Шершавым языком дээспээс...

     Раньше, когда ещё существовала журналистика, шершавость её, журналистики, языка довольно высоко ценилась. Что шершавость языка журналистики, что шершавость языка фактов - это одно и то же.

     Журналистика когда-то должна была не  передавать чьи-то взгляды на что-то или чьи-то мнения о чём-то, а точно, чем точнее, тем лучше,  отражать факты.

     Факты, если по-нашему - это дээспээс, действительно случившееся и продолжающее существовать.

      А шершавость языка дээспээс - это не только отсутствие совершенства в тексте, передающем читательницам и читателям действительно случившееся и продолжающее существование, но ещё и то, что продолжает беспокоить, раздражать, ранить, то есть наносить раны не столько телам, сколько "психикам" читателей и читательниц.

      Журналистика перестала быть таковой, то есть журналистикой, выродилась в нечто другое, многие говорят, что  в пропаганду, именно из-за бескорыстного или хорошо оплачиваемого совершенствования текстов о действительно случившемся и продолжающем существовать.

      По неизвестным причинам, но так выходит в действительности: бескорыстное или хорошо оплачиваемое  совершенствование устного или письменного высказывания приводит к тому, что высказывание, без шершавости дээспээс, превращается в фейк. То есть больше в ложь, чем в достоверность.

     В том, что раньше называлось журналистикой, шершавость языка её текстов была одним из важных, а, может быть, и самым главным признаком достоверности их, текстов, то есть письменных и устных высказываний-сообщений.

      Журналистское высказывание-сообщение, созданное шершавым, продолжающим ранить психики читателей, языком действительно случившегося и продолжающего существование, раньше вызывало или слёзы, или смех, или улыбку.

     Ложь, фейк, лишённые своим совершенствованием шершавости языка действительно случившегося и продолжающего существовать, не могут вызывать ни слёзы, ни смех, ни даже улыбку. Фейк вызывает, например, якобы "справедливое", но холодное негодование.

     Фейк продлевает существование не действительно случившегося, а того, что было придумано.

     Очень часто добавление шершавости языка действительно случившегося и продолжающего существования в фейк не даёт желанного результата: человек с критическим мышлением продолжает отличать фейк от описания действительно случившегося и действительно продолжающего своё существование.

     Изготовление фейков, холодных и лишённых шершавости языка действительно случившегося и действительно продолжающего существование - это не журналистика. Может быть, действительно, изготовление и распространение фейков - это пропаганда?

      P.S. Автор данного текста сообщает читателям и читательницам, что он, текст, является итогом того, что нечто нахлынуло на одного большереченца  и тот, большереченец, позвонил автору по телефону из выдуманного города Большереченска. Автор также напоминает, что дээспээс в названии данного текста - это синоним иностранного слова "факт", означающего действительно случившееся  и продолжающее существовать, и просит прощения у читателей и читательниц за то, что данный текст оказался чрезмерно многословным для миниатюры