На суде

– Что-то мы с тобой все не можем состыковаться.

– Извини, друг. Замотался.

– В телефоне завелись жучки? Город засосал? Нелетная погодка? Шум? Проблемы с пальцами?

Версий как всегда вагон. Положение друга обязывает.

– Когда ты мне перезвонил? На следующий день? У тебя всего одна жена, всего один ребенок и всего один друг.

Конечно, два пропущенных. Я не слышал. Метро, потом три дороги и лифт-блокиратор связи, усталость и предпочтение «Карьеры Ругонов» другу, мечтающему устроить мне тест-опрос.

– Я… у меня…

Что я делаю? Ищу ответ? Бесполезняк. Он же юрист. Видит насквозь в 3d формате. 

– Что с твоими глазами? Ты давненько был у врача? 

Мы сидели в литературном кафе Московского Дома Книги и ждали, пока объявится бармен. Мой друг  зря время не терял, нападал, я же в свою очередь защищался, как мог.

Про врачей он часто любил вспоминать – они ему здорово подпортили жизнь. Лет пять назад он перенес операцию на желудок и поэтому тщательно отбирал что есть, пить и чем дышать. Да, и что говорить, конечно.

– Мне нельзя кофе. Я буду огуречный сок, но здесь вряд ли. Они знали, что я приду, - объяснил он такой сервис, точнее, его отсутствие.

Час назад я стоял и мерз около гостинцы «Лавацца». Со Смоленки мой друг должен был свернуть на Новинский, и в три минуты назначенного часа увидеть меня в арке. Но перепутал и повернул в другую сторону и где-то в районе Остоженки понял, что идет не туда.

Стояла насколько  мерзкая, настолько же пакостная погода – лил мелкий, но холодный дождь, близко сдружившись со снегом и изредка градом. Пожалев себя, прежде всего, мы договорились встретиться в самом  книжном.

Прошел час, прежде чем он появился, запыхавшись – прическа, голос, теперь у него дрожали руки, и ему нужно было время и уборная, чтобы привести себя в порядок. Кровать бы тоже не помешала. На крайний случай – удобные кресла с подлокотниками.

– С меня кофе.

– Не стоит.

– Оно что здесь бесплатно?

Он пытался шутить. Через три минуты он был в порядке, как боксер, побывав в углу на стульчике, подбадриваемый льющейся водой из бутылки с клапаном, массажем и шептанием тренера.

- По традиции, - скомандовал он, и мы пошли по знакомой траектории от художки к литературоведению, сериям ЖЗЛ и завершив променад в кинотеатральном отделе.

Он приобрел биографию Джойса, дневник Куприна – это было своего рода лекарство. Как успокаивается ребенок, когда ему покупают игрушку. Или когда он это делает сам…

- Может быть здесь самообслуживание? – подумал я, когда мы приземлились за столиками. 

– Не думаю. Он точно есть, не может не быть, просто это здесь главное блюдо – книги, а кофе так сбоку припеку. Поэтому клиентура здесь исключительно книжная. Если хочешь в кафе, иди в любую сторону на каждый метр и за любым углом. 

Одна из самых любимых его занятий – предполагать. Почему стул так повернут, почему говорящие за столом слишком близко друг к другу приблизились, что в кармане у того толстяка, что купил «99 франков».   

Да, не было бармена, чтобы заказать кофе. Ну и что. Объявится в результате. К тому же, никто не скучает. Мой друг, например, смотрит по сторонам и изучает обстановку. Может быть, это хорошо. Иначе все это достанется мне.

На диванчиках сидели люди, как в общежитии. Женщины бальзаковского почти не слышно шептались, тургеневская с чеховской рассматривали репродукции Айвазовского. Среди детективов затерялись два долгожителя.

– Допустим, что все они живут вместе. У них большая общая библиотека и чтобы прочитать «Реку Оккервиль» они занимают друг за другом очередь.      

Его голова крутилась как флюгер, пока не замерла в моем направлении.

– В последнее время все больше на биографию налегаю. Не знаю, что со мной.

Он не знает. Мне кажется, он всегда знал ответы. Сомнений в нем километры, но ответ в кармане, и в правом, и в левом, и внутреннем.

Да, с месяц назад после просмотра фильма про Селинджера, он мне отправил сообщение в час ночи «А ты бы так мог?». Жена вскочила, что-то проворчала. Я не ответил, но и заснуть не смог. Законопатить себя в ангаре, отдаться только ручке и белому листу, получать удовольствие только от того, как буквы податливо соединяются в слово, что в свою очередь несет липкое для другого.

Но если мой друг задал вопрос, я должен был ответить. Рано или поздно. Пусть даже на обдумывание мне понадобиться неделя или две. Но я уже ответил на следующий день.

