дворец, спал под открытым небом, даря названия, песни звездам.

     Однажды, совсем отчаявшись, Изначальный ушел в горы, и силой магии,  песнями Элты (вновь, с их помощью), создал новый Меч Света, выковав его. Волшебными чарами закалил, заострил клинок, теперь оно никогда не будет подводить своего владельца. Первый Меч покоился в пещере, где мертвым сном спит Тариэн-Звездный.

     Экантел вернулся. Но, к великому сожалению эльфов, не смог возродить Элитенис – Дерево Света. Очень горевал по этому поводу, объявил: станет царем эльфов, как его отец Келинк, в свое время. Спустя много лет племена, коих стало очень много, ушли далеко на Восток. Туда, где сверкала в лучах солнца река Мизари, и ее притоки. Там, у притока Этилеры, возникли новые поселения, и вскоре все основали новый город, первый. А затем совершенно новое государство – ЭТИЛЕРИЮ.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ

                ВОЗНИКНОВЕНИЕ НОВОЙ ДЕРЖАВЫ.
                ЦАРСТВО СМЕРТНЫХ ЭЛЬФОВ И ЛЕГЕНДА
                О ОСНОВАНИИ  ЭТИЛЕРИИ


                ЛЕГЕНДА О ОСНОВАНИИ НОВОГО ГОСУДАРСТВА

     После возвращения Изначального прошло шесть веков, и понемногу возродились старые порядки. Изначальный Света стал правителем всех племен, но жалел о сыне. Все время пребывая в печали. Решил тогда завести себе наместников: был у него друг хороший, по имени Тэвиэн, умный, добрый, справедливый. Экантел очень любил его, - как родного сына, - и решил вернуть мужчине бессмертие. Мечтал также возродить бессмертных, но понимал: в чем-то дар Великерса-Аликэ приносит пользу, иначе места бы для жизни не осталось никому. В этом брат даже перестарался.

     Привел Изначальный Света друга на поляну, сказал ему:

     - Я очень люблю тебя, брат мой, а ты умрешь когда-нибудь, или спустя несколько веков, или проживешь две тысячи лет. Слушай меня. Ты наверняка слышал от отца и матери, что давным-давно, почти миллион лет назад, первые эльфы были похищены драконами Великерса. И унес он их в Селиэру – Страну Льдов, где бедняги мучились. Но один из Бессмертных – Артанис – изменил Родине и своим и стал служить Темному. Он сделал очень много зла, и в результате был убит моим сыном, Изначальным Мира. Если Аликэ брал бессмертие, не возвращая его назад, то я возвращаю. И ни в коем случае не забираю. Я желаю, чтобы ты стал Вечным, как я.

     - Что я должен сделать? – Осторожно спросил эльф.

     - Сейчас я разведу костер, и положу на траву Меч Света. Помни: злодей не сможет к нему прикоснуться. Сейчас проверим, держишь ли ты на меня дурные замыслы. Возьми же мой Меч в руку.

     Очень осторожно друг протянул руку к рукоятке, крепко сжал. Она была золотая, при свете костра переливалась всеми цветами радуги. Страх сковал сердце: вдруг ничего не получится. И тут прозвучал приказ:

     - Теперь положи клинок на землю. Дай мне руку, и не дергайся! Будет больно, этого я не отрицаю. Но иначе нельзя! – Голос Изначального стал каким-то другим, незнакомым, а голубые глаза - карими. Как во сне, Тэвиэн протянул Экантелу руку. А тот положил ладонь мужчины себе на колени, из маленьких ножен на поясе вынул нож. И медленно, очень медленно рассек ладонь. Острая боль пронзала эльфа, когда Бессмертный резанул ему кисть чуть ли не до запястья. Брызнула кровь. И вновь приказ:

     - Снова возьми мой меч! И не отпускай! Несмотря на боль!

     Раненой рукой друг взял волшебное оружие. Драгоценное, которое при его прикосновении начало светиться бело-золотым светом, а смертный почувствовал: странное тепло проникает в рану, кровь омывала рукоять и капала на траву тяжелыми каплями. Внезапный жар охватил все тело. Клинок светился, все ярче и ярче.

     - Положи рассеченную руку на землю!

     Тэвиэн подчинился, а Экантел запел чарующим голосом Первую Песню, а потом клинок в руках друга вдруг вспыхнул ярким, небывалым светом, струя которого уходила высоко в небо. Внезапно все стихло. Лишь тихо слышалось потрескивание костра. Эльф поднялся с колен, посмотрел на Изначального. А тот крепко обнял его, поцеловал.

     - Теперь ты бессмертен. Первые Эльфы Элты были рождены из Музыки, Земли и Огня. Чувствуешь, как все тело горит? Как сила моей Песни бежит по жилам, словно кровь? И спокойствие? Это все – возвращение Вечной Жизни. Теперь нет ни Селиэры, ни Великерса. Но будь очень осторожен и осмотрителен. Удар меча смертелен для тебя, как для Первых Эльфов, стрелы тоже. Береги себя, и проживешь сотни тысяч лет, миллионы лет, друг!

     - Спасибо… Большое спасибо, Экантел! Но у тебя же был давно наместник, Сериэсин, Бессмертный Эльф из Селиэры! Где же он? – Вырвалось у Тэвиэна.

     Тэл сразу помрачнел, сдвинув брови:

     - Ты обижаешь меня! Разве не рад, что тебе достались все поселки и мы вместе ими правим? Разве я зря пел? – Воскликнул Изначальный Света. – Сериэсин погиб в Последней Битве, как мне рассказали, он был прекрасным воином, добрым мужчиной, который всегда приходил на помощь слабым и беззащитным! Мне это, как все кончилось, рассказали Бессмертные, которые выжили в той чудовищной войне.

     С той поры Тэвиэн стал Наследником Изначального. Оба они мирно правили поселками, первыми городами. Так длилось ровно пятьсот девяносто пять лет; потом поползли слухи, - где-то якобы развелись вампиры, восстановив свою популяцию, и Наследник пошел их усмирять. Его отряд, из  восемьсот тридцать два воина, отправился на Северо-Восток, но врагов успели порубить-посечь очень мало, зато далеко ушли.

     Остановились возле реки Этилеры, местность Тэвиэну очень понравилась, и сердце воин оставил в этих краях, не желая возвращаться. Отряд Смертных и Бессмертных, на самодельных лодках, поплыл по реке, ознакомился с новым домом. Разбили посты, чтобы никто не смел сюда вторгаться, впредь.

     Так прошло несколько лет. Наконец, Изначальный Света и Мира не выдержал, отправился на поиски непоседы. Это ему легко удалось, после уговоров Наместник объявил: эти земли гораздо лучше прежних, леса хорошие, богатые, пищи много, врагов почти нет. Экантелу тоже понравились они, и он остался тут. Потом привел, в Этилерскую местность,  остальных эльфов, а села с деревнями стали как бы другой страной. Но спустя лет двести, старые поселения разорили, сожгли кочевники.

     Новое царство процветало. Бессмертный назвал его ЭТИЛЕРИЕЙ, что означает «Солнечные края». Навсегда ушли эльфы из лесов, кои выросли на месте погибшей, ранее процветающей Элты. Никогда больше они не вернутся на старое место. Покинули Запад. А сейчас, на месте погибшей Элты, – Фирея, Фрикия, и еще несколько мелких государств.

     Итак, царство Бессмертных рухнуло. И возникло царство Смертных Эльфов.


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

                ПЕРВЫЕ ПРАВИТЕЛИ ЭТИЛЕРИИ
                И ВОССТАНОВЛЕНИЕ БЫЛЫХ ТРАДИЦИЙ.
                ЭТИЛЕРИЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА


     Двадцать семь тысяч лет назад, возникло новое государство – Этилерия. Оно родилось там, где сверкала река Этилера, росли прекрасные леса, были идеальные условия, для жизни. Вначале села, деревни, строились в лесу, а затем в полях. Даже на деревьях, можно было увидеть домики, среди листвы. Иногда селились возле озер, болот. Кругом царили мир, свобода. Но Экантел не позволял эльфам лениться.

     Снова возникли земледелие, собирательство. Тогдашнюю страну можно было сравнить с современной жизнью лесных воинов.

     Пятьдесят восемь лет спустя, после основания первого поселка в стране,  жители решили выбрать себе правителя. Хорошего, умного, доброго. Выбор разом пал на Изначального: все поселки, деревни, голосовали за него. Тэл  перед началом правления построил новый город, назвал его своим именем. Там же и правил. Как раньше. Нельзя сказать, до какой степени были рады жители. Он по-прежнему носил белый плащ, светлые одежды, корону и Меч Света. Меч тот стал символом страны, ее талисманом. Белая Магия начала широко распространяться, но пользовались ею, на самом деле, редко. Не всякому удавалось перенять от повелителя почти все. Как бы прекрасно ни пели, никто не мог сравниться с сыном Келинка. Ведь сила магии Светлого была в разы мощнее, чем магия его народа.

     Тэл правил страной пять тысяч лет. Но вовсе не погиб, а уплыл, - на прекрасной лодке, или корабле, в совсем иные земли, которые для эльфов недоступны. Говорили также: они никогда не будут никем открыты, это невозможно, а Изначальный Света ушел позже, услышав зов отца. Предполагалось: Всесильный жил в Недоступности, пришло наконец время, когда и Светлому пришлось уйти, в Новые Миры. Но то потом.

     Изначальный Света и Мира, с самого начала, видел: этилерийцы теперь далеко не такие, как раньше. Нрав их несколько изменился. Чувствовал – недолго ему осталось жить в Этилерии, скоро покинет эльфов, отправится в другие Миры, или земли. Первый правитель был очень добр, строил города, издавал хорошие законы, возродил старинные праздники, обычаи. Праздник Женихов, Праздник Невест, Правители Цветов. В общем, почти все. Что существовало в погибшей Элте почти миллион лет назад.

     Снова выстроил себе замок, живя там. Прекрасные эльфы ни о чем не жалели: они радовались жизни, не воюя друг с другом. Вражды тогда не существовало.

     Первые двести лет прошли в воспоминаниях, о Элте. Слишком тяжелыми оказались переживания и страдания, за последние три тысячи лет.

     Первые сто девяносто лет царствования прошли прекрасно, достижения в культуре приобрели поистине космическую скорость, такие же размеры.  Изобретены арбалеты, дрались только серебряными мечами, тетива состояла из тончайшего шелка, появилась даже новая одежда, заместо старой, - хитоны, безрукавки, перчатки для мечей, чтобы руки не поранить. Дома строились из дерева, иногда из кирпича, камня. Деревни также прекрасно жили: не существовало ни бедных, ни богатых. Драгоценные камни ценились дороже золота, из них вырезали браслеты, фигурки изумительной красоты, даже иногда делали короны. Чтобы обычные инструменты при работе не ломались, их покрывали алмазной пылью, или делали нож из этого камня. Денег, понятное дело, никогда не существовало. Воровства тоже.

     Но, несмотря на это, Бессмертный поддерживал те села, города, которыми он раньше правил, а потом ушел - к реке Этилера. Вот прошел слух: в первых поселениях хозяйничают то ли порождения Великерса, то ли кочевники. Раньше этому не верили, но потом решили узнать, что случилось.

     «Не может быть! Элитеки уничтожены, тролли тоже, тогда кто же остался? Вампиры? Они же вымерли, их поубивали»! – Так размышлял Изначальный. Собрал быстро отряд, отправился в поход.

     То, что полуэльф увидел, заставило его вырвать из груди вопль разочарования. Над лесом плясал огонь, далеко-далеко слышатся чьи-то крики. Тэл молнией бросился в горящую чащу, и внезапно, увидел каких-то странных существ. С виду эльф, но и не эльф. Волосы черные, а глаза дикие, но не вампиры даже.

     «Элитеки!» - Мелькнуло в голове.

     Но за спиной воина блеснули сильные крылья.

     Размахнулся Тэл, и убил своим мечом нескольких. Но ничего не произошло. Потом выяснилось: когда-то они были светлыми эльфами. Но не просто эльфами, а уцелевшими элтийцами. Далее, на села, напали полчища вампиров.

     Как всегда, случилось по злой иронии Судьбы так: несколько дур влюбилось в этих кровососов, и добровольно ушло к ним. От такого союза появились полувампиры – страшные существа, с огненным взором, такие же кровожадные, но не все унаследовали звериную жестокость. Некоторые оказались очень даже добрыми. Потом, века спустя, вампиры размножились до огромных количеств, стали сотрудничать со своими потомками даже, объединились. Возник даже их народ, кочующий с места на место, уничтожающий все на своем пути. Появилась совершенно новая раса, полукровок.

     Выглядели они как обычные эльфы, - но все равно, имели некоторые отличия. В разы кожа белее, чем у своих предков, фактически белоснежного  цвета. Клыки, уже закрепившиеся, никогда не менялись. Но порой существа размножались с простыми эльфами, и коли возникали гибриды, то генетика порой пересиливала страшный ген. Дети у таких родителей рождались уже без клыков, но порой уродливые, даже смугловатые. Глаза такие же, только  горящие. Порой дети и подростки еще одной, новой расы, страдали от ожирения, отличались также слабоумием.

     Своей цивилизации они не имели, а довольствовались лишь тем, чего поймают и найдут. Дикие, жестокие, невоспитанные порой, даже за гигиеной не следили.

     Так возникли КОЧЕВНИКИ. Они раньше обитали в полях, потом стали возвращаться туда, где жили их предки. Вначале на так называемых выродков не обращали внимания, у них порой даже крыльев не было – атрофировались у части населения, в результате естественного отбора, а дальше… Дальше грянула беда. За то, что элтийцы – жители поселков – ненавидели этих гостей, пуще смерти, и нередко убивали. Причем зверски, а  полувампиры, и их потомки, незаслуженно обиженные, за одну лишь внешность и свои сломанные гены, принялись мстить по-своему: сжигать последнее, что осталось. Вместе с населением. И вот, теперь горела последняя память о Элте.

     Полуэльфы-полувампиры. Мутанты. Порожденные концом света и ужасом Апокалипсиса.

     Экантел внезапно решил: это - так называемая месть его брата. Но та мысль, едва возникнув, тотчас пропала. Мужчина с ужасом глядел на трупы несчастных элтийцев, которые валялись то там, то здесь. Видел, как последние жители погибших деревень машут мечами, но ясно – все усилия бесполезны. Не понимая, не зная, отчего проснулась в сердце настолько бешеная ярость, Светлый вихрем подлетел к одному полувампиру, и ударом меча снес ему голову. А юным воином-соперником убитого оказалась прекрасная девушка.

     Тэл глянул на нее, жестом приказал держаться рядом, сам бросился на следующего врага. Кровавые ошметки, брызги, летели направо и налево. Отряд Изначального освобождал выживших от захватчиков и поджигателей, работая мечами, луками. От огромного отряда мутантов осталась всего половина. Через пару суток элтийцы и этилерийцы решили снова дать бой вампирам, и их выродкам. Рано утром началась кровопролитная резня. Стрелы падали дождем, но разве это опасно для сына Келинка? Он мстил за все – за отца, Ниэрэль, сына, Сериэсина, Элту. Меч Света блистал, как молния. И вот, наконец, проблеск неслыханной радости озарил мужчину. А какой радости!

