Приплясывающий старик убегает от времени

“День рожденья - грустный праздник!” - пел один уже ныне старик, а тогда еще неприлично молодой эстрадный артист. Серафим Андреевич улыбнулся, положил подбородок на рукоятку трости и подмигнул воробьям, что-то делившим на тротуаре черноморской набережной. Сам он так не считал. День рождения - это замечательный день, уж точно не грустный праздник. Философская упряжка помчала колесницу пенсионера в заоблачную даль смыслов и значений. Многие, достигнув возраста старости, теряются, но ведь это происходит с каждым из возрастных периодов. Помнится, когда юный Серафим оказался оторванным от домашнего тепла и доброй мамы, окунувшись в холодные воды армейской службы, он тоже тогда растерялся, однако скоро взял себя в руки и пошел вперед без оглядки назад. Так и сделал карьеру до полковника. Другим ошеломлением той же поры стала женитьба - хорошо, что ранняя, поскольку неразумность не поддержала растерянности, а продолжила путь в новом для себя амлуа. Так и прожил с женой благополучные сорок лет. Хотя, армия и семья - то еще сочетание, но получилось. Только застарелые холостяки чураются отношений как ладана - слишком сильные потрясения наступили бы, реши они жениться, а ума уже палата. Получилось бы как в притче о сороконожке, у которой спросили, откуда она знает, какой ногой ступать, на что сороконожка задумалась и упала. Серафим Андреевич не задумывался и бежал по жизни сороконожкой.

В этот момент философских пассажей мимо сидящего на скамейке Серафима Андреевича пронеслось нечто. Это был худой, высокий старик, напоминающий сложением, одеждой и манерами Старика Хоттабыча из черно-белого детского кинофильма. Делая широкие шаги, он пританцовывал и мотал головой из стороны в сторону в такт некоей музыке, которую слышал в допотопных наушниках, подключенных проводом к такому же ретро-радиоприемнику с выдвинутой телескопической антенной. Старик, казалось, никого не замечал и ничуть не стеснялся своего явно броского поведения. В тот момент, когда старик удалился метров на сто, Серафим Андреевич вскочил и побежал за ним, словно хотел догнать.

А дальше произошло что-то совсем странное - Серафим Андреевич ускорил шаг, но ни на шаг не приблизился к пританцовывающему старику, расстояние между ними не сокращалось. Что-то подобное бывает во сне, когда бежишь, но не можешь бежать быстрее и словно вязнешь в каком-то непреодолимом киселе. Все это напугало Серафима Андреевича. Он закрутил головой, будто в поиске помощи, и в этот момент удивительным образом стал нагонять старика, но когда устремил взгляд в его спину, снова затормозил, завяз и потерял скорость, отдалившись от танцующего на ходу старого человека.

И снова испугался - происходило что-то мистическое. Уж не спит ли он? И Серафим Андреевич применил стандартный тест - ущипнул себя за бок. Вскрикнул от боли, извился, шарахнулся, запутался в ногах, споткнулся, но устоял, удержал равновесие, хотя при этом изрядно повихлялся. Скорость увеличилась, расстояние сократилось. Догадка пронзила мозг Серафима Андреевича, и он замотал головой, стараясь подражать старику, замахал руками и пустил ноги в точно такое же приплясывание. Еще несколько секунд, и они поравнялись - Серафим Андреевич и странный старик.

- Ну, вот! - старик громко крикнул это, поскольку музыка в его наушниках была громкой. - Понял в чем суть?

- Суть чего? - уточнил Серафим Андреевич, не понимая о чем идет речь.

- Суть жизни! - пафосно прокричал старик и воздел указательный палец правой руки в небо. - Освобождение! Как только освободишься - так сразу придешь в свободное движение!

Серафим Андреевич ничего не понял, пожал плечами, посмотрел по сторонам, увидел удивленные, насмешливые и осуждающие взгляды прохожих и тут же отстал от старика, а тот стал заметно отдаляться.

- Освободи-и-и-сь! - донеслись до Серафима Андреевича слова старика, и он снова заплясал шарнирными движениями, нагоняя пляшущего на ходу странного человека.

- Это особый способ передвижения? - спросил, догнав старика, Серафим Андреевич, начиная о чем-то догадываться.

- Нет! - прокричал ему на ходу старик. - Это особый способ освобождения!

- Да я и так свободен! - возразил Серафим Андреевич с полным правом на истину - ведь он свободный пенсионер и проводит свое время так, как это ему заблагорассудится.

- Ну, так не пляши! - улыбаясь крикнул ему старик и зашагал быстрее, удаляясь от попутчика.

Серафим Андреевич снова замер, хотя продолжил идти, почти бежать, а старик уходил от него все дальше и дальше. Не понимая, как это связано, он снова задергался, закрутил головой и зашатался из стороны в сторону, и снова расстояние между ним и стариком стало сокращаться.