– А я кино собираюсь снять.

Мне показалось, что я должен сделать что-то еще – написал сценарий и даже договорился с нужными людьми о техническом оснащении. Мне казалось, что если очень хочешь, то все может получиться. Главное желание.

– Зачем?

– Как зачем? Кино – это… кино.

– Но ты же не режиссер кино. Что ты о нем  знаешь?

– Да, но я хочу. Разве этого мало.

В креслах, на диванчиках сидели умиротворенные люди. Через столик, ближе к окну сидела пара – женщина и дочка лет 12. У мамы в руках альбом репродукций Фресок итальянского собора, а дочь смотрела на кошек, отвлекая маму шепотом. Долгожители скрылись, перешептывающиеся быстро встали и пошли к выходу, как будто внутренний голос им скомандовал «Быстро! На выход!»

– То есть ты хочешь сказать, что имея только одно желание можно всего добиться?

– Да, черт возьми.

– Не стоит. Был у меня случай. Мужчина, 43 лет, устал от жизни в узкой однушке в  Пушкино, решил поменять ее на дом в Болгарии. Его кинули, он все потерял. А почему? Наверное потому, что очень сильно хотел, но ни хрена не знал – ни законов, ни страны, ничего.

Мы с ним были на суде, где прокурор жестко расправлялся с глупым человеком, потерявшим все.

– Но я примерно знаю. Главное, идея. Историй у меня до кучи. Главное, сделать раскадровку, найти актеров, технику… дело пойдет.

– Примерно? Он тоже примерно знал. Нельзя примерно любить, примерно жить, примерно кушать.

- Вокруг столько происходит. Мы даже не знаем… Наверняка где-то есть актеры, которые мечтаю сняться или человек, у которого техника под кроватью ржавеет. 

Но друга это не убедило, его, как Остапа, несло.

– Женщина и мужчина пятьдесят два года живут вместе. В один хороший день он берет ее спящую и бросает с балкона 18 этажа, чтобы включить газ и щелкнуть зажигалкой. Не жили ли эти люди примерно? 

– Ты как всегда преувеличиваешь.

– Нет, потому что я этого делать не умею. Но мальчик, который в свои одиннадцать забрасывал кирпичами собак и подсчитывал количество жертв глубокими царапинами на руке, не преувеличил ли он значение своего подвига.

– Я только сказал, что хочу снять кино. Почему бы мне не попробовать?

– Три человека попробовали отраву из Колумбии. Один из них в земле, другой подсел на Алжирский морфий. В прошлом году от наркотиков погибли…

Да какие наркотики? К чему это?

И он как будто услышал меня.

– Вчера ты решил построить дом, не построил. Сегодня – кино? Ты его не снимешь? Почему? В нас слишком много мыслей что-то сделать.

Однажды я захотел жениться и сделал это. То же самое произошло с ребенком. Однажды я решил купить кресло, удобное, по всем параметрам и, наконец, осуществил это.

Да, во мне много мыслей, и наверняка большая часть их сольется. Однажды я мечтал купить дом в Италии, до сих пор помню это объявление… в 5 километрах от моря. Мечтал… и жил почти два года. Потом мечтал купить большую квартиру. Сейчас у меня маленькая и я уже свыкся, но как же было приятно жить на съемной, мечтая о ней. Теперь я хочу снять кино. И жить с этой мечтой… как долго. Надеюсь, что очень долго.

- Смотри на ту девушку у входа, - шепнул друг. – Она листает путеводитель по Байкалу и улыбается. Наверняка там была. Или тоже мечтает.

Я заметил, что девушка лет 25 в оранжевым пальто с английским воротником и правда стоит возле стоит отдела карт и путешествий. Она действительно нашла что-то в маленьком глянцевом издании и рисовала все на своем лице.       

Сонный бармен вынырнул из-за стойки. Так он просто спал там.

Мой друг встрепенулся. Нам нужен был кофе.

– Кофе. Я угощаю. Какой ты будешь?

– Американо. Большую чашку.

Через минуту друг встал, но как оказалось, не только для того, чтобы заказать кофе. Он подошел к той девушке и разговорился. Они были красивы и мудры, как боги и как сказал один «житель Арбата», грустны, как жители земли.

Он подошел к столу через минут пять. Почти одновременно с барменом, который нес два кофе и миндальное печенье.

Я ждал, что он что-то расскажет.   

- Так и есть. Она не была там.

И мы оба разразились смехом.

- Она говорит, что там так прекрасно, - продолжал хохотать друг. - Что это лучшее место на земле. Ой! И при этом ее нога туда не ступала.

Неожиданно он сделался серьезным. 

- Слушай, есть у меня пара идей для кино.

Такой мой друг. Леха. Жизнь разделилась на «до кофе» и «после».