     Под вечер, в разгар схватки, Бессмертный сражался возле леса, но противников не убывало. Они словно возникали из воздуха. Но вот непонятно как, один выбил Меч из рук полуэльфа. Тэл медленно-медленно потянулся к клинку, медленно рука ползла к рукояти… но тут вдруг голова вампира слетела с плеч. Незнакомец протянул руку, рывком поднял предводителя. Черноволосый, сероглазый, в белых одеждах, и… с первым Мечом Света! Тем самым мечом, который Силой Магии был создан чуть ли не миллион лет назад! Светлый глянул в лицо эльфа и словно увидел свое отражение. А мужчина тот продолжал работать, не только мечом… но и магией! С губ сорвалось одно имя, дорогое имя:

     - ТАРИЭН!

     Да! Это был он, Изначальный Мира. Он, оказывается, проснулся две тысячи лет назад, а следом, по случайности, попал к элтийцам. Мужчина резко обернулся, и вмиг два Меча слились в луч, который вспыхнул небывалым светом. С уст обоих слетело заклинание – и страх охватил вампиров. Они, как сумасшедшие, бросились прочь, некоторые даже рубили друг-друга. А эльфы гнали их пять часов, пока не перебили почти всех.

     Только тогда Экантел, окончательно, узнал родного сына. Бродили они после по окровавленному полю, говорили, и не могли наговориться. Тариэн был прекрасен в тот день: в серебряной кольчуге, белых одеждах, плаще такого же цвета, коричневых сапогах, сверкающий Меч послушно лежит в ладони. Глаза сверкают юностью и зрелостью, одновременно. А с губ льется победная песня. Элтийская, такая грустная, чудесная. И вот, два неземных голоса слились в одну великолепную мелодию, прекраснее коей ничего нет, разве что облик обоих. Там, где проходили они, расцветали белые цветы: у  Экантела – роза, у Тариэна – ромашка. Символ чистоты, невинности. Почти никто не видел, как пели мужчины. Лишь звезды, что светят с самого начала жизни Земли.

     Уставшие воины разбили лагерь в конце поля, и стали спать.

     С тех пор Изначальные всегда вместе.


                ГЛАВА  ПЯТАЯ

                ПОВЕСТЬ О ЭТИЭРЕ И СЕЛИЭНЕ


     … У Тариэна был воин, по имени Этиэр. Храбрый, добрый мужчина, но скромный, и очень тихий. Сын одного бедняка, рано лишившийся родителей, а затем вообще ушедший из дома. Скитался долго по лесам, полям, болотам, затем попал в какое-то село, да там и остался. Но потом опять незадача: обвинили его в измене своим, и изгнали, с позором. Бедняга в одиночестве ушел снова в лес, да так и бродил там. Там, где находились восстановленные поселения элтийцев. Но теперь, ненавидя их в душе, ушел еще дальше. Лишь бы никто не мешал, не тревожил его.

     Туда, где не было солнечного света, а лишь росли громадные ели, царили безжизненные поляны, жили свирепые ящерицы. Жизнь эльфа зависела лишь от лука с копьем, а дальше - меча. Так жил Этиэр годами, в глуши, в полном одиночестве, изоляции от  всех. Очерствело сердце воина, он стал непомерно мрачным, жестоким, суровым. Носил лишь черную одежду, облик отшельника пугал. Длинные, черные, как ночь, волосы, ниспадающие до пояса, перехваченные кожаным ремешком. Суровый взгляд, проникающий прямо в душу, прямой, словно пронзающий плоть. Белое лицо, как и вся кожа. Черные, густые, но тонкие, брови. Изящные руки, с тонкими пальцами, даже слишком тонкими. Изорванные сандалии на ногах, меч за поясом. Глаза Этиэра со временем приспособились к тьме: ночью, да и во мраке леса, он видел также прекрасно, как днем.

     Сам выстроил себе хижину, стал там жить. По-прежнему всех ненавидя. Страшная, одновременно странная жизнь, не страшила. Привык, а раз так, то остальное стерпится. Совсем забыл Этиэр, что такое дружба, любовь, жизнь, друзей. Да кто мог вообще радовать его, если и слова-то вымолвить не с кем давно?

     Так прошло двести с чем-то лет. Чтобы совсем не разучиться говорить. Воин пел древние песни звездам, деревьям, даже мечтал.

     И в это самое время, как-то раз незнакомая эльфа, по имени Селиэна,  заблудилась в лесу. В поисках дороги, зашла в такую несусветную глушь, куда раньше никогда в жизни не заглядывала. Здесь росли огромные, поистине гигантские ели с соснами, стояла совершенно мертвая тишина.  Испугалась несчастная, решив: все, погибнет здесь, упала на мягкий мох, горько зарыдав. Она находилась на грани жизни и смерти, ей предстоял выбор. Но даже здесь, оказалась не в состоянии себе помочь.

     Тут появился Этиэр. Он увидел бедняжку как-то утром. Светлый силуэт, ее золотые волосы, сразили воина буквально наповал, и очень он пожалел о данной клятве прожить всю жизнь в лесах. Захотел он, чтобы девушка отсюда не выбралась вообще, а с ним осталась, и жили бы они семьей. А Селиэна пела прекрасные песни, успокоившись, но дальше снова рыдала. Даже непонятно, чем питалась все время. Как не тронули красавицу монстры? Чем больше слушал изгнанник красавицу, тем больше, больнее болело его сердце. Словно вспомнило прошлую жизнь, растаяло. Мрачный эльф позабыл свою жестокость, целыми днями следил за несчастной, отгоняя ящериц. Не боясь даже их, а ведь свирепые твари много раз могли его растерзать, сожрать. Сердце рвалось к прекрасной незнакомке. Этиэр много раз ругал себя.

     Наконец, набрела Селиэна на хижину отшельника, а тот ее увидел снова и окликнул…

     Ах, как же бедняжка испугалась! Но мужчина бросился за ней, успокоил, обнадежил. Вот они сидят на поваленной сосне, переговариваются. Волосы эльфы развеваются по легкому ветерку, зеленые глаза все равно смотрят испуганно. Очаровался Этиэр окончательно, да и имя понравилось. Вот она сидит, в белом, но потрепанном платье из холста, с вышивкой. Слезы, страх, белое лицо, дрожащие губы, сбивающийся голос… Дикий страх. Слово за словом – и вот пропадают неуверенность, сомнения. Снова красота поразила мужчину. Все – лес, страдания,  одиночество, - все уже позади.

     Приютил отшельник несчастную, вскоре получив взаимность. Элтийке нравился этот лесной красавец - суровый, но добрый. Лес перестал быть ей настолько страшным.

     Рука об руку, часами бродили влюбленные по безжизненным полянам, там, где никогда не звучало никаких песен Изначального. Который, кстати, давно уже встретил эльфов, стал ими править. Лишь одно смущало красавицу: ее жених боялся чего-то, но чего же? Чистая, искренняя любовь, в конце концов, взяла верх. Губы Этиэра внезапно прильнули к устам милой. По его телу сразу разлилась огненная волна, сердце бешено заколотилось. Тысячи мыслей проносилось в голове. Стало жутко. Этот первый в жизни поцелуй убил всю жестокую картину жизни, в полном одиночестве.      

     В тот день Этиэр и Селиэна поженились, по-своему, конечно, став мужем и женой. Никто на той свадьбе и не присутствовал. Прошли годы, но отшельник до сих пор ходил в черных одеяниях. Мрачнел, скучал. Что же грызло его? Может, тоска по Элте, или по селам, откуда его изгнали свои? Может, хотел вновь увидеть эльфов. Да разве они знали о том, - тот живой? Не думал мужчина даже о следующем: он в полной безопасности, - в такой глуши, куда даже вампиры не попадут, но одновременно очень радовался – есть жена. Которая не денется никуда.

     Эльфе с самого начала нравился, очень, - высокий, суровый брюнет, но также ощущала: ей все равно, несмотря на заботу, ласку, и все остальное, чего-то не хватает. Плакала, мучилась, но ответа не получала. Много раз Селиэне приходила мысль: не тянет ли ее обратно в Этилерию, откуда она ушла неизвестно куда? Может быть. Но теперь не оставить доброго мужчину, спасшего от неминуемой смерти. Еще женщина понимала: разрыва Этиэр не перенесет.

     Через некоторое время, она родила супругу прекрасного сына. Тот унаследовал от отца черные, как ночь, волосы, серые глаза, белое лицо. Воинственный позже, и суровый, Кериэст (Молниеносный) вместе с родителем пропадал в чащах, стрелял ящериц. В двенадцать лет постигал мастерство меча и магии, копья и всего остального, став почти таким же, как отшельник, но… рвался к эльфам. Поскольку слышал из рассказов матери, - где-то далеко есть поселения, только выбраться к ним практически невозможно. Сотни раз спрашивал мать – почему она не уйдет к своим обратно. Та тихо отвечала:

     «Я не знаю сама, но я люблю Этиэра, он умрет от горя, если покину его. Твой отец спас меня здесь двести лет назад, взял к себе. С тех пор мы крепко связаны клятвой. И любовью. Не проси меня, Кериэст, покинуть леса, иначе нас обоих постигнет страшная беда. Не смей больше спрашивать о поселениях, откуда я ушла». Всякий раз она плакала.

     Но Кериэст терпел, терпел, а потом не выдержал, и самолично покинул родной дом. Ища село или деревню. Вот прошел год. И сколько ни искал, ни следа не находил. Вернулся. Этиэр же, после возвращения отпрыска, стал спрашивать, почему тот ушел.

     «Я не могу больше жить в лесу, отец! Всю жизнь видишь лишь тьму, сосны и ели, ящериц громадных, или еще чего пострашнее! Я толком никогда даже не видел солнечного света, настоящего! Я хочу любить, жить для пользы, а не для того, чтобы здесь одичать окончательно! Стреляя ящериц этих, может мне одну из них в жены взять?! Отпусти меня! Пусть растерзают хищники, умру! Лучше один раз глянуть на зарю, чем быть несчастным! Объясни мне, как ты так живешь, веками, ни с кем не общаясь?! Я уже не мальчик маленький, отпусти! И мою мать тоже! Или вернись к эльфам, забудь свою клятву о вечном одиночестве! Опомнись, пожалей тех, кого любишь больше всего на свете»!

     Слова молодого мужчины резанули воина по сердцу. Он нехило разозлился,  объявил: если сын уйдет в селения, то… Но даже это не испугало наследника. От матери он унаследовал жалость, доброту, а от отца – суровый нрав, бесстрашие, лишь любовь к лесам отсутствовала. Если эльф стремился к любви, мечтам, то Этиэр – к одиночеству.

     Уговаривал, уговаривал мать, и наконец, когда воителя дома не было, они ушли. Бродили по лесам, болотам, полям, и не думали: добрый Этиэр на самом деле следит за ними. Тот, словно тень, действительно следил, и все время шел позади, незаметно. Оторвать и заметить его стало невозможно. Понял: дети стремятся к лучшей жизни, и как-то раз, нагнав беглецов у костра, а сын крепко спал, принялся уговаривать жену вернуться. Убеждая, будто забыла она о любви. Целовал, обнимал, ласкал наконец, и вот уговорила Селиэна мужа пойти с ними. Согласился суровый воин, потому что сердце у него было чистое и доброе, а очерствел по одной причине: страдал от одиночества.

     Как всегда, утро ничем хорошим не отличалось, дошли наконец они до сел. Кэриэст очень расстроился, также испугался, ведь вспомнил слова матери. Слишком далеко поселения находились, и целых три месяца путники шли и шли, без устали, и увидели желаемое.

     Но холодно встретили Первые борцов за жизнь, чуть не прогнали, чуть не убили, приняв за вампиров. Их одновременно удивили внешний вид незнакомцев, их повадки. Никто не знал – те трое друг-друга крепко любят. Четыреста лет сделали свое дело: Этиэр, забытый всеми, проклятый, но живой, стоял перед сородичами, грозный. А память его стерта мыслями: ничего и не случалось. Будто и нет никаких эльфов да их поселений, а есть лишь лес. Первые действительно поначалу решили: он давным-давно умер. Также с изумлением смотрели на молодую эльфу, коя двести лет назад без вести пропала. Никто бы не поверил: изгнанник – ее муж, а молодой мужчина с виду – сын. Все-таки приняли, повели к двум Изначальным.

     Те увидели – пришедшие добрые, мирные, но не спросили, откуда родом. Экантел посочувствовал Этиэру, его жене и сыну, и решил помочь. Лесной воин согласился, стал служить исправно у Светлого, а потом сдружился и с Тариэном.

     Спустя некоторое время, его снова потянуло в лес. Решил он проститься с женой, обещая вернуться. Ушел, но и там не нашел покоя, взвыв: слишком привык к жене и ребенку. Селиэна этим временем стала воительницей – решила так мужа заменить. Тариэну то решение не понравилось, и он как-то сказал женщине:

     - Селиэна, ты ведь не можешь воевать так, как мужчина! Ты хрупкая, красивая, нежная, прекрасная, тебе жить надо, а не рубить вампиров, которые налетают на наши села и деревни! Ты нужна мужу, Этиэру, ему сейчас очень тяжело. Он ушел, чтобы решить, где остаться: с тобой или в вечном одиночестве, пока смерть не настигнет его. Мужчина он прекрасный, пожалей его, не становись его копией! У вас есть сын, молодой, сильный, и если повезет, то станет великолепным воином. Но сейчас я говорю не о нем, а о твоем будущем. Потому – брось, наконец, меч, сдружись с девушками и женщинами! Вижу: Этиэр долго не протянет, и желаю тебе только лучшего. Или…

     Смотря на эльфов, неподалеку стоял Кериэст. В руке его сиял сверкающий меч. Вот клинок полетел на пол, Изначальный кивнул.

     Но тут все пошло совсем не так, как хотел повелитель.

     - Отпусти меня в лес, Тариэн! Я должен убедить отца – хватит жить прошлым!

     Ничего не добился храбрец. Нашел. Вернул, но мировоззрение не поменять воину. Слишком закостенел его отец в привычках, за столько лет. Было видно: рвется к лесу, но жену жалко. Как же ее одну теперь оставить? Сердце все еще любило красавицу. Наконец, несчастный понял: своим затворничеством от мира ничего в жизни не добился, теперь муки совести с любовными – расплата. Добиваясь своей горькой жизни, так Этиэр все больше и больше тянулся к свету. И хотя до безумия любил Селиэну, ему пришлось покинуть Изначальных, вновь уйти в лесные дебри. Хотя за время пребывания у Бессмертных, прославился как храбрец и великодушный мужчина. Очень жалко было полуэльфам терять такого, но что поделаешь?               

     Тот, которому скоро все опротивело донельзя, решил стать героем. Он долгие годы скитался по селам, первым городам, стяжая славу на полях сражений. Так прошло тридцать пять лет.

     Когда вернулся к младшему Изначальному, тот был рад. Но Селиэна обиделась на мужа, заявив: хотела бы присоединиться к нему, раз так. Увидел мужчина свою любимую - в шлеме, военной одежде, с клинком в руке, согласился. Выбрали они тяжелую жизнь, но потом, спустя несколько лет, Этиэра вновь объявили изменником Этилерии. И тот, с горя, покончил с собой.

