Шустрая незнакомка

Тропинка из деревни Подвязново ведущая смешенный лес, то нежданно вдруг изогнётся, чтобы обойти лежащую поперёк корягу, то ствол поваленной бурей сосны, то распрямляется, вырывается на лесную опушку.
Прямо передо мной открылась сосновая опушка, освещённая спокойным солнцем. Края отбиты строчками пушистых ёлочек, аккуратных кудрявых дубков - малолеток, мелким берёзовым подростом.
Над самым ухом тонко звенят комары, солнце припекает, размаривает. Лилово - красные цветы Иван - чая зацвели, бушевали по краям порубки.
Волнушки и сыроежки попадались всюду, а вот подосиновики росли на старой, заросшей осиной порубке. Когда я нёс десяток - богатырей к корзине, застрекотала громко сорока. Часовой на посту.
А вот у старой шатровой ели, в папоротнике, попался боровик ядрёный, шляпку будто выточили из морёного дуба, а ножку из берёзы.
 Вдруг вижу, слетает с куста ольхового какая - та серенькая птаха, размером с воробья и токо пищит" Пить хочу...Пить хочу...".
На бровке тропинки  росла красного цвета старя, дряхлая, червивая сыроежка, края которой завернулись вверх, получилась - рюмочка.
Эта шустрая незнакомка, смело садится на сыроежку и клювиком - тюк, тюк! - капельки сохранившейся утренней росы. И головку задрала вверх, проглотила, блаженствует и враз улетела.
Иду краем болота, болото заросло кустами голубики, багульника, низкорослыми сосёнками, встречаются кочки с розоватой, недоспевшей брусникой.
"Откуда только берётся эта хрупкая радость в этой топкой мари", подумалось мне. По краям лежали вразброс корабельные сосны, словно медные отливки из меди. В воздухе держался запах стойкий багульника, кружилась голова. Уже полдень. Жарко.
Душно.