Я не червонец, чтобы всем нравиться. О червонце

Поговорка «Я не червонец, чтобы всем нравиться».   Это высказывание часто используется в разговорной речи, социальных сетях и мемах, чтобы выразить безразличие к чужому мнению и принять себя таким, какой вы есть.  Червонец — это старинная золотая монета, одна из самых дорогих и ценных, поэтому её часто используют как метафору чего-то выдающегося и ценного, что не может быть всем по нраву.
Эта поговорка в СССР,  получила распространение благодаря писателю Ивану Алексеевичу Бунину, который использовал ее в своих выступлениях. Но печатное подтверждение авторства было опубликовано в Автоинтервью" Бунина, написанное им самим в 1947 году, для выступления на литературном вечере в Париже.   "Автоинтервью» Бунина было опубликовано в СССР в журнале Наука и жизнь, в 1976 году.
26 октября 1947 года И. А. Бунин должен был читать на литературном вечере в Париже свои воспоминания. Предполагалось, что вечеру будет предшествовать реклама в печати.
Чтобы помочь одному из устроителей, Бунин решил написать эту заметку самолично и, когда тот пришел к нему, вручил ему готовый текст. Заметка была написана в виде беседы писателя с вымышленным корреспондентом. Это была шутка писателя.   Несомненно, что шуточное "автоинтервью" И. А. Бунина содержит реальные сведения о жизни писателя.

Но сама пословица имеет иностранное и более ранее происхождение.  Американская пословица-  "я не доллар, чтобы всем нравиться" (I'm not a dollar to please everyone), появилась с рождением доллара. 2 апреля 1792 года. Указ Конгресса США о создании монетного двора. В мире появилась новая денежная единица — американский доллар, а вместе с долларом эта пословица, затем в русском варианте доллар был заменен на червонец.


. «Автоинтервью» Бунина
У   И. А. БУНИНА 
   Мы застали И. А. в его кабинете за письменным столом, в халате, в очках, с пером в руке...
   -- Bonjour, mattre {Добрый день, мэтр!}. Маленькое интервью... в связи с вашим вечером 26 октября... Но мы, кажется, помешали, -- вы пишете? Простите, пожалуйста...
   И. А. притворяется сердитым:
   -- Мэтр, мэтр! Сам Анатоль Франс сердился на это слово: "Mattre di quoi?". {Мэтр чего?} И когда меня называют мэтром, мне хочется сказать плохой каламбур: "Я уже так стар и будто бы знаменит, что пора меня называть "киломэтром". Но к делу. О чем вы хотите беседовать со мной?
   -- Прежде всего о том, как вы поживаете, как ваше здоровье, чем порадуете нас на вечере, что сейчас пишете?..
   -- Как поживаю! Горе только рака красит, говорит пословица. Знаете ли вы чьи-то чудные стихи: 
   Какое самообладание
   У лошадей простого звания,
   Не обращающих внимания
   На трудности существования! 
   Но где ж мне взять самообладания? Я лошадь не совсем простого звания, а главное, довольно старая, и потому трудности существования, которых, как вы знаете, у многих немало, а у меня особенно, переношу с некоторым отвращением и даже обидой: по моим летам и по тому, сколько я пахал на литературной "ниве", мог бы жить немного лучше. И уже давно не пишу ничего, кроме просьб господину сборщику налогов о рассрочке их для меня. Я и прежде почти ничего не писал в Париже, уезжал для этого на юг, а теперь куда и на какие средства поедешь? Вот и сижу в этой квартирке, в тесноте и уже если не в холоде, то в довольно неприятной прохладе.
   -- а можно узнать, что именно вы будете читать на своем вечере?
   -- Точно никогда не знаю чуть не до последней минуты. Выбор чтения на эстраде -- дело трудное. Читая с эстрады даже что-нибудь прекрасное, но не "ударное", знаешь, что через четверть часа тебя уже не слушают, начинают думать о чем-нибудь своем, смотреть на твои ботинки под столом... Это не музыка, хотя был у меня однажды интересный разговор на эту тему с Рахманиновым. Я ему: "Вам хорошо -- музыка даже на собак действует!" А он мне в ответ: "Да, Ванюша, больше всего на собак". Так вот все колеблешься: что читать, чтобы не думали о своем, не смотрели на ботинки?
 Я не червонец, чтобы всем нравиться, как говорил мой отец, я не честолюбив, но я самолюбив и совестлив -- заставлять людей скучать не люблю... Так что одно имею в виду для вечера: не заставлять скучать.
   -- а вы,  И. А., очень волнуетесь, читая на своих вечерах? Ведь все на эстраде, на сцене волнуются...
   -- Еще бы! Я юношей видел в "Гамлете" знаменитого в ту пору на весь мир Росси и в антракте получил разрешение войти к нему в уборную: он полулежал в кресле с обнаженной грудью, белый как полотно, весь в огромных каплях пота... Видел, тоже в уборной, знаменитого Ленского из московского Малого театра в совершенно таком же положении, как Росси... Видел за кулисами Ермолову -- имел честь не раз выступать с ней на благотворительных литературных вечерах: если бы вы знали, что делалось с ней перед выходом! Руки трясутся, пьет то валериановые, то гофмэновские капли, поминутно крестится... Кстати сказать, читала она очень плохо -- как почти все актеры и актрисы...
   -- Как! Ермолова!
   -- Да, да! Ермолова. Что до меня, то, представьте, я исключение: и за кулисами, и на эстраде спокоен. "Не нравится -- не слушайте!" В молодости я на эстраде краснел, бормотал -- больше всего от мысли, что ровно никому не нужно мое чтение, -- и даже от какой-то злобы на публику.
 Совсем молодым я однажды был участником литературно-музыкального вечера в огромнейшем зале в Петербурге и знаете, вместе" с кем?  Вы не поверите! С самим Мазини, который, хотя был уже далеко не молод, но был еще в великой славе и чудесно пел неаполитанские песни!  И вот вылетел я на эстраду после него, -- вы понимаете, что это такое: после него? -- подбежал к самому краю эстрады, глянул, -- и уж совсем обмер: на шаг от меня сидит широкоплечий, с широким переломленным носом сам Витте и крокодилом глядит на меня!  Я забормотал как в бреду, облился горячим и холодным потом -- и стрелой назад, за кулисы... а теперь я, пожалуй,  не смутился бы даже под взглядом... ну, придумайте сами, под чьим взглядом... 