     Вдова стала героиней новой страны, ее любили как бедняки, так богатые. В мыслях жалела бывшего мужа, ведь он выбрал жизнь по своей воле. Полную опасностей. А она, силой, заставила его пойти по другому пути. Оказавшись той, кто не смог понять интересы супруга.

     Кериэст вскоре стал наместником Тариэна, и первым князем. Идти по стопам родителей не пожелал. Он со временем женился на юной Аниэле, и вскоре ушел. Чтобы потом больше не вернуться. Но нет. Он не погиб, а лишь начал объединять этилерийские племена. Так страна стала единой державой.

     Шел 3005 год Новой Эпохи.


                ГЛАВА ШЕСТАЯ
                СОБЫТИЯ 3032 – 3685 ГОДОВ НОВОЙ ЭПОХИ
               (С НАЧАЛА СУЩЕСТВОВАНИЯ ПЕРВЫХ СЕЛ ЭЛТИЙЦЕВ)
                3032 ГОДА С ГИБЕЛИ ЭЛТЫ
                232 ГОД ПРАВЛЕНИЯ СВЕТА


     Изначальный Мира тихо посмотрел на рассвет. Ночь кончилась. Звезды тускнели, теряя свою первозданную чистоту. Черные волосы Тариэна развевались по ветру, он вглядывался вдаль, плача. В глазах стояли слезы. Слезы, падая, превращались в жемчуг, который катался по полу, блестя огоньками. Переливаясь чистым блеском.  Вот прошла еще одна ночь. Ночь раздумий и проблем. В руке была острая палочка, коя служила ручкой, на столе – лист бумаги, появившийся из Силы Магии. Наместник Правителя составлял указ о мире и спокойствии.

     Вот приоткрылась дверь. Легкая тень скользнула по стене. Изящный силуэт появился возле стола, кто-то тихо вздохнул. Изначальный обернулся. Перед ним стояла девушка, одетая в алое платье с белой вышивкой на рукавах. В виде дерева. На шее- бусы из ракушек, темные длинные волосы распущены, перехвачены такого же цвета лентой. Глаза карие, большие, добрые. Темные, тонкие брови, и бледное, белое лицо. Вот изящная рука скользнула по плечу Тариэна, дальше коснулась кисти мужчины. Тот улыбнулся уголками губ.

     - Ты сидишь здесь уже целую ночь. Лучше передохни, глаза красные уже. А копоти-то сколько стало от лучины! – Эльфа легким движением бросила ее в окно, туда, где алело небо. – Помнишь, как было раньше, Звездный? А теперь все пропало, а кругом одни Смертные. И вот, ты сидишь здесь, пишешь указ для тех, кто когда-нибудь умрет. Не надоело?

     - Нет, Атиэлиэст. Я должен, понимаешь? Иначе все погрузится во Тьму. Как тогда. Иди, ты устала, тут еще холодно, милая… Ветер дует, сквозняк. Я не хочу… - Встал, обнял женщину за плечи. Та почувствовала силу магии Бессмертного, и не только ее. Она любила Изначального, да и Тариэн тоже неплохо относился к красавице. Он крепко сжал руку подруги, чмокнул в щеку. Та улыбнулась в благодарность. Ей показалось: откуда-то, наверное из воздуха, полилась чудесная Музыка, очень похожая на ту, коя звучала в Элте девятьсот тысяч лет назад, когда впервые появились эльфы. Из Музыки, земли и огня. Настолько беззащитные, красивые, испуганные. Сила Огня жгла их тела. Музыка дала дар речи, земля – мудрость. Также огонь одарил эльфов храбростью и силой, оттого глаза сверкали нездешним светом.

     Тогда, в те дальчайшие времена, новые существа видели в темноте, тогда еще не существовало Смерти, а Зло только-только появлялось. Кругом нет поселений, лишь лес. Страшный, но красивый. И вот, освоившись, Первые попали под власть Всесильного и Изначальных. Спустя тысячу с лишним лет эльфов похитил Аликэ – Изначальный Тьмы, заточил их в свой Ледяной Замок. Отнял бессмертие. Лишь одному Смертному удалось вернуть Вечность – АРТАНИСУ – он изменил Элте. И за предательство своих получил сполна – его убил Тариэн.

     Затем Элта под действием войн Изначальных начала гаснуть. Все кончилось глобальным разрушением державы. А теперь исчезли Бессмертные. Теперь Тариэн пишет указы. У него есть любимая, королевство под названием Этилерия. Вот Звездный смотрит в глаза эльфе, обнимает ее, оба стоят посреди комнаты. Неподалеку – кресло, алый плащ, небрежно скинутый на него, создает причудливые, красивые складки. На стене висит первый Меч Света, переливаясь в свете камина. Золотыми оттенками. Изначальный Мира поднял голову, посмотрел на потолок. На деревянном потолке – замысловатые узоры. Напоминающие не то бабочек, не то цветы с деревьями, заставляли размышлять, думать, соображать. Лучи света играли на темном дереве, превращая все в цвет янтаря, или – цвет темного стекла.

     Мужчина медленно опустил голову, приподнял двумя пальцами подбородок Атиэлиэст и поцеловал ее. Его ярко-алые губы нежно прикасались к устам женщины. Манящие, страстные… Никогда еще кровь в его жилах не волновалась так, как тогда, никогда он не целовался по-настоящему. И вообще, не умел так целовать. Теперь все по-другому. Не знал, что значит страсть. Закрыл глаза, черные, пушистые ресницы дрогнули, а по телу разливались огненные волны. Совсем как ожог, голова загудела. Сильные руки обнимали красавицу. И в экстазе влюбленным стало наплевать, сколько времени длился первый поцелуй, какое время суток, и что алая заря давным-давно разлилась по небу. Комнату залил розовый свет, поднялся ветер на улице. Он взвихрил и переплел их волосы. Наконец, Изначальный разорвал поцелуй, отвернулся к окну, сдвинул брови и мрачно произнес:

     - Я скоро уйду отсюда. Недолго мне осталось жить в Этилерии. За Кругами Мира опять начнутся войны, опять та самая Музыка. Но не будет рядом тебя, любимая… Не останется никого. Великерс никогда не попадет в Другое Царство – он убит. Но, может, мои дети повторят роковую ошибку Келинка, опять тихо потечет время. Кто знает, может, я перейду в Другой Мир и стану Всесильным. Может, Этилерия также исчезнет. Я чувствую это! А третья держава не исчезнет. Она будет сильнее предыдущих двух, сильнее даже Элты. Я не хочу покидать всех вас. Но, впереди тысячелетия. Келинк, видимо, ушел за Круги Мира, и ждет. А… - Звездный запнулся. Женщина, опустив разочарованно голову, всхлипнула от нахлынувших разочарования и обиды. Ее слеза мокрой дорожкой побежала по щеке.

     - Значит, мы так и не будем вместе… Я желаю уйти с тобой! Тариэн, ты же можешь! Дай мне Вечность, прошу тебя! Я умру от горя, если ты уйдешь, мне не нужен другой! Лучше умереть, чем остаться без того, кто дороже жизни!

     - Я дам тебе бессмертие, но это сложно. Ведь было когда-то время, почти миллион лет назад, Смерти не существовало. А меня тогда еще и не было даже. Я родился спустя двести лет после первых эльфов, моя мать была одной из них. Из первого поколения. Которое появилось из Музыки, земли и огня. Ниэрэль, супруга Экантела, покончила с собой. Когда заснул отец. Как же тяжко… А ты смертная. Только не плачь, хорошо?

     Эльфа взглянула на Меч Света.

     На следующий день Тариэн и Атиэлиэст пришли к сыну Келинка, чтобы испросить разрешение на брак. Светлый был рад. Да и избранница ему понравилась. Выковал Изначальный жениху и невесте именные кольца. Сама свадьба прошла скромно, но потом мужчину поздравляли все поголовно. Так Атиэлиэст стала Княжной Мира, отличалась скромностью, добротой. После свадьбы молодая жена получила бессмертие, дальше стала правительницей Элты. Шел 3132 год Новой Эпохи.

     В то время сын и отец построили первые города. Медленно, но упорно, вспоминая Элту, Изначальный восстанавливал быт страны, даже новый город у реки Этилера назвал в честь своей родины. Эльфы наконец стали культурными, а не дикими, как после катастрофы, больше не боялись леса, ящериц, вампиров. Впоследствии чудовищные ящерицы стали приручаться, с их помощью вспахивали поля, луга, потом собирали урожай. Устраивая пышные праздники.

     Порой даже женихов и невест, цветов. Самых красивых, достойных, чествовали, которые избирались на два года, а потом менялись. Эльфы, - как смертные, так вечные, - больше не враждовали, а вместе отправлялись открывать Новые земли, уходили даже в бывшую Селиэру, но откопать замок Тьмы не удалось... Как и найти старинные предания Элты, в виде летописей, книг, обрывков на пергаменте, узоров на ткани, и прочем.

     Города строились вначале возле рек: сперва из дерева, позже - из камня, или кирпича. Этилерийцы стремились ко всему прекрасному, доброму, но: опять последнее порождение Великерса терроризировало население. Стало уже не так страшно: кругом процветали прекрасные луга, с зарослями яблонь,  лимонов, апельсинов, прочих деревьев, с цветами орхидей.

     Были и такие местности, где уживаться не получалось: болота. Топи,  несколько настолько хватает глаз, пройти было невозможно. Зимы не наступало круглый год, и в лесах, у болот, всё время стояла жара. Тучи мошкары, комаров, носились по воздуху, а черви, пиявки, и мокрицы, не давали покоя путнику. Высоченные деревья терялись где-то в облаках,  мягкий мох зелёным ковром расстилался по земле, а по нему, цепочкой из листьев, ягод и стеблей, тянулись заросли клюквы. Кислые ягоды, величиной с ноготь.

     Попытки заселить болотные леса окончились неудачей. Но позже, сотни лет спустя, всё стало налаживаться. В 3.242 году, племена эльфов и других жителей, разделились на два клана: Смертных, и Бессмертных. Раскол начался и из-за разногласий правителей городов Кэйрен и Эстел: два вождя правителя, Тиэнел и Филтер, пришли на сутки, с Изначальным Света и Мира,  чтобы решить, как прекратить ссору. Экантел и Тариэн отдали эльфам территорию, поделённую на две части: Смертным - территорию Кэйрена, а Бессмертным – Эстел. Так образовались княжества в стране. Но вожди стали самыми почитаемыми, после Изначальных, конечно. У Смертных были правители такие, муж с женой: Тиэнел и Элионэль, у Вечных - Филтер и Кэрисэль.

     Эльфа Элионэль была прекрасной женщиной: доброй, отзывчивой, милой, с хорошим характером, и исключительной аккуратностью. Золотоволосая,  зеленоглазая, большеокая, белолицая, носила белое платье, из холста, покрытое вышивками. Сандалии, и ленточку на голове, прекрасно пела. Её муж встретил, когда переправлялся через реку. Потом женился, спустя время.  А когда у царицы родился сын, та стала слабеть, а затем болеть. Супруг очень любил жену, пытался чем мог помочь, но не смог.

     Его сын же, обладал твёрдой волей. Черноглазый, бледный, русоволосый,  физически очень сильный, смелый, и добрый. Внешне стройный, как молодая берёзка, в сандалиях из ящеричной, черной кожи, за поясом болтался меч.  Вообще-то этот юноша, после мужчина, на самом деле, очень милый был. Звали принца Эленрилл.

     В 18 лет его постигло величайшее горе - умерла мать. После Тиэнела словно подменили - он стал раздражительным, нервным, целыми днями сидел у могилы жены и лил слёзы. Далее, решил не жениться больше совсем.  Бессмертные сказали ему: вся жизнь ушла принца. Вдовец не верил, и нередко ссорился с соседями. Наконец, разозлившись, безрадостный правитель женился на Кериэсте - бессмертной эльфе, дочери Филтера и Керисэль, чтобы все слухи закончились и его оставили, наконец, в покое, насчет женитьбы.

     Всё это разозлило сына, поскольку он боялся: у правителя родятся ещё наследники. Так отношения сына и отца стали охлаждаться, а однажды произошла дуэль. Разозлившись на родителя, изгой убежал к бессмертным,  которые, выслушав юношу, сделали вывод:

     «Много лет назад Изначальный Тьмы очернил сознание эльфов, сделал их не вечными, так и до сих пор эти смертные против вечных выступают. Отец просто хочет передать престол своим детям, но только не тебе. Мы выдали замуж за Тиэнела принцессу Кериэсту. Надеялись, всё будет хорошо, но ничего не получилось. Оставайся с нами, принц Кэйрена. Мы видим: хоть ты и смертный, но внутри – вечный огонь. Оставь родителя, мы тебя не обидим.  Вечная проблема – Смерть, но ты можешь обрести вечность. Однако, союз крови дал потомкам жизнь, длиной в 5.000 лет, и даже больше. Мы отомстим за тебя». - Так решил совет.

     Правитель принял беднягу, сделал своим наследником. Больше детей, кроме Эсты, у него не было, но он любил Эленрилла как собственного сына, и отдал ему соседний город, бессмертных, Экиэсту. Шёл 3.328 год.

     Эленрилл стал князем вечных. Узнав об этом, отец рассвирепел, и изгнал мужчину из своих владений, а наследником сделал своего второго сына,  Фериэста, сына Кериэсты. Такого позора никто стерпеть не мог, потому что Эленрилл был добрый, а его брат, - избалованным, не готовым к правлению.  Он оказался рождён для тихой жизни, а не для вражды смертных и вечных.  Несмотря на то, что Экантел и Тариэн дали им территорию, а точнее, часть Этилерии, в 3.242 году.

     Эльфы, к которым примкнул Эленрилл, заступились за него, жестоко отомстив соседям, а потом принц стал ненавистен, всему Кэйрену. И не только: как-то раз Тиэнел решил просить помощи, поддержку Филтера, а тот послал его - в те места, где водились ящерицы и вампиры, так подчинив смертных себе. Правителя сразили стрелой. Нерешительность Фэриэста, а следом и роковой удар, - ссылка в необжитые места, страдания, подорвали княжество. Позже он, видевший теперь многое, решил помириться с братом,  встретиться с ним. А тот, хитростью заманил непоседу в ловушку: пошел с ним покорять соседние племена, и бросил в гуще сражения. Конечно, после этого пошли слухи, что правитель вампиров решил напасть на Этилерию, отомстив за своих, за битву при первых сёлах, которые были сожжены.

     Правитель Кейрена, перед решающей схваткой, думал, что делать. Решил дать бой врагам. Но вместо того, чтобы возглавлять войско, шёл среди воинов, и размышляла о жизни, потом ушёл в лагерь и не вернулся: правитель вампиров убил его. Похоронили убитого где-то на горе. Это был 3.362 год.

