Сумерки в душе

     Не было ещё восьми утра, когда он, плохо спавший ночь, помчался в ближайший «Магнит». чтобы купить что-нибудь к чаю о чём он задумал ещё с вечера), а заодно и развеяться. Ещё даже не совсем рассвело. Всё-таки конец ноября, когда природа не знает, плакать ли ей дождями или скрепиться морозом. Всё готовится к зимнему сну. На улице было пустынно. Только один какой-то чудак вышел покормить кошек. Ему, как видно, тоже не спалось.
В магазине было пусто. Он прошёл сразу в кондитерский. Сладкое ему понадобилось, чтобы умерить неприятный осадок. С почты пришло извещение о посылке, в которой оказалась отправленная месяц назад его только что вышедшая книга.  Хорошо изданная, приятная на вид и не пустая по содержанию. Почему она отправилась в обратный путь? То ли знакомая не захотела её получить, то ли извещение не дошло, осталось только гадать. Путь на почту дался ему с трудом. Затратив на посылку туда и обратно несколько сотен рублей, он получил кукиш. Вслед за этим пошли мысли: кому вообще нужны его книги в потоке самиздатовского мусора, затопившего страну? Что останется после того, как писателя с его именем не будет? Кто вспомнит о нём и вспомнит ли вообще?  Кто-то, может быть,  прошепчет два-три слова – и вслед за тем тишина.
 Да, вакуум где-то, может быть, и хорош, но только не в душе человека. Выкаченный воздух – смерть. Потому так огорчает молчание тех, чей голос хочется услышать в нужное время, как, например, голос родственной ему по духу коллеги, обещавшей зайти на его страницу, но так и не исполнившей до сих пор обещания. 
 В таком состоянии после колебаний он решился позвонить радиожурналисту, год назад бравшему у него интервью. Материал из нескольких выпусков прошёл с успехом. Был построен как рассказ о встречах с разными значительными людьми. Он читал из своих сочинений, пел «Утро туманное». Журналист был с ним предупредительно любезен, дружески доверителен, держался, по памяти прежних лет и разнице в возрасте, почтительно. Теперь с выходом новой книги уместно было бы напомнить о себе. Хотелось «продолжения банкета», как говорилось в фильме про Ивана Васильевича..  Но надежда разбилась о лёд непонятного  молчания. Журналист на  звонок не ответил.
В аптеке, куда он зашёл купить бальзам «Звёздочка» фармацевт  подозрительно спросила, для чего ему  вьетнамская мазь. Возможно, приняла за наркомана.
 Смутно было на душе, и это притом, что накануне он неплохо выступил в библиотеке на литературном празднике. Его приняли как нельзя лучше. Первому дали слово, именовали «Мэтром». Встретили и проводили аплодисментами. Подарили цветок. Но цветок завянет, и этот вечер пройдёт и забудется. 
 И из-за таких пустяков он пришёл в уныние? – скажут неунывающие люди. Может быть, они правы. Ничего нет важного. Ибо сказано: «Не собирайте себе сокровищ на земле».
 Но всё-таки что-то было не так. И разве нужна крупная катастрофа: землетрясение, потоп, чтобы в душу опустились сумерки?