Бомба для подполковника. Глава 16. Испытания

   
Бомба для подполковника.Глава 16. Испытания
Boris Gotman Ph.D

Продолжение

   Березова очень  интересовало, где я был и что делал последние дни.

   Дал ему полученную справку, в которой было напечатано, что лейтенант такой-то привлекался для занятий строевой подготовкой с матросами парадного расчета Отдельного батальона радиационно-химической защиты в связи с предстоящим празднованием годовщины Великой октябрьской социалистической революции.

   Вечером Березова вызвали по телефону на совещание по поводу предстоящего завтра испытания.

   Пока он совещался, мы с Ильченко обсуждали  примерный  сценарий предстоящего  события: сначала противолодочный вертолет Ка24 будет имитировать поиск подводной лодки подо льдом в квадрате намеченной искусственной полыньи.

   Это не наш вопрос, но наш интерес в этом поиске тоже был - окончательно    убедиться, что подлодка случайно не зашла  преждевременно в квадрат бомбардировки льда.

    Затем противолодочный самолет ВМФ пробомбит лед в установленных координатах полыньи. Нам на это было интересно посмотреть. Кроме того, что это было основной  для нас частью испытаний, еще и  самолет был новейшим советским противолодочным бомбардировщиком Ил38, который только-только поступил на вооружение противолодочного авиаполка  Северного флота.         

     Следующий этап  касался нас - ПЛА должна была войти в созданную для             нее искусственную полынью и чувствовать себя в ней "как дома".

     Подполковник Березов  вернулся в скверном расположении духа.

     Он сообщил нам, что план испытаний изменился, и мы с капитаном можем лететь домой хоть сейчас.

      Как нам потом стало известно, представители заказчика внезапно изменили в корне весь порядок испытаний.

      Раньше предполагалось, что подлодка, которая должная была всплыть в полынье, образованной бомбометанием березовских авиабомб в заранее согласованным с экипажем Ил38 и командиром ПЛА квадрате, будет дожидаться конца бомбометания тоже в согласованном ранее месте.

      Теперь же решением заказчика координаты изменены и будут сообщены участникам перед самым испытанием.

      Все, что связано с замерами результатов испытаний, заказчик берет на себя,
и Березову  они будут переданы после обработки телеметрии.

     Когда Березов попробовал возразить, ему вежливо ответили:"На войне, как на войне!"

    Лодка вышла в новый район ожидания, Ил38 сбросил бомбы почти в заданном районе с переменным успехом, т.е. где-то они легли кучно, а где-то редковато.

    Затем был сброшен гидроакустический буй, по сигналам которого лодка должна была выйти к полынье. Но не вышла. Не нашла.

    Так что осталось неизвестным, полынья годится или нет. Заказчик решил оставить выяснение на следующий день.

    Мы с Илюшенко назавтра вылетали домой.

    На аэродроме Центрального нас уже поджидали наши вещи, в том
числе и моя сумка. Неожиданно увидел выходящего из  кабинета коменданта Игоря. Мы пошли навстречу друг другу. Игорь оглянулся по сторонам – никого вблизи не было.

  - В общем,- сказал он,-оказывается, это была запланированная командованием плановая учебная эвакуация - отработка нештатной ситуации после испытательного взрыва. В любом случае, помни о своей подписке! Извини, что так получилось.

    На этом мы и расстались.
 
    Вернули нам наше оружие, и полетели мы домой, все прошло без неожиданностей.

    Через неделю вернулся Березов, который ни слова не сказал об итогах испытаний.

    Мы и не спрашивали.
 
    Несколько раз, опять же при оружии, возили березовские секреты на отзывы в разные закрытые НИИ.

    Месяца через четыре на кафедральной доске обьявлений появилось сообщение о предстоящей защите подполковником  Березовым диссертации на соискание ученой степени кандидата военных наук.

    В день защиты Березовым диссертации мне нужно было заступать в мой самый нелюбимый  наряд – дежурным по кухне. Получив офицерские погоны, я думал, что дежурства по кухне мне уже не грозят. Но оказалось, что в Академии это удел младших офицеров. Я просто ненавидел, когда меня начинали осаждать лоснящиеся физиономии кухонно-складских чинов с просьбами подписать акты списания разбитой посуды, испортившихся продуктов и т.п. и т.д.  Правда, помогало  сержантское прошлое – большинство "списантов" отфутболивалось на следующего дежурного.

    Когда я попал в зал спецсовета, Березов уже почти отбарабанил свой доклад. Говорил он лихо, этого не отнимешь. В зале, кроме наших офицеров,сидело человек двадцать генералов, половина с двумя, а то и с тремя звездами. Был и Главком ВВС. Кроме военных, и в зале, и за столом спецсовета было несколько гражданских. Троих я знал – возил их  на наш полигон.
 
    В двух рядах передо мной сидел глубокий старик, который спал, не обращая ни на кого внимания. Внезапно, когда поток вопросов к соискателю почти иссяк, старик очнулся от дремы и поднял руку. Тут же председатель спецсовета с погонами генерал-лейтенанта почтительно сказал:

  - Пожалуйста, товарищ академик, - и назвал фамилию живой легенды советской физики.

  - Уважаемый соискатель, - не вставая, произнес академик,- вот Вы подробно рассказали нам о полученных Вами результатах исследования прохождения боеприпасом льда в зависимости от формы его оживальной части.

    Но Вам же должно быть известно, что давным-давно Жакоб де Марр доказал, что глубина проникновения боеприпаса в препятствие зависит только от кинематики боеприпаса, а оптимальная форма головы — оживальная, с радиусом до 1,5 калибров.

    Воцарилась гробовая тишина, а старик-академик, по-моему, немедленно уснул опять.

     Окончание следует...