     А Эленрилл тем временем мирно правил бессмертными, и, хотя многие любили его, видели, какую неприязнь питают к нему эльфы. Которые сотрудничали с Филтером. Очень они считали унизительным: смертный  правит вечными. Несмотря на это, тот покорял соседние племена, мечом  мужчина разил наповал и врагов, и соперников. Никто не мог прочесть мысли воителя, кроме Альваллен, сестры самодержца. Брат, хотя и суров, но всегда готов помочь тому, кто ему дорог. И для этого имелся повод: он любил красавицу-принцессу, наследницу престола вечных, которая была добра, умна, и кротка. Но та не испытывала к принцу смертных ничего,  кроме дружбы. Никак не мог мужчина уговорить любимую выйти за него замуж, и мрачнел. В приступе депрессии, он решил вернуться к смертным,  ушёл в Кейрен, но оттуда с позором выгнан был прочь, получив прозвище «Отступник». Даже родной отец, не захотел видеть сына, и началась между королевствами Тиэнела и Эленрилла рознь. Бессмертные объявили соседям войну, вывели свод законов, в котором говорилось:

                «Территории вечных 3.482 год запреты и разрешения.

     Смертного, нарушившего границу, наказывать по праву. Любого смертного эльфов, которые будут пытаться противиться выполнять условия вечных,  ссылать либо в ссылку, либо в рабство. Убежит – найти, а если вернётся -  пусть заплатит дань. Не заплатит – тюрьма, или Смерть, кто захочет идти с миром – дружить».

     Так началась первая гражданская война в Этилерии, в результате Эленрилл был продан смертными, которые его захватили в рабство, и приговорили к изгнанию, на 38 лет. Для принца то стало чудовищным ударом, причём его оклеветал собственный отец! Кериэста же вернулась к своим, поскольку Тиэнел пал в битве, а наследников у него, кроме изгнанника, не было, и вся власть перешла к вечным, которыми правила теперь  Кериэста.

     Эленрилла вызвали на суд Изначальных, которые предлагали ему помириться с соседями, но гордо стоял принц смертных перед Экантелом,  сияя, как звезда, своей красотой. Сжимая в руке серебрянный меч, Изначальный Света предложил ему либо остаться, искупить свою вину за то,  что предал отца, за дуэль с ним. А ведь страшнее того, как поднять руку на родителей, не было преступления в те времена, если верить свиткам, которые сохранились с тех далеких, бессчетных лет. На суде правитель бессмертных тщетно пытался исправить положение, сваливая всю вину на своих родичей,  что захватили его хитростью в битве, и продали, несмотря на кровное родство с королём.

     «Что ты на своих родных наговариваешь, ты сам такой! А то, что ты, по своей воле, ушёл к бессмертным, - это твоё дело. Король хорошо принял,  видимо, некоторые завидовали. Ну а то, что стал гордым, то тебя отвергают смертные, а вечные дают отсрочку, - уходи, принц, и поклянись на Мече Света: не посмеешь перечить мне, а иначе тебе плохо будет»!

     Эленрилл взял величайшую драгоценность Времён в руки, и поклялся ужасной клятвой, что вернёт себе власть, любой ценой, несмотря ни на что.  Что добьётся того, что надо, таким образом, свалив на свою голову все беды,  какие позже обрушатся на мужчину. Поклялся, к удивлению всех, Келинком,  призывая его помочь! Ахнул Изначальный Света, поскольку он не ожидал такой наглости, и так сказал:

     «Ну что ж, будь по-твоему. Из гордости, из доброго, стал бессердечным.  Видимо, годы правления бессмертными выбили из тебя весь здравый смысл:  язык повернулся назвать имя, моего отца! Имя Келинка, но потом горько пожалеешь! О своих поступках, и клятве! Последствия будут плачевными, но хотя, после того, как вернёшься, двери моего замка закрыты, для тебя! Вход тебе ко мне заказан, навсегда»!

     Тут Эленрилл бросил наземь Меч Света, и крикнул:

     «Смертные меня выгнали, а потом, из ненависти, захватили, продали в рабство! А вы ещё изгоняете меня! Посмотрим, сумеете ли вы отнять у меня ту, кого я люблю»! - Эльф указал Мечом на Альваллен, которая с ужасом смотрела на всё, и добавил: 

     «Отныне, мира между Кейреном и Эстелом не будет, никогда»! - И ушёл,  позвав к себе принцессу.

     Этой же ночью, они ушли из Этилерии. Альваллен плакала, угрожала, но ничего сделать не могла. Эленрилл собрал за первую неделю изгнания всех, кто ему товарищ, и пошёл пешком, прочь. Наконец,  где-то во владениях эльфов других племён, которые были подчинены ещё до него, принц смертных стал просить их помочь вернуть трон, и убеждать: мол,  Изначальные ошиблись, и приговор можно отменить только восстанием. Ужаснулись эльфы, заявили:


     «Эленрилл, ты сам хоть представляешь, что делаешь?! Изначальный тебя казнит! И нас тоже, если примкнем к тебе! Раз изгнали – значит, всё, и мы не будем выступать против тех, кто нас опекает! Куда исчез  Эленрилл, который был добрым, всех поддерживал?! Даже если захочешь захватить всё наше имущество, мы не будем подчиняться, потому что верны Экантелу»!

     Снова началась кровопролитная резня. В результате, у оставшихся в живых,  забрали всё, что только могли, потом построили корабли, и отплыли по реке Этилер. Далеко, на Восток, - туда, где в будущем будут процветать Силирия и Фирея. Заплывали даже на Север, туда, где сотни тысяч лет назад процветала Селиэра. Поплыли всё дальше и дальше, - узнавая, открывая новые земли, дивясь их красе, выбирая, где прижиться. Наконец, поплыли по реке Арвеин (современная Мизари), и вскоре обосновались на территории Цветочной страны. Где некогда жил Изначальный Мира и Света.

     Очень понравились воинственным эльфам просторы неизвестной территории: там почти не было лесов, а лишь громадные цветы, насекомые,  свежий воздух, а главное – свобода. Наполнилось наслаждением сердце Эленрилла, может, он даже и позабыл о клятве. Эльфы-изгнанники стали основывать свои посёлки, но потом пожалели об этом: надо было служить принцу смертных, а всего в отряде насчитывалось 680 добровольцев.

     Возлюбленная Эленрилла, на второй год после изгнания, родила принцу сына, назвала его Вэйтеллом, ведь она стала женой изгнанника, хоть и насильно.

     После изгнания Альваллен хватились. Искали в лесах, полях, лугах, болотах, - ни следа не находили! Дошло тогда до Тэла: похитил бедняжку принц, но куда пошёл - оставалось неизвестным. Лучшие патрули короля бессмертных искали вместе с Изначальными женщину, - бесполезно. Очень Филтер  рассердился: «Я относился к тебе, Эленрилл, как к сыну! А ты посмел украсть принцессу»! Даже Экантел не знал, где виновник всего. Впоследствии, эльфы забыли о них, считали мёртвыми.

     Между тем, в Цветочной стране, рос и мужал наследник Бессмертного клана.  Потому что его матерью была Альваллен, а по характеру походил на отца:  достались удивительная память, острый ум. Часто он ходил с отцом по полянам, малочисленным лесам, учась выживать, правильно отличать ядовитые растения от благородных. Юноше запрещалось уходить за пределы Цветочной страны строжайше. Даже не подозревал тот: кроме прекрасного края, находящимся на расстоянии в десятки тысяч километров от Этилерии, ничего больше нет. И он тихо, незаметно, стал всё глубже и глубже уходить в лес. Увидел реки, озёра, бесконечные поля, покрытые васильками, и внезапно сердце затосковало о дальних просторах. Так как он понял: мир - не только  страна насекомых. Очень обидно стало, и в двадцать пять лет, с позволения матери, ушёл. Сдавливаемый муками совести.

     Оказался храбр, решителен, очень красив собой: янтарноглазый,  русоволосый. Добрый, странствовал по неведомым просторам, но нигде никого не встречал, кроме ящериц, змей, лягушек, и когда уже отчаялся найти поселение эльфов, добился своего. Совершенно случайно, сбившись с курса, попал в Этилерию, страну своих предков.

     Сразу, был вызван к Экантелу, а тот внимательно, тщательно опросил новенького. Не зная, с кем имеет дело, молодой мужчина выдал всех, кого только мог. Так Изначальные узнали: незнакомец не кто иной, а сын изгнанника Эленрилла. Очень тепло принял странника король бессмертных,  спросил, кто его мать. Затем, после таких откровений, искренних и наивных, даже глупых, снарядил войско. Вызнал у наследника, где пристанище Эленрилла. Бродячий эльф, ничего не подозревая, указал дорогу, но сам не пошёл.

     Через шесть месяцев, король Филтер напал на принца смертных, и потребовал вернуть ему принцессу.

     «Я любил тебя, как сына, Эленрилл! Ты отплатил мне величайшим злом, плюнув в лицо, не побоявшись покрыться грязью, с головы до ног: украл мою сестру, и ушёл! Отдай мне Альваллен,  и мы останемся друзьями»! -  Сказал он, представ перед изгнанником, когда тот сидел на своем троне, хищно, довольно ухмыляясь.

     Тут Эленрилл захохотал, как сумасшедший:

     «Не могу теперь так сделать, она моя жена! И ни за какие сокровища в мире я не расстанусь с любимой! Извини, если что, но я люблю твою сестру, и уважаю».

     «Изначальные предлагают тебе вернуться, домой, и если ты отпустишь бедную эльфу, они простят тебя». – Ответил брат Альваллен.

     Сдвинул брови принц смертных, даже не подозревая: совет посланника обернётся против него. Ведь поклялся мужчина клятвой, силой и хитростью привёл король изгнанника в Этилерию. Изначальные спросили, вернёт ли он Альваллен. Но тот головой покачал.

     «Пусть враги прокляли меня, пусть клянут до сих пор, но я исполняю клятву.  У меня есть сын, жена, и сёла, которыми правлю в изгнании. И зачем это вы привели меня сюда? Выгнали же. Всё равно я не собираюсь возвращаться в Этилерию, навсегда, я нашёл новое место для жительства: там спокойно, и хорошо».

     «Да, но не всем это нравится! Вейтелл пришёл сюда по своей воле». - Молвил Изначальный Мира, а тот стоял возле Тэла, спокойно смотря на отца.

     «Я сам хотел увидеть Этилерию. - Прошептал он. - И ушёл, и ни о чём не жалею. Эленрилл, хоть ты был раньше хорошим, не предавал своих, а предал, уйдя к бессмертным! Из ревности решил, где мне быть, только я уже не маленький, и жить мне где-то 7.000 лет, - я же наполовину смертный»! – Он развел руками. 

     Чёрная ревность вспыхнула в сердце Эленрилла, от таких слов. Сначала мрачно, сдвинув брови, смотрел на сына, родного, потом проговорил:

     «Вейтелл! Ты - мой сын, и Изначальные его не отнимут! Идём, сын Эленрилла, отец приказывает тебе! Племена смертных и бессмертных отплатили мне за добро и преданность, злом: смертные прокляли меня,  выгнали за измену, а бессмертные дали время! Но и они теперь не друзья мне! Потому, что я похитил, по любви, твою мать! Покинь эльфов, или будь проклят! За то ослушание, что без моего ведома ушёл в Этилерию»!

     Изначальные Света и Мира только ахнули, от его дерзких слов.

     «Ну, конечно, Альваллен может остаться, если хочет, но она будет тосковать и страдать». - Добавил принц.

     «Был добр ты раньше, принц смертных, но теперь – самое настоящее исчадие Зла! Можешь и не возвращаться»! - Крикнул Экантел, тут поднял глаза принц, взглянул прямо в лицо Изначальному. Не выдержал он строгий взгляд сына Келинка, и вдруг мгновенно вырвал нож, что скрывал под плащом, и заколол себя. Все ахнули, Вейтелл бросился к нему, но тот оттолкнул мужчину:

     «Я выбираю Смерть! Кинжал отравлен, погубили вы меня! Прощайте»!

     Однако, Изначальные его вылечили, видя: ничего сделать больше нельзя. Из благородного, доброго и справедливого, он превратился в злого,  ожесточённого: психика не выдержала, развалившись окончательно. Очень страдал: вначале его выгнал отец, а потом – война, изгнание, тяжёлая жизнь,  сыграли роковую роль.

     И вот однажды, в один солнечный день, Эленрилл попытался бежать. В  болоте подстерегли его смертные, которые прослышали о возвращении.  Очень те его ненавидели, решили отомстить: их патрули гнались за беднягой,  гнали его, как животное какое-то дикое, и наконец, стрела вонзилась несчастному эльфу в спину, принеся конец его страданиям.

     Так погиб принц эльфов, и больше никто не мучил его. Тело принесли в Эстел, и король вечных сказал:

     «Несправедливо вы поступили с ним: не надо было убивать, пустить по добру-поздорову. Дайте мне труп, ему гробницу поставлю».

     И насыпали курган возле замка Филтера, на плите высекли руны: «Здесь лежит Эленрилл, принц смертных, и король вечных».

     Узнав о гибели отца, Вейтелл долго горевал, и почитал себя убийцей.  Приняли его, увидели, что это - благородный принц смертных и бессмертных. Хотя мужчина еще долго чувствовал за собой вину, - Филтер,  Тариэн, Экантел с удивлением слушали его рассказы, о путешествиях в  изгнании. Впоследствии, новый член семьи процветал, и вскоре стал величайшим из этилерийцев обоих кланов. Все прославляли его,  Изначальный Мира высоко ценил, ведь принц легко, быстро обучался, чему мог. Он мог и чему-нибудь научить. Прекрасно владел мечом, как в правой   руке, так и в левой. Оказался осторожным и мудрым советником в нужде, стойким,, доблестным воином. Бился также в гражданской войне. Всё, что он видел в Этилерии, было ему в диковинку. Судьба улыбалась мужчине, в языке очень был искусен.



     Изначальный Мира отдал ему город Эритель, что находится у вод Этилеры, а Светлый подарил своему любимому другу и так сказать брату, меч, который разрубал железо, и камень, как нож проходит через тёплый воск. Вскоре война закончилась, но племена, которых оскорбил некогда Эленрилл, не любили этилерийцев. Много раз Вейтелл ходил их усмирять. Приносил дары,  получилось у него получить прощение. И вот Этилерия, наконец-то,  полностью объединилась, так смертные и вечные заключили между собой мир. Возмущались только области: Кейрен и Эстел, по-прежнему, были разделены на вечных и смертных. Правили там свои короли и цари, вплоть до падения этой цивилизации.

     Это шел год мира двух кланов, 3.563 год.


     Текли годы. Несмотря на хорошую, сытую по тем меркам жизнь, предатели тоже появились в Этилерии. Открывались Новые Земли,  процветала культура, пусть даже и настолько простая, после всего, что пришлось пережить. Эльфы жили под защитой Изначальных и реки Этилер.  И случилось так, что в княжестве Эйтел, где правил друг Изначального Света, Тэвиен, объявился какой-то незнакомец, выдававший себя за Короля Тьмы.

