Сон Андрея

 Жизнь - она как океан, а мы в нем плаваем, но не как рыбки, а по-прежнему как люди. Потому что мы, даже в этой метафоре, не вписываемся в гармонию фауны. Плаваем, и, не смотря на однородность нашего вида, делаем это со всей своей разностью умения приспосабливаться. Одни плывут... нет, нет, ИДУТ, этих нельзя оскорблять неблагозвучными по мерилам морской этики глаголами. Они идут на огромных пароходах, лайнерах, изысканных яхтах. Сидят на открытых палубах и тыкают сигарами в золотые пепельницы. Наблюдают за остальными участниками этой, не прекращающейся регаты. А может за ними и впрямь забавно наблюдать с судна, которому не страшен ни смертельный шторм, ни мертвый штиль. Ведь за бортом разворачивается поистине остросюжетное кино. Если сосредоточиться и не обращать внимание на остальной средний и мелкий флот, состоящий из обслуживающих большие корабли-монархи буксиров, крейсеров охраны, рыболовных судов, обеспечивающих всю королевскую флотилию морепродуктами, можно увидеть огромное число пловцов. С пятой палубы двадцатиметровой высоты яхты, если не напрягать зрения, можно спутать драму выживания масс в морской пучине с обыкновенной её рябью. А там, уж поверьте мне, творятся не шуточные страсти. Одни, очень уверенные в себе смелые и сильные люди, но в силу каких-то неведомых или банальных причин, не купивших себе даже лодочку, но подавая пример всем остальным, не таким сильным как они, плывут! Именно плывут, а не идут. Ибо по воде ходят только Иисус и корабли. Но тут не до гордости. Они плывут кролем, устав, сменяют его на брасс и отдыхают, дрейфуя на спине в позе морской звезды. Надо отдыхать, надо собирать силы. Эти сильные люди привязали к своим сильным рукам и ногам веревки. На других концах этих веревок, обвязанное пенопластом и пластиковыми бутылками НАЖИТОЕ. А у кого-то позади даже жены в спасательных жилетах и дети в нарукавниках и кругах-утках. Они плывут, с завистью огибая на почтительном расстоянии корабли и даже маленькие лодки, старые, купленные их владельцами еще в девяностые. Потому что, не дай Боже, приблизившись к ним, поцарапать краску или хотя бы качнуть. И не смотря на огромное количество лодок морской охраны, с которых бесконечно орут в мегафон с призывами сохранять порядок, можно получить веслом по голове от ревнивого владельца даже самого маленького корытца. Печально то, что начнись разборки из-за столкновения, вмешавшаяся морская охрана примет сторону владельца судна. А там уж, последствия для пловца точно обернуться хуже, чем затрещина веслом. Эти начнут отъём нажитого. Есть среди этой какофонии гама огромное количество пловцов-одиночек без жен, тещ и нажитого. Они уверенно плывут, не обращая внимания на хаос происходящего и даже не поднимая голов для разглядывания кораблей. Для этих главным ресурсом является время, они не тратят его на ерунду. Есть ловкачи. Они, так чтоб их не замечали рулевые маленьких лодок, накидывают на борт веревки с крюками и буксируются этими лодками, не прилагая и не тратя усилий на заплыв. Когда подобное замечалось морской охраной или владельцами лодок, этих людей топили. Им попросту связывали ноги их же веревкой, и они тонули. Были воришки, те подныривали под плавучие островки чьего-то нажитого, и насколько хватало задержки дыхания, тырили что-нибудь маленькое, но обязательно дорогое. Этого контингента было огромное количество. А как ему не быть и не плодиться, если морской охране на него было совершенно наплевать. Для них воришки угрозы не представляли, а к кораблям они не подплывали. Потому что, подплыви, а дальше что? Не вскарабкаться, а под винты затянет, это сто процентов. Вот они и кошмарили пловцов да мелкие суденышки. А если уж ловили и возникал скандал, исход мог быть вовсе не предсказуем. Морская охрана с ними ничего не дела, а что с ними делать?  Арестовать и катать на своем катере, да еще и кормить? Топить? Так у воришек и веревок при себе не было. Отберут, что в карманах есть да выкинут за борт. А вот за самосуд и драку с пловцов и лодочников было чего поиметь. Там какое-никакое, а нажитое! Вот и думай в следующий раз, кричать: "Караул, грабят!" или нет?  Огромную жалость, конечно, вызывали барахтающиеся. Это люди, которые не умели плавать, но чтоб держаться на воде, благодаря её солености, было достаточно бултыхать ногами, как попало. Смертельным для этих людей было не неумение плавать, а неумение ПЛЫТЬ. С этим неумением ты никому не нужен. Ты не помощник, не союзник, даже не просто спутник. Рано или поздно они уставали барахтаться и шли ко дну. Интересный нюанс, который никто из окружающих не замечал, это то, что одни тонули, потому что уставали физически, но большая их масса тонула, устав морально!  Они попросту прекращали барахтаться, не видя в этих движениях перспектив.
  Может Вы хотите узнать кто я? Плыву ли я на огромном корабле? Но тогда откуда мне знать, что творится в двухметровом пространстве над поверхностью воды? Пловец ли я? Но тогда мне был бы не ведом быт небожителей. Я Бог? Нет, нет… я аль-ба-трос. Я летаю над всем этим сумасшествием, наблюдаю и не вмешиваюсь. Как, в принципе, не вмешивается и Бог. Тогда может быть Бог тоже альбатрос? Нет, друзья мои, альбатрос бы такой херни не сотворил.