Бесконечный шантаж

В основе Библейской картины мироздания лежит не акт принуждения или необходимости, а фундаментальный, ничем не обусловленный Дар. Акт творения — это излияние бытия из избытка абсолютной Любви. Однако именно этот безусловный дар становится отправной точкой величайшей трагедии, порождающей парадоксальную логику бунта, которая находит свое первое выражение в падении Люцифера и затем тиражируется в каждом человеческом грехе.

Бунт высшего ангела был вызван не недостатком, но искаженным желанием: занять место Самого Дарителя. Как провозглашает пророк Исаия, вскрывая суть этой гордыни: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой... буду подобен Всевышнему» (Исаия 14:13-14).

Стремление «быть как Бог» здесь — не уподобление Ему в любви и творческом самоотдании, а радикальное отрицание самой зависимости от Него. Это рождает извращенную, но внутренне последовательную для падшего ума претензию: «Я не просил меня создавать. Твой дар бытия был навязан мне без моего согласия. Следовательно, я не обязан следовать Твоей воле и имею право делать то, что захочу».

Это и есть метафизический шантаж в его чистейшей форме. Творение, используя сам факт своего существования — данный ему как дар, — превращает его в обвинение против Давшего. Дар становится долгом, вмененным Творцом, который «жертва» вправе «компенсировать» бунтом.

Эта логика не осталась в ангельских сферах; она была усвоена человеком. Первые слова Адама после грехопадения — не раскаяние, а классический пример шантажного обвинения, направленного по нисходящей цепи: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Бытие 3:12).

В этой фразе — вся суть проблемы. Адам, по сути, заявляет: «Проблема не в моем выборе, а в Твоем даре. Ты дал мне жену, а значит, корень вины — в Твоем действии». Ева, перенимая эту логику, прододжает цепь, перенося вину на Змея (Бытие 3:13), а Змей это есть хитрость самого Люцифера, предъявляющего претензии Богу.  В итоге, все оправдываются, а Бога делают виновником! Чистая логика Дьявола. И можно было бы принять это за миф, но всё повторяется по сей день с абсолютной точностью.

Люди обвиняют друг друга, даже не замечая роковые противоречия в этой цепи лжи.

· Противоречие личности: Человек, предъявляя претензию на абсолютную свободу, в тот же миг от нее отрекается. Адам представляет себя марионеткой Евы и Бога, Ева — марионеткой Змея. Они предпочли иллюзию невиновности ценою отказа от своего богоданного достоинства свободных личностей.
· Противоречие бесконечности: Цепь обвинения замыкается. Адам обвиняет Еву, Ева — Змея, а Змей, будучи «отцом лжи» (Иоанна 8:44), никогда не раскается. Человечество оказывается в ловушке бесконечной петли самооправдания, которая не спасает, а душит, словно удавка.

Прообраз погибели и участь вечного обвинителя в Библии отражена в судьбе Каина, человека, избравшего путь вечного обвинения. Его история — это прямое отражение логики шантажа, доведенной до своего логического конца.

Каин приносит жертву, но она не принимается Богом. Вместо того чтобы вглядеться в собственное сердце и мотивы (как намекает ему Бог: «...вот, если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Бытие 4:7)), Каин выбирает путь обвинения. Он обвиняет в своей неудаче Бога (за то, что Тот не принял жертву) и Авеля (как «виновника» его унижения). Это обвинение перерастает в ненависть и убийство.

И даже будучи изобличенным и наказанным, Каин не кается. Его слова полны жалости к себе и нового обвинения: «...наказание мое больше, нежели снести можно; ...вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня» (Бытие 4:13-14).

Он по-прежнему видит себя жертвой обстоятельств и Божьего «несправедливого» приговора. Упорствуя в этой позиции, Каин навсегда отлучает себя от лица Господня и становится «изгнанником и скитальцем». Это и есть метафора духовной погибели — вечного блуждания в замкнутой вселенной собственной обиды, где нет места встрече с Прощающей Любовью.

Эдемская сцена и судьба Каина — не просто мифы, а архетипы, с абсолютной точностью воспроизводящиеся в жизни каждого человека и всего общества. Современный лозунг: «Я не просил меня рождать в этом мире, в этом времени, в этой стране, с такими генами… а раз так, то я никому и ничего не должен» — это та же логика шантажа, выдающая себя за утверждение свободы.

На деле это — полное отречение от свободы и личности. Если все твои мысли и поступки обусловлены внешними силами — генами, воспитанием, системой, — то где твое подлинное «Я»? Ответ суров: личности нет. Она принадлежит тем, кто, по твоим же словам, манипулирует твоим сознанием. А раз нет личности — нет и субъекта для сочувствия, не о ком жалеть.

Это порождает «войну всех против всех», где каждый, будучи «вечной жертвой», предъявляет счет всем остальным, включая Бога, Который даровал саму возможность  обвинять.

Когда ненависть доходит до того, что человек начинает винить в своих бедах Самого Бога, он попадает в неразрешимую логическую ловушку.
·Если Бог свиреп и зол, то как, признавая Его всемогущество, вы не боитесь гневить Его еще больше и обвинять?
· Если Бог — источник зла, то откуда в вас самих берется идея справедливости, которую Ему предъявляете? Вы требуете от Него праведности, в существовании которой сами же и сомневаетесь.

Хитрость здесь в ином. Цель — не отвергнуть Бога полностью, а выторговать у Него право на грех, прикрывшись «оправданием жертвы». Это попытка оставаться в тени Божьей милости, но жить по своим правилам. Апостол Иаков разрушает эту конструкцию, указывая истинный источник зла: «В искушении никто не говори: "Бог меня искушает"; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иакова 1:13-14).

Грех рождается не от Бога, а изнутри человеческого сердца. Пророк Иезекииль провозглашает Божий принцип, который рушит всю вавилонскую башню коллективной вины и самооправдания: «Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иезекииль 18:20).

Разорвать цепь вечного шантажа, ведущего к судьбе Каина, может только одно — покаяние. Это добровольное возвращение в статус свободного и ответственного творения перед лицом Творца со словами: «Согрешил я. Более не на кого возложить вину. Это был мой выбор. Прости меня».

Единственные цепи, которые держат человека в рабстве погибели, выкованы им самим — из гнева, гордыни и нежелания признать, что главное, что делает личность личностью, — это не право обвинять, а мужество нести личную ответственность.