     Начал терроризировать всё княжество, угрожая сослать всех этилерийских королей, царей, князей, и править державой самостоятельно. Он отправил послов в столицу Этилерии. Изначальные отказали врагам, а потом  выяснилось: Король Тьмы – самозванец, и к тому же, ещё тот злодей. Позже,  когда выжить симулянта оказалось невозможно, пришлось убить тирана. И то, приемнив всю природную хитрость, чтобы его обмануть и обдурить, а иначе бы ничего не получилось. С тех пор Тэвиена стали винить в том, что он не смог защитить свою территорию. Но позже, врагов появилось очень много.  Были и восстания, и войны, но с разгромом противник бежал, и со временем затих.




                ГЛАВА СЕДЬМАЯ
                3.862 - 5.326 ГОДЫ ПЕРВОЙ ЭПОХИ
                ПЕРВЫЕ РАЗНОГЛАСИЯ



     В 3.862 году города стали строиться из камня. Наконец, перестали быть в лесах, поскольку деревья вырубались: образовывались поля, на которых можно было сеять пшеницу, сажать овощи, пахать землю, заниматься земледелием. Плуги и косы делались из стали, с деревянной рукояткой. Один раз в год собирался урожай, в честь этого устраивался праздник. Этилерийцы отличались колоссальным трудолюбием. Хоть и до сих пор жили племенным строем, начиная практически первобытным, живя в разных регионах после падения Элты. Дикой жизнью, одеваясь в то, что сохранилось, или в то, что удалось добыть на охоте, - в шкуры ящериц или ткали ткани, по качеству и виду разительно отличавшихся от элтийских.

     При этом, цивилизация выживших эльфов свое не забыла, кровь предков напомнила: у них был князья и правители. Существовала столица, город НИЭРЭЛЬ. Названный так теперь в честь мира. Искусство ваять из стали мечи, украшения и прочее, очень было популярно. Дворец Экантела и Тариэна выстроили из белого дерева, крыша сверкала золотом, окна -  широкие, или узкие, лестница - из камня, а стены - выложены драгоценными камнями, изображающие либо исторические сражения, либо быт горожан.

     Этилерийская земля отличалась колоссальным, даже чудовищным,  плодородием, поскольку река каждый год разливалась. Она брала начало где-то на Севере, рано ломала лёд в местах поселений. Леса порой, да и поля, заливались водой основательно, где невозможно было ни встать, ни сесть, и оставалось лишь ждать, когда вся влага впитается в землю, чернозем. А на юге никогда не случалось зимы, снега, холодов.

     Эльфы очень любили свою новую Родину, живя новой, второй цивилизацией крылатых. Легенды пели, прекрасные песни слагали о ней. Все были равны, не водилось ни бедных, ни богатых. Владыка же создал армию,  его воины ходили в золотых, или серебрянных шлемах, в белоснежных  плащах, и кольчугах. Хотя, некоторые источники сообщают: кольчуг тогда даже не было у армии, так как все полагались на доверие. А войско собрали чисто для того, чтобы отбиваться от вампиров, ящериц, и прочих тварей: мало ли что выскочит из леса, всякое бывает. Но эти воины считались самыми уважаемыми в стране.

     Этилерицы первыми стали изготавливать стекло удивительной красоты.  Делали из него вазы, ажурные амфоры, украшения. Девушки, женщины, дети (девочки), носили стеклянные бусы, серьги, браслеты и пояса, а мужчины и юноши изготавливали себе из него рукоятки мечей. В основном, они были из алмаза, или стекла, что являлось очень красивой вещью.

     В то самое время, в стране, наконец в развернутом масштабе, причем даже неслыханном, возникло кораблестроение. Несмотря на исторический факт отплытия беглецов в Цветочную страну, о которой вообще никто не знал, кроме Изначальных, было решено построить настоящий флот. Конечно, первые, суда Эленрилла, резко отличались от тех, о которых говорится теперь. Прекрасные суда, с шёлковыми парусами, бороздили реки и моря, а потом, спустя века, некоторые из этилерийцев навсегда покинули Родину. А  их потомки стали или мореплавателями, или захватчиками. Редко эльфам получалось дружить с ними, своими такими разными сородичами.

     Дороги в первых городах мостились камнем. Возникло много замков из него, крепостей. Обычно, они располагались возле гор Экиэст, или неподалёку от поселения. Самые прекрасные города находились возле рощи белых деревьев, которые считались порождением Песни Экантела, или даже Келинка. Раз в год цвели, наполняя воздух чудным, невозможно прекраснейшим, неописуемым, ароматом. А цветы - либо жёлтые, либо белые. Несмотря на это, деревья очень редко плодоносили. Но горожане  никогда не вырубали эти чащи, поскольку они принадлежали Изначальным.

     Стражи охраняли сады, не разрешали рвать с них ничего. Деревья были живыми, и трепетали серебряными листочками, когда с ними говорили ласково, или пели эльфы песни. И стояли, не трепеща, когда обращались с ними грубо, или плакали. Говорили, что, если кто-нибудь посмеет срубить хоть одно дерево, или унесёт хотя бы один росток в Неведомые Земли, и коли это сделает злодей, - тут же будет проклят, и Тень ляжет на него, навсегда. Настанет упадок страны, и та падёт. Боялись все нарушить запрет,  и поэтому никогда не обижали деревья, а ухаживали за ними. Коли добрый  то делает, становится одаренным счастьем, чего все так жаждут.

     Поговаривали, будто роща - не что иное, как Деревья Света, чьим предком являлся Элитенис, - тот самый, что создал Келинк, из звуков Песни. Но все осталось только красивой легендой, так как никто этого точно не знал.  Потому как растения, сверкающие вдалеке, вовсе не светились. По ночам их серебристая кора сверкала, в лучах звёзд и Луны. То было, если смотреть сверху, словно море, но вместо волн – листья, шуршащие на ветру. Утром золотая роса орошала траву, а при свете солнца она превращалась в золотые крупинки, которые считались Крапинками Тэла. Сам Экантел очень любил бродить в своём саду, рвать цветы, плоды, ветви, лишь он имел на это право.  Из ветки дерева сделал жезл, и чарами охранил так: в руке предателя вещь  чернела, а у доброго, честного, - сверкал, как серебро. Часами Изначальный  пел деревьям, и те тянули к полуэльфу свои ветви, чтобы мужчина мог сорвать или плохие листья, или плоды, до которых не могли дотянуться даже те, кто ухаживал за Садами, опасаясь гнева Богов и Судьбы.

     Кроме этого, ещё в стране имелось много долин, лугов, лесов, где жили нимфы. И горе было тому, кто потревожит эти места по пустячному поводу.  Будет его преследовать страх, а кто придёт за советом - тот всегда уважаем,  среди Детей Тариэна, и не только.

     Шла торговля с соседними племенами, и иногда по реке Этилер торговали шёлком, мёдом, янтарём, чего имелось много в государстве. Заодно,  привозили из дальних краёв новые растения, украшения. Племена дружили, и редко ссорились. Иногда случалось: князья, или вожди, брали в жёны девушек и женщин из соседнего племени, укрепляя дружбу, а их дети очень были впоследствии уважаемые. Так, постепенно, крепла и развивалась новая держава.



                ГЛАВА ВОСЬМАЯ
                ОБ УХОДЕ ЭТИЛЕРИЙЦЕВ ЗА МОРЕ


     В 4.826 году в Этилерии процветали прекрасная жизнь, культура, вот пошли шепотки, среди смертных и бессмертных: далеко-далеко, где-то на Востоке, есть прекрасная земля, где давным-давно, 4.000 лет назад, жил Изначальный Мира, а теперь там живёт иной народ, изолированный от своей исторической Родины. Не знает ни горя, ни войны, вечно счастлив. Не знали тогда эльфы: кроме погибшей Элты, и существовавшей в то время Этилерии,  есть другие страны, они прелестны, незабвенны. Не знали: когда-то там жили этилерийские Изгои-Князья. Но, теперь там княжеств и в помине не существовало, а лишь - бесконечное поле цветов, протяженностью за горизонт, куда хватает глаз. Да, за горизонт, и нет ему конца. Каждое утро алое солнце встаёт над этой неведомой землёй, и капли росы блестят рубинами-изумрудами-алмазами.

     Объединилось несколько племён, решили уплыть в никуда. Думали – это  остаток Древней Элты, и те из Вечных, которые были ещё живы, захотели ещё раз взглянуть на Ложную Элту (впоследствии Элетэн). Эльфы стали строить флоты, с прекрасного дерева, древесина которого не гниёт в воде, но одновременно и не тонет. Ткали паруса из тончайшего шёлка, вёсла изображали в виде листьев. Работа длилась ровно два года, но нашлись среди смертных и вечных те, кто противился походу.

     То был принц Вейтелл, который некогда ушёл из этих краёв, найдя их скучными. Он настроил Эритель, свой город, против похода, но вечные не согласились с этим, а решили заставить, и идти силой. Услышав об этом,  Вейтелл начал говорить Изначальному Света: что, мол, недоброе задумали Эльфы, потому хотят уплыть за море. 

     Пришёл Экантел к строителям кораблей, посмотрел на прекрасные суда,  сказал: незачем так беспокоиться, пусть посмотрят на диковинку. Ну, принц стоял на своём, отсюда, на этой почве, начались стычки - между Эрителем и другими городами. Упросить мужчину не удалось: тот терпеть не мог Цветочную страну, до дрожи. До ненависти даже. Ему нравилась Этилерия,  он не хотел её покидать.

     Как-то раз, когда отряд двух кланов планировал напасть на Эритель, сын Эленрилла хотел помочь своим, так как был очень добр. Пошёл в город самой короткой дорогой, шедшей через болото, топи, - и не вернулся!  Утонул в том болоте, не смог выбраться из трясины. Звал на помощь, но никто не откликнулся. Погиб, как герой. Так закончил свою жизнь Первый из полувечных эльфов, и когда Изначальные узнали об этом, то сказали:



«Посмотрите, что вы наделали, кораблестроители! Из-за вас погиб величайший герой, и его гибель будет лежать на вас, до самого конца путешествия, учтите»!

     Обиделись горожане, стали роптать на погибшего, якобы он сам себя погубил, что конца при подобном раскладе, при его вредности, было не миновать. Раздавались шепотки, недовольные: 

«Конечно, ему надоело в неведомых землях ничего не делать, вот поэтому он  к нам и пришёл, чего еще ожидать? Поделом ему, умер и умер, нечего было упираться! Поплыл бы с нами, живой бы остался»!

     Но не вняли кланы словам Изначальных, и, весёлые, отплыли от берегов, надеясь на лучшее. Но вина гибели Вейтелла лежала на них, ещё до отплытия. Больше тех путешественников никогда не видели. Флоты  возглавлял Куруфэлис - опытный воин, внимательный. Он повёл свои корабли на Северо-Восток, надеясь: скоро увидит земли. Но шли недели,  надежда таяла: вокруг простиралось бесконечное море, кончалось продовольствие. Дальше начался шторм, несколько судов разбилось, вдребезги. Все, кто на них находился, погибли. Несмотря на трагедию,  Куруфэлису всё было нипочём. Он и не подозревал: то проклятие Вейтэлла  начало сбываться. Ведь несчастный ненавистник Цветочной страны проклял, перед тем, как утонуть, тот край. Благословенный для одних, ненавистный для других, своим безмолвием, красотой. 

     Дальше все пошло еще хуже: одно судно отстало от флота, заплыло во льды, где царили холод со смертью. Его сковало снегом, ледяными торосами. Итог: он раскололся, и затонул. Это стало самым худшим, но оставшиеся в живых смертные да бессмертные пошли по снегу, и там погибли почти все.  Оставшиеся долго не выдержали, дальнейшая их судьба неизвестна. Разве что, по обрывкам, которые удалось позже, спустя столько времени, обнаружить, на том же Севере. В виде обрывков записей, в виде пергамента, и сундуков, которые бросили, в снег.

     Оставшиеся флотилии шли на Северо-Восток, незнакомое море (река Мизари в дельте) наконец кончилось, и эльфы, начавшие есть свои ремни с  сандалиями, вздохнули с облегчением. Перед ними расстилалась зелёная равнина. Без деревьев и лесов. Посчитали несчастные: обманули их, и дрогнули сердца. Решили они повернуть назад, чтобы спасти свои жизни, лишь бы не сложить головы здесь, но Куруфелис вскричал:

     «Мы останемся здесь! И тот, кто попытается бежать, будет мне враг! Может,  это и есть тот самый край, да не всегда он такой»!

     Подошёл к нему эльф по имени Тариэс, и произнес:

     «Ты предатель! Мы умрём здесь, и я не собираюсь есть траву, пить горько-солёную воду! Ты обманул нас, так хочешь избавиться от всех! Я ухожу от тебя, Куруфелис, и делай со мной, что угодно».

     И он, стройный, добрый, пошёл к кораблям. Не выдержал предводитель, что ему перечат, обозлился вконец, схватил тисовый лук, и стрелой сразил мужчину. Ужаснулись все поступку, но семена раздора уже посеяны. А  убийца, мрачно посмотрев на всех, продолжил:

     «Никто обратно не поплывёт! И так будет с каждым, кто покинет эти земли! Мы не просто так сюда плыли, переживая всякое в пути, гибли, чтобы так все бросить, сбежав, как трусы?! Да?! Пусть эта земля будет наша! Пусть горят корабли! Вперед! Что стоите, поджигайте флот»!

     Так запылали этилерийские суда, вместе с трупом ослушавшегося, которого положили на одну из палуб. Громадным костром над водой поднялось зарево, и там, на месте будущей СИЛИРИИ, погибли прекраснейшие произведения зодчества. А море то, гигантское, являлось  громадной рекой Мизари, как говорилось выше. Но нельзя считать, будто  Куруфэлис с его командой, где были и женщины, а в дальнейшем все их  потомки, стали предками нынешних силирийцев. Предки силирийцев  пришли на равнину, - нет, уже в леса, - много десятков тысяч лет спустя. Возникнув из остатков выжившего народа, основав третью цивилизацию крылатых, после гибели Этилерии.

     Так возникло, начав свое начало с того пожара, новое государство мореплавателей и захватчиков - Теэрия. Эльфы строили сёла, но самих поселений насчитывалось очень мало. Однако Куруфэлис стал первым царём этой страны, и повелось так с тех пор: смертные жили со смертными, а вечные - с вечными. Спустя века, первый клан вымер, его потомки тоже, а  Теэрия стала называться «Царством Вечности». Правда, царь тот оказался  смертен, и жизнь ему влепила сполна, за то незаслуженное убийство, и за обман всех: не оставил наследников. После народ тот стал пиратами, и долго, с грабежами и убийствами, бороздил моря. На суше тоже разбойничали, убивая тех же насекомых, или попросту своих, за любую провинность. Но в море они рвались всегда, вновь создав свой собственный флот, поскольку гены тянули обратно, на историческую Родину. 

     Новый народ из Цветочной страны отличался воинственностью, причем нехилой, даже чересчур жестокой по своим поступкам, и нередко нападал на Этилерию. Позже, спустя время, набеги прекратились, а население стало постепенно возвращаться на свою бывшую Родину. В то время, в будущей  Сизе, уже давно росли леса, причем вековые. Частенько в умирающую  страну, крохотную, наведывался Экантел, и песней украшал пейзаж.