О червонце
Но первой русской золотой монетой  был  злотник. Златник (или золотник) — это первая золотая монета Древней Руси, чеканившаяся в конце X — начале XI веков при князе Владимире. Она была первой древнерусской   мелкой золотой монеты, имевшей хождение в Киевской Руси.  Отсюда пословица   «Мал золотник, но дорог».

Червонец
Червонец называется так от слова «червонное золото», то есть высокопробное, красноватого оттенка золото. Червонец Петра I был золотой монетой, которую Россия чеканила с 1701 года для международной торговли и которая по весу и золотой пробе соответствовала европейским дукатам. Гульден (или дукат) — это европейская золотая монета, служившая образцом для русского червонца, при Петре I. Червонное» золото имело красноватый оттенок, что и дало название монетам, которые чеканились из этого металла. Его выпуск и обращение были ограничены в связи с развитием собственной чеканки.
Это название изначально относилось к золотым монетам, которые при Петре I начали чеканить в России, а затем перешло на банкноты номиналом 10 рублей, которые в советское время были красного цвета.  Червонное» золото имело красноватый оттенок, что и дало название монетам, которые чеканились из этого металла.
История червонца охватывает период его зарождения как исторической русской золотой монеты и его возрождение в 1920-х годах в качестве стабильной валюты в период Новой экономической политики (НЭП) в Советском Союзе.
Первоначально этот термин относился к различным золотым монетам, но современный, стабильный червонец был выпущен Советским государством в 1922 году, обеспеченный золотом, и стал единственным законным платежным средством к 1924 году, заменив гиперинфляционный рубль «совзнак».

Начиная с Ивана III и до Петра I в России чеканились свои золотые монеты, которые также назывались червонцами или червоными, однако они использовались, в основном, как наградные знаки. Изображён на них был либо двуглавый орёл на обеих сторонах, либо погрудный царский портрет и двуглавый орёл. 
Золотые монеты, называемые «червонцами», впервые чеканились в России при Петре Великом с 1701 по 1716 год. Чеканка была возобновлена в 1729 году и продолжалась в течение нескольких царствований, иногда с указанием месяца и даты чеканки, а также с изображениями, такими как двуглавый орел или святой Андрей.  На термин и концепцию золотого «червонца» повлияли другие европейские золотые монеты, такие как венгерский дукат и венецианский дукат.
 В России иностранные золотые монеты из высококачественного сплава, имевшие вес дуката (около 3,5 грамма) называли червонцами. В основном это были голландские дукаты, венгерские «угорские» и цехины.
Червонец имел и другое название "имериал". «Империал» и «червонец» — это названия одной и той же золотой монеты царской России номиналом 10 рублей, но с разными историческими периодами чеканки и особенностями. Червонцем называли золотые монеты Петра I (с 1701 года), а «империалом» — монеты, чеканившиеся в рамках денежной реформы Николая II (1895-1897 годы).

Советский червонец   После Гражданской войны в России Советское правительство ввело червонец для стабилизации экономики в рамках НЭПа. Он был выпущен Государственным банком в октябре 1922 года. Новый червонец был обеспечен золотом, и для его выпуска требовалось, чтобы не менее 25% банкнот было покрыто драгоценными металлами и твердой валютой. Некоторое время червонец обращался наряду с быстро обесценивающимся сов знаком, который в конечном итоге был выведен из обращения.  В феврале 1924 года червонец стал единственным законным платежным средством в стране.

Особая золотая монета-червонец, известная как «Сеятель», была впервые отчеканена в 1923 году. На ней был изображен крестьянин, сеющий семена, что символизировало НЭП.  Он имел золотое содержание, эквивалентное 10 дореволюционным рублям, и стал символом экономической стабилизации.   В 1926 году государство запретило вывоз советской валюты за границу, а к 1930 году червонец был изъят из обращения.
Во время Второй мировой войны, несмотря на оккупацию, советские червонцы оставались платежным средством на оккупированных территориях, а их курс был привязан к рейхсмарке.
 «Червонец» как 10 рублей: Впоследствии слово «червонец» стало народным названием для 10-рублёвой купюры, и эта традиция сохраняется до сих пор.