***

Тускло мерцало солнце над серой гладью Ла-Манша, когда карета князя Пала Антал Эстерхази фон Галанта, украшенная гербом с гордым орлом, въезжала в поместье Холкхэм-холл. Лорд Холкхэм, чьи владения простирались до самого горизонта, встречал гостя с показным радушием, в котором, впрочем, сквозила и тень надменности. Ведь Эстерхази, хоть и был князем, но прибыл из далекой, дикой Венгрии, земли, где, по мнению англичан, царили лишь дикие нравы и бескрайние степи.

Холкхэм, человек дела, сразу же приступил к демонстрации своего богатства. Он водил князя по своим владениям, словно хвастливый петух по двору. Вот – образцовые поля, засеянные по последнему слову агрономии. Вот – конюшни, где резвились породистые скакуны. И, наконец, апофеоз – стадо овец, насчитывавшее, по словам лорда, две тысячи голов.

"Видите ли, князь," – произнес Холкхэм, потирая руки от удовольствия, – "это – плоды упорного труда и разумного управления. У нас, англичан, все поставлено на твердую основу. Мы не полагаемся на прихоти природы, как вы, венгры, а планируем и рассчитываем".

Эстерхази, с неизменной улыбкой, внимательно осматривал стадо. Он видел в этих овцах не только богатство, но и символ превосходства, которым так гордились англичане. Он знал, что Холкхэм ждет ответа, ждет, чтобы уязвить его, показать отсталость его родины.

"И что же, князь? Можете ли вы похвастаться чем-то подобным у себя?" – спросил Холкхэм, в его голосе звучала откровенная насмешка.

Пауза повисла в воздухе. Ветер, пронизывающий до костей, трепал полы фрака Эстерхази. Он взглянул на лорда, в его глазах блеснула искорка хитрости.

"У меня, милорд, – начал князь, неспешно, словно смакуя каждое слово, – у меня есть кое-что другое. У меня есть… пастухи".

Холкхэм нахмурился. Пастухи? Что за глупость?

"Пастухи?" – переспросил он, не скрывая своего недоумения. "И что же в них особенного?"

Эстерхази улыбнулся еще шире.

"Особенного? – повторил он. – Их больше, чем ваших овец".

Холкхэм опешил. Он не сразу понял, что хотел сказать князь. Но когда до него дошло, он побледнел.

"Больше?" – прошептал он.

"Да, милорд. У меня их свыше двух с половиной тысяч. И каждый из них – хозяин своей судьбы, потомок гордых кочевников, привыкший к свободе и просторам. Они пасут не только овец, но и стада быков, лошадей, свиней. Они знают степь, как свои пять пальцев. Они – сила моей земли, ее живая душа".

Холкхэм молчал. Он понял, что проиграл. Не в количестве овец дело, а в масштабе, в понимании жизни. Он понял, что его богатство – лишь блестящая оболочка, а у Эстерхази есть нечто большее – связь с землей, с народом, с историей.

Князь Эстерхази, поклонившись, продолжил: "И знаете, милорд, я уверен, что мои пастухи, если потребуется, смогут защитить мою
родину лучше, чем ваши овцы – ваши капиталы".

Лорд Холкхэм, ошеломленный, не нашел что ответить. Он смотрел, как карета князя Эстерхази, словно хищный зверь, уносится прочь по дороге, оставляя его в одиночестве со своими двумя тысячами овец и осознанием собственной ограниченности.

Вечером, сидя у камина, Холкхэм долго размышлял над словами венгерского князя. Он понял, что его мир, мир цифр и расчетов, далек от настоящей жизни, от той силы, что таится в людях, связанных с землей. Он осознал, что его богатство – лишь иллюзия, а истинное богатство – в народе, в его духе, в его готовности к борьбе.

Вскоре после отъезда Эстерхази, Холкхэм начал менять свою жизнь. Он стал больше внимания уделять своим работникам, интересоваться их нуждами, помогать им. Он понял, что его земля – это не только источник дохода, но и дом для множества людей, чьи жизни неразрывно связаны с ней.

Слух о перемене в характере лорда Холкхэма быстро распространился по округе. Его стали уважать не только за богатство, но и за человечность. Он стал не просто богатым землевладельцем, а настоящим хозяином своей земли, заботящимся о своих людях.

А князь Пал Антал Эстерхази фон Галанта, вернувшись в Венгрию, лишь усмехнулся, вспоминая встречу с английским лордом. Он знал, что его слова посеяли зерно сомнения в душе Холкхэма, и надеялся, что это зерно прорастет и принесет добрые плоды. Ведь истинная сила – не в богатстве, а в единстве народа и его любви к своей земле. И эту силу не измерить ни в овцах, ни в фунтах стерлингов. Она – в сердцах пастухов, охраняющих свои стада на бескрайних просторах Венгрии. И эта сила, как он знал, была несокрушима.