Ваша фамилия?

        Было это ещё в СССР. Я работал на заводе организатором изобретательской и рационализаторской деятельности. Однажды из областного Совета ВОИР* пришла разнарядка - обеспечить явку четырёх человек на региональную научно-техническую конференцию. И вот я и трое наших лучших новаторов производства стоим в очереди перед столиком регистрации делегатов,  за которым расположилась в меру полненькая, очень миленькая, голубоглазая блондиночка  с кукольным личиком.
        Мельком взглянув на нас, милашка флегматично спросила,
- какая организация?
- Э-э-э, объединение «Электроника», - засмотревшись на обаяшку, слегка завис Иван Петрович, стоявший в нашей компании
  первым.
- И сколько вас?
- Четверо, паспорта нужны, - угодливо спросил он?
- Обойдёмся, - бросила женщина.
- Прикольно, - заметил Иван Петрович. Это было его любимое словцо-паразит, которое он употреблял и к месту, и без оного.
- А вот как раз прикольного я ничего и не вижу, - назидательно заметила регистраторша,
- ваша фамилия?
- Дубинин, - насупившись обиженно буркнул Петрович.
- Солидная фамилия, - заметив это, примирительно сказала куколка . Хорошо, записала.
- А ваша как, - обратилась она к следующему из нас?
- Поддубный, -  как мне показалось, с некоторым вызовом произнёс Валерий Иванович. Между нами - тот ещё ловелас.
- Да ладно! - подозрительно посмотрела на него пышечка, - серьёзно, что ли?
- Более чем, - вскинув подбородок отрезал Валерий Иванович.
- Ну, как скажете - записано.
  Няшечка перевела пристальный взгляд на меня,
- так, а ваша фамилия?
- Дубовской.
- Нет, вы точно прикалываться сюда пришли, - внезапно вскинулась регистраторша, отбросив ручку и вспыхнув лицом!
        Мы от неожиданности опешили, а очередь заинтригованно притихла.
- И где тут ваш четвёртый, - раздражённо воскликнула пампушечка, стремительно теряя свою привлекательность?
        Четвёртым у нас был тихий и вежливый интеллигент, всеми уважаемый в коллективе человек, заслуженный изобретатель
  СССР - Эдуард Иванович.
- Я... я здесь - несмело сказал он, опустив глаза долу.
- Ну, и? Вы тоже сородич этой дубовой рощи, - кивнув в нашу сторону сурово спросила регистраторша?
- Н-нет, - поспешно заверил тот дрогнувшим голосом.
- Слава Богу! Тогда, позвольте узнать вашу фамилию?
       В ответ на растерянный взгляд Эдуарда Ивановича я лишь беспомощно пожал плечами, после чего он обречённо выдохнул,
- Пушкин...
        Подскочив на стуле и теперь уже побледнев от гнева, пухляшка вскричала, - ну, эт-то уже переходит всякие границы!   Солидные люди! Им, видите ли, прикольно! А мы здесь, между прочим, работаем!  Всё, финита ля комедия - ваши паспорта!
        Нервно суетясь мы достали из карманов документы и один за другим шлёпнули их на столик. Очередь замерла в напряжённом   ожидании...
        Регистраторша сгребла со стола паспорта и стала громко читать вслух, растягивая слова,
- та-а-а-ак,  Дуби-и-нин Иван Петрович, - угрожающе произнесла она,
- Подду-у-убный Валерий Иван.., - запнувшись - уже тише,
- Дубовско-о-ой Алексей.., - почти шёпотом,
- Пу-Пу-у-ушкин Эду.., - и осеклась! ...
        На какое-то время женщина замерла в неподвижной позе с паспортом Эдуарда Ивановича в руках. Затем аккуратно положила его на край столика. На её бледных щёчках проступил нежный румянец, возвращая личику утраченную миловидность. Через пару секунд она смущённо подняла на нас свои большие васильковые глаза, и мы дружно, впятером, не в силах более сдерживать себя, громко расхохотались, а вместе с нами и все невольные зрители этой трагикомичной мизансцены.