- Музыка! Нужна музыка-а-а! - донеслось до Серафима Андреевича, и он понял, что имел в виду пляшущий старик.

В кармане коробочка с наушниками и мобильный телефон. Воткнув наушники в уши, Серафим Андреевич включил наугад мелодию в музыкальном приложении, и в нем зазвучала музыка. Какой-то пионерский марш из детства - хор и оркестр. Усилив выразительность и амплитуду пляски, Серафим Андреевич стал догонять старика. Оглянулся по сторонам, увидел все те же взгляды прохожих, но лишь улыбался им в ответ, а те видели стремительно летящих приплясывающей походкой двух стариков, провожали их взглядами, смеялись, показывали пальцем и крутили пальцем у виска.

- Ну, теперь-то понял? - повернув голову к собеседнику спросил старик.

- Кажется, понял! - воодушевленно ответил Серафим Андреевич, хотя не смог бы объяснить, что именно понял, но предчувствие понимания было налицо, и этого пока было достаточно.

- Теперь - внимание! - провозгласил старик, и все вокруг переменилось.

Он и Серафим Андреевич остановились, а люди вокруг, птицы, собаки и кошки, белки на деревьях засновали, забегали, заторопились как в ускоренном кинофильме. Старик стоял и улыбался. Он больше не плясал, снял наушники и сделал знак Серафиму Андреевичу сделать то же.

- Мы больше не пляшем? - недоуменно спросил Серафим Андреевич.

- Нет. Это нужно чтобы освободиться и разогнаться до нужной скорости, - непонятно объяснил старик.

- Как это? - искренне недоумевал Серафим Андреевич.

- Теперь ты живешь с другой скоростью. Более высокой, чем раньше и чем у всех людей, - стал разъяснять старик. - Сейчас минута нашей жизни равна часу жизни тех, кого ты видишь вокруг.

Серафим Андреевич молчал. Шла минута за минутой, а значит, для людей вокруг шли часы. Он стал что-то понимать.

- Мы ведь можем вернуться к прежней скорости течения времени? - начал выстраивать некую логику Серафим Андреевич.

- Разумеется, можем! Начнем плясать, тем снизим скорость, а потом остановимся и будем, как все - будем жить с обычной скоростью, - старик улыбался.

- А зачем все это нужно? - пробирался к истине Серафим Андреевич. - Это значит, что мы окажемся за минуты там, где все окажутся за часы?

Старик кивнул, а Серафим Андреевич продолжил свой допрос.

- Значит, мы проживем дольше, чем все эти люди? - задал он вопрос старику, и тот утвердительно кивнул.

Серафим Андреевич молчал, но уже понимал, что каждая минута делает его моложе и моложе своих сверстников среди тех, кто сейчас мелькал в ускоренном кинофильме вокруг. Через какое-то время он станет моложе тех, кто только что был моложе него, а там…

- Я останавливаюсь! - воскликнул Серафим Андреевич, и снова заплясал снижая скорость течения времени.

- Ты можешь делать это, когда захочешь! - донеслись до него слова старика.

Не хватало еще стать моложе своих детей, а то и внуков! Сердце защемило от мысли, что он станет моложе своей жены. Они были ровесниками. Нужно прожить свою собственную жизнь! Вместе со своими близкими! “Вот ведь поддался соблазну!” - укорил себя Серафим Андреевич. Почти как в “Шагреневой коже”! И он заулыбался, поглядел на людей, моложе которых только что стал на несколько часов, но ведь они не узнают об этом!

Серафим Андреевич вернулся домой вечером. О нем уже стала беспокоиться жена, так как он ушел утром на прогулку и не вернулся. Жена прильнула к нему, а он ее обнял. Они остались ровесниками, хотя он убежал вперед на несколько часов.

Каждое утро Серафим Андреевич по-прежнему выходил на прогулку, фланировал по набережной, заходил в кафе, открывающееся раньше всех, выпивал чашечку эспрессо и рисовал в блокнотик очередную смешную картинку, с которой начинал очередной день своей жизни - неторопливой и размеренной, как у всех пенсионеров. Изредка он видел приплясывающего на ходу старика. Тот показывал жестом головы “Пойдем со мной!”, на что Серафим Андреевич отрицательно мотал головой “Нет! Иди один!” и провожал взглядом старика с вихляющейся под музыку походкой, что всегда обращало на себя внимание прохожих, считающих его ненормальным. А ведь он и был ненормальным - свободным от времени. Серафим Андреевич тоже обрел это чувство свободы, но распоряжался появившейся способностью по-своему. Чувства свободы достаточно!



Сергей Александрович Русаков.

8 апреля 2021 года, день моего рождения.

Геленджик. Набережная.