     Итог всей этой печальной, нелепой истории: 28.000 лет назад Теэрия исчезла. Навсегда. Исчезли ВСЕ следы её обитателей. Но все, конечно, они уйти не могли, и либо погибли от ящериц, - громадных, водящихся там в великом  множестве, вместе с исполинскими стрекозами с гор, которые всех эльфов, кто остался, просто СОЖРАЛИ, - причем заживо… либо не выдержали одиночества. Короче, эта страна разбойников и пиратов сгинула в вечность, и так и не возродилась.

     Территория пустовала ровно 2.000 лет. Позже, туда стали возвращаться эльфы. А когда погибла и Этилерия - они основали НОВОЕ государство: СИЗУ, потом оно было переименовано в СИЗИЛИЮ, а дальше, века спустя – в СИЛИРИЮ. Только с той разницей, в географии, что Цветочная страна находилась на значительном расстоянии от третьей цивилизации крылатых, - Сизы. Лишь Элетэн, он же ЦС, как страну Цветов пишут в летописях силирийцы, да и не только они, не изменился за столь огромное время, оставшись в большинстве таким, какой был.


                ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
                О НАСЛЕДНИКАХ ИЗНАЧАЛЬНЫХ


     Прошло ещё пятьсот лет, после ухода этилерийцев за море. Лесов в стране  стало меньше, а городов – больше. Стало видно: жители становились всё более и более самостоятельными, а Изначальные видели: помощь кончилась, все научены, - им делать больше в этом Мире нечего. Первоначальная, своя, задача выполнена. Отчаявшись, Экантел звуками Первых Песен, создал рощи Белых деревьев (тех самых, о коих говорилось выше), которые были прекрасней самых дорогих украшений. Живые, сребролистые деревья, были сначала маленькими, сверкающими ростками, тянущимися к солнцу, потом -  высокими. Их крона сияла на солнце, листья - серебряного цвета, а их шелест - подобен музыке. После рождения, сады зацвели, золотыми цветками, и не могли эльфы налюбоваться на такое чудо. Позабыли они обо всём,  поблагодарили Светлого за такой подарок, и с той поры принялись за деревьями ухаживать. 

     Вот в этих-то садах и Экантел встретил свою вторую любовь – юную,  прекрасную деву Элитерис. Он увидел её туманным утром, незнакомка  сидела под одним из деревьев, грустно пела. Подумал Изначальный:  заблудилась, стал расспрашивать о том, как попала в сад, почему без его ведома. Проводил сын Келинка бедняжку до своего замка, подивился её красоте. После отпустил.

     «А я ведь даже не знаю её имени»… - С горечью подумал он, провожая взглядом. 

     Через неделю мужчина снова увидел незнакомку, на этот раз - у озера, в тех же садах, и вновь спросил: нужна ли помощь. Эльфа покраснела, смутившись, ответила, что она всего лишь очарована деревьями, и потому не хочет уходить. И нет в ее мыслей причинять саду зло, только любуется, поскольку подобной красоты никогда в жизни еще не видела.

     «Как твоё имя, милая»? - Спросил Тэл.

     «Элитерис». - Вздох ветра в траве, ее глаза тут же наполнились слезами.  Она задрожала, от волнения, даже страха: ведь перед ней стоит сам потомок Богов. Или даже сам один из них. Экантел снял с себя белый плащ, укрыл бедняжку. Та бессознательно, даже инстинктивно, приникла к плечу, а тот обнял её, за плечо, не понимая, что же случилось.

     «Ах! Почему мне так хорошо!? - Думал он, а сердце наполнилось болью. -  А кругом всё так плохо!? Почему мне так весело сейчас, и грустно одновременно»?

     И запел он, затем стёр слёзы с лица девушки, затем тихо спросил:

     «Откуда ты, прелестная»? – А сердце билось, как бешеное. Понятное дело: отсутствие женщины давало о себе знать.

     «Я из бедной семьи. Частенько прихожу сюда, и жалуюсь на судьбу. Покольку вокруг все радуются взаимной любви, а я никого пока еще встретила. И это все режет по сердцу, как ножом! Мне семнадцать лет, нет даже жениха, друзей. Все избегали меня, с самого детства, всегда я одна.  Смертная, как многие отсюда. Ах, лучше бы я умерла! Может быть, именно поэтому хожу сюда? Чтобы невзначай дотронуться до цветка, плода, дерева, и получить достойное наказание, которое прекратит мои страдания наконец! А тут ты оказался… можешь наказать меня, выгнать, что хожу в твои сады. Я действительно, по жизни, не достойна лучшего».

     Ужаснулся Экантел: красавица говорила поистине страшные, кошмарные вещи. Поэтому, решил ее немного успокоить. Показать: не все так плохо на самом деле, как та думает. Да и лет ей мало.

     «Что ты говоришь, милая!? Хоть и смертная, сердце у тебя правильное. И  доброе, я вижу. Сам страдаю, уже столько лет, на самом деле лишён радости и счастья. Сотни тысячелетий назад, она была очаровательной… покончила с собой. До сих пор, ношу кольцо с именем «Ниэрэль»! - Слова сами вырвались из груди, проговариваемые с невыносимой скорбью. Мужчина сам не заметил, как по щеке прокатилась слеза, упав в руку Элитерис, - алмазом  небывалой красоты. Блестя на солнце.

     «Что было, то было, и уже этого не вернёшь. Даже ты не можешь повернуть время вспять, Изначальный Света: это под силу только Келинку. -  Вздохнула эльфа, посмотрела в сторону. Сияние деревьев заполняло сад. -  Королева Мира погибла, жалко её. Если бы она знала о том, что предсказали, - ничего бы не случилось, верно»?

     Экантел до крови прокусил губу, та капнула на его ладони, превратилась в рубин. Слова были правдой. «Моя кровь, моя любовь! Но почему ты до сих пор, спустя столько лет, меня мучаешь!? Что же я тебе такого сделал, Ниэрэль, раз до сих пор люблю тебя!? И поэтому не подпускаю к себе других женщин».

     Бессознательно, даже инстинктивно, с надеждой, глянул в глаза незнакомки, изумился: зелёные, как трава, они пронзали душу своими добротой, чистотой, искренностью. Следом – изгиб чёрных, тонких бровей.  Волосы - тёмно-русые, до пояса, перехваченные серебрянным ремешком.  белое лицо, губы красные, как гранаты, - тонкие, манящие. Платье белое, из холста, с замысловатой вышивкой на поясе. Изящные, белые бусы. Ноги…  как такие ноги могут спокойно ходить по земле, стаптывая подошву в кровь,  Изначальный и не знал. Сверкающие, как радуга, крылья за спиной.

     «Какая красавица… нет здесь, во всем городе, лучше тебя, милая. Почему же тогда, всегда, отворачиваются женихи? Что тебя гнетёт, кто проклял, кто мучил в детстве? Ответь, прелестная, золото ты моё, белый цветок Этилерии!  Да я готов за твоё счастье отдать в небытие Меч Света, лишь бы найти  спутника жизни! Не отчаивайся, всё будет хорошо». - Думал Тэл, эти мысли у него в голове звучали, как музыка.

     «Я помогу тебе, моя красавица. Я найду несчастной девушке, одинокой,  жениха, который будет беречь, любить, выброси с головы плохие мысли! Ты достойна лучшего, милая». - Прошептал Изначальный, крепко сжав руку гостьи эльфы, читая её мысли.

     Они договорились встретиться возле садов, в полдень, через неделю. Знал Изначальный Света - что Элитерис, на самом деле, очень хороша. В течение недели увидел: сам после той встречи изменился. Стал мечтателем, мало разговаривал, запирался у себя в замке, и часами не выходил. Бился головой о стену, по ночам не спал, разрываясь надвое. С ненавистью, и любовью смотрел на золотое кольцо, с именем. Его сын много раз пытался понять, что же с отцом случилось, но в ответ слышал одно и то же:

     «Пожалуйста, оставь меня одного».

     На очередном свидании подарил прекрасные бусы, браслет. И понял -  влюбился, понял: нужен ей таким, какой он есть. Тихо взял любимую на руки, стал ходить по Саду, ничего не говоря. А спутница уже давно поняла -  нашла, совершенно случайно, мужчину, - которого искала, но побаивалась его. Всё-таки, он был гораздо старше её, и величественней. Но, похоже,  Экантел плюнул на возраст, величие. И носил, часами, на руках Элитерис,  ничего не видя, не слыша больше: он видел только эльфу: её лицо, глаза,  губы. Дойдя до озера, положил бедняжку на траву, и тихо сказал, сев рядом:

     «Теперь мы хорошо друг-друга знаем. Ты думаешь, что я могу причинить  вред, поскольку знаешь меня всего две недели. Не бойся, я не сделаю ничего плохого: я вижу – нет, не найти тебе здесь пару. Ты рождена вовсе не для тех,  кто тебя окружает, а для… - Он замолк. - Теперь всё изменилось, я люблю тебя. И очень хочу, чтобы ты была счастлива. Но разве можно полюбить такого, как я? Красив, да, но очень несчастен. Здесь нет той, кто полюбила бы, полюбила по-настоящему».

     Та вздохнула, улыбнулась, потупив глаза:

     «Это не значит, Экантел, что абсолютно все тебя не любят. Это не так, совсем. Ты не ошибся во мне, когда дал свой плащ: он согрел не только меня,  но и сердце. - Прошептала эльфа, обняла Изначального. - Я люблю Вас,  Правитель Этилерии и Элты».

     Зашелестела листва деревьев, и губы Экантела нежно прижались к устам любимой. Это было нечто, из головы Изначального вылетело абсолютно всё. Долгий поцелуй успокоил мужчину. Руки Бессмертного скользили вокруг стана смертной, гладя спину, перебирая между пальцев длинные, до пояса,  волосы. Никогда Элитерис не казалась ему столь прелестною, горячие руки,  наконец, сплелись, а уста всё не хотели отделиться от уст. Наконец-то, сын Келинка успокоился, нашёл своё счастье, которого хватит на всю жизнь. Стон вылетел из его груди, сердце бешено колотилось, и вдруг, какая-то мысль, встряхнула мужчину. Он резко открыл глаза:

     «Что мы делаем!? Что я сделал?! Нет, прошлым жить нельзя, и этот поцелуй»…
 
     «Мы теперь и муж и жена». - Был ему ответ. Такой внезапный, резкий, непривычный. Напористый, настойчивый.

     Дальше поцелуя не зашло, да и зачем? Но, спустя месяц, сыграли свадьбу,  и даже Тариэну полюбилась мачеха. Даже настолько юная. Он поздравил её,  подарил ожерелье из редчайшего жемчуга. Так простая, бедная красавица стала Королевой Мира, а позже – Вечной, как муж.

     Позднее оказалось: Элитерис - самая прекрасная женщина в стране. Супруг пел любимой прекрасные, Первые Песни, носил на руках. Но с детьми не торопился. Спустя двести пять лет, у пары родился ребёнок.  Наверное, самый прекрасный после Тариэна.

     Изначальный Мира вначале очень ревновал, так как был старше брата, на сотни тысячелетий. Да и сам уже женат, причём тоже на смертной, но детей у него не было. Атиэлиэст, Княжна Мира, смело перенесла передачу бессмертия, и Меч Света, и рану на руке, Песню, Слепящий свет, от костра.  Право Изначальных давало ей уйти, вместе с ними, - за Круги Мира, туда, где их всех ждут новые испытания. 

     Бытовало поверье: Келинк, Создатель этого Мира и всего живого в нем, на некогда мертвой планете, пришёл сюда именно из-за Кругов. Откуда,  кстати, возврата нет, - где уже побывал, а если есть возможность - то представится она очень нескоро. Спустя тысячи-тысяч лет, или даже миллионов, когда сгинут все страны, вернуться можно. И так будет вечно, поскольку Изначальные Бессмертные неуязвимы. Потомки их расселятся по мирам. Возможно, Келинк когда-то являлся одним из них, а в каком из Миров родился – неизвестно.

     Видимо, Всесильный начал звать своих детей к себе. Экантел позже стал переживать, ночами не спать. Он понимал: приходит время, и избежать этого нельзя. Грустно глядел на Меч Света, решил забрать его с собой. А если не выйдет, - передаст потомкам. И никто, никогда, не узнает, из чего сделано  волшебное оружие. До тех пор, пока не сгинет мир, не погаснут звёзды, не взорвётся Солнце, пока не настанет Последняя Битва. Лишь только тогда Изначальные вновь вернутся.

     Когда, спустя десятки тысяч лет, планета вымерла, а эльфы с новой расой полуэльфов улетели, - Изначальные не вернулись. Это означало: Мир ещё жив, он восстановится сам собой, за короткое время. Так и случилось. Вот  если не восстановится, покроется льдом и мраком, не будет Солнца, звёзд,  всё начнётся сначала. 

     Но этого никогда не будет. 

     Вот о чём думал Экантел: он станет Всесильным в другом измерении,  потом - его дети, все пугало полуэльфа. Ведь в то время уже шёл 5.501 год. Мужчину именно тогда, стали посещать видения, незнакомый голос звучал в голове: «Ты сам поймёшь, куда уходить, и когда. Скоро покинешь Этилерию.  Это я призываю тебя, я Келинк. Уйдя отсюда, станешь подобным мне, и всё начнётся сначала. Готовься, Изначальный Света».

     Второго сына Тэл назвал ВЕТИСТ (Надежда). Принц Мира родился  красивым ребёнком, с синими, как у отца, глазами, русыми волосиками. Даже в детстве, все говорили: вылитый отец. В нём сочеталось возможное и невозможное - мог быть яростным в боях, и одновременно спокойным. Стал знатоком в фехтовальном искусстве, магии. Ясно его брат видел: этот Изначальный в будущем станет либо благородным воином, либо разрушителем. Мудр был принц, силён, вынослив, неуязвим. В ранней молодости Ветист писал законы,  указы, командовал армией, так как чувствовал превосходство над эльфами,  как эльф над людьми. К нему часто обращались за советом, помощью.

     Видел Экантел: его второму сыну суждено либо стать Изначальным Тьмы, либо Светлым, - в другом мире, а что случится ТАМ – неизвестно. Но ясно одно: Песня создастся новая, обретёт ту же силу, мощь, как у Создателя.  Частенько Ветист и Тариэн устраивали магические поединки. Но Мечом  Света дрался только старший брат. Два наследника были равными, как в магии, так и в умении мыслить. Лишь у Тариэна не имелось матери, и это очень задевало мужчину.

     Что касается магии, то поначалу Ветист Песней не мог что-либо сделать,  кроме одного: сухие, мёртвые деревья, расцветали. Не, рано ему было ещё колдовать, да и смертная кровь давала помехи, тормозила его способности. И решил тогда отец вывести из юноши Чёрную Песню Великерса. Поэтому    привёл сына на поляну, разжег костёр, рассек мечом Света парню плечо,  приложил к ране руку… и в этот миг, из раны, брызнул чёрный луч. Под действием Песни Света он рассеивался, вскоре совсем исчез. Ветист глянул на плечо - вместо раны появилась гладкая кожа, слегка побаливающая. С тех пор у принца стали, всё больше и больше, проявляться магические способности. Песни порождали прекрасные цветы, драгоценные камни,  очень многое другое.

     Ветист жил с родителями до 8800 года, а потом, пробыв в Этилерии ещё две с половиной тысячи лет, не выдержал, и ушёл за Край Миров.




                ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
                КРУГИ МИРА, ИЛИ ГРАНИЦА МИРОВ

     Далеко от Этилерии, и от всех стран, на Краю Мира, находится Грань, -  или Круги Мира, которые ведут в другое измерение. Они черны, как ночь,  это страна Тьмы, где ничего нет, а лишь пустое пространство. Попасть туда могут только избранные, или Изначальные. Добраться им туда можно морем. Больше никак. Хоть самим Вечным неизвестна дорога, их корабль сам плывёт к месту назначения, и никогда его больше не видят. Никто не знает,  где находятся Круги Мира, что там: полагают - это чёрная стена, или туннель Вечности. Он незрим, даже для эльфов, для их глаз, для остальных -  безбрежное море. Корабли проходят сквозь Грань, как через воздух, не проникают в Другой Мир. И горе тому, кто самолично проникнет туда. Страшная Кара постигнет ослушника.

     Даже у Изначальных вызывает страх эта граница измерений, Вечности, Реальности, ведь за ней - безжизненный Мир, и Бессмертным предначертано восстановить его. Как только работа кончается, Сила Кругов и Зов Ушедших заставляют вернуться обратно, в следующее измерение, вымершее, где даже солнца нет, а только светят звезды, где нет привычного журчания воды, запаха цветов, радости, счастья, лишь голые камни, холод, Смерть. Потом вновь всё повторяется, бесконечно. Из века в век, миллионами лет, даже миллиардами. Сменяя эпохи, виды растений, животных, цивилизации, каждый раз порождая нечто новое, чего не было раньше.

     Проходя сквозь Пустоту, Изначальный теряет свой титул «Первый»  навеки, и становится Всесильным. И правит Миром до тех пор, пока не будет до основания разрушено то, что он сделал. Или, закончено до конца все, что тот создал. Даже без разрушения. Одно из двух вариантов. Как, например, Келинк: появился в вымершем Мире, создал новый, потом исчез, навсегда, и больше нет его здесь. Потом он исчезает, и, спустя положенное время, начинает звать своих наместников, - в  Грань Миров.

     Оттуда вернуться невозможно: туда, откуда ушёл, никакая магия не способна вернуть. В то измерение, откуда явился. Злым вход воспрещён.

     Это - как Чёрная дыра: вылетаешь из одного Времени в другое, в другую Вселенную. Вернуться обратно очень трудно, невозможно физически: там  кончается Время, его там не существует. Также в Кругах Мира - только это не дыра, а стена, на весь горизонт, через которую надо пройти. Чёрная, как ночь, - на одной стороне – Мир, на другой – Разрушение. 

     Когда всё началось – неизвестно, но Древние полагают: процесс перехода будет длиться бесконечно. Если и вернутся Изначальные, - туда, где были, -  то только тогда, когда останется одна голая Пустошь, и не будет ни одного живого существа. Кроме бактерий, водорослей. В эти Круги Мира ушли Изначальные Света, Мира, их наместники, их потомок, их жёны, и не вернутся больше никогда. Где они сейчас - неизвестно. Никто этого не знает.


          «ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О УХОДЕ ИЗНАЧАЛЬНЫХ СВЕТА, МИРА,
                ИХ НАМЕСТНИКОВ ИЗ ЭТИЛЕРИИ

     «Вокруг было безбрежное море, стоял жаркий день. Пищи вообще не осталось, и пресной воды тоже. Белая ладья, довольно больших размеров,  увитая цветами, тихо сама плыла по волнам. Кругом было ни облачка. Завяли цветы, гирляндами свисали с бортов. Иизначальный Света тихо ходил по палубе корабля, корабля без руля, вёсел. Вёсла больше не нужны, судно  разрезало волны, плывя неведомо куда. 

     С болью в сердце, Экантел смотрел на земли Этилерии, - до тех пор, пока  они не скрылись вдали, навсегда. До берегов донеслась прекраснейшая Первая Песня, и внезапно она оборвалась. Корабль, белый, исчез. Исчезли Изначальные, фактически Боги, и не было их больше в Мире. Величественнее их, мудрее, - никого, может, никогда не будет.

     Их, так сказать, похоронили живыми: уплыли Экантел, Тариэн, со своими жёнами, в то место, где находятся Круги Мира.

                «Милая Элта,
                Прощай навсегда!
                Милая Элта, я создал тебя!
                Я жил там, не зная слёз и горя,
                Но вот теперь мой путь - за море.
                Погибла держава - возникла другая.
                Ах, Этилерия, ты другая!
                Другая - где нет Вечных эльфов,
                Смертным уступили престол.
                Зовут за Море меня мысли и грёзы,
                Келинк! Зачем, ну зачем, ты меня отрываешь!?
                Я же страдаю, ведь это знаешь!
                Я здесь любил, пел, воевал,
                Но: пришло время. Прощай, навсегда!
                Прощай, Этилерия!
                Но я буду знать,
                Что в мыслях мы вместе.
                Прощай навсегда,
                Я не забуду тебя никогда, любовь моя»…


     Шёл третий день плавания, и рыдали Изначальные, глядя на синие волны.  Их слёзы превращались в жемчужины, падая в воду, на дно. Прекраснее этих слёз ничего нет в мире. До сих пор их находят в реке Этилер, и в море,  куда она впадает. Одна из таких вставлена в Корону Сараля, и если долго вглядываться в её белизну, можно увидеть лицо одного Изначального-Бога, сына Келинка или его внука. Жемчугом Счастья называют, Жемчужиной Богов, они никогда не тускнеют, довольно крупные - диаметром в 5 см,  совершенно круглые. Бывают в 2 см.

     Никто, конечно, не слышал плач, и Песни их порождали лишь хищных рыб, да прочих гадов, которые питались только мясом и кровью. Это - мелкие хищники:  пираньи, даже еще не рыб родила та скорбь, - полипов, смертоносных, порой гигантских, потому что последняя Песня была полна ужаса, скорби, слёз, отчаяния.

     Когда на небо опустилась вечерняя заря, волны окрасились в алый цвет.  Корабль вроде бы устремил ход. Экантел смотрел на алое солнце, слёзы тогда превращались в алмазы, чёрные розы. Наступила ночь, страшно стало четверым пассажирам. Рано утром, небо сначала рассвело, а потом, внезапно,  стало темнеть, пока не почернело окончательно. Но все равно, темнота была не кромешная, на горизонте еще можно было увидеть рассвет. Рассвет Прошлого, провожающий четверых путников, так сказать, в последний путь.  Неведомая тишина повисла над водой, тут в чёрном небе замелькали радуги, вперемешку с яркими, крупными звездами. Но впереди, чернее черного, оказалась Стена - сплошная, длиной уходящей в обе стороны горизонта, высокая, в несколько сотен метров, или даже километра, а то и больше,  окружённая сверкающими разводами, без звёзд. Без солнца. Оно куда-то исчезло, и больше не появится в этом Мире, как раз для Изначальных. И их спутников. Со слезами и страхом, Экантел с теми, кто ему дорог, оглянулся назад. Рождался день, там, где еще царила жизнь. Сзади голубое небо сливалось с темнотой чернее ночи. Круги Мира всё приближались и приближались.

     Глянул сын Келинка в Бездну Тьмы, подумал: «Уж не умираю ли я»?  Потом взял за руку жену, крепко прижал женщину к сердцу, поцеловал в уста крепче некуда. В последнем поцелуе в этом Мире, он выплеснул всё:  своё горе, которое пережил.

     И когда корабль скрылся в Кругах, полуэльф потерял сознание. Но когда очнулся – то уже был с родителем, в другом измерении. Стал Всесильным,  вместе со своим сыном и супругой. Остальные тоже приобрели тот же статус.

     А в тот миг, когда Светлый перешёл Грань, в Этилерии волны стали чёрными, молнии два часа разрезали ясное небо без туч. Розовое, вечернее небо, и откуда-то, издалека, послышалась Песня.

     Так ушли из Мира Изначальные. А в розовом небосклоне, без туч, не виделось звёзд. Только, в совершенно чёрной воде, они отразились. Точно  неизвестно ЧТО происходило в тот день, на самом деле. Но известно: море было чёрным-чёрным, и со звёздами.

     И никто, никогда, не узнает, - где находятся Круги Мира, и кончается ли там Время. 

     8.800 год, лето 2 июня - 10 июня. Летописи Этилерии».


                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
                СОБЫТИЯ 5602- 7.820 ГОДОВ ( 2.218 лет)


     Это был день праздника города, из кирпичей. Низкие, но красивые,  ютились на берегах морей, и прятались в лесах. В те дни, дни празднетств,  вернулись тиэрийцы, они привезли дары: мечи, золото, драгоценности, ткани. Пришли с миром, - а не с войной, как было раньше. В том, что правитель Тиэрии когда-то был гостем у царя Эвилэка, который правил городом Ниэла, и по всей стране, ходили слухи. Также ходили слухи, - у царя есть красавица дочь. Полюбил её воин-правитель Аэнрист. Когда-нибудь женится на ней, хорош был собой: длинноволосый блондин, голубоглазый. А главное – благородный, справедливый.

     Не любила его Анриэль, относилась к нему, как к другу, но замуж не хотела. Обижался он, и уплыл на Родину, а спустя пятнадцать лет вернулся.  Соскучилась, тем временем, княжна по другу.

     Ладьи воинов быстро плыли по реке Этилер. На самой первой, на носу судна, стоял красавец, с длинными, до плеч, волосами, ясным взором,  плащом за плечами. Прозрачные крылья сверкали, как радуга. За поясом – меч, украшенный рубинами, сапфирами. Выбежали эльфы встречать гостей,  кидали цветы в воду, а тот снял свой перстень с пальца, бросил правителю.  Сочли это за добрый знак. Подошёл эльф к Эвилэку и пожал ему руку:

     «Я пришёл сюда просить руки твоей дочери. Прошло много лет, люблю красавицу, и хочу, чтобы она была счастлива со мной. Я дам ей свободу,  волю, добро, детей, ну ты же знаешь меня»! – Тихо, но весело проговорил Аэнрист, снял плащ с плеч, пошёл в замок. В Этилерии входить в плаще, в дом, считалось неприличным.

     Девушка не знала - к ней приехали. Сидела, вышивала портрет того, кто её любит. Пела грустную песню. Длинные, русые волосы до плеч, украшали эльфу, тёмно-серые глаза глядели вдаль, полные слёз. Вошёл мужчина,   назвал по имени, поздоровался. Поцеловал руку, увидел свой портрет,  удивился. Покраснела дева, отвела глаза.

     «Мы были лучшими друзьями, и вот ты пришёл, чтобы пожалеть, понять.  Забери меня отсюда! Здесь, хоть страна хорошая, плохо: эльфы до  неузнаваемости изменились, не понимают чужой беды, тоски. Правит всеми Изначальный Света, Экантел, только он жалостлив. А что теперь? Иногда мне бывает так тоскливо - не люблю целыми днями сидеть, шить». -  Прошептала принцесса, и выплакалась воину в жилетку. Тот обнял бедняжку, прижал к себе.

     «Я заберу тебя, туда, где нет горя, хотя и любят воевать. Я не причиню Зла такой прекрасной девушке, кою знаю уже много лет. Успокойся, сыграем свадьбу, сама знаешь, насколько люблю тебя, и не разлюблю. Сними же корону Этилерии, вместо нее облачись в простую ленту… - тихо проговорил воин, надел на палец любимой кольцо. - Я знаю: относишься ко мне всего лишь как к другу, но меня это не пугает». - Прошептал мужчина.

     «Ты смеёшься? Мне страшно, но ладно, хватит. Пошли на пир, в честь тебя я вышла».

     Они поженились. В тот же день. И жили потом долго и счастливо.

     Большой честью являлось для воинов взять в жёны простую девушку.  Нельзя ему без жены, хотя некоторые жили одни, и одиночество не страшило  храбрецов. Спустя годы, они возвращались к своим, пользовались почётом,  уважением. Свадьбы у теэрийцев проходили скромно, но всё равно,                со своим, местным, размахом. Часто нападали на Этилерию: либо грабить,  либо хотели подчинить себе города. Тиэрийцы великими героями являлись -  их боялись, и их же почитали, иногда просили помощи. Несколько битв закончилось миром обоих сторон. Хотя, этилерийцы оставались рассержены – несколько почитаемых князей жестоко умерщвлено: не приняли предложение сдаться. С тех пор воители, которые хотели загладить свою вину, стали ссориться. Потом только, в 5.602 году, спустя 1862 года после ухода этилерийцев за море, жители Цветочной страны-Теэрии, пришли с миром. Тем более, у них был свой правитель. К тому же, он помирился с правителем Эвиэка, став другом. 

     А раньше князья Теэрии и Этилерии только и делали, что терроризировали друг друга, и убивали. Уходили правители городов Этилерии за моря, и либо не возвращались, либо приносили дурные вести.  Как-то раз, сын Эктиэна, царя воителей, побывал в гостях у князя Эйтела, итогом стало - влюбился в его дочь. Та ответила взаимностью. Попросил у отца ее разрешение выдать замуж, сначала. Только не хотел Тэвиэн этого, но  позвал к себе принца Сиэкилэста. Вскоре, однако, поползли слухи среди этилерийцев, - о делах воителей. Особенно о принце.

     Нет сомнений, откуда они исходили, и правда была раздута и отравлена ложью. Из-за дочери Тэвиэн согласился поговорить с мужчиной, решить -  отправлять ли Аверис за море, или нет. Этилирицы считали позором то, что те, кто проливал невинную кровь потомков выживших элтийцев, на самом деле шпионят. Будто подослали своего наследника, в качестве посла. Запала эта мысль в думы князя. Изначальные же, услышав такие мрачные рассказы,  обеспокоились, послали грамоту князю, дабы тот отдал её принцу, для подписи.

     Не случайно они так поступили: узнать решили - лжёт ли мужчина, или нет. Согласился Тэвиэн на такое, но опечалился - жалко ему было дочь. В  гневе он сказал Сиэкилэсту:

     - Вы, мало ли, что разорили множество княжеств, а их женщин, девушек,  детей увели в рабство, а тут ты явился, чтобы еще дойти до такой наглости, чтобы просить руки моей дочери! Да, ты у меня гость, но гости не должны  просить слишком много! Я дивлюсь тебе, потомок беглых элтийцев: вроде бы с миром пришёл!

     Велики были страдания мужчины, только он ничем защититься не мог. Лишь один выход остался, чтобы его простили: свалить всю вину на свой народ, но так он сделать не смел. Слушал строгие речи, а потом не выдержал:

     - Да, на нас пало Проклятие гибели Вейтелла! Но почему виноват именно я!? Владыка, я не знаю, что за ложь про меня говорят здесь! Я лично никого не убивал, на моих руках нет крови! Я пришёл невиновным, и ненавидеть меня только за то, что теэрийцы нападали на вас, очень подло, глупо, до крайней степе6ни! Я очень люблю Вашу дочь, хочу жениться на ней! Лишь в неразумии меня можно упрекнуть, но только не в поступках моих предков!  Сердце ведёт меня на правильный путь! По пути сюда я никого не грабил, не убивал, и за это я назван твоим врагом!? Что унизил твою дочь!?  Несправедливо!

     Было видно, что Тэвиэн просто ненавидел Сиэкилэста. Но мужчина,  против воли князя, увёз любимую, и как ни искали после - их не нашли. От Сиэкилэста и Аверис родился сын Аэнрист.

     Ему было 523 года, когда он приехал в Этилерию, чтобы жениться. 


     Так тихо-тихо наступал мир, между двумя державами. Так и шло, пока наконец 5.826 году, на Севере Этилерии, не объявились тролли с гномами.  Это были злые существа, по своей природе. Такие, какими их создали Изначальные Тьмы и Разрушения. Оба к тому времени, давно уже умерли. Монстры рыскали по лесам, разоряя сёла, убивая любого, кто встречался им на пути. Жестокость тварей не знала границ. Гномы, - подлые, хитрые. А тролли - жители гор, оба порождения Великерса, видимо, каким-то образом, спустя столько лет, вырвались на волю. Страшные, громадные, они не знали врагов, кроме Экантела с Тариэном. Изначальные, собрав всех, кто может держать оружие, пошли на Север. Где вечно царили снег со льдом, холод, и нанесли захватчикам неожиданный удар. Разбив их армию. 

     И те, и другие, кровью оросили снега, сам Экантел получил серьёзное  ранение, но не смертельное. Даже обессиленный, сражался. Простое оружие эльфов могло поразить только гномов, тролли же оказались неуязвимы.  Чтобы как-то исправить положение, Изначальные чарами закалили клинки  так, чтобы восторжествовала справедливость. Предводитель троллей желал сразить отпрыска Келинка, но не смог. Магия Тэла была совершенна, но  единственное, что удалось полуэльфу - нанести ему удар в шею. Оружие по  рукоять ушло в мерзкую плоть, и чёрная, ядовитая кровь, хлынула из раны,  прожгла снег, и обожгла Изначальному руку.

     Опустив Меч, Тэл упал, лишился чувств, а тролль, теряя последние силы,  решил вырвать волшебное оружие из раны. Рукоять Меча Света обожгла его ладонь, а разжать руку стало невозможно - рукоятка сжигала ее невыносимой болью. Не мог монстр снести причинённые страдания, кисть стала чёрной,  как уголь, и Тариэн добил противника. Вторым Мечом Света, долго  ухаживал за отцом, и, хотя рана сразу затянулась, Тэл долго не мог поправиться. Войско эльфов, под предводительством его сына, разбило  врагов. Но другие убежали, и долго о них не было слышно.

     Но, как известно, Изначальный Тьмы, в прошлом, силой чёрной магии передал в наследство своим порождениям способность принимать любой облик. Поэтому, скоро тролли хитро жили среди Первых. Никто даже не подозревал, КТО они на самом деле. Отличить от эльфийского народа их было просто невозможно, и лишь Изначальные могли это сделать, и убить оборотня.

     И вот, как-то раз, правитель троллей, Кейтар, решил заполучить Меч Света, после уничтожить его, а потом и крылатых. В то время, на Севере,  существовало королевство врагов. Ненавидя всех: эльфов, нимф, Изначальных, монстр принял облик Первых, и пошёл к Светлому проситься на службу.

     Глядя на новичка, Tэл видел: творится нечто странное, но интуиция сразу подсказала ему - новичка нужно гнать прочь. Ложью Кейтар пытался переубедить Вечного, но тот силой своих чар лишил тролля облика эльфов, и выгнал. Но, не успокоившись, разозлившись до крайних пределов, ведомый  желанием завладеть Мечом, враг-изгнанник ночью проник во дворец, заново приняв предыдущий облик, перебил всю стражу, и забрал волшебное оружие, чтобы с его помощью расправиться с эльфами. Только это вору ничего не дало - он даже помыслить не мог: меча-то существовало два. Радостный,  бросился прочь, но Меч Света причинял Кейтару ТАКУЮ боль, какая ему не снилась даже в страшном сне – поистине чудовищную! Но, чтобы не обнаружить себя, вскриком или мимикой, сохранял на прекрасном лице спокойствие.

     Тролль бежал до тех пор, пока краденая вещь его не выдала: клинок вспыхнул небывалым светом, озарив замок с окрестностями. Но,  обезумевший от потери Меча, Tэл бросился в погоню. Нагнал врага, а убить не смог: забрал лишь руку существа – отсечённую кисть. Все, что от вора уцелело. На рукоятке та осталась, черная, как уголь, пахло палёной кожей. Но, когда эльфы прикоснулись к ней, она рассыпалась в прах. Золотая рукоять ещё сохраняла тепло.  Изначальный остудил прекрасное оружие, так стало ясно: Меч Света несёт врагам мучительную смерть.

     Шёл 6.232 год.

     Гномы же, в отличие от троллей, оказались умнее: не дерзнули воровать величайшую драгоценность Времён, а  довольствовались лишь следующим: унижали Первых. Из-за этого вспыхнула война, и длилась пять лет. В результате, часть Севера отвоевали,  присоединили к Этилерии. Эльфы Теэрии также помогали воевать: воспользовавшись своими смекалкой, хитростью, даже жестокостью да жаждой наживы, они уводили гномов в рабство, или убивали. Во время войны было найдено жилище - Королевство Гномов, прозванное Пещерой Мрака. Его разграбили, разрушили. После этого надолго настали тишина и мир, но далеко, на Севере, враги боялись эльфов и Изначальных. Также на  Светлых грозились напасть, на их владения, если ещё какой-нибудь город будет разрушен.

     Пятьсот лет царил мир, дальше тролли опять стали грозиться: нападут, разорят страну, и не только. Напали, как говорится, внезапно, в результате эльфы остались без крова, бежали в поля, через горы,  равнины. В замке Изначальных заранее был прорыт тоннель, по которому можно уйти от врагов. 

     Шёл 6.732 год.

     Даже имелся в истории той войны, довольно кровопролитной и страшной, такой эпизод: один эльф был в сговоре с вампирами и троллями, а те обещали ему власть - над Этилерией, но в случае ослушания - страшные пытки, дальше -  смерть. В конце концов, тот стал служить кровососам, возненавидел Изначальных, с промытыми своими мозгами, особенно Принца Мира,  Ветиста. Ведь, в случае ухода Тариэна и Экантела, престол должен наследовать он. Ещё в 6.723 году предатель мечтал служить врагу, и пошёл на Север. Не вернулся - его сочли за изгнанника, но никто не знал: сердце у мужчины злое. Отпустил король вампиров эльфа в город Элту – туда, где находились Изначальные. Никто не заподозрил о коварном плане.

     А по Этилерии уже прокатывались восстания. Возле гор Экиэст проходили сражения, лилась кровь. Поздно подоспела армия Богов. Воины, в серебряных и золотых шлемах, выбили захватчиков из гор, и вроде бы разбили… как вдруг, к троллям с вампирами, подоспело подкрепление.  Вышло так, что на Востоке войско Тариэна закрыло проход дальше, к реке Этилер, а на Западе чёрная туча врагов напирала и напирала. Потом чёрный клин прорвал оборону эльфов, полетели вниз стрелы, копья, часть войска эльфов была отрезана. Что с ней дальше стало – неизвестно, но враги продвигались всё дальше и дальше, а возле горного хребта Экиэст позже  насыпали громадный курган, с тех пор на нём цветут ромашки, васильки, никогда не увядают. Курган Скорби зовут его этилерийцы.

     Как-то утром, в Элте, вдали послышались звуки труб, и огромное войско вампиров, словно саранча, налетело на город, в котором почти не осталось защитников. Распорядились несчастные жители, вместе с правителями,  чтобы всех женщин и детей увели, по подземному ходу. Увели, но не всех:  тот, кто не успел спрятаться, либо погиб, либо был уведён в рабство.  Прознали Изначальные: их предали, вскоре предатель сам нашёлся - он убивал этилерийцев, оставшихся, иначе бы враг не прорвался к Элте.

     Преследовали эльфы врага, загнали на башню. Ветист же бился с ним на вершине башни, и скинул вниз. Враг даже не успел взлететь, как пропал в огненном море. Третий Изначальный, почувствовав недоброе, пошёл к родителю. Сообщил: нужно усилить сопротивление. Экантел же был  ошеломлён, ответил: Элта либо выдержит, либо нет.

     И тогда, ночью, трое Вечных, решились на невозможное. Они встали на крыше замка, объяли всю равнину огнём, изрытую, только Сады не пострадали. Запели Экантел, Тариэн, и Ветист САМУЮ ПЕРВУЮ ПЕСНЮ,  какую пел Келинк, порождая бессмертных эльфов. Она звучала в тишине,  вновь возникли Бессмертные, но было ясно: эти существа обречены на гибель. Пели Изначальные всю ночь, уже когда их голоса стали слабеть,  когда страх начал сковывать их бесстрашные сердца, невозможное стало возможным. Огонь постепенно гас, а Песня лилась, великолепными звуками,  и поле стало выжжено. А на нём спали прекраснейшие эльфы, порождённые Музыкой, Землёй и Огнём. Права не имел Экантел так делать, но выбора не осталось. Голос его осип, щёки ввалились, от усталости упал он, на руки своих сыновей, которые, с радостью, смотрели на своих детей. А юные эльфы, просыпаясь, подбирали с поля оружие, луки, с восхищением глядя на зарю. Тут пошёл дождь, мелкий такой, и тут прогремел голос Изначального Мира:

     «Вы будете эльфами, сейчас бейтесь с врагом, ради своего будущего! Вы бессмертны, избавьте Этилерию от вампиров»!

     И опять зазвучала Песня. Но другая – боевая, и сотни тысяч Вечных подхватили её, своими прекрасными голосами. Сверкали, как звёзды, крылья  - это были как юноши, так и девушки, наделённые умением сражаться. Не мог допустить Экантел, чтобы все Бессмертные погибли, и часть из них ушла в сады - 200.000, а оставшиеся 800.000 осталось, на поле. Сеча стояла  страшная, половина из Вечных погибла, а остальные – раненые - ушли в крепость, или лагерь эльфов. Многие поражались их красоте, потому как то оказались те же эльфы, что появились в Элте, миллион лет назад.

     Те, да не те: Элтийские отличались мирным нравом, спокойствием. А эти -  воинственные, поэтому дрались блестяще: врага разбили, остатки вражеских войск обратились в бегство, а Вечные укрепились в стране, в городе Элта.  Жили среди смертных, но никогда не роднились с ними. И получилось так:  город тот стал царством Бессмертных. Правил Вечными Ветист, и те эльфы его любили.

     Больше вампиры в Этилерию не ходили. Так возродились Вечные, в первозданном виде, и больше никто, никогда, не отнимал у них бессмертия,  не похищал. Территория разрасталась, в ней звучали Первые Песни.  Излюбленным местом её жителей были Сады - так называемый отголосок Древности. Но позже, спустя века, Вечные основали свои племена, и ушли.  Потом, много, говорили о неизвестных витязях, героях.

     Триста лет страна процветала, напоминая погибшую Элту. Засуха тоже случалась, но один раз - все оказались на грани голода, река стала горячей, и обмелела, но потом пошли первые дожди.

     И вот, с 7.000 года, когда прошло ровно столько лет, после пробуждения Экантела, и столько же после крушения Элты, эльфы перестали селиться в лесах, окончательно. Страна  разрасталась, и чаще всего города появлялись в степях. Появились иные культуры: жители стали наносить на руку своеобразные знаки – татуировки, как в глубокой древности. Тот, кто остался в лесу, носил знак - в виде листа, клёна, пронзенного стрелой. У горожан,   воинов, было другое – кувшин, заключённый в прямоугольник, и из него торчала стрела - символ храбрости, твёрдости. У мореходов – улитка. Ходило  мнение - именно Бессмертные обновили культуру, то бишь Новые. Эльфы теперь ходили, все, в алых плащах, золотых сандалиях, туниках, и прочем.  Возникали прекрасные произведения искусства, фрески, здания из мрамора или кирпича, украшения.

     Такой толчок, причём резкий, повёл за собой коренное изменение в жизни: строились замки из камня, мрамора, дороги были вымощены булыжниками, или просто камнями. Возник флот, одиночный, из Новых, но  очень мало. Бессмертные, в основном, жили возле садов, и прекрасные деревья их очаровали, а Изначальные стали их покровителями. Вечные  тянулись к Тариену и Экантелу, а те находились на пике блаженства: им показалось - время повернулось вспять.

     Время, тем временем, всё шло и шло, уходили в прошлое войны с вампирами, лесная жизнь. Вечные тоже, позже, сдружились со своими соратниками, и решили разделиться. Так прошло первое разделение бессмертных: пять кланов пошли к реке Этилер, два из них зачаровались  звёздами, лужайками. С тех пор в Этилерии говорили про пропавших,  прошло много веков, прежде чем те предстали перед Принцем Мира.  Случилось это в 9.832 году. Изначальных уже не было, остался только последний – Ветист.

     Остальные рассеялись в новых городах, даже основали свои королевства.

     Верховным Королём Новых был Эйрет, доблестный воин. Его владения  раскинулись на холмах, у столицы страны. Его женой стала юная принцесса,  из рода Кериэста - того самого, который был сыном Этиэра и Селиены, кто  ушёл объединять племена. У него был сын – Эриэст, у Эриэста - две дочери:  Айлина и Авейлис. Именно Айлину и взял в жёны король - Кериэст позже, после ухода из страны, стал князем. Позже, он покинул племя, и больше мужчину никогда не видели.

     Эльфы Бессмертные были мудрым народом, очень любили слушать рассказы Изначальных. Королевства Вечных раскинулись в долине Веринэк - она находится за горами Экиэст, никто более не мог проникнуть в те края, -  дружина Эйрета перешла горный хребет. Очень не хотели разлучаться Вечные с Этилерией.



                ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

                О ЭЙРЕТЕ  И АЙЛИНЕ



Эйрет был одним из Новых эльфов: тех, кого создали Экантел и Тариен, и вышел из Песни одним из самых доблестных воинов. Воевал против троллей и вампиров, в Этилерии он жил в садах, почти никогда не покидая их.  Великолепно пел Первые Песни, да так, - все заслушивались, и оставляли свои труды. А деревья переставали шелестеть серебряными листочками, и никогда он не делал никому зла. Очень замкнутым считался, воинственным.

Как-то раз увидел он прекрасную дочь Эриэста, Айлину, и полюбил её.  Любила девушка гулять среди прекрасной рощи, светом звёзд сияло её лицо.  Черноволосая, одетая в прекрасные одежды, закутанная в серебряный плащ.  Краса принцессы была столь велика, - что невозможно её описать. Не любила Айлина щеголять, и  поэтому…


На этом рукопись обрывается.
               

4.12. 2002


P.S: Надеюсь, в будущем я допишу ее, как рухнула Этилерия. Нет времени ее закончить было, но есть готовый текст в голове, осталось его только выписать на бумагу, а потом в ворд. Когда это будет – неизвестно.

                Автор: Ия Ваулина (Есипова).

               
                19. 11. 2025 г.