Запомни, Саня!

Последний день лета выдался непривычно жарким.

Тридцатидвухградусная жара в Прибалтике всегда кажется из ряда вон выходящим недоразумением.

А тут финальное воскресенье августа, как будто прощаясь, решило порадовать летней благодатью и очень достоверно и талантливо притворилось весёлой и беззабботной серединой июля.

На далёком, почти в ста километрах от Риги, пляже, в местечке по названием Вецземью клинтис, лето по-царски щедро, с безудержным размахом, от души и безобразно праздновало свой неминуемый уход.

Топонимы не переводят. Но перевести Вецземью клинтис , безусловно, можно.

Получится что-то вроде: Скалы старой страны, Скалы старой земли; хотя некоторые туристические буклеты не церемонятся с тонкостями и предлагают просто Старые или Древние скалы. Однако прелести названия это не передаёт. Равно как и очарования места, считающегося вкусной изюминкой Видземского побережья.

Берег здесь изобилует скалами из песчаника, по прихоти природы украшенными причудливыми неглубокими пещерами, следующими одна за одной.

Наверху трёхметрового обрыва над морем растут не крепкие привычные сосны, а трогательные белоствольные берёзы.

В этот день солнце палит нещадно, а вода напоминает о хорошо прогретой зноем луже. Заходить в необычно тёплый залив непередаваемо приятно и легко.

Море здесь полно крупных и не очень валунов.

Экзотический для Балтики пляж у подножия обрыва всегда привлекает туристов. В других погодных условиях они обычно ходят от одной пещеры к другой и щёлкают фотоаппаратами и смартфонами.

Но сегодня вся масса отдыхающих приняла горизонтальное положение и лежит, как лежала и нежилась на солнце в том самом июле и всю предыдущую знойную неделю. Короче говоря, лето вместе с людьми наслаждается прощальным, а потому кажущимся особенно ценным теплом и природной душевностью.

Многоязыкие речи раздаются со всех сторон и невольно досконально прослушиваются всеми, кто находится в поле досягаемости.

По песку в некотором отдалении от воды ползает ещё не умеющий ходить почти годовалый малыш с белой панамке. Рядом с ним сидит объёмный мускулистый папа, напоминающий Добрыню Никитича, только без бороды, усов и доспехов, и не васнецовского, а мультяшного. Папа строит заграждения из песка, раскладывает разноцветные камешки, играет и разговаривает с сыном.

Потом он смотрит на беспощадно-жаркое солнце, на зазывно-манящее к себе море и вытирает пот со лба – ему очень жарко.

– Ну что, Сань, – приподнимается и говорит он, обращаясь к белокожему карапузу, – купаться пойдём?

Малыш ничего не отвечает – говорить он ещё не умеет.

Вопрос звучит риторически.

– Пойдём-пойдём! – стимулирует молодой отец сына.

Ему надоело сидеть на одном месте, он поднимается и, семеня и подавая пример, делает несколько мелких аккуратных шажков по направлению к кромке воды.

Мальчик бойко устремляется в указанном ему направлении. Ребёнок сосредоточенно переставляет ручки и ножки по тёплому песку, проворно и шустро удаляясь от песчаных барханчиков, насыпанных для его забавы заботливым родителем.

Впереди у воды узкой лентой лежат выброшенные морем коричневые водоросли.

Развив скорость, мальчик доползает до мокрых коричневых листьев, прикасается к ним пальчиками, чувствует резковато-специфический растительно-килечный запах и останавливается. Всё это ему не нравится – ни зрительно, ни тактильно, ни обонятельно.

Он на минуту замирает, морщится и, не разворачиваясь, всё так же сноровисто и решительно перестявляя ручки и ножки, прытко и юрко ползёт назад.

Сидящие неподалёку папины и мамины друзья, не сводящие с него глаз, начинают смеяться. Поспешное бегство кажется им забавным.

Папа укоризненно и урезонивающе смотрит на развеселившихся зрителей, явно срывающих ему воспитательный процесс и поучительно-наставительно говорит зычным басом:

– Саня! Запомни! Никогда в жизни не давай задний ход!

Однако понимая, что дидактические тирады успеха пока иметь не могут, бережно берёт малыша на руки и идёт с ним к воде.

Там он, осторожно ступая, проходит между валунами, поросшими зелёными длинноволосыми водорослями, к открытому пространству, где бережно опускает своё сокровище в воду и, нежно воркуя, совершает лёгкое погружение и омовение малыша.

Потом он возвращается, передаёт сына сидящей на берегу маме и идёт купаться сам. Папа заходит подальше, бурно плещется, исчезая и появляясь в лёгком мареве над поверхностью воды.

В таких тихих забавах день благополучно сползает к вечеру. Солнце перестаёт быть палящим. Косые лучи приобретают красноватые оттенки, песок темнеет, количество купающихся уменьшается.

И тут из-за соснового леса неожиданно выползает небольшая, но не предвещающая ничего хорошего, грозная тёмно-сизая туча. Она закрывает собой мигом присмиревшее солнце, а неизвестно откуда взявшийся ветер сметает с пляжа всех отдыхающих.

Ощутив неминуемое приближение дождя, отец мгновенно ориентируется в обстановке, берёт Саню на руки и быстро поднимается по трёхступенчатой лестнице к лесу. Там они находят убежище от начинающихся мокрых неприятностей под усыпанной сосновыми иголками крышей открытой бревенчатой постройки. Берёзы здесь уступают место хозяйкам-соснам. Сюда же в поисках спасения от неожиданного душа сбегаются вся компания и люди с ближайшего куска пляжа.

Начинается дождь, который, наслаждаясь собственными непредсказуемостью, лихостью и коварством, азартно поливает недоумевающее море, повеселевший зазеленевший лес и опечаленный погрустневший пляж.

Однако надолго его вероломного заряда не хватает, и туча, совершив отчаянное и поспешное опустошение, быстро выливается – запас воды иссяк. А недовольно-брезгливое тёмно-синее чудовище рассосалась и исчезло.

Поспешно нахлынувшие с пляжа отдыхающие, осознав, что дневные летние развлечения закончились и пора «валить отсюда», идут по лесной дороге – кто к автостоянке, а кто – к дальним домикам, где проводят финальные отпускные дни. Некоторые из них сухи, другие показательно промокли. В руках у многих – влажные полотенца, которыми они прикрывались от только что пережитого неожиданного короткого ливня.

Над людским потоком плывёт маленькая нежная фигурка в белой футболке и белой широкополой панамке. Это Саня сидит на мощных плечах своего папы. Он абсолютно сух и спокоен. Саня прекрасно держит равновесие и невозмутимо-образцово «держится в седле», наблюдая с высоты отцовского роста за идущими. Перед ними, высунув свой разноцветный рог из-за леса, расцветает и красуется семицветная свежая и яркая радуга.

Возвышающийся над процессией Саня смотрит на неё и не шелохнётся.

Картина прекрасна и идиллична.

Гармония и благость.


P. S. Автор до сих пор в досаде кусает локти оттого, что не успел сфотографировать упоительную картинку.


Фото Анатолия Данилина. 31.08.2022


«Комплимент» – Рига, 2025.