Псков ч. 5

   Всю ночь шёл дождь. Он стучался в окно, бил мелкой дробью в жестяной козырёк соседнего балкона, и на пару с ветром шептал «спи, спи», и было так сладко просыпаться и вновь засыпать, отдыхая от впечатлений прошедшего дня и в предвкушении новых. Сквозь сон пробилась приятная мысль, что я вовремя успела посмотреть древние фрески, и улетела в след за другими сновидениями, навеянными дождём и ветром.

    Дождливое утро всё же наступило, и хотя такая погода не самая благоприятная для пеших прогулок, но «если я чего решил, я выпью обязательно», собралась в Кремль, значит, в Кремль!

     Прогулки под дождём – особое удовольствие, главное, чтобы ноги не промокли. Под зонтом ты словно в домике, пусть даже малыми капельками отгороженный от всего суетного, наблюдаешь текущую жизнь как текущую воду - философски отрешенно. «Спокойствие, только спокойствие», как говорил Карлсон, твой спутник и лучший друг и собеседник в такой прогулке.

   Вдоль Великой мой путь, потом через мост над ней же, с него только сейчас увидала надпись «Россия начинается здесь», поворот налево, ещё раз налево, и вот я в Кремле.

     Мне вообще нравится это выражение «я в Кремле», так, внутренне улыбаясь, я – человек, далёкий даже от мысли о какой-либо власти, чувствую что такое державное, мощное, из глубины веков зовущее…вот прям на труд и на подвиг!

     Каждый раз, попадая в новый кремль, считаю, сколько же их было для меня: Московский (наконец-то, в этом году после более чем двадцатилетней выдержки, собралась с духом и сходила), Астраханский, Казанский, Рязанский, Коломенский (тот, что в Коломне, а не в Коломенском), Ростовский (Ростов Великий), Угличский, Дмитровский, Нижегородский, во Владимире и Ярославле кремлей нет, там монастырские стены защищали от захватчиков, Новгородский, Суздальский – вроде, ничего не забыла. И хотя некоторые из них не являются кремлями в полном смысле – не имеют каменных стен, а только земляные валы, все они потрясающе прекрасны, «манифичны», как сказала бы Лена Райс (le magnifique).

     И вот Псковский Кремль – Кром – вовсе не скромный и не укромный, седой и величавый! Стены из известняка – чиненные-перечиненные, все в заплатах от старости и былых ран, как у заслуженного ветерана боевых действий, придают ощущению защищенности историческую достоверность.

     Решила подняться на стену в Довмонтовом городе и рассмотреть его пусть и с небольшой высоты, взглянуть сквозь бойницы на другой берег Великой. Могучий дуб, видевший многое на своем веку, младенец по сравнению с этими стенами.
         
     Наверх ведёт лестница из полубрёвен такой толщины, что ступеньки-то для меня – серьёзная преграда, но преодолевая одну за другой, я всё же поднялась.
Во Власьевскую башню на смотровую площадку сперва не собиралась подниматься, но потом жаба задушила: билет купила, небольшую экспозицию внутри осмотрела, а удовольствия на все деньги не получила. Вот и полезла, поползла (жаба заставила) потихоньку наверх. Смотровая площадка находится на высоте 17 метров, при реставрации в 60-х годах очень по уму устроили лестницы – одна на вход (подъём), другая – на выход как две спирали, вложенные друг в друга, и видно, кто идёт по параллельной лестнице, и поднимающиеся со спускающимися не пересекаются.
         
     Несмотря на дождь виды со смотровой площадки изумительные. Если смотреть на север, как на плане весь Довмонтов город с Персями Крома и восстановленными после раскопок фундаментами небольших храмов, в восточные окна видны стена и Приказные палаты с высоким крыльцом, а правее – на восстанавливаемое здание бывшего кинотеатра «Октябрь», где после ремонта откроется новая суперсовременная библиотека.

     С юга и запада в бойницы башни видно Великую, Ольгинский мост, Ольгинскую часовню, здесь когда-то день и ночь караульная стража стерегла Псковскую крепость от вражьих набегов.

      Путешествие во времени продолжилось уже без дождя, он не дождался моего спуска из башни и ушёл по своим делам…

     На кремлёвском Вечевом поле, где в бурных дебатах можно было и увечье получить во времена оны, сейчас мирно гуляющие немногочисленные туристы просто любовались зеленью газона, стенами и башнями, великолепием Троицкого собора.
Вчера, поскольку время экскурсии было ограничено, я не заходила в нижний храм, но сегодня надо было и это упущение ликвидировать, ведь храм, освященный именем Серафима Саровского, — это древняя усыпальница псковских князей и архиереев. Вечный покой, бесконечный предел всего сущего и страшат, и влекут, и сулят прекращение скорбей и страданий. Богохульствую ли, если думаю, что есть куда стремиться?
 
      По величественному наружному крытому крыльцу поднялась в сам кафедральный собор. В который раз сожалея об отсутствии образования и незнании библейских сюжетов, полюбовалась великолепием внутреннего убранства, грандиозностью 7-ярусного иконостаса, недавно отреставрированным Ольгиным крестом слева от иконостаса.
       
    Какое количество труда и вдохновения (если его можно оценить количественно) вложено многими поколениями мастеров, какая сила духа воспитана и буквально вспитана в воинах и гражданах Псковской республики молитвами верующих в этом храме – бастионе веры и оплоте мужества.

      Прошлась по территории Крома по самому укромному месту за Троицким собором, полюбовалась розовыми пирамидками гортензий у дома причта, дошла до пятиярусной северной башни Кутекрома, подниматься не стала, выход к Нижним решёткам был закрыт, так что пришлось повернуть обратно.
    
      Путь мой в Довмонтовом городе на сей раз лежал в Приказные палаты, двухэтажное каменное здание с высоким крытом наружным крыльцом с гербом над входом, на первом этаже которого были помещения для содержания колодников, а на втором располагались палаты дьяческая и воеводы. По сути дела, это такой прообраз современной областной администрации, а тогда это был центральный орган управления Псковского воеводства, состоял из 5 отделений, или «столов» (разрядный, посольский, денежный, поместный, судный), каждый из которых представлял собой департамент, заведующий определенным кругом вопросов. Почитала, кто чем занимался, полюбовалась изразцовой печью в воеводской палате, примерилась к чучелу медведя. Кроме меня там никого не было, так что потрогала мишкины когти на передних лапах размером почти с две моих ладони.