диалоги в тонущей лодке

— Господа, — прохрипел Довлатов, прижимаясь к переборке, — пока мы тут философствуем, лодка идёт ко дну! Может, обсудим что-нибудь более насущное?

Середин, вцепившись в спасательный круг:

— Метафизика тонет вместе с нами! Искусство — это последний бастион человечности перед бездной!

Розенбаум, перебирая мокрые струны гитары:

— А я вам так скажу: когда вода хлещет через люк, все эти ваши измы не стоят и патрона!

Шура, пытаясь застегнуть спасательный жилет:

— Постмодернизм захлебнётся вместе с нами! Ризомы превращаются в водоросли!

Внезапно в отсек ввалился Билли Бонс, весь в морской воде и с компасом на шее:

— Эй, умники! Кончай болтать! Тут не до ваших теорий! Кто-нибудь знает, как поднять эту жестянку?

Довлатов, кашляя:

— О, как вовремя вы, мистер Бонс! Пока мы тут дискутировали о сущности искусства, вы, похоже, знаете, как спасти наши задницы!

Середин, теряя остатки самообладания:

— Искусство умирает вместе с нами! Это метафора конца цивилизации!

Билли Бонс, доставая карту:

— Цивилизация подождёт! А пока давайте-ка все вместе попробуем продуть балласт! Или вы предпочитаете обсуждать это на дне океана?

Розенбаум, настраивая гитару под шум воды:

— А я вам так скажу: сейчас единственная актуальная форма искусства — это выживание!

В этот момент вода достигла щиколоток. Все замолчали, глядя, как она поднимается.

И каждый понял, что когда тонешь, все философские споры теряют смысл. Особенно когда Билли Бонс знает, что делать.

А где-то в глубине, среди водорослей, пульсировала простая истина: когда тонешь — не до теорий.

И только Середин всё ещё пытался доказать, что даже в подводной могиле есть место для высокой теории искусства.

Но вода уже достигла пояса, и пора было действовать, а не философствовать.