Первый тайм

Утро в торговом заведении.  Покупателей совсем немного.  Самые заядлые и я в том числе уже примелькались продавцам.

- Мы тебе то, мы тебе это! Ты только заходи, друг сердешный, с утра пораньше и почаще!

 Примерно так сладко поют нам по «корабельной», т.е. магазинной трансляции сотрудники торговой компании. И мы - отдельные покупатели, как мне кажется, отвечаем на призывы своей преданностью торговой точке. Взамен перепадают скидки на цены продуктов.

Недавно в  магазине случилось нечто, что касается  лично меня. Стою  у кассы, как часто бывает, после  подъёма флага  с серьёзным намерением рассчитаться за  товар в тележке. За мной две - три покупательницы. Очередь чувствую затылком: с  тележкой особенно ощущается её дыхание и настроение. Возможно, я ошибаюсь.  Действительно, забежал на минуту-другую опаздывающий на работу человек, чтобы купить сигарет или водички, а тут я с  тележкой, заполненной по самую ватерлинию! Поэтому я иногда  оборачиваюсь, чтобы пропустить «лёгкую кавалерию» и "пехоту",  покупателей без тележки или пакета. Ещё есть "артиллерия" - автомобилисты, норовящие причалить чуть ли не к прилавку.

Однако, я отклонился от курса. Перехожу к сути.Наконец, достаю из брюк после продолжительного «проворачивания» карманов куртки небольшую стопку карточек, из которых нужна только пара – платёжная  да карточка самого магазина. С моими плохо управляемыми пальцами процесс оплаты не кажется простым и лёгким. Покупатели терпеливо ждут, я же продолжаю раскладывать пасьянс из карточек и попавших в стопку ненароком мелких купюр  с  максимально возможной скоростью. Всё равно медленно получается.

- Ура, сошлось! – довольный, опускаю эту чёртову стопку ненужного картона  в карман в надежде, что она более не потребуется.

В финале  кассирша, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, после того как я рассчитался, отсчитывает мне какие-то  симпатичные штучки  для детей. Средний внук  пренебрежительно отозвался об этих "заманушках", и потому я  решил нынче не связываться с ними и не задерживать покупателей. Развернулся и отправился с тележкой на выход. Вслед что-то сказала женщина, стоявшая за мной.  По слову  «игра», которое  сквозь грохот колёс услышал, догадался, что речь идет о забытых  штучках.
               
- Сейчас всё брошу и побегу! – подумал и  максимально возможным ходом, но степенно направился к выходу: вид бегущего полковника сеет в войсках панику.

Когда   поравнялся с выходом, та, что   коня остановит, вдруг достаточно громко, вполне разборчиво и серьёзно, наверное, не отводя взгляда от монитора,  сказала: «Он своё отыграл». Молодая женщина, стоявшая ещё недавно за мной, рассмеялась, а за ней и остальные - примкнувшие. Признаться, явно  удавшийся экспромт вызвал у меня двоякое противоречивое чувство. Хотелось то ли возмутиться до глубины души, то ли со всеми вместе от души посмеяться.

Я сходу не сумел ничего лучше придумать, как изобразить глухого. И чтобы укрепить развеселившихся во мнении, что я ещё глух, как пень, невинно, как дитя или старец взглянул на кассиршу. Та  излучала монашескую серьёзность и делала вид, что её здесь не стояло, то есть, не сидело. Дескать, она не причём!

- Вот   такой, можно сказать, «кешбэк» получил я в этот день! Правильно говорят: бесплатный сыр в мышеловке! Но ничего - ничего: в запасе ещё два тайма!

(Продолжение следует).