Пез пафоса

- Вот, Евгений Викторович, переделал.

- И что это такое?

- Ну, как бы, вот...

- Это на русском языке?

- На нём.

- Мда. Не Вольтер писал.

- Кто? Ну да, я Кузькин же.

- Послушайте, Кузькин, а зачем так много воды? Вот прям не люблю когда так мокро!

- Ну, я могу ещё конечно подсократить, но не потеряется ли главная мысль?

- А здесь есть мысль?

- Ну, какая-то ведь, наверное, всё-таки есть.

- Ну, не знаю... Знаете что, меньше эмоций, больше сути! И поменьше пафоса в данном случае, вообще всякого рода высокопарность здесь будет лишней.


- Опять отправите переписывать?

- Ой. Да как я вижу, это не особо вам помогает, эти ваши походы взад-вперед. Матчасть хромает, написано канцелярским и даже бутафорским языком. Так и хочется сказать: "А не говно ли это?". Вы, кстати, какой ВУЗ заканчивали?

- Технический.

- А работаете кем, не техничкой?

- Нет, инженером, - со смущением произнёс проектировщик, - мы же снимаем здесь несколько кабинетов, проектируем там и...меня просто попросил наш ГИП обратиться в администрацию этого офиса, а то у нас не туалеты, а конюшни прям...

- И впрямь конюшни и вкривь? Ин-же-неее-ром? Ого?!

Вдруг, нарушая этот непростой диалог, зазвонил телефон, Евгений Викторович с важным видом поднял трубку и как бы он ни старался прикрывать её рукой, голос говорившего по ту сторону кабельной линии, разлетался по кабинету, как эхо в каньоне:

- Женя, ..ять! Почему до сих пор унитаз текёт на третьем этаже?


- Добрый день. Течёт.


- Что?


- Я говорю, правильно - течёт, а не текёт.

- Женя! Ебтваюмать! Давай тута пез пафоса! Не позорь нас, как самого известного в городе арендодателя офисных помещениев, у нас класс "А", если ты вдруг забыл! Немедленно, слышишь, немедленно устранить, а иначе вылетишь отсюдава как твой предшественник Сергеев! Сколько можно?! Мне снова токашта из "Прометея" звонили, там ихний унитаз уже два дня не работает нормально, топит. Короче, надо придти туда к ихнему гальюну, да и лудше побыстрее. Ты вообще поднимаешь свою задницу и выходишь хоть иногда в калидор?

- Да..да, Анатолий Ефремович, уже, уже бегу. - почти с раболепием выдавил из себя Евгений Викторович.

- Давай, беги туды, а то неровен час ещё и соседий затопит. Вообщим, в течений пяти-десяти минут проблема должна быть исчезнуть.

Евгений Викторович поднялся и вышел из-за стола, подошёл к Кузькину, снял с себя очки с толстенными стёклами, дыхнул на них, протёр носовым платком, и вновь надел. Переместился к шкафчику, снял с себя серый пиджак, повесив его на вешалку, и вместо него надел на себя рабочий халат синего цвета, затем застегнулся и задумчиво произнёс: "Должна быть исчезнуть" и резко направился к двери кабинета, ведущей в коридор.


- Евгений Викторович!, - прокричал ему в спину Кузькин, - так что, вешать?


- Эх, вешайте или вешайтес. На ваше усмотрение. Всё, утопизм по полной, мне некогда, труба, как говорится, зовёт".

  
  
  
Кузькин аккуратно нарезал кусочки скотча и крепил объявление к кафелю над унитазом. Потом отошёл на полтора метра назад, дабы удостовериться, что всё выглядит достаточно ровно.

- Ну, вот и чудненько.

На выходе из туалета, Кузькин лицом к лицу столкнулся с входящим внутрь уборной Евгением Викторовичем, но не найдя что сказать, просто улыбнулся тому доброй и немного смущённой улыбкой.

Евгений Викторович важно и деловито вошёл в кабинку туалета, сделав вид, что не заметил Кузькина и захлопнул за собой дверь. Над унитазом висело объявление, распечатанное на листе формата А4, и жирным шрифтом "Arial" гласило:

"Уважаемые арендосъёмщики!
Прошу не бросать в унитаз бумагу, для этого есть урны!
Просим Вас быть более точными и аккуратными в своих телодвижениях,
пожалейте труд уборщицы!
Спасибо!"
 

- Мда, умники... - произнёс, где-то даже немного разочарованно Евгений Викторович, затем встал ногами в грязных ботинках на унитаз, расстегнул ремень, стянул вниз брюки и присев, вновь недовольно пробурчал:
- Грамотеи, слов